– Комиссии? – с глупым выражением лица переспросила я. – Это кто еще? Комиссии по чему?

– Ты и правда не местная…. – послышался сзади голос продавца. Я резко обернулась и посмотрела на него. Взгляд того теперь был неприязненным, напуганным. Будто я принесла в его магазин ведро с чумой и обмазала ей все углы. – Комиссия – это местная власть. Если они присылают приглашение, то никто не имеет права отказаться, – пояснил усатый, по-видимому, желая избавиться от напасти в виде меня как можно скорее.

Я нервно сглотнула.

Они тут что, все сговорились? Какая Комиссия? Что за форма правления? И с чего бы ей за мной посылать?

– Это он, что ли, – я кивнула на стоящего в проходе мужчину, – приглашение? Вы меня простите, но с незнакомцами я никуда не езжу.

Стоящий напротив, видимо, начал терять терпение. Губы его сжались, глаза холодно, немигающее смотрели на меня. А когда зазвучал низкий бархатный голос, я медленно покрылась мурашками. И вовсе не от возбуждения, а от какого-то липкого страха, расползшегося вдоль позвоночника.

– Сейчас я выйду отсюда, и ты выйдешь за мной. Потом сядешь в машину, и я привезу тебя туда, куда должен. Там с тобой хотят поговорить. Остальное меня не касается.

Я все еще пыжилась быть храброй, но получалось плохо.

Черт! Что же происходит? И не отстанет ведь этот, похоже. Потому что уверен, что я именно та, кто ему нужен.

А если это все правда? Что, если кто-то на самом деле отдал приказ привезти меня для разговора? Какое-нибудь местное ФСБ, которое они зовут Комиссией. Ведь зовут же они свою страну Уровнем, так почему бы и еще что-нибудь оригинальное не выдумать? Если на самом деле кто-то увидел мое «прибытие» и заинтересовался его необычностью?

Я с надеждой кинула быстрый взгляд на дверь – получится ли сбежать, если резко рвануть? Но такой ведь в два шага нагонит – ноги в два раза длиннее моих.

– Даже не думай об этом, – мужчина в черном легко читал проступившие на моем лице мысли. – Я догоню быстро. А потом скручу в бараний рог и закину в машину. Мне надоедает ждать….

Сквозь усилившуюся от его слов нервозность, я заметила кое-что еще: он был спокоен. И абсолютно уверен в себе. И будто даже скучал, выполняя свое задание. Так скучал бы тигр, которому поручили сопровождать мышь. А в зеленые глаза почему-то не хотелось смотреть: они были настолько равнодушными, будто сердца и эмоций у этого субъекта не было вовсе. Такие как он рождаются с душой, проданной дьяволу. Для них нет ни хорошего, ни плохого. А есть только…. задания, цели и жертвы.

Я сглотнула, наконец-то сообразив, кого он мне напоминает.

Киллера. Вот кого.

Без эмоций, без волнения. Человека, который очень быстро переходит к действиям, если его разозлить.

На душе стало совсем тоскливо.

«Похоже, кончилась твоя удача, Динка. Вот ты и попалась….»

Совсем не хотелось представлять себя скрученной и силой закинутой в машину. Это отдавало какой-то вульгарностью и ненужностью. Как в дешевом боевике. Только в настоящей жизни это, наверное, крайне неприятно и больно. Вот уж совсем не тот опыт, который бы мне понравился.

– Пошли, – резко бросил человек в куртке.

Он направился к выходу. Я осталась стоять на месте.

Уже у дверей мужчина обернулся. Посмотрел так, что сомнений точно не осталось – этот точно душу вытрясет, если будет не по его. Я очень медленно и нехотя направилась следом.

«Думай, Динка, думай….»

* * *

Ситуация мне совсем не нравилась.

Я шла за совершенно незнакомым человеком, чтобы сесть к нему в машину, а потом поехать в неизвестном направлении.

Ну, не глупо ли? Глупо.

Такое, по моей рациональной логике, не лезло ни в какие ворота. И делать этого не хотелось абсолютно. Не смотрела я, что ли, кучу новостей про убийства? Про маньяков всяких и тупоголовых девчонок, которые вот так же по наивности соглашались непонятно на что, а потом оказывались по самую макушку в проблемах, если вообще выживали.

Нет. Может быть, недостатки у меня и имелись, но наивной я точно не была. И если прежняя Динка просто струхнула бы вплоть до орошения подштанников, то теперь у новой меня имелась в запасе неиспользованная карта – открывшийся дар к телепортации, о котором, я надеялась, мой сопровождающий ничего не знал.

Поэтому мысли были такие: попробовать выяснить все, что удастся выяснить у этого типа (если он вообще челюсти разожмет для ответа), а потом потихоньку улизнуть домой и хорошенько все обдумать. А то информации накопился вагон и маленькая тележка….

– Садись, – мужчина в черном кивнул в направлении пассажирской двери.

Машина его стояла прямо перед магазином, сверкая в свете послеполуденного солнца. Я успела обратить внимание на два факта: номеров на машине не было. То есть, дать ее описание впоследствии не получилось бы. И еще – такой марки я никогда в жизни не видела.

Начать хотя бы с того, что машина была большой. По размеру с хороший четырехдверный джип. Но с типом кузова из тех, что мы зовем седан. А глубине черной краски позавидовал бы сам Генри Форд: она сверкала и переливалась всеми оттенками далекой беззвездной галактики. Я даже засмотрелась на это чудо техники.

Но получив еще один хлесткий взгляд, поспешила сесть внутрь и захлопнуть как дверь, так и распахнувшийся от изумления рот. А внутри тоже было красиво. Дорого, удобно, технологично. Чувствовался высокий класс и стиль.

Я одернула себя.

«Тебе не о том думать надо вообще….»

Правильно. Отвлеклась я что-то.

Водитель, тем временем, сел за руль и завел машину. Рокот мотора приятно заласкал слух – низкий, ровный, тихий. Я осторожно покосилась на водителя, пытаясь втихаря его рассмотреть. Следовало заметить, что тот идеально дополнил салон своего авто. Было бы противно представлять в такой машине нафуфыренного хлюпика, сального высокомерного папика или старикана. А вот мой сосед – мощный, гибкий, хищный – подходил сюда как «инь» к «яну». Ни убрать, ни прибавить.

Классические черты лица, характерный для моделей в журналах квадратный подбородок, прямой нос, широкие темные брови. Вот только со взглядом беда…. Попадет такой на конечность и отморозит ее тут же.

Когда машина вывернула на дорогу, а потом, все ускоряясь, помчалась по ней, я решила, что пора завести разговор. Кто знает, долго ли ехать, поэтому каждая минута на счету.

– Я могу тебя спросить? – попробовала я сделать пробный выстрел.

Но в ответ получила только тишину, не удостоившись даже поворота головы. Мда-а-а. Начало не вдохновляющее. Но я не сдавалась.

– О чем эта Комиссия хочет поговорить со мной?

На этот раз водитель коротко посмотрел на меня. Но снова ничего не ответил. Да что ж ты будешь делать? Как к такому подступаться? Что сделать, чтобы он заговорил?

– Молчание – золото, – риторически пробормотала я после того, как поняла, что от мужчины ничего добиться не удастся.

А после задумалась. Ехать в неизвестное место – небезопасно. Я уже итак сообразила, что нахожусь в каком-то странном Уровне, где даже понятия «страна» не знают. Тогда что можно ожидать от местной власти? Как и каким методом они будут со мной «говорить»? Политиков я не любила с детства. Да и вряд ли они будут «политиками». Скорее фээсбэшниками. А что я знаю о последних? Да практически ничего, кроме того, что они скрытные крысы, наделенные информацией, и прилагающие любые методы – законные или нет – для достижения цели.

Тогда стоило ли торопиться с ними на встречу?

А дорога бежала, километр проходил за километром. Вскоре пейзаж города начал меняться. Высотных зданий не осталось, по сторонам поплыли тонущие в зелени коттеджи. Красиво, спокойно, уютно….

Я приняла решение. Если не добьюсь от водителя вразумительных ответов, то дожидаться конца поездки не буду. Боязно и глупо идти на любую встречу неподготовленной. Лучше «уйду» домой, а там попробую немного почитать. Авось, найдется что-то об этом городе, населении и обычаях местной власти. А потом уже можно будет и думать о «разговорах».

Больше всего пугало то, что если кто-то заметил мое «приземление», то я очень быстро могу оказаться в исследовательской клинике, накачанная препаратами, подвергнутая допросам и опытам. А с замутненным сознанием побег может провалиться. Как такое допустить? Нельзя. Дома, так или иначе, нужно скоро появиться, теперь уже не до шуток.

Я посмотрела на часы. Увидела на них все те же два часа дня и вспомнила, что батарейка села… Зачем-то автоматически постучала пальцем по циферблату – не помогло. Я повернулась к водителю.

– Я бы все-таки хотела получить несколько вразумительных ответов.

На моего соседа это не подействовало. Для него звук моего голоса, видимо, не существовал вовсе.

Я вздохнула.

– Если ты мне не предоставишь больше информации о том месте, куда мы едем и что меня там ждет, я не буду продолжать поездку.

На этот раз он посмотрел на меня. Удивленно. Видимо, не ожидал такого наглого заявления от человека, которому из машины и деваться-то некуда.

Я позволила ему еще какое-то время помолчать, рассматривая пейзаж.

А город за окном все-таки был красивым. И каким-то мирным. Почему-то снова возникло странное желание тут жить. Как так? Ведь сколько ни путешествовала до этого, а такого чувства никогда не приходило. То одно не нравилось, то другое. А тут…. Тут были сады, а вокруг коттеджей росли деревья. Лужайки были выстрижены аккуратно и засажены цветами. В окошках изредка виднелись экраны телевизоров, предметы мебели или люстры. Подоконники украшали растения. На уютных крылечках стояла плетеная мебель, крытая цветастыми подушками, – на такой было бы здорово отдыхать на воздухе по вечерам после работы. На кованых металлических узорах были подвешены лампы для освещения крыльца в темное время суток.

– Я в последний раз тебя спрашиваю, – обратилась я к мужчине за рулем. – Если ты ничего не скажешь, то дальше я не еду.

На этот раз он нахмурился и внимательно посмотрел на меня.

Как смотрит доктор на подающего признаки безумия пациента: тяжело и задумчиво, пытаясь оценить степень риска возникновения непредвиденных ситуаций в результате компульсивного поведения больного. Пытаясь прочитать по лицу, нет ли у меня на уме плана по осуществлению прыжка из несущегося на полной скорости автомобиля. Хотя мы оба знали, что двери заперты.

Но что-то в моем спокойном голосе его видимо насторожило.

Потому что он впервые решился дать короткий ответ:

– Рассказывать мне тебе нечего. Приедешь на место – все узнаешь.

Я незаметно покачала головой. Не судьба мне сегодня поучаствовать в обоюдоинтересном, открытом, доброжелательном диалоге. Но себя винить было не за что. Я старалась. Терпела до последнего. Но время вышло, пора уходить домой, чтобы попытаться выяснить все, что можно выяснить перед тем, как вновь сюда возвращаться.

Я повернулась к неразговорчивому соседу.

– Приятно было с тобой пообщаться.

На этот раз он точно нахмурился, но я уже не стала рассматривать выражения его замкнутого, пусть и красивого лица. А просто откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Постепенно гул автомобиля, шуршание шин, шорох куртки водителя – все начало отодвигаться куда-то вдаль. Все ближе становилась собственная комната: знакомый запах пыли и книг, стоящего на подоконнике горшка с фиалкой, вытертого ковра, мягкого пледа поверх одеяла, заваленного журналами стола со стареньким компьютером в углу. Все так же, равномерно и негромко, вот уже много лет честно исполняя обязанности, тикал у кровати будильник.

Вдохнув всю эту знакомую смесь поглубже в легкие, я открыла глаза, стоя уже себя в комнате.

Черная машина пропала, как никогда и не было. Молчаливый знакомый тоже. И меня мало волновала его реакция на произошедшее. Пусть хоть до конца жизни думает, что ему все это померещилось.

Оглядевшись по сторонам, будто все еще привыкая к своему миру, я стянула через голову надоевшую, чересчур жаркую в том лете водолазку, бросила ее на стул, натянув взамен знакомую, пахнущую домом футболку. Подошла к компьютеру, нажала на кнопку включения, предварительно расчистив стол от избытка журналов, затем прошла на кухню и поставила греться чайник. Кинула взгляд за окно – там все так же серо и уныло капало. Надо же, а я ведь уже забыла, что здесь так. Где-то там, под кустами так и сидит Мишка.

Я покачала головой. Не буду сейчас об этом думать.

Нужно согреть чай и почитать. Все, что удастся найти про этот странный Нордейл.

Мак Аллертон сидел, глядя через лобовое стекло куда-то вдаль.

Машина стояла на обочине – он свернул туда сразу, как только понял, что произошло.

Тихий жилой квартал, сонные особняки, залитая солнцем улица, зеленая трава, чуть желтоватые листья на деревьях. Хозяин, выгуливающий собаку, велосипедист, лениво крутящий педали, легкое покачивание цветочных стебельков на ухоженных клумбах. Все такое обычное и привычное, такое знакомое и предсказуемое.

И совершенно не вписывающееся в картину мира ощущение сюрреализма в его голове.

Поразительный контраст.

За его долгую практику он повидал многих, ведущих себя нормально и не очень, бесстрашных и трусливых, темпераментных и спокойных, нервных или пытающихся храбриться…. Всякий народ побывал в его машине. Да, всякий…. Но еще ни один вот так просто не исчезал. Прямо на глазах. В никуда. Не оставив после себя ни пылинки, ни запаха.

Вот уже около трех минут выбитый из колеи Чейзер просто сидел и молча разглядывал знакомый привычный мир вокруг, ощущая себя странно. А ведь он редко удивлялся. Мало кто был способен вызвать в нем это чувство. Но ей – это странной девчонке, совершенно обычной и невзрачной на вид – это удалось.

Медленно, преодолевая какое-то внутреннее сопротивление, он достал из кармана телефон и так же медленно набрал номер Дрейка.

В трубке послышались гудки.

– Ты уже на пути ко мне? – раздался голос начальника.

Мак помолчал. С некоторой заторможенностью посмотрел по сторонам. Все так же солнечно и сонно вокруг.

– Мак? – переспросил Дрейк.

– Я был на пути к тебе, – ответил тот. – Но уже нет.

– Почему?

Чейзер снова задержался с ответом, потерев висок, а затем и подбородок.

– Кого ты попросил меня доставить, Дрейк?

На этот раз возникла пауза на том конце.

– А почему ты спрашиваешь?

– Потому что она только что исчезла прямо из моей машины. Растворилась.

На том конце выругались так, что даже Чейзер на секунду отнял трубку от уха. А когда приложил ее снова, то услышал:

– Езжай ко мне. Мне нужно кое-что тебе объяснить.

Подтвердив, что уже едет, мужчина в черной куртке завел автомобиль. Оглядел пустынную улицу, зачем-то еще раз провел рукой по соседнему сиденью, затем тряхнул головой и вывернул на дорогу.

* * *

В кабинет Маку даже заходить не пришлось. Как и вообще в здание, где располагался один из офисов Комиссии, потому что Дрейк, как только машина Чейзера оказалась у ворот, сам вышел с территории и сел внутрь.

На то место, где еще недавно сидела гостья.

Эта мысль снова вызвала у Мака волну непонятного ощущения. Какой-то абстракции. Как бывает, когда что-то привычное вдруг превращается в совершенно неизвестное и становится чужим после долгих лет доверия.