Что ты со мной делаешь?..
– Я хочу обладать тобой. Целиком. Каждой мыслью, каждой эмоцией, понимаешь?
Он смотрел мне в глаза, а я не отрываясь следила за его губами.
– Ты такой… сладкий… – Понимала ли, что именно говорю? Едва ли. Мне вдруг захотелось отбросить все доводы «за» и «против» и отдаться на волю его обжигающих ласк.
– Я хочу сделать тебя своей…
Теплые губы мягко прошлись по щеке, вызывая новый, скручивающий узлом спазм. Мне показалось, что ткань джинсов, отделяющая нас друг от друга, должна исчезнуть – исчезнуть во что бы то
ни стало… Понимая, что соскальзываю в пропасть, я кивнула:
– Делай.
Он не заставил себя ждать. Жарко, почти яростно набросившись на губы, Рен с силой вжал меня в стену, подминая, раздавливая собственным весом, заставляя задыхаться в сладкой истоме и жаждать нового глотка убивающего наркотического наслаждения, которым являлся сам.
Он целовал и гладил, заставлял плакать и стонать, возносил и низвергал…
Я не заметила, когда между нами исчезли все тканевые перегородки, лишь почувствовала, как сильные руки приподняли меня, чтобы секундой позже плавно, но неотвратимо опустить вниз, где мое жаждущее любви тело наконец заполнилось его раскаленным желанием.
Я кусала и терзала его плечи, а Рен в это время продолжал двигаться в демоническом танце, растерзывая, разрывая и наполняя одновременно. Я хрипела и выгибалась, чувствуя, как его сильные руки и крепко держат, и позволяют бесконечно падать в далекие неведомые глубины, как его губы нежно просят и жестко приказывают отдать что-то ведомое лишь ему одному. Яркие и чувственные всполохи сплелись в бесконечную слепящую полосу, что неукротимо несла к бескрайнему океану страсти, каждое движение все сильнее подталкивало к неизбежному, но так мучительно желаемому и притягательному финалу. Будучи неспособной остановиться, я позволила себе