Глава 2

Четыре часа спустя мужчина вернулся в спальню своей пленницы, уже зная, что он там обнаружит. Неспешно приблизился к девушке, привязанной к креслу, хмыкнул и покачал головой. Эта нимфа, измученная, но все такая же прекрасная, безмятежно спала, свесив голову на плечо. Черные кудри буйными змеями расползлись по белым плечам и груди, спелые гранатовые губки приглашающе приоткрылись, ноги расслабились и разошлись в стороны, так и провоцируя к разврату… А еще она намочила ему кресло и пол…

Если хорошо приглядеться, не так уж и безмятежен был сон этой попавшейся в липкую паутину бабочки. Скорее тревожный сон измученной пыткой и униженной бунтарки, которая в итоге сдалась от беспомощности… Мягко, почти ласково улыбнувшись, мужчина осторожно отвел в сторону шелковые черные локоны с лица и погладил большим пальцем пухлую ягодную губку. Девушка лишь сладко облизнулась, но и не думала просыпаться.

Мужчина отошел к постели, снял пиджак, расслабил галстук, отстегнул булавку и избавился от этой удавки на шее. Затем расстегнул верхние пуговицы рубашки, а также снял запонки с рукавов и закатал их до локтей. Аккуратно положив аксессуары на прикроватную тумбочку, достал из внутреннего кармана пиджака тонкую шелковую полумаску и надел, крепко затянув завязки на затылке. Пока что девочка все равно бы его не вспомнила, но ему нравилась эта игра. Он знал, что маска интригует, пугает, завораживает… Пусть это добавит еще немного непредсказуемости в их отношения.

Пройдя к раковине, вымыл руки и вынул из ящика комода упаковку со спиртовой салфеткой, одноразовый шприц и стеклянную ампулу. Отломил ее кончик, набрал в шприц дозу, подошел к девушке и мазнул спиртовой салфеткой по плечу. После этого медленно ввел препарат и растер место укола салфеткой. Она не проснулась. Скорее укол даже усилит ее сонливость, а назавтра она вновь не будет помнить ничего, кроме самых последних событий. Знающие люди прекрасно рассчитали для него все дозировки, так что ошибок быть не могло. Две недели сладкого забытья и нежного приручения, а потом постепенное шокирующее прозрение…

Выбросив все ненужное в мусорное ведро в ванной комнате, мучитель вернулся к своей жертве и включил кран над ванной. Выбрав комфортную температуру, закрыл пробку и добавил в воду пены и ароматического масла. Теперь можно было заняться и этой спящей красавицей…

В первую очередь отстегнул кожаные ремни на щиколотках, ласково проведя ладонью по всей длине стройных ножек, как бы убеждаясь в гладкости и нежности шелковой упругой кожи и безупречности форм.

Отстегнул ремень на левой руке и задержался, рассматривая маленькую татуировку в виде черного пушистого перышка на тыльной стороне ладони. Выглядело оно настолько реалистично, что в первый момент его захотелось сдуть. Однако мужчина провел подушечкой большого пальца по изображению на коже, ощутив небольшую неровность. Скорее всего, шрам.

Ладонью скользнул вверх по девичьей руке, рассматривая татуировку на плече. Там на колючей цветущей ветке пристроилась какая-то райская птичка, раскрывшая ажурные крылышки и распушившая длинный узорный хвостик до самого локтя. Здесь тоже вдруг неожиданно для себя обнаружил две длинных неровных выпуклости, искусно замаскированные под ветви цветущего шиповника. Тоже шрамы?

Мужчина нахмурился. Теперь уже не из эстетического удовольствия или пустого любопытства, а скорее с настороженностью ощупал бедро. На нем красовалась черная пантера в зарослях тех же алых цветов. Вновь нащупал шрамы, скрывающиеся в витиеватых колючих ветвях. Когда-то он читал о скандале, который вызвало появление этих татуировок на коже модели… С ней грозились расторгнуть контракт, но потом передумали по неизвестным для широкой общественности причинам. Возможно, за этим крылась какая-то личная тайна, которую не следовало знать посторонним. Что ж… чужие секреты он уважал.

Отстегнув вторую руку и ошейник, мужчина взял девушку на руки, перехватил поудобнее и понес к ванне, наполняющейся теплой ароматной водой. Отяжелевшая ото сна голова откинулась назад, как и струящиеся водопады черных волос. Теперь он мог беспрепятственно любоваться восхитительными в своей беззащитности округлостями пышных грудей, изящной шейкой, тонкими ключицами и белыми плечами.

Погрузив девушку в ванну, присел на бортик, перебирая кончиками пальцев пену и неспешно поглаживая шелковую кожу и красивые линии ее тела, соблазнительно выглядывающие из воды. Нда… на этот раз он поймал райскую птичку сказочной красоты, от которой даже у такого искушенного и пресыщенного ценителя, как он, дух захватывало… Эта девочка словно сошла с полотен и эскизов Врубеля – таинственная черноволосая дикарка с пронзительными темными глазами, которая была способна сманить ангела с небес или растревожить душу демона…

Мужчина улыбнулся своим мыслям, сладко, коварно, предвкушающе, но в то же время мечтательно, как давно уже не улыбался. Выдавив на ладонь душистый гель, принялся намыливать им послушное женское тело, изучая каждый миллиметр и не пропуская ни единого укромного места. Наконец рука по очереди нежно сдавила груди, поиграв с сосками, затем скользнула по животу вниз и проникла между ног, заставляя девушку пылко вздохнуть в полусне, а затем растерянно заморгать длинными ресницами. Член отозвался на эту игру уверенной пульсацией, в брюках стало тесно. Терпеливо дожидаясь, пока спящая красавица проснется, молодой человек продолжал бесстыдно поглаживать мягкие лепестки, распаляя, дразня, зажигая… Когда шоколадно-карамельные глаза вдруг распахнулись, глядя на него в упор, его рука остановилась на бедре у нее между ног. Поймал ее взгляд и замер, выдерживая паузу, чтобы она осознала свое нынешнее положение.

Резкий всплеск воды, рывок и женский вскрик. Признаться, он не ожидал, что после недавней дозы в ней может быть столько прыти. Она двинула ногой по его руке, а острые когти успели садануть по щеке, скорее всего, оставляя кровавый след и чуть не срывая маску.

И, тем не менее, он оказался быстрее. Успел поймать за ворох черных кудрей на затылке и накрыть ладонью лицо, плотно зажимая нос и рот, чтобы затянуть обратно в ванну и макнуть с головой в воду. Через пару секунд вытащив ее наружу, переместил руку ей на горло под подбородком, заставляя смотреть ему в лицо и подчиниться. Девушка отчаянно хлопала ресницами и жмурилась, вся обтекая водой, жадно вбирая в себя воздух и отплевываясь. Ее когти впились в его руку, пытаясь оттолкнуть и высвободиться, а ноги все еще яростно трепыхались, расплескивая воду через край.

– Мы ведь договаривались, что ты будешь послушна… – прорычал ей в губы, склонившись над бьющейся в его руках русалкой. – Что ты должна была сказать мне, когда я вернусь?

Недолгая пауза – и ее когти вдруг отступили, мышцы ослабли, хоть и продолжали дрожать, ноги успокоились. С вызовом глядя ему в глаза, девушка все же утихомирилась и облизала губы. Видимо, придя в себя, вспомнила, как поплатилась за предыдущие попытки сопротивления.

– Из-звини… я… я б-больше не буду… – выдохнула резко, явно преодолевая себя. Тонкие дуги бровей нервно дернулись, недовольно хмурясь.

– «Извините, я больше не буду, господин», – повторил он мрачно, наблюдая, как ее ноздри уже знакомо раздуваются от подступающего гнева.

– Извините, я больше не буду… г-господин, – выдавила из себя она и зажмурилась, опасаясь его реакции.

– Вот и умница, куколка… – прошептал с насмешливой нежностью, ухмыльнулся и вдруг отпустил, встал и выпрямился во весь рост. С него тоже градом текла вода, но он особенно не придал этому значения. Лишь взял со столика небольшое полотенце и обтер лицо, волосы и шею.

Девушка тут же сгруппировалась, подобрав колени к подбородку и обхватив их руками. Набравшаяся в ванну вода с пышными сугробами пены почти скрыла от него ее тело. Стыдливость этой бестии, которая никогда не знала стыда в прошлом, все же умилила. Губы скривились в ухмылке, пах пронзило сладкой болью. Все это время мощный стояк изводил его мукой неутоленного желания, но это тоже было приятной частью долгой и томительной игры для них обоих.

– Вы не приходили слишком долго… – зло прошипела она, глядя на него исподлобья своими ведьмовскими глазами, будто проклятие нашептывала. – Это уже похоже на пытки, а не на развлечение. Мне не нравится такое обращение! Я долго думала над тем, что вы сказали… Но я по-прежнему не понимаю, как могла здесь оказаться, кто вы такой и почему я должна все это терпеть.

Присев на край ванны, мужчина приподнял ее лицо за подбородок, с удовольствием отмечая для себя, что она больше не сопротивлялась и подбирала слова, хоть и кипела возмущением. На девичьих щеках заиграл румянец, пересохшие от волнения губки облизал розовый юркий язычок, спазм сдавил ей горло, и она нервно сглотнула.

Провел большим пальцем по влажной ягодной пухлой нижней губе и смял ее. Затем запустил пальцы в густые мокрые локоны, поглаживая ее за ухом, как непокорную, но на время подчинившуюся дикую кошку. С удовольствием отметил для себя, что по коже у нее рассыпались мурашки.

– Сейчас сюда придет мой обслуживающий персонал, Лали, – произнес спокойно, просто ставя ее в известность тоном, не терпящим возражений. – Они все уберут, все помоют, принесут тебе чистую одежду и сытный ужин. Не стоит даже пытаться просить о помощи у кого-то из них. Они служат мне давно и очень преданно, дорожат своим местом и никогда ни при каких условиях не разгласят особенности моих предпочтений. Что бы ты ни говорила, как бы ни умоляла, на что бы ни жаловалась, все это останется в стенах этого дома и никогда не выйдет наружу. Так что сейчас ты спокойно примешь ванну, приведешь себя в порядок и сможешь ознакомиться с договором. Он находится там же, где я его оставил, на журнальном столике рядом с кроватью в черной папке. Прочти его внимательно, запомни, и завтра, когда я приду, я хочу чтобы ты вела себя в соответствии с отведенной тебе ролью. В противном случае, мне придется быть жестким, а мне бы этого не хотелось.

Мужчина выпустил ее волосы, встал и развернулся к выходу, давая понять, что разговор окончен. Конечно, его строптивая девочка была не удовлетворена таким раскладом.

– Что ты еще со мной сделаешь?!.. – закричала она ему вслед. – Не будешь давать есть и пить?! Доведешь до истощения?! Будешь постоянно держать связанной?! Бить?!

– Это действенно… – сделал паузу, – но банально… – хмыкнул, не оборачиваясь. – Поверь, куколка, моего извращенного воображения хватит на много изощренных пыток, которые тебе в итоге понравятся. Так что… подготовься как следует к тому, что тебя ожидает, и сладких тебе снов.

На этот раз он не стал задерживаться и вышел, щелкнув замком. Девушка вздрогнула и долго напряженно смотрела на дверь, будто не веря, что ее оставили одну и при этом не связанную. Дверь пока что больше не открывалась. В голове завертелись панические мысли. Что ей делать? Выскочить и попытаться бежать? Хотя бы выяснить, где она и что это за место?

Потом пришло осознание полного безумия этой идеи. Она голая, мокрая, голодная, ослабшая и к тому же ничего не помнит. В доме этот ужасный мужчина, который намного сильнее нее, и неизвестно, до чего способен дойти. Возможно, он даже сумасшедший… Он ее поймает и снова накажет как-нибудь ужасно… Она еще помнила, как мучительно и стыдно было писаться под себя, когда сил терпеть уже не осталось. К тому же тело до сих пор болело от неподвижного сидения на кресле. Эта пытка оказалась гораздо серьезнее, чем могла показаться со стороны. Кто знает, как давно он ее поймал и приковал… Почему-то ей не пришло в голову задать ему этот вопрос.

Черноволосая красавица уткнулась носом в колени и попыталась успокоиться. Пока что это совершенно не удавалось, несмотря на теплую ароматную ванну. Каждая клеточка дрожала, боялась и возмущалась одновременно после этого грубого, хамского, дикого вторжения в ее личное пространство. Кожа до сих пор помнила чужие пальцы в самых интимных местах, чужие губы на коже, чужие глаза, осматривающие бесцеремонно и нагло, словно свою собственность…

Странным образом, воспоминания о его прикосновениях вызвали трепет и томительное напряжение внизу живота. Черт… Девушка тряхнула головой, чтобы забыть, как его пальцы бесстыдно ласкали ее между ног, а затем мазнули по губам ее собственной влагой. По коже побежали мурашки, и она сгруппировалась еще сильней, спрятав пылающее лицо между коленей и прикрывшись ворохом отяжелевших от влаги волос.

В дверь вдруг постучали, и девушка резко подняла голову, вся ощетиниваясь и прислушиваясь. Она ничего не ответила, но дверь все равно открылась, и в комнату вошло четверо женщин в строгой униформе гостиничных горничных. То ли черные, то ли темно-синие платья ниже колен с коротким рукавом, белые воротнички и белые манжеты. Темные плотные чулки, старомодные туфли на низком каблуке с круглыми носами и блестящими металлическими пряжками. Ничего сексуального в их внешнем виде точно не было, как можно было бы предположить, учитывая извращенные предпочтения их озабоченного хозяина. А вот вымуштрованными и чопорными они выглядели точно. Волосы убраны в аккуратные прически, и даже движения выверенные, точные и аккуратные.

Одна женщина принесла большую стопку какой-то одежды и положила ее на кровать. Другие две несли всякие принадлежности для уборки. Третья принялась расстилать огромную постель и раскладывать на ней вещи из стопки – халат, пижаму и нижнее белье. Остальное она разложила по ящикам комода, похоже, следуя каким-то четким и привычным для нее правилам. Затем все они принялись за протирание кресла, к которому она была прикована, и к мытью полов.

Лали наблюдала за ними с внимательной осторожностью, пытаясь угадать, что может заставить людей хранить такие странные тайны своего хозяина и служить ему верой и правдой. Наверное, очень большие деньги и отсутствие принципов – универсальное правило, которое воодушевляло людей практически на любые поступки.

Одна из горничных, довольно приятная, смуглая и темноволосая, была моложе других и мягче в чертах, и девушке она показалась не столь одеревеневшей и холодной. Она стала следить за ней взглядом, надеясь вызвать к себе ее интерес и участие, но женщина эта, как и другие, ни разу не подняла на нее глаза. Вообще все они держались так, будто ее здесь не было. Тогда она решилась на следующий шаг, пытаясь действовать разумно и без истерики.

– Я нахожусь здесь не по собственной воле и ничего не помню… Помогите мне… – произнесла она по-английски, даже не представляя, каким языком владеет прислуга.

Не получив никакой реакции, она повторила те же слова на русском, затем на французском. Реакция была той же – полное игнорирование. Других языков она, вроде бы, не знала или не помнила, кроме своего родного грузинского. Все эти уборщицы совершенно не походили на грузинок, но терять ей в общем-то было нечего. Так что она еще раз повторила ту же фразу по-грузински, внимательно вглядываясь в лица присутствующих и пытаясь понять, отображается ли на них хоть толика сочувствия и понимания. Ничего похожего обнаружить не удалось, и девушка в очередной раз заставила себя успокоиться. Откинувшись на бортик ванны, стала терпеливо дожидаться, когда останется одна.

Обслуга ушла минут через сорок, унеся с собой вещи, забытые их хозяином и оставив после своих трудов аромат свежести и чистоты. Проклятое кресло тоже унесли, и девушка искренне надеялась больше никогда его не увидеть.

Когда дверь за женщинами в униформе закрылась и громко щелкнул замок, она разочарованно чертыхнулась. Что можно предпринять, когда ты даже не помнишь своего имени?.. Все это могло быть какой-то глупой жестокой шуткой… Однако, нельзя было исключать и того факта, что она действительно оказалась здесь по собственной вине… Из каприза? На спор? Из любопытства? Кем приходился ей этот тип? Случайным знакомым? А, может быть, кем-то более близким, чем она могла вообразить? Да и кем была она сама? Имя Лали абсолютно ни о чем ей не говорило, хотя из уст этого мужчины почему-то звучало волнительно, и всякий раз его нежные звуки разбегались по ее коже горячими ручейками. Кем, черт возьми, она была, если влипла в такое?!.. И почему он утверждает, что она стерва и что никто не станет по ней скучать?!..

Вновь чертыхнувшись, взяла губку с этажерки, придвинутой к ванне одной из служанок. Вымыться и правда хотелось… стереть с себя весь этот кошмар… Торопясь и постоянно с опаской поглядывая на дверь, Лали, уже немного смирившись с этим именем, принялась натираться губкой с ароматным гелем для душа, вымыла волосы мягким шампунем, нанесла ополаскиватель и смыла его прямо в пенной воде. Затем спустила воду и приняла душ, сидя на коленях и стараясь не залить все кругом. Впрочем, ванна находилась на достаточном расстоянии от мебели и ковров, так что едва ли это стало бы проблемой.

Покончив с мытьем, замотала одним полотенцем густые тяжелые волосы, а вторым поспешно обернула тело и бегом бросилась к постели. Ощущение, что за ней наблюдают или в любой момент могут войти, не покидало ни на секунду. Быстро натянув трусики и одевшись в классическую шелковую пижаму с длинными рукавами и штанинами, почувствовала себя немного спокойнее и безопаснее, хотя эти чувства и были мнимыми.

Что же теперь? Все еще подрагивая от неуверенности и волнения, огляделась и решила обследовать комнату. В первую очередь бросилась к шторам, отдернула, но… за ними обнаружилась лишь стена… Паника придушила с новой силой. Она и правда была в ловушке с единственным выходом, который сейчас был закрыт на ключ.

Постаралась не позволять стихийному смятению свести ее с ума. По крайней мере, она должна была все здесь изучить, может быть, поискать оружие для самозащиты. Обходя огромную комнату и просторную ванную, не пропускала ни единого ящичка комода или тумбы, ни единой дверцы или полочки. Осмотрев все, разочарованно опустила плечи, продолжая жадно выискивать хоть что-нибудь полезное для себя… Только практически все предметы мебели, предназначенные для хранения вещей, стояли пустыми за исключением нескольких мелочей. Взгляд остановился на подносе с кувшином и стаканом. Она могла бы разбить стакан, выбрать подходящий осколок, а остальные спрятать где-нибудь… Может быть, пропажи не обнаружат…

Эти мысли прервал очередной стук в дверь, и Лали резко обернулась и попятилась. Замок щелкнул, и на этот раз в комнату вошли две горничные в белоснежных передничках. Они привезли две тележки с едой и посудой, подкатили их к большому круглому столу в глубине комнаты, сервировали его и выставили на него какие-то блюда под блестящими металлическими колпаками, а также букет со свежими цветами. Затем они удалились, не проронив ни слова, а у девушки в животе требовательно заурчало. Как долго она оставалась без еды, Лали, конечно, не знала или не помнила, поэтому посчитала, что разумным было бы подкрепиться.

По очереди подняв четыре здоровенных колпака, обнаружила там очень даже изысканные блюда, и рот тут же наполнился слюной. А еще она тут же заметила ножи… разные для каждого блюда… и в частности, нож для стейка с заостренным кончиком, гладким лезвием и хорошо отточенный. Оглядевшись по сторонам, словно воровка, схватила этот нож, прижала к животу и вновь огляделась в поисках места, где можно было бы его спрятать. Кровать! Конечно, кровать… Нож следовало спрятать под подушку или под матрас, и, если этот тип захочет что-то с ней сделать, она найдет в себе силы, чтобы… Додумывать не стала. Просто прошла к кровати и просунула нож между спинкой и высоким матрасом у изголовья. После этого немного выдохнула и вернулась к еде.

«Добрый» хозяин послал ей, кроме прочего, бутылку красного сухого вина, которую услужливо открыли заранее. Лали налила себе немного на донышко и поднесла бокал к носу. Многогранный фруктовый аромат тут же окутал, приятно защекотав в носу. Никаких подозрительных запахов она не почувствовала… да и зачем бы этому типу нужно было ее травить, тем более именно при помощи вина? Уж наверное, он бы тогда давно это сделал… Очевидно, что он предпочитал более изощренные методы издевательств.