Будучи ребенком, вы не могли разобраться в том, что происходит с родителями. Вы попросту не были взрослыми. Поэтому вы не могли осознать, почему они, к примеру, ругаются. Но их скандалы причиняли вам боль.
Вы не могли понять, почему они ругают вас, и считали себя причиной их недовольства. Если они мало обращали на вас внимания или, напротив, слишком контролировали, вы думали, что все из-за вас, что вы не достойны внимания, все делаете «не так» и поэтому вас нужно контролировать.
Если семья была бедной, вы старались ничего не просить. Если родители плохо себя чувствовали и грустили, вы могли не просить их внимания – им же тяжело. Или вовсе начинали решать их проблемы.
Вы выработали определенную стратегию поведения – спрятались или стали такими, какими было быть безопасно. И вы не думали, что причина происходящего – не в вас. Но причина действительно была не в вас. Вы были зависимы и вынуждены вписаться в предлагаемые условия, которые создавали взрослые вокруг вас. Но день за днем, раз за разом вы привыкали к тому, что с вами что-то не так, что вам нужно прятать свои чувства, нужно подавлять непринимаемые качества характера. Все это стало глубоко укоренившейся привычкой, которую мы даже не считаем привычкой. Мы считаем, что мы действительно плохие и виноватые.
Наша задача – вспомнить, как все начиналось. И снова посмотреть на себя, теперь уже другими глазами.
А что же происходит с родителями? Они тоже пытаются «обслуживать» свои дефициты. У них тоже есть травмы и сложившиеся модели выживания. И в свое время они относились к вам настолько тепло, насколько позволял их личный ресурс. Возможно, вам вообще не досталось тепла.
Психологические травмы требуют большого количества ресурса на обслуживание. На их вытеснение, на нейтрализацию злости, вины нужно много сил. На переживание жажды любви нужен ресурс. Например, если вы страдаете от того, что вас не ценят, вы теряете силы. Самоограничения и самонасилие требуют гигантских ресурсов. Если мы сопротивляемся самонасилию, мы тоже тратим силы. Ребенку достается то, что остается. Именно поэтому, если мы любим своих детей, нам нужно заниматься своими травмами и остановить слив ресурса.
Одна моя клиентка была очень зла на свою маму за отсутствие не просто теплоты, но даже любых эмоций по отношению к себе. Она никогда не была собой, она даже не знала, какая она на самом деле. Всю свою жизнь (а ей уже за сорок) она ассоциировала себя с тем образом, который она создавала для других, – с хорошей девочкой. Она была опутана стыдом и виной – это, кстати, верный признак того, что человек не принимает себя настоящим.
Когда она рассказывала про мать, я со стороны чувствовала, что ее мама – сломленный человек. Женщина, которая просто играла роль матери и хозяйки при вспыльчивом и властном муже. У нее было трое детей, но ей было не до них. Она очень старалась угодить мужу, чтобы не оказаться раскритикованной или даже побитой. То есть мама моей клиентки не повзрослела и тоже была «хорошей девочкой».
Другая женщина тоже очень злилась на свою мать из-за невнимания с ее стороны. Мама развелась с мужем-дебоширом и впоследствии пыталась выстраивать отношения с другими мужчинами. В доме появился один мужчина, потом другой… Мать все свое внимание уделяла своим новым партнерам. Девочка очень страдала из-за этого. Она всячески старалась заработать хотя бы каплю внимания. Она хотела делиться с матерью, рассказывала истории из своей детской жизни… А та ссылалась на работу и на необходимость готовить.
Вы можете сами вспомнить у себя такие эпизоды. Когда у вас не было сил заниматься детьми, вы говорили, что вы заняты, вам нужно готовить, работать, убирать… Ресурс уходил «на сторону», но никто раньше об этом не думал, не размышлял.
Но вернемся к истории клиентки. Девочка старательно подавляла свою злость, потому что боялась совсем «потерять» мать. Злость появилась впоследствии, когда она сама стала матерью. Испытывая теплоту и нежность к своим детям, она осуждала свою незрелую мать, которая искала любви у мужчин.
Со стороны мне было видно, что мать моей клиентки удовлетворяла свой детский дефицит в любви и внимании. Если ваш собственный дефицит не удовлетворен, вы будете искать того, кто его может наполнить. И это, скорее всего, не дети, потому что они сами нуждаются в вас и на них нужно тратить ресурс.
Все это формирует у детей таких родителей страх и недоверие к миру, неверие в то, что его «могут любить просто так», таким, какой он есть, и страх «не понравиться, быть отвергнутым, наказанным за плохое поведение».
Рано или поздно мы попадаем в коллектив детей. Детские сады, школы, кружки и секции, дворовые компании. Мы не просто оказываемся в чужой среде, к которой нужно приспособиться. Мы оказываемся в большом эмоциональном котле: дети переживают эмоции, воспитатели тоже находятся под влиянием своих чувств, они могут быть уставшими, раздраженными, на них влияют личные убеждения, которые могут быть неосознанными.
Маленькому человеку, безусловно, нужна теплая среда, чтобы выдержать такую лавину чужих эмоций. И помощи, как правило, у него нет. Он чутко сканирует среду, чтобы занять наименее затратную позицию. У него так же, как и в семье, развиваются навыки удобного, послушного человека. Он может играть любые роли, которые подходят для обеспечения себе безопасности. И, помимо всего прочего, он не понимает, что чувствует, и поэтому ему сложно свои чувства назвать, принять и прожить, чтобы они не застревали внутри.
Если в коллективе есть дети, проявляющие лидерство и агрессию, то у других детей возникает страх перед ними, так как они могут проявить насилие или спровоцировать группу на проявление насилия. В таких обстоятельствах все ресурсы ребенка начинают работать на выживание, и о свободном самовыражении не может и быть речи.
О проекте
О подписке