С первыми днями сентября в Новый Орлеан неожиданно ворвалась настоящая осень. Теплые и уютные дни уходящего лета сменились беспокойными порывами ветра, который хоть и оставался еще теплым, временами становился пронизывающим. Он лениво срывал позолоченные листья с величественных деревьев, разбрасывая их по улицам.
Припарковав машину около здания администрации университета Нового Орлеана, Джек закурил сигарету и вышел. Зеленые глаза молодого человека выражали крайнее недовольство погодой. «Надо же», – подумал он, неохотно подняв голову и взглянув на небо, затянутое тяжелыми серыми тучами. Он искренне надеялся увидеть в нем хотя бы крошечный лучик солнца, но тщетно. Никогда еще сентябрь в Новом Орлеане не был таким мрачным, по крайней мере, на его памяти. «Ну что ж, бывает и такое», – смирился он. Джек не спеша докурил сигарету и направился к зданию администрации. На свежевыкрашенной двери красовалась огромная табличка, на которой гигантскими алыми буквами была выведена надпись «Добро пожаловать!». Он усмехнулся, толкнул тяжелую дверь и уверенно шагнул внутрь.
Внутри творился настоящий хаос. Повсюду с дикими глазами, полными ужаса, шныряли новенькие студенты. «Свежая кровь!», – с сарказмом подумал Джек, но тут же отбросил гадкие мысли. С трудом пробираясь сквозь толпу первокурсников, он слушал их горячие споры о том, в каком крыле здания «А» находится лабораторию для практических занятий по биологии. И что самое главное, где вообще искать это здание «А»? Их было около семнадцати человек, а до начала занятий оставалось всего полчаса, что в понятии новоиспеченных студентов означало катастрофически мало, их крики и вопли становились все громче. А это, в свою очередь, все сильнее раздражало Джека. С видом человека, который знает, что делает, он протиснулся к стойке администратора и перегнулся через нее, чем до чертиков напугал девушку, сидевшую за ней. Она тихонько подпевала под музыку, доносящуюся из старенького MP3-плеера. Джек достал одну из карт университетского городка и молча, с многозначительным видом, протянул ее одному из наиболее растерянных студентов. Бедный малый побледнел и дрожащей рукой схватил карту, едва сдерживая счастливую улыбку. Первокурсник с благодарностью посмотрел на Джека и плюхнулся на скамейку, которая, видимо, была предназначена для самых впечатлительных студентов.
– Вообще-то, это моя работа, молодой человек, – пропищала девушка администратор и ее голос задрожал от злости. Она устремила колючий взгляд серых глаз в сторону самоуверенного юноши.
Джек театрально поморщился и обернулся.
– А, Бэтти, это ты. Ну, конечно, кто же еще, – усмехнулся он. – Отлично справляешься с работой, Бэт! Не забудь отписать мне процент от зарплаты.
– Неудивительно, что тебя все ненавидят, – холодно бросила администратор.
Джек лукаво подмигнул, и его улыбка стала еще шире. Он изо всех сил старался сдержаться и не высказать девушке еще пару едких замечаний, которые так и вертелись у него на языке.
– Эх, Бэт, давай не будем ругаться, ладно? А то это продлится до самой старости. А теперь попробуй выполнить хоть часть своей работы, ok? Cкажи-ка, где мне найти миссис Рэнтон?
Девушка бросила в юношу испепеляющий взгляд своих бледно-серых глаз, и его веселое настроение мгновенно испарилось. Весь ее вид говорил о том, как она мечтает дернуть его за серьгу в ухе или воткнуть карандаш в руку. В общем, сделать что угодно, лишь бы отомстить за колкости, которые он постоянно отпускает в ее адрес. На памяти бедной Бетти за три года работы в администрации университета Нового Орлеана, не было и недели, чтобы красавчик Джек Корнэлл или кто-либо из его немногочисленной компании не зашел и не наговорил ей гадостей.
– Ты знаешь, что сама виновата, Бэт, – словно прочитав ее мысли, с укором произнес Джек. – Так что просто скажи, где мне найти миссис Рэнтон, и я обещаю, что сегодня ты меня больше не увидишь.
– Она сегодня заменяет мистера Зигона. Думаю, у нее сейчас начнется вводная лекция по химии в…
– Вот видишь, думать – не такое уж и сложное занятие. А в некоторых случаях еще и полезное, – Джек направился к выходу, краем глаза заметив, что первокурсники все еще не могут разобраться, где на карте находится здание «А». «Что ж, рано или поздно они его найдут и ринутся на занятия. Нужно успеть перехватить их преподавателя до того, как они выведут ее из себя своим бесконечным стремлением к новым знаниям», – подумал Джек. И, не теряя ни минуты, бросился на поиски заветного учителя.
Лаборатория в здании «А» представляла собой специально оборудованное помещение, предназначенное для проведения практических занятий по химии и биологии. Чего здесь только не было! Огромное количество всевозможных растений, причудливо переплетенных между собой, создавали ощущение живого лабиринта. Среди них встречались странные гибриды цветов и декоративных деревьев, которых вызывали у посетителей самые разные, а порой и довольно противоречивые эмоции. Вдоль стен стояли невысокие стеклянные полки, уставленные химикатами, колбами и различными приборами для проведения опытов, разрешенных Министерством Образования Соединенных Штатов Америки.
Джек подошел к двери аудитории, осторожно приоткрыл ее, стараясь не создавать лишнего шума, и незаметно проскользнул внутрь. Около дальней стены класса, на невысоком деревянном стульчике, стояла женщина. Она склонилась над чем-то, чего сам Джек никак не мог разглядеть, и тихо напевала мелодию, доносившуюся из мобильника, лежащего на учительском столе.
– Миссис Рэнтон, – тихо позвал Джек.
Миссис Рэнтон никак не отреагировала на свое имя. Ее губы продолжали напевать мелодию, а взгляд был устремлен куда-то вниз.
– Миссис Рэнтон, – повторил Джек, на этот раз чуть громче. Реакция осталась прежней. То есть никакой.
– Мам! – почти выкрикнул он, и не смог сдержать улыбку, когда Миссис Рэнтон подпрыгнула на стуле, едва не упав с импровизированного подиума. Она резко обернулась, широко раскрыв глаза, и ее очки тут же съехали на кончик носа. Женщина не на шутку перепугалась. Ее зеленые глаза ярко заблестели, а новые морщинки вокруг них стали заметнее. Она прижала правую руку к груди, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Джек прикусил губу.
– Прости, – пробормотал он, с трудом сдерживая смех.
– Господи! Ребенок, ты решил довести меня до инфаркта? – воскликнула миссис Рэнтон с преувеличенным ужасом в голосе. Она аккуратно поправила тонкий свитер на своих узких плечах и грациозно спрыгнула со стула, открывая взору небольшой круглый аквариум. Женщина добродушно улыбнулась сыну и танцующей походкой направилась к учительскому столу.
– Мам, ты проводишь опыты на золотых рыбках? – с любопытством поинтересовался Джек, разглядывая крошечных рыбок, которые резво плавали в воде. – Лягушки у нас теперь в дефиците? Кстати, тут прошел слух, что крысы стали умирать чаще. Бедняги.
– Отстань, Джек, – отмахнулась миссис Рэнтон, неторопливо расставляя на столе мерные колбы.
– Не отстану. Ты мне сегодня звонила.
– Да.
– Двенадцать раз.
– Ну, возможно…
– В шесть утра, мам! – возмущенно воскликнул Джек, оскорбленный ее спокойным тоном.
– Да брось ты, – мягко ответила она мелодичным голосом.
– А ты, кстати, даже не перезвонил, – миссис Рэнтон аккуратно поправила очки и внимательно посмотрела на сына. Придирчиво разглядывая его с ног до головы.
– Ну, я подумал, что мы давно не виделись, и решил зайти, – тихо ответил Джек и невинно взглянул в добрые глаза матери.
– Это точно. Отец передавал привет, – как бы между делом заметила миссис Рэнтон, переключив внимание на листья фуксии. – И когда ты в последний раз стригся?
– Мам, что-то случилось? – раз уж отец передавал привет, значит точно что-то произошло. Возможно, это даже объясняет внезапную перемену в погоде или в поведении Бэт, которая сегодня была подозрительно дружелюбной.
– Да. Мы с ним тут недавно сидели и… Ты только посмотри на листья!– воскликнула миссис Рэнтон, словно это было невероятно важным.
– Мама, мы уже это проходили. Если ты сейчас же не скажешь, что случилось, твой мраморный фикус станет фикусом ободранным! И я не шучу! – сердито проворчал Джек и, скрестив руки на груди, уставился на пришедшую от слов сына в ужас женщину.
– Я всегда знала, что ты очень жестокий человек, – наигранно прошептала миссис Рэнтон и почти неслышно произнесла: – Мы немного посоветовались и приняли решение.
Джек неохотно перевел взгляд с листьев растения в сторону матери и внимательно уставился на преподавателя. Чья последняя фраза, брошенная как бы невзначай, не сулила лично ему ничего хорошего.
– Какое еще решение? – с нарастающим раздражением в голосе и без особого желания продолжать разговор, спросил Джек. Привычка его матери говорить загадками всегда выводила его из себя, и сегодняшний разговор, судя по всему, не обещал стать исключением.
– В последнее время Эрик ведет себя, мягко говоря, не лучшим образом, – тихо начала миссис Рэнтон. И то, как она произнесла имя его лучшего друга, заставило Джека в очередной раз взглянуть ей прямо в глаза. Теперь ее взгляд стал острым и внимательным.
– То, на что мы пошли двадцать три года назад, было отступлением от правил ордена. Очень серьезным отступлением, ты сам знаешь. Каждый месяц, а то и неделю, Алекс присылал нам подробные отчеты.
– Надо же было человеку на пенсии чем-то заниматься, – с легкой ноткой иронии пробормотал Джек.
– Не перебивай меня, Джек! – резко оборвала его миссис Рэнтон. – По мере прогрессирования его болезни он присылал их все реже. В одном из последних писем он обещал, что теперь за него это будет делать Эрик.
Джек опустил глаза и принялся внимательно рассматривать жвачку, тщательно размазанную кем-то по полу. Он прекрасно понимал, к чему клонит его мать, и это ему совсем не нравилось.
– После смерти Алекса мы получили всего несколько бессмысленных каракуль от Эрика. Причем написанных совершенно разным почерком, с кучей смайликов и прочей ерундой, – миссис Рэнтон пристально посмотрела на сына. – Ты можешь это как-то объяснить? И не сиди на столе! Что за дурная привычка! – прикрикнула она, снова драматично хватаясь за сердце.
– Что именно объяснить? – Джек не отрывал глаз от пола, изо всех сил стараясь сдержать нахлынувшие эмоции.
– Прекращай, Джек. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
– Я думаю, что не все так страшно, как Вам, мадам, кажется. Ему просто… Сложно следить за тем, кто живет с ним под одной крышей. И этот кто-то – его сестра, – последние слова Джек произнес почти шепотом, а про себя добавил: «могу еще и поспорить, кто за кем там следит».
– Это все равно что я начну следить за каждым шагом своего кота! Рано или поздно он это заметит и в отместку взроет все мои грядки или зассыт все вокруг! А если уж на то пошло, вы с отцом могли бы и сами зайти да посмотреть, что у них там происходит. Друзья как-никак, – с упреком сказал Джек и вновь посмотрел в глаза матери, едва сдерживая улыбку. Женщина явно не ожидала такого выпада от сына и замерла, приоткрыв рот от удивления. – И не наезжай на Эрика. У него депрессия. Он переживает. Ему нужно время.
– Грядки, говоришь, взроет? Джек, я не спорю, Эрик хороший парень, но встреча и разрыв с этой… Как ее…
– Сара.
– Да, Сара. Он стал безответственным! Мы больше не можем на него положиться! – с волнением и тревогой в голосе воскликнула миссис Рэнтон.
Джек громко сглотнул и, с трудом оторвав взгляд от пола, на котором он теперь разглядывал до безобразия интересное темное пятно, обреченно посмотрел в такие же зеленые, как и у него самого, глаза матери.
– Ну и чего ты хочешь от меня? Чтобы я лично проверял всю его писанину перед отправкой к вам? Правки вносил?
Миссис Рэнтон отвернулась к учительскому столу и, словно между делом, произнесла:
– Теперь ты будешь присматривать за Сабриной.
– Что я буду делать? – рявкнул Джек и с силой ударил по столу, на котором так и продолжал сидеть, несмотря на осуждающие взгляды матери. – Вы совсем с ума сошли?
– Начиная с сегодняшнего дня, – совершенно спокойно, не обращая внимания на волну ярости сына, ответила миссис Рэнтон.
– Нет уж! Эта девица готова мне горло перегрызть! С самого детства и по сей день включительно!
О проекте
О подписке