Глава 2. Хавьер

(Примечание от автора: все герои в этой главе говорят на итальянском языке)

– Босс, ты же понимаешь, что мы теряем деньги?

Я сунул руки в карманы брюк. За столько лет жизни здесь я так и не привык к обжигающему сицилийскому солнцу. Мне нравилась прохлада и холодный ветер, которого здесь очень не хватало.

– Мы ничего не теряем, – ответил я как можно тверже. – Мы лишь приобретаем.

На столе стоял стакан виски, к которому я протянул руку и вновь отвернулся от Луиса.

– Практически три миллиона долларов, – воскликнул он, стараясь образумить меня. Но я знал, что делаю.

– А получим в четыре раза больше, – терпкий алкоголь обжигал кончик язычка.

– Хавьер, ради Святой Марии, – загоготал Луис, и он был единственным, кому я позволял так вести себя с собой. – Ради Святой Марии, одумайся!

Его опасения я понимал. Бизнес, который свалился на мою голову от покойного отца, был сложным и большим. Луис долго и верно служил моему отцу, а теперь служит и мне. И я благодарен ему за это.

Луис был высокого роста (как и я, метр девяносто два), коренастый итальянец с короткой стрижкой и загорелой кожей. Ему было шестьдесят лет от роду, он по-прежнему держал себя в отличной форме.

Я хранил молчание. Просто пригубливал виски и смотрел вдаль, на раскрывающийся горизонт бескрайнего сицилийского пролива. Теплый ветер ударял в лицо, принося с собой соленый аромат.

– Хавьер! Пойми, что…

– Довольно! – оборвал я того на полуслове. – Довольно, Луис. Я тебя услышал.

Я знал, что Луис стоит позади меня и выжидает пару секунд, прежде чем вновь попробует убедить меня в обратном.

– Хавьер… Твой отец бы…

– Мой отец поступил бы так же, – резко развернувшись, я сунул одну руку в карманы брюк, а второй, с бокалом, водил из стороны в сторону. – И глазом бы не моргнул, потому что такое решение в нашем случае – правильное.

– Как решение может быть правильным, если мы теряем деньги?

– Это ненадолго, – заверил его и глотнул глоток виски. – Это ненадолго.

– А если мы просчитаемся? Что тогда? Вновь отпускает от полиции?

– У меня все схвачено, Луис, – сказал тому и отвернулся вновь к раскрытому окну. – Я же сын Карлоса Рамиреса. Я не могу просчитываться. Забыл?

Луис лишь тяжело выдохнул.

Он точно так же, как и я понимал, что продажа оружия по сниженным ценам может грозить провалом. Но то, чему научился меня отец – всегда давало нам шанс заработать. И теперь, у нас на носу совершалась крупная сделка. Однако в цене мы теряли именно ту сумму, которую озвучил Луис. Вот только он, наверняка не было в курсе того, что тем кому мы продаем – в скором времени будут работать на нас. А это значит, мы получим куда больше денег, чем потеряем при продаже.

– Хавьер, я тебя прошу… – это была последняя попытка Луиса отговорить меня от сделки.

– Нет, Луис. Я все решил. И это решение не оговаривается.

– Ладно, босс, – выдохнул тот, закрывая папку с бумагами. – Я сделаю всё, что в моих силах.

– Moltto bene*, – произнес я и сделал глоток виски.

Но Луис не уходил. Он всё продолжал мяться на месте, будто бы его что-то тревожит. Я чувствовал это спиной. Развернувшись в пол-оборота, я спросил:

– Что еще?

– Та девушка…

– С ней что-то не так?

– Что будет с ней?

– Она будет служить мне, как служила София.

Луис с облегчением выдохнул.

– Я думал, что она…

– Будет марионеткой? Нет, – отрицательно качнул головой. – София была девочкой глупой. Очень надеюсь, что эта окажется умной и не будет провоцировать тех, кто нам враг.

– Ладно. Я пойду.

И Луис оставил меня наедине со своими мыслями. Мне было интересно, почему он спросил про эту новенькую девушку? Что в этом такого, что я хотел бы видеть красивых служанок в своих покоях?

Сделав глоток виски, я продолжал думать о том, что отец бы понял меня, что связи на одну ночь меня не интересуют. Тем более с девицами легкого поведения, а когда у меня есть собственная служанка… Она пойдет на всё ради того, чтобы сохранить себе жизнь.

Допив виски, мне захотелось убедится, что моя новая служанка ещё не сбежала. Не перерезала себе вены. Не бьётся в истерике. Поэтому я вышел из своего кабинета и направился вдоль коридора вперёд, в гостинную. Все ветровые двери были открыты настежь. Палящее солнце не щадило никого, поэтому такие поместья всегда проветривались. Завернув направо, где находилось крыло для служащего персонала и охраны, я шёл и прислушивался к звукам. Дверь в комнату новой служанки была закрыта. Дойдя до неё и открыв её настежь услышал как из ванной комнаты доносились звуки воды и голос Марии Диас – старшей служанки, которая верой и правдой работала у моих родителей.

Медленно идя к ванной, я увидел, как новая служанка стояла в одном полотенце, а Мария омывала ей ноги. Они говорили по-русски. Я знал этот язык слишком плохо, чтобы что-то говорить на нём, предпочитал свой родной, итальянский. Но то, как трепетно отвечала блондинка Марии стоило того, чтобы его выучить и понимать, о чем они говорят.

– Нет ничего плохого в том, чтобы быть служанкой, – говорила Мария, а я слушал оперевшись о дверной косяк.

Блондинка заметила меня. Она испуганно сжала полотенце на груди. Мария повернулась ко мне.

– Oh, Signor Ramirez!* (О, господин Рамирес).

Я молча оценивал ту, которая мне дорого обошлась. Хрупкая, напуганная, с большими зелёными глазами. Я бессовестно скользил взглядом по её телу, спрятанном под махровым белым полотенцем, заострял внимание на очертание бёдер, стройных ножках.

Улов был хороший, в этом не было сомнений.

– Abbiamo bisogno di più tempo per prepararci* (Нам нужно ещё немного времени, чтобы подготовиться), – воодушевленно ответила Мария, но я оставил ее, подняв руку вверх.

– Lasciaci soli* (Оставь нас наедине), – приказал ей.

– Sì, Signore Ramirez.

Мария поспешно встала, оставив коричневую мочалку в небольшом велик, вытерла руки о полотенце и вышла из ванной комнаты.

А блондинка… стояла и с испугом смотрела на меня. В её травяных глазах застыл вопрос: что дальше?

Языковой барьер в чувствах не действует. Глаза говорят за язык. Девушка была напугана.

Я подошёл ближе, продолжая жадно разглядывать девушку. А та ещё сильнее взималась в себя.

Страх заставляет людей начинать беречь свою жизнь.

Подойдя вплотную, я продолжал смотреть на девушку. Но вскоре, посмотрел ей в глаза и спросил по-русски.

– Твоё имя?

Ужас охватил бедняжку сполна. Она дрожала, прижимая к себе полотенце. Её глаза устремились в пол и только тогда, когда она не выдержала тяжелой паузы, с её уст сорвалось едва различимое:

– Анна.

– Ана, – повторил я на своём языке. – Bella nome, bambolina.*( Красиво имя, куколка).

Девушка вряд ли поняла меня. Я бы мог сказать это на её языке, но не стал. Красивые русские девушки были роскошью и лишь поэтому я заплатил за нее двойную цену.

Протянув руку, девушка дёрнулась, будто бы не желала, чтобы до неё дотрагивались. Но я был иного мнения. Поэтому медленно дотронулся до её плеча. Ана впечаталась в холодную белую плитку в ванне, отвернув голову в сторону. Её дыхание было прерывистым. Аппетитная грудь вздымалась так часто, что это пробуждало в моей голове пошлые фантазии.

Я знал, чего она хочет: сбежать. Но этого ей не удастся. По крайней мере, сейчас я не готов с ней играть по такому сценарию ролевых игр. Я медленно вел рукой по её коже. На миг я понял, что девушка – умна. Она не пытается сбежать сейчас, когда в лапах хищника. Напротив. Она будет долго вынашивать план побега. Долго вычислять все возможные варианты.

И это было чертовски сексуально.

Моя рука легла на её грудь. Сквозь махровое полотенце пальцами рук ощущал набухшие соски. Мне нужно было посмотреть на её тело полностью. Сейчас же. Поэтому резким движением руки я сорвал с Аны полотенце. Девушка вздрогнула, зажмурившись.

Сейчас она была унижена. Явно чувствовала себя оскорбленной, смешанной с грязью. И ей было страшно. Но ей нужно было показать, что в моём доме хозяин – я. Да, грубовато, но по другому нельзя.

Я нужно потискал грудь девушки. Анна начала плакать.

Ненавидят женские слезы. Я развернул её спиной, против её воли, конечно. Её упругая попка была хорошенькой. Легонько шлепнул по ней, я смотрел, как аппетитные ягодицы вибрировали.

– A vestila* ( Одевайся).

И развернулись, оставил девушку наедине с собой. На выходе из комнаты ждала Мария.

– Прикажи доктору Верте посетить нас в ближайшее время. Пусть осмотрит её. Мало ли, у неё есть болезнь.

– Хорошо, сеньор, – ответила Мария опустив взгляд.

– И подготовь ее к ужину. Я хочу разделить с ней трапезу.

– Будет исполнено.

Ближе к вечеру в поместье приехали старые товарищи, с которыми мы проводили неофициальную деловую встречу на заднем дворе. Двое крепких мужчин сидели за стеклянным столом и попивая виски рассказывали истории, которые я знал уже наизусть.

– А потом Хавьер как – бац, и уложил одной левой того хлюпика, ха-ха, – сказал мужчина в гавайской рубашке с очками авиаторами. Его звали Пьетро. В семью Рамирес он вошёл давно, когда я был ещё малолетним придурком и резвился на берегу сицилийского залива не подозревая, что скоро управление преступным миром будет у моих ног.

– О да, – ответил ему Энзо в белой майке, покуривая сигару. – Хавьер единственный, кто может вырубить одним ударом левой.

– Во-во, – ухмыльнулся Пьетро допив виски. – А я и говорю, что ему нет равных.

Подлизываться они могли часами, восхваляя меня, как лучшего борца Италии. Но когда дело доходило до серьезных вещей, их красноречие сразу же становилось скудным.

Энзо Конти вошёл в семью недавно, его притащил Пьетро. И если Пьетро был брошенным мальчишкой, у которого не было семьи (его биологические родители скончались от передоза наркотиков, после чего Пьетро стал сам по себе), то у Энзо было совершено по другому. Его отец и мать кое-как пытались содержать и Пьетро, хотя этот сорванец был настолько шустрым и прозорливым, что и сам мог выжить в огромном злом мире, в то время как Энзо все еще зависел от родителей. Когда Пьетро стал работать на моего отца, он старался меньше общаться с Энзо, и второго это, конечно же бесило. Но мало помалу, Энзо пытался напроситься в семью и спустя столько времени уважения и службы, я его взял.

– Да Хавьер просто бомба! – воскликнул Пьетро, подливая себе виски.

На задний двор вошла Мария, неся на подносе фрукты.

– А, Мария! – обратился Пьетро к женщине. – Как твои дела?

– Спасибо, сеньор, за интерес. – Мария поставила прозрачную вазу с фруктами на стол. – Всё хорошо. А вы как?

– Лучше не бывает! – засмеялся он.

Пьетро очень любил Марию, не в буквальном смысле слова. Она из немногих, кто относился к Пьетро с любовью и заботой. Тем более, её сын Диего любил озорничать с Пьетро на развалинах.

Вообще, Мария – золотая женщина, хоть и была вывезена по юности из России нелегальным путем. Сейчас ей сорок, её сын – Диего, которого она родила от незнакомца, что взял её силой, теперь мой личный водитель. Моему покойному отцу было жаль выставлять бедняжку вон из дома, а покойная матушка уверила, что её сын – Диего, не принесет никаких хлопот. Так она и осталась с ним в нашей семье, становясь её частью.

– Как Диего? – поинтересовался Пьетро.

– Вроде бы ничего, спасибо.

Диего не только возил меня туда, куда ему укажут, но и помогал Марии с силовой работой.

– Давно его не видел. Передавай ему привет!

– Обязательно, сеньор.

Как только Мария удалилась, Энзо вставил свои пять копеек:

– Она даже для своего возраста хороша!

– Хочешь ей присунуть? – спросил я у него, вздернул бровью. Тёплый ветерок подхватывал ткань зонта, от которого на нас падала тень.

Энзо сразу же замолчал. Пьетро решил тоже не вставлять никакой реплики.

– Что слышно на стороне? – спросил я у Пьетро, который поерзал на стуле. Когда дело доходило по разговора о работе, Пьетро сразу же напрягался.

– Пока ничего. Всё тихо.

– А что семья Моретти?

Пьетро сразу же вжался в стул. Энзо и вовсе отвел свои зелёные глаза куда-то в сторону. Никто не хотел говорить об этой семье. Им всем были страшно.

– Ну? – громче спросил я. – Я жду ответа.

– Несколько наших человек попали под их влиянием, – Пьетро был взволнован. Это было слышно по его неуверенной речи. – Одного зарезали, второй решил докладывать им наши дела.

– И он всё ещё жив? – уточнил у него.

Пьетро следил за тем, чтобы шавки Моретти не имели возможности знать о наших внутренних делах. По крайней мере старался так сделать.

– По моим данным да, – выдохнул Пьетро и сделал большой глоток виски.

– Следи за ним. При случае – грохай на месте, – приказал ему м перевёл взгляд на Энзо. – Ты хотел что-то мне сказать, ведь так?

Энзо побледнел.

– Да, хотел, – отозвался он.

– Так говорит, – сказал я ему откинувшись на спинку стула. – Я весь во внимание.

– В общем… поставка, которую мы планировали перевезти через границу… – Энзо сделал паузу, словно подбирал правильные слова. Я не стал его подгонять, напротив, сидел и грозно смотрел на него, отчего у мужчины на лбу появились испарины. – Ну.. Как бы это сказать.

– Я не люблю ждать, Энзо, – напомнил ему.

– В общем, её кто-то перехватил.

Я со всей силой стукнул по столу. Пьетро и Энзо вздрогнули. Пьетро даже пролил несколько капель виски на себя.

– И ты решил, что можешь умалчивать об этом?

Энзо явно не был готов в такому раскладу вещей. Сдаётся мне Пьетро сказал ему, что всё будет путём, и эту новость я восприму как должное. Но нет.

– Хавьер, мы… – начал Пьетро, но я их остановил.

– Пока мы с Луисом пытается, твою мать, наладить поставку одного сегменты, вы дегенераты, не можете проследить за самым простым – переправкой товара из-за границы?

– Послушай, мы…

Я резко встаю из-за стола. Хватаю Пьетро за рубашку и тяну на себя. Энзо от страха поднимается и отпрыгивает назад, отчего стул стрелком падает на брусчатку.

– Это ты меня послушай, – говорю ему, практически рыча. – Если до завтра ты не узнаешь, кто перехватил мой товар, за который я отдал большие бабки. Клянусь Святой Марией, я перережу тебе глотку.

Пьетро напуган так, что едва ли дышит.

– Ты меня понял?

– Да босс, – ответил он.

Я ещё пару секунд держу его за рубашку, а после, с силой толкая назад. Пьетро падает на брусчатку, но быстро поднимается.

– Ну.. Мы пошли, – говорит Энзо.

– Тебя это тоже касается, – сказал я Энзо и тот кивнул в ответ.

В дверях появилась Цера. Жгучая брюнетка с ослепительных коротких шортах, неприлично коротком топике без лифа, поверх которого была прозрачное палеро.

– Привет мальчики, – сказала она махая им. Те даже не обратили на неё внимание, лишь быстрее уносили свои ноги прочь. Девушка пожала плечами и жуя жвачку, модельной походкой направилась ко мне.

– О, мой мальчик, – воскликнула она , кладя руки мне на плечи сзади. – Они тебя огорчили?

Девушка нежно начала мять плечи.

– Тебя мои дела не касаются, Цера.

– Ну да, я и забыла, – игриво сказала она, скользя тонкими пальцами рук по моей груди. Девушка нежно укусила меня за ухо, а после, шёпотом сказала: – но кое-что меня касается.

Встала сбоку и поцеловала меня в губы. Свободной рукой стала ласкать через ткань легких брюк член. Нужно воды вдоль него. Я притянул девушку к себе ближе, а после, резко встал и посадил ту на стол.

– Не беси меня, – сказал я ей, но Цера лишь лукаво улыбнулась. Она соблазнительно облизала губы, что я сразу же захотел почувствовать её язык на своей плоти. Как долблюсь в стенку её горла.

– Я не для этого тебе служу, – сказала она расстегивая ремень брюк.