Я узнал, что они давно увлеклись яхтингом. Много лет они каждое лето брали яхту в чартер и отправлялись на две-три недели в путешествие. В основном посещали места, которые указывала Франческа. А она выбирала те, о которых знала из легенд и мифов. Когда они достигли пенсионного возраста, взяли кредит и купили эту яхту. И вот уже три года они путешествуют на ней.

Мы замечательно пообщались, и я стал прощаться и благодарить их за прекрасно проведенный вечер.

– Приходите завтра, – пробасил Марио, – Франческа обещала приготовить пиццу. Вы еще не пробовали такой пиццы.

– Да, но на это раз моя очередь приглашать вас, иначе будет как-то нехорошо. Вы меня угощаете, а я вас нет. Приходите вы ко мне завтра.

– Ни в коем случае, возражений не принимаю, только Вы к нам. А если вам неловко, приносите бутылку вина, и мы будем в расчете.

– Действительно, приходите, – сказала Франческа, – мы любим угощать гостей. Это наш конек и то, что мы действительно умеем делать. А Марио все равно почти ничего не ест, если готовила не я.

На следующий день я съездил на берег и купил дюжину бутылок хорошего вина. Остаток дня посвятил работе.

Ближе к вечеру в кокпит своей яхты вышел Марио и крикнул мне:

– Вернер, мы Вас ждем! Вы обещали прийти!

Я взял пару бутылок вина, сел в динги и отправился в гости.

Так постепенно и сложилось, что каждый вечер я проводил у Марио и Франчески. Я очень привязался к этим добрейшим людям. Приятно было вести с ними долгие душевные беседы. Иногда Франческа рассказывала интересное из истории древней Греции и Рима, о том, где в округе можно посетить места, описанные в мифах и легендах. Марио неизменно сыпал анекдотами, шутками и веселыми историями.

Однажды мы сидели за столиком в кокпите, пили вино и ели закуски, приготовленные Франческой. Солнце только начало клониться к горизонту, нам предстоял еще долгий приятный вечер.

В нашу бухту вошла парусная яхта. Мы втроем принялись наблюдать за ней. Я сказал:

– По-моему, это старая яхта, форма корпуса сильно отличается от современных.

– Да, это классический корпус. Похоже, это яхта производства Халлберг-Расси восьмидесятых годов, – сказал Марио и стал присматриваться внимательнее.

– Мне больше нравятся современные, – сказал я.

Тем временем яхта подошла поближе, капитан выбрал место для стоянки рядом с нашими яхтами, подальше от шума и музыки. Капитан поприветствовал нас, помахав рукой, мы ответили тем же. Бросив якорь, он поставил яхту на стоянку. Затем обошел палубу, все проверил и навел порядок.

– Это Халлберг-Расси-36, – сказал Марио. – Вот видишь, Вернер, на корпусе написано «R36». Это отличная лодка! Наши с тобой хороши для прогулок между островами в Средиземном море, но если бы мне предстояло кругосветное путешествие, я бы обе их не задумываясь поменял на эту. Она старая, но вытащит тебя из серьезных передряг, в которые на наших лодках мы и близко не сунемся.

Мы с любопытством наблюдали за капитаном и его действиями. Это был некрупный пожилой мужчина лет пятидесяти на вид. Скорее, худой. В первую очередь запомнились его длинные седые волосы. Благодаря им он казался старше своих лет. Да и много ли мужчин в возрасте пятидесяти имеют столько седых волос? Многие ли седые мужчины имеют длинные волосы?

– Интересный мужик, и прическа смешная, – сказал Марио. – Нужно с ним познакомиться. Наверняка с ним есть о чем поговорить.

– Да, пригласи его на ужин, – сказала Франческа.

Тем временем капитан покинул палубу и скрылся во внутренних помещениях яхты.

– Он ушел с палубы, как мы его пригласим? – спросил я.

– Возьмем динги и подплывем, – возразил Марио.

Мы сели в динги и подошли к борту яхты нашего нового соседа. Марио вежливо постучал по борту и пробасил:

– Уважаемый синьор, не могли бы вы выйти на минуту?

Уважаемый синьор вышел в кокпит, спустился к площадке для купания и сказал:

– Добро пожаловать на борт, уважаемые синьоры.

И, протянув нам руку, помог подняться на борт. Пригласил присесть за столик в кокпите.

Марио протянул новому знакомому руку:

– Марио Мангианте, а это Вернер – как там тебя? Вайс.

– Андрей, – ответил капитан и пожал нам руки.

Мы присели в кокпите, Андрей поинтересовался, переняв шутливую манеру обращения Марио:

– Не хотят ли уважаемые синьоры угоститься бокалом вина или холодного сока?

– Нет, спасибо, – ответил Марио, – мы сами пришли пригласить Вас на ужин.

– Большое спасибо, очень приятно получить приглашение, но, к сожалению, вынужден отказаться. Дело в том, что я совершил долгий переход и больше суток не спал, мне сейчас необходимо отдохнуть.

– Тем более, – пробасил Марио, – Вы, наверное, еще и нормально не ели больше суток, – и тут же добавил. – Если Вы откажетесь, мне придется мыть посуду. Это давний спор с моей женой: каждый раз, когда мне не удается уговорить гостя прийти к нам на обед или ужин, жена заставляет меня мыть посуду.

– Да, это действительно жестоко. Наверное, придется согласиться из мужской солидарности, но обещайте, что не будете меня задерживать, иначе я усну прямо за столом.

Мы с Марио загрузились в динги, а Андрей ненадолго скрылся в помещениях яхты и вышел с двумя бутылками вина. Он передал их нам и начал спускать на воду свой динги.

– Зачем вам динги? – спросил Марио. – Мы и в этом поместимся втроем.

Андрей загадочно улыбнулся и сказал:

– Всегда нужно заранее готовить запасные пути для отступления. И переодеться к ужину мне не помешает. Я вас догоню.

Мы двинулись в обратный путь, и Марио обронил негромкую фразу:

– Черт возьми, а он умный мужик, сразу понял, что я его быстро из-за стола не отпущу, и решил ехать на своем.

Мы вернулись на яхту Марио и Франчески. В кокпите уже был накрыт стол на четверых. Франческа спросила:

– Ну как, уговорили?

– Да, сейчас приедет. Он устал после перехода, так что не будем на него сильно наседать с разговорами, накормим и отпустим отдыхать, – ответил Марио.

– А что за человек? – поинтересовалась Франческа.

– Да странный какой-то, – сказал Марио, – вроде бы не очень старый, а волосы седые и прическа, как у хиппи. Наверное, чокнутый. И акцент у него какой-то – то ли польский, то ли чешский.

– Похоже, русский, – добавил я.

В этот момент к яхте пришвартовалось динги Андрея, я, протянув ему руку, помог подняться в кокпит. Он явился в рубашке и льняных брюках, мы в своих шортах и майках выглядели на его фоне как пираты перед графом или бароном.

Марио с Франческой усадили его за стол и начали угощать.

За ужином завязалась беседа. Мы узнали, что Андрей действительно русский, живет на яхте уже три года. По образованию он астроном или астрофизик, мы не очень поняли. Но большую часть жизни занимался мелким бизнесом. И вот бросил все, купил яхту и путешествует по миру.

Довольно скоро Андрей поблагодарил нас, попрощался и вернулся к себе.

Мы продолжили ужин, и разговор зашел о нашем загадочном госте.

Франческа поделилась своими впечатлениями:

– По-моему, очень приятный и неглупый человек, только какой-то слишком серьезный, даже печальный.

– Да, мужик неглупый и, похоже, в жизни повидал немало, вон, весь седой. Но явно чудик, одна прическа чего стоит, – сказал Марио.

– А что ты от него хочешь? Русские все чудаковатые. Но мне бы хотелось с ним еще пообщаться, какой-то он загадочный. Да и не было у меня еще русских приятелей, может, что-то интересное узнаем, – ответил я.

– Вернер, прошу тебя, завтра пригласи его к нам, постарайся уговорить прийти, – сказала Франческа. – Марио слишком прямолинеен и напорист, а мне показалось, что Андрей человек деликатный, лучше, если пригласишь его ты.

– И скажи, что я на него обижусь, если не придет! – проревел Марио.

Так, за разговорами, мы просидели до поздней ночи.

На следующий день, выйдя на палубу, я увидел Андрея, завтракающего в своем кокпите. Он приветливо помахал мне и крикнул:

– Приходите ко мне на завтрак, я много приготовил!

Я хотел отказаться, но вспомнил о просьбе Франчески пригласить Андрея на ужин. Я подумал, что это будет как раз удобный момент, сел в динги и через минуту поднялся на борт его яхты.

Андрей угостил меня яичницей с беконом и салатом из томатов с кунжутным маслом. Затем предложил кофе или чай с лимоном.

– То же, что будешь ты, – ответил я.

Андрей принес две чашки чая с лимоном и блюдо с хлебом, сыром и ветчиной, вернулся на камбуз и вынес блюдо с фруктами. Мы запивали чаем бутерброды и я передал ему приглашение Франчески и Марио.

– Как-то неловко два раза подряд заявляться на ужин. У них, наверное, есть и другие заботы, кроме угощения для нас.

– Брось, Андрей, для них в этом весь смысл жизни, Франческа обожает готовить, а Марио – угощать. Я уже месяц ужинаю у них каждый день. Марио просил приносить бутылку вина, и все, остальное готовят они. Я один раз не пришел, они на меня обиделись, отказывались брать вино.

– Хорошо, Вернер, я приду. Но мы с тобой сегодня сходим на рынок и купим фруктов, овощей, мяса и свежей рыбы к столу. Ты ведь хорошо знаешь этот городок, покажешь, где рынок?

– О’к, на рынок лучше утром, пока хороший выбор и все свежее, – согласился я.

– Ну так поехали прямо сейчас.

Андрей опять сходил переодеться. В динги он спустился, как и вчера, в светлых льняных брюках и рубашке, с ботинками в руках. Мы добрались до берега и прогулялись в город. На рынке Андрей купил два пакета свежих продуктов. В винной лавке мы взяли полдюжины бутылок вина.

– Ты всегда выходишь в город при полном параде? – спросил я.

– И в город, и в гости, и даже на своей яхте, если стою в марине. Не могу представить себя в городе в шортах и шлепках.

– Но ведь жарко и неудобно.

– Женщинам тоже неудобно на каблуках, но ведь ходят же.

– Чем тебе так не нравятся шорты и шлепки?

– Голые ноги я признаю только женские. Но ты не смущайся, я терпим к привычкам окружающих. Считай это моей странностью.

К обеду мы вернулись в бухту. Я высадил Андрея на его яхту. Один пакет с продуктами он оставил у меня в динги и попросил завезти его к Марио и Франческе.

Я подплыл к яхте Марио. В кокпит вышел он сам и буквально силой втащил меня на яхту.

Марио и Франческа набросились на меня с двух сторон:

– Ну как? Ты с ним говорил?

– Он придет?

– Все нормально, он угостил меня завтраком и согласился прийти, только настоял на том, чтобы купить продуктов для ужина. Вот пакет. И там еще пара бутылок вина от меня.

– Ну, это уже лишнее, ты зря согласился на продукты, у нас всего полно, – сказала Франческа.

– Ничего, – сказал Марио, – сегодня за ужином сами все ему объясним.

– Какая роскошная баранина! – воскликнула Франческа, заглядывая в пакет.

– Садись обедать, – настаивал Марио, и я не нашел в себе сил отказать ему.

Вечером я заехал за Андреем, и мы поднялись на борт яхты Марио. Разгалялся неприятный ветер, поэтому мы устроились в кают-компании. Франческа угощала нас сытным ужином, Марио не забывал подливать вина себе и всем остальным. Марио с Андреем завели шутливый спор – чья мафия круче, итальянская или русская. Марио указал на свою гладкую лысую голову и пошутил, что его с Андреем прически отличаются так же сильно, как итальянец отличается от русского.

Так как к этому моменту все успели принять по хорошей дозе спиртного, в разговор вмешался я:

– У нас в Европе бытует мнение, что у русских какая-то особая, загадочная душа. Так вот, я в этом вопросе разобрался, нет там никаких загадок. Все рационально объясняется, если поразмышлять. У меня есть теория, почему русские такие угрюмые, мало улыбаются и вообще другие.

– Ну-ка, ну-ка, очень интересно было бы познакомиться с твоей теорией, – оживился Андрей.

– Да, уж, выкладывай, Вернер, – обрадовался Марио в предвкушении жаркого эмоционального спора.

Я продолжил, собрав разбегающиеся хмельные мысли:

– Пара моих приятелей побывали в России. Так вот, они рассказывали, что там зимой бывает минус десять, пятнадцать и даже двадцать градусов. И это считается нормальной температурой. Русские говорили, что бывает и минус тридцать, но я думаю, они это преувеличивают. Минус тридцать, конечно, красивая сказка. Вот и представьте себе, много вы наулыбаетесь встречным прохожим, когда у вас щеки сводит от мороза в двадцать градусов? Отсюда их угрюмость и неулыбчивость.

Андрей очень внимательно слушал и улыбался. Марио переводил взгляд с меня на Андрея и явно сдерживался, чтобы не расхохотаться.

Улыбка Андрея и действие изрядного количества выпитого подтолкнули меня продолжить развивать свою теорию:

– А любовь русских к водке тоже вполне рационально можно объяснить. Вот представьте себе, сидите вы в мороз на открытой террасе в бистро, и официант вам приносит бокал Шардоне. Вино замерзнет, пока его несут. А водка – совсем другое дело, можно пить на любом морозе. Поэтому русские и пьют водку из морозилки: они привыкли пить ее холодной на морозе.

Улыбка Андрея просто сияла, Марио хохотал.

Андрей очень серьезно обратился ко мне:

– Вернер, ты абсолютно прав, очень тонко проник в тайны русской души и продвинулся в этом вопросе дальше многих западных экспертов. Для подтверждения твоей теории могу поделиться дополнительными фактами, подтверждающими ее.

– Конечно, поделись, – обрадовался я.

– Ты замечал, что мы, русские, какие-то нервные, постоянно оглядываемся по сторонам, всегда готовы к встрече с опасностью?

– Да я русских-то до тебя и не имел знакомых, но вроде бы да, есть такое.

– Так вот, у нас по городам ходят медведи, даже в столицах, вот мы и присматриваемся по привычке, что бы вовремя заметить вышедшего навстречу.

– Да, я тоже слышал про медведей, – подтвердил Марио.

– Но самое страшное, – продолжил Андрей, – это медведь с балалайкой.

Я удивился:

– Медведи ведь не умеют играть на балалайке.

– В том-то и дело, – продолжил Андрей, – медведи думают, что умеют. Ты представляешь, как это страшно? Медведь, не умеющий играть, играет на балалайке.

Я задумался, сбитый столку. В этот момент Андрей и Марио дружно захохотали. И я понял, что меня разыграли.

Мы с Андреем стали постоянными гостями у Марио и Франчески. Мы хорошо проводили время, иногда шутили, иногда философствовали. И всегда очень вкусно ели.

На одном из таких ужинов Марио спросил:

– Парни, где вы планируете зимовать? Мы обычно ставили яхту на хранение на берегу в Греции, а сами возвращались домой. Но что-то нам зима быстро надоедает, и мы не можем дождаться возвращения на яхту. Подумываем остаться на яхте в эту зиму и присматриваем недорогую марину.

– Я вообще об этом пока не думал, – ответил я, – может быть, уеду на зиму в Зальцбург, а может, тоже перезимую в марине.

– Я последние два года зимую на яхте в марине города Монастир в Тунисе. Там очень приемлемая цена на стоянку и ремонтные работы. И погода зимой отличная, всю зиму можно купаться, – ответил Андрей.

– Так может, нам вместе зазимовать в Тунисе? – обрадовался Марио. – Проведем зиму в приятной компании, иначе мне придется умереть со скуки.

– Я только за. Там нужно заранее забронировать места, слишком много желающих перезимовать, – сказал Андрей.

– Я тоже не против, но окончательно еще не решил, – ответил я.

Так мы провели около трех недель, и Андрей объявил, что он нас покидает. Он планирует идти в Турцию. Мы с Марио уговаривали его остаться, но Андрей объяснил:

– Я бы с радостью остался, но мне для пребывания в Европе нужна виза. С моей визой я имею право находиться здесь только сто восемьдесят дней в году. Это для вас, европейцев, нет границ, вы можете перемещаться почти по всему миру. Мне приходится соблюдать множество формальностей. А получить визу в Британию или США для меня почти невозможно. Я иду в Турцию, поживу там месяц, чтобы не стать нарушителем визового режима.

– Но как такое может быть в современном мире? – удивился я. – Ты же нормальный законопослушный человек, почему ты не можешь спокойно жить на яхте там, где тебе нравится?

– Это хороший вопрос, но ты, Вернер, должен задать его вашим властям, а не мне.

Мы устроили Андрею прощальный ужин. Прощаясь, мы пообещали друг другу, что встретимся осенью в марине города Монастир и проведем эту зиму вчетвером.