Глава 2. В поисках дома

Иногда простых вещей тяжелее всего достичь.

Киану Ривз

В Бейруте девушку больше ничего не держало. Вместе с Сэмом она лишилась и друзей, которые почему-то больше не горели желанием общаться с ней. Муж девушки частенько занимал у их общих друзей небольшие суммы. Справедливости ради стоит отметить, что иногда он эти деньги возвращал, но чаще все же эту миссию возлагал на Патрисию. Ей, оставленной с двумя детьми на руках, просто нечего было отдавать. Поначалу друзья стали реже приглашать девушку на вечеринки, а впоследствии просто вычеркнули ее из жизни. На работе тоже начали возникать проблемы из-за ее постоянных отлучек. Казалось, что сам город отвернулся от нее, превратившись в огромный, чуть озлобленный восточный базар. Даже дети, играющие во дворе, казалось, играют как-то враждебно и отчужденно.

– Один взрослый и два детских билета до Сиднея, пожалуйста, – решительно заявила Патрисия девушке-кассиру в одном из отделений билетных касс.

Эти билеты стоили целое состояние, но и обещали они настоящее начало новой жизни. На это можно и потратиться. Сидней в конце 1960-х годов представлял собой молодой и активно развивающийся город. Знаменитое здание оперы пока еще не было построено, но театр здесь активно развивался. Вдобавок к этому здесь говорили на английском языке, поэтому никаких проблем взаимопонимания не должно было возникнуть.

– Да и кто вообще знал, что такое Австралия? Кто и когда в ней бывал? – со смехом впоследствии говорила мать будущего актера.

Здесь действительно мало кто бывал. Первое, что поразило Патрисию, были расстояния, которыми здесь все измерялось. Не то что Бейрут, жизнь которого сосредоточена на крохотном пятачке центра города, но даже гигантский Лондон по сравнению с Сиднеем казался крошечной деревушкой. Еще одним неприятным открытием стали цены, которые здесь почему-то были в разы выше, чем в Ливане.

Деньги таяли буквально на глазах, поэтому Патрисия вновь стала разыскивать Сэма. Она уже не собиралась помириться с мужем, но хотела потребовать от него выплаты алиментов. Вскоре Сэм все-таки вышел на связь и даже пообещал переслать немного денег. Конечно, это обещание он и не собирался выполнять. Настроения его сменялись резко и неожиданно. В одном телефонном разговоре он мог плакать и умолять жену вернуться, проклинать, орать и затем отказываться давать какие бы то ни было деньги. Такое повторялось раз за разом, пока, наконец, Патрисия не услышала на том конце телефонного провода голос матери Сэма. Женщина сообщила о том, что ее сына недавно снова арестовали за хранение наркотиков. На этом можно было забыть о всякой помощи со стороны Сэма.

Поиски работы шли с переменным успехом. Иногда удавалось устроиться в команду организаторов какого-нибудь очередного шоу крупной звезды, но случалось это нечасто. Девушка быстро нашла себе компанию в приморском и свободолюбивом Сиднее. Этот город был практически создан мошенниками, аферистами и искателями приключений. В конце 1960-х годов творческие бездельники, казалось, составляли его основное население. Даже сегодня здесь практически невозможно встретить кучки офисных сотрудников возле разного рода бизнес-центров. Такие стайки всегда можно видеть возле небоскребов Манхэттена. Все они одеты по дресс-коду, у всех одинаковые бумажные стаканчики с кофе в руках. В Сиднее даже сегодня ни один офис-менеджер не будет придерживаться дресс-кода. В 1960-х, казалось, здесь не работал никто. Патрисия недолго арендовала жилье, предпочитая вместе с детьми кочевать по друзьям и приятелям. Здесь, в Сиднее, все так же был поблизости океан, шум которого, казалось, разносился по всему городу. Все так же, как и в Бейруте, большую часть года здесь светило яркое солнце.

Киану Ривз с мамой Патрисией Бонд (в девичестве Тейлор) на церемонии вручения премии Оскар. 2020 г.

Они сменили несколько десятков квартир за считанные месяцы, прежде чем девушке все же удалось подыскать себе работу. Наконец она снова создавала магию на сцене, на сей раз организовывая концерты звезд из Америки. Сюда они приезжали часто, поэтому работы хватало. Девушка устроилась помощником организатора выступлений, и большая часть времени уходила на покупку кофе для сотрудников. Денег на жизнь не хватало категорически, а времени работа занимала слишком много. Ким и Киану росли под присмотром многочисленных друзей Патрисии. Один отчим сменялся другим с калейдоскопической скоростью. Этот процесс казался хаотичным и циклическим. Дети зачастую даже не успевали запомнить имя нового поклонника матери, как вдруг появлялся следующий. Большинство из них были актерами и продюсерами из Европы и Штатов.

– Что ты делаешь во всеми забытой Австралии? Если ты хочешь сделать карьеру, то есть только один город, в котором ты должна жить, – Нью-Йорк, – беспрестанно слышала Патрисия.

– Я не люблю холод, – старалась отшутиться девушка.

Она подумывала о переезде в Лос-Анджелес, но это казалось смешным и невозможным, а вот про Нью-Йорк говорили все. К тому же там жило много знакомых девушки. Здесь, в Сиднее, она все еще чувствовала себя чужой, все же этот город оказался экзотическим приключением, непригодным для жизни.

Постепенно боль и обида на бывшего мужа улеглись, а вместе с тем появилось и желание влюбиться и снова что-то резко изменить в жизни. Таким серьезным увлечением стал безвестный режиссер из Нью-Йорка, который буквально умолял девушку переехать в Нью-Йорк. Ким и Киану только-только начали осваивать сложный для понимания австралийский вариант английского языка, только-только начали заводить своих собственных друзей и приятелей на детских площадках, когда вдруг снова пришла пора паковать вещи и переезжать. На сей раз в холодный и промозглый Нью-Йорк.

По воспоминаниям Патрисии Тейлор, переезд дался ей легко, но не детям. Брат с сестрой не желали жить в сыром и ветреном мегаполисе, в котором деревья есть только в Центральном парке.

Поначалу они поселились в небольшой квартирке на задворках Манхэттена, в которой жил так долго звавший к себе Патрисию режиссер. Молодой человек действительно во многом помог Патрисии на первых порах, познакомив девушку с Бродвеем и его обитателями. Именно благодаря ему Патрисии удалось быстро закрепиться в городе и найти работу в одном из любительских театров на недалеко от Бродвея. Вот только к детям молодой режиссер оказался безразличен. Он полагал, что девушка оставит их в Сиднее, хотя бы на первое время, а потом… А кто и когда знает, что бывает потом? Существование детей в квартире он предпочитал попросту не замечать, пока это возможно. При любом удобном случае он предлагал отправить их к родственникам девушки, настаивал на том, чтобы отправить их к бабушке с дедушкой. На последнее Патрисия почти уже согласилась, но отношения с молодым человеком к тому моменту совсем испортились.

Ким и Киану часто проводили время за кулисами театра и наблюдали за тем, как их мама колдует над костюмами актеров. Они прекрасно знали, что их главная задача: вести себя как можно тише. Большую часть времени Киану проводил, подглядывая из-за тяжелой и старомодной шторы за тем, что происходило на сцене.

– Мама, я решил, что хочу стать актером, – неожиданно заявил Киану, войдя в костюмерную. Девушка была занята работой и даже не обратила внимания на сына.

– Значит, станешь, – ответила она, не поворачивая головы.

Я просто хотел стать космонавтом, строителем и пожарником, поэтому и стал актером. На самом деле дети ведь обычно хотят стать кем-то, чью работу видят каждый день. Для меня театр был домом, мы с детства околачивались за кулисами, поэтому особенного выбора у меня просто не было… К тому же я плохо учился в школе

(Киану Ривз).

Вскоре они вновь стали кочевать из одной квартиры в другую. Детей действительно удалось отправить на пару месяцев в Великобританию, где их взялись воспитывать родители девушки. Патрисия же вовсю старалась стать значимой частью театральной жизни Нью-Йорка, не понимая пока еще того факта, что в этом пазле слишком много частей, чтобы одна его часть могла иметь хоть какое-то значение.

«Чтобы получить от жизни то, чего хочешь, необходимо в первую очередь определить, а чего же ты хочешь»

(Киану Ривз)

В 1969-м году Патрисия познакомилась с модным театральным промоутером Полом Аароном. Они встретились в одном из ночных клубов города, и поначалу эта интрижка никому не казалась чем-то серьезным. Наутро они начали выяснять имена общих знакомых и обнаружили, что их не так уж мало. Оба они работали по ту сторону кулис, оба мечтали о громком успехе, но пока еще ничего не добились. Общие взгляды на искусство, общие цели и планы на будущее стали хорошим стартом для отношений, которые начались со случайного знакомства в ночном клубе Нью-Йорка.

Двадцатишестилетний Пол Аарон уже успел самостоятельно спродюсировать несколько постановок, активно занимался организацией съемок рекламы и телевизионных программ. И конечно, как и все театральные промоутеры, он бредил мыслями о кино. В свободное время он занимался написанием сценариев, а в рабочее – ставил мюзиклы на Бродвее. Как ни странно, он совершенно спокойно воспринял новость о том, что у Патрисии двое детей.

– Это же Нью-Йорк, детка, – развел руками Пол Аарон, имея в виду свободу нравов в обществе тех лет. Иметь в двадцать с небольшим двоих детей считалось вполне нормальным не только в бедных кварталах, но и на Манхэттене. Слишком свободные «дети цветов» считали, что самое главное в воспитании детей – ни в чем не ограничивать свободу своих чад. Такой подход имел очевидные минусы, но и факт наличия детей в этом случае воспринимался куда проще. По воспоминаниям Патрисии, Пол с радостью проводил много времени с детьми. Только так он мог полностью расслабиться и забыть на время о тщетных попытках сделать себе имя в шоу-бизнесе.

В конце 1960-х годов Нью-Йорк был центром создания свободного от голливудских стандартов авторского кино. Здесь все еще снимали ленты для кинофестиваля Сандэнс, телевизионные фильмы и сериалы. Однако с каждым годом делать это становилось все сложнее. Такое кино не предполагает больших бюджетов, а снимать в Нью-Йорке было очень дорого. С каждым годом правительство ужесточало рамки, в которых приходилось существовать режиссерам и продюсерам, поднимало цены на аренду павильонов, а съемки на Манхэттене мог себе позволить разве что Энди Уорхол, снимающий своих друзей на любительскую кинокамеру и затем мастерски презентующий странные киноленты с прыгающей картинкой. Этот гений поп-арта мог не только создать предмет искусства из горы мусора, но и презентовать пятичасовую ленту, в которой просто спит человек, как сверхмодное и концептуальное кино. Чуть менее гениальным режиссерам, желающим снимать понятные большинству людей фильмы, приходилось искать новые пути развития.

– Единственный выход – Канада, – не уставал повторять Пол Аарон.

Торонто и Ванкувер привлекали все большее внимание кинокомпаний. В Канаде были менее жесткие законы, да и цены на аренду павильонов были не в пример ниже. При этом картинка полностью соответствовала Восточному побережью Штатов. Многочисленные леса, озера и реки Канады очень походили на привычную американцам глубинку. Здесь предпочитали снимать ленты, действие которых проходило в Мичигане или Миссури, здесь же можно было снять кино про Нью-Йорк или Чикаго. Постепенно в Канаде стали развиваться местные киностудии, привлекая к себе внимание все большего числа инвесторов. Полу Аарону пришлось уже пару раз съездить в Канаду для съемок небольших телевизионных проектов, и в 1970-м году ему наконец удалось подписать контракт на крупный проект. На целый год нужно было переехать в Торонто, при этом для Патрисии там тоже могла найтись работа, но девушка на сей раз все равно не спешила с переездом.

– Это ненадолго, мы вернемся в Нью-Йорк уже через год, ты даже не заметишь, как пролетит время, – убеждал ее театральный промоутер, но Патрисия уже слишком привыкла к сумасшедшему ритму жизни в Нью-Йорке. Канада же ей представлялась сплошным непролазным лесом.

– Выходи за меня замуж! – в каком-то порыве отчаяния предложил Пол, когда до предполагаемого отъезда оставалось не так много времени. Аарон искренне любил Патрисию, привязался к детям и просто не мог себе представить то, как ему придется оставить их одних в Нью-Йорке. Даже несмотря на многочисленные конфликты и бурные выяснения отношений, Пол и Патрисия считали себя идеальной парой. Их связывали сильные и искренние чувства, общие цели и интересы, а также, что немаловажно, в схожее представление о счастье.

Незадолго до отъезда пара зарегистрировала свои отношения и устроила шумную вечеринку в честь своего переезда в Торонто. Ким и Киану присутствовали на этой вечеринке, но, казалось, их мало кто замечал.

В 1970-м году семья в полном составе прибыла в крупнейший город Канады. Торонто встретил их ветром и проливным дождем, который очень скоро сменился снежной метелью. В Торонто Киану пошел во второй класс начальной школы, а на следующий год учиться должна была отправиться и Ким. Привыкшие к переездам, они старались держаться вместе и опасались общаться с местными детьми. Так было и в Сиднее, и в Нью-Йорке. Из-за постоянных переездов они просто не успевали избавиться от только что появившегося акцента, поэтому их речь всюду вызывала насмешки. Это не прибавляло им уверенности в себе и еще больше отталкивало от других людей. Да и не было никакого смысла заводить друзей, ведь очень скоро они все равно опять куда-нибудь переедут… Сколько дети себя помнили, они не задерживались на одном месте дольше нескольких месяцев. Когда им сказали, что Торонто – это надолго, они просто не поверили.

Киану Ривз с сестрой Ким в детстве. Сидней. 1960-е гг.

Привыкшему делать все, что заблагорассудится, Киану было сложно привыкнуть к жестким школьным правилам, из-за чего он то и дело получал замечания от учителей. Это увеличивало количество насмешек от одноклассников и, соответственно, ненависть к школе.

Патрисия и Пол действительно начали налаживать быт. Пол был занят съемками, Патрисия умудрилась ввязаться в крупный проект по организации серии концертов международных звезд. Впервые они начали зарабатывать более или менее серьезные деньги и даже смогли позволить себе купить свой первый дом. Им стал небольшой, но уютный особняк в Йорксвилле, пригороде Торонто.

Переезд в новый дом, казавшийся обещанием счастья, превратился в настоящую катастрофу. Пол и Патрисия стали ссориться из-за каждой мелочи, не желая ни в чем друг другу уступать. Пол стал все больше времени уделять работе и… предпочитать общество юных актрис Патрисии. Девушка не могла простить такого предательства и просто собрала вещи мужа, когда тот в очередной раз не пришел ночевать.

Пол осознал, что натворил, лишь увидев несколько чемоданов, набитых вещами. Лишь тогда ему стало понятно, что так, как было прежде, уже не будет. Он арендовал дом неподалеку и стал всеми силами пытаться исправить все, что натворил. В ответ на это Патрисия, закончив организацию серии концертов Дэвида Боуи в Торонто, собрала детей и отправилась на Гавайи.

Поездка к океану должна была пойти всем на пользу. Солнце, цветочные ожерелья и, конечно, прохладный ветер с гор, дарящий свободу мыслям, должны были сделать их чуть более счастливыми. Должны были, но не сделали. Киану тяжело переживал расставание матери с Полом, которого стал считать своим отцом. Впервые за всю жизнь они с Ким по-настоящему привязались к кому-то, а теперь должны были смириться с мыслью о том, что Пол стал еще одним отчимом, которых у них уже было предостаточно и которые, расставшись с Патрисией, больше никогда не вспоминали о ее детях. Теперь они должны были снова познакомиться с человеком, которого почему-то называли их отцом, а заодно и со всей его многочисленной семьей.

Сэм к тому моменту уже разрешил все свои конфликты с законом и предпочитал больше не ввязываться в опасные авантюры. Большую часть времени он проводил в спутанном наркотиками сознании, но все же умудрился не утратить человеческого облика. Виной тому была девушка, с которой он начал встречаться относительно недавно и на которой впоследствии женился. Сэм был не против общения с детьми, но совершенно не представлял, как должен себя с ними вести, поэтому несколько этих встреч выглядели жалкими попытками выяснить, «что нового» произошло у детей за последние лет пять. Дети, естественно, не понимали, что должны отвечать и еще больше не понимали, почему должны называть этого человека отцом. Это же несправедливо. Почему они не могут называть отцом Пола?

У меня не было отца. Пожалуй, мне бы хотелось, чтобы он был. Особенно остро это ощущаешь, когда начинаешь взрослеть и тебе нужен совет мужчины. Не могу сказать, что я сильно переживал из-за невозможности общаться с Сэмом, для меня это был совершенно чужой человек

(Киану Ривз).

В ту поездку они познакомились с родственниками со стороны отца. Все братья и сестры Сэма жили неподалеку и уже имели не по одному ребенку. Калейдоскоп этих встреч не отложился в детской памяти. Исключение составил лишь старший брат отца по имени Киану. Именно в его честь в свое время Сэм предложил назвать сына, а вовсе не в честь прохладного ветра с гор.

«Может, я чересчур скептично отношусь к этому миру, может быть я чересчур чувствителен ко всей ненависти и хаосу вокруг меня – было бы куда легче игнорировать все то, что творится вокруг, и сосредоточиться на себе»

(Киану Ривз)