Глава 3

Ужин был уже накрыт на стол, и Денис с родителями рассаживались на свои места, шумно обсуждая поездку  и попадание в сугроб. Варфоломей восседал на большой тумбе в углу, и его морда выражала верх самодовольства. Евгений ещё не спустился со второго этажа, а я отошла к кухонной стойке, чтобы взять корзиночку с хлебом.

Увидела чашку со своим недопитым глинтвейном и осушила её одним глотком. Как пряно, но же не горячо, только послевкусие на языке, воспоминание об этом жаре.

Как воспоминание о жарком идеальном теле под моими руками, вот я глажу его рельефные грудные мышцы, обхватываю ладонями плечи, царапаю спину… И эта родинка…

Нет! Ну нет, пожалуйста!

Это же было так давно. Память, родненькая, не подкидывай мне эти образы. Как жаль, что глинтвейна больше не осталось, а лучше бы чего-то покрепче, чтобы я смогла расслабиться. У меня от волнения сердце не хочет замедляться, так и колотится, после того как я услышала хлопнувшую дверь в спальню Жени и убежала поскорей вниз.

Меня позвали, и я вспомнила про корзиночку, понесла её на стол, доброжелательно улыбаясь. Меня уже терзает совесть, ну как так?

– А вот и Женечка! – радостно провозгласила мама Дениса и скомандовала всем садиться.

Я разместилась на предложенный стул, и оказалось, что напротив меня место пустует. Через мгновение туда приземлился Женя и мельком бросил на меня взгляд, тут же отвёл его, будто не хочет смотреть мне в глаза. Я и забыла, какой он сногсшибательно красивый, какие у него удивительные серо-зелёные глаза под загнутыми ресницами.

Эти глаза я запомнила лучше всего, потому что именно их я могла лицезреть в прорезях маски всё то время, что… Я опустила свой взгляд в тарелку, в которую Денис накладывал все три вида салатов, что наготовила его мама, а потом ещё кусок запечённой буженины. Я, конечно, голодная, но не до такой же степени.

– Какой я голодный! – и я снова смотрю на то, как Женя, наполняет свою тарелку угощениями. Как он улыбается всем, будто они его самые родные и близкие, хвалит салаты, заставляя маму довольно сиять.

Большая вилка была занята, и он подцепил кусок буженины с блюда рукой, плюхнул себе на тарелку и облизнул кончики пальцев, украдкой поглядывая, не увидел ли, кто этого жеста. Я увидела… и я медленно плавлюсь, глядя на его пальцы и блестящие губы.

Господи, боже мой…

Чёрный мартовский кот между моих ног, целует внутреннюю сторону бедра, глядя мне прямо в глаза своими гипнотизирующе-зелеными, проводит пальцами по нежной коже моего раскрытого бутона, размазывает моё возбуждение, а потом сладко облизывает блестящие пальцы, закры…

…вая глаза.

– Галина Васильевна, ваша буженина – это просто оргазм для желудка! – сказал он, раскрыв глаза, и внезапно поймал мой взгляд.

Я сжала ноги под столом, у меня всё горит, пульс бешеный, медленно еду крышей, утопая в этой зелени, я почувствовала, что дышу часто и взволнованно. Схватилась за вилку, чтобы замаскировать своё смущение и тоже воткнула его в кусок мяса. Только почему-то глаз не могу оторвать от Жени.

Он что-то мне сказал без звука, я лишь увидела медленное отчётливое движение красиво очерченных губ. Сознание попыталось догнать зрительный сигнал. Он сказал: «извини».

«За что?» – точно так же одними губами спросила я?

За то, что я словила мартовский флешбэк с вечеринки, и у меня чуть не случился самопроизвольный неожиданный оргазм?

«Я был голый», – сказали его губы, и у меня перед внутренним взором тут же возник его силуэт полностью без одежды. А потом тот, что стоял возле двери ванной без полотенца, слился с тем, что шёл ко мне через освещённую красным комнату и из одежды на нём только шелковая чёрная маска-бандана с кошачьими ушками и…

…он восхитителен, воплощение совершенства мужского тела, как мраморная статуя из музея. И я не знаю, почему из всех «кошечек» он выбрал меня, маленькую, сиамскую, смущённую от обилия обнажённых тел вокруг. Он идёт ко мне, соблазняя одним только взглядом, и я не могу не любоваться этими движущимися мышцами, этими плечами, прессом, бёдрами, чле…

– Котёнок! Вина тебе налить? – голос Дениса вывел меня из транса резче, чем пощёчина.

– Да! – слишком резко ответила я и испуганно посмотрела на Женю. Он не глядел на меня точно так же, как я на него. Он продолжил жадно поглощать ужин, потому что нагулял аппетит, убирая снег.

Я, не глядя, взяла бокал с красным вином, что мне налил Денис, и сделала несколько очень крупных глотков. Тепло тут же расползлось внутри моего живота, и я поняла, что надо срочно поужинать, пока я не захмелела и не потеряла над собой контроль.

Не смотреть на него!

Ни под каким предлогом!

Я отставила бокал и взялась за свой ужин. Салаты и правда были очень вкусными, я попробовала каждого понемногу, чтобы потом спокойно ответить на вопросы Дениса. Он ведь стопроцентно позже начнёт меня обо всём этом расспрашивать. Ему нужно и важно знать, что мне понравилось, а что нет, как я себя чувствую, чего хочу ещё, классно ли его мама готовит, и интересно ли он рассказывал историю о чём-то смешном с его работы.

Моей ноги что-то коснулось, и я вздрогнула, посмотрела в сторону и вниз, чтобы увидеть сидящего возле меня Варфоломея. Он выразительно смотрел мне в глаза, а потом ещё раз тронул своей огромной лапищей. У этого кота глаза жёлтые с вертикальными зрачками, как у настоящего тигра.

– Вафля! – раздался строгий голос Жени, – не угрожай нашей гостье! Иди сюда!

– Угрожай? – переспросила я удивлённо.

– Он сначала будет тебя гипнотизировать, а потом начнёт класть лапу и с каждым разом выпускать когти всё сильней, пока ты не дашь ему то, что он желает. Он доминант, всегда добивается своего силой, через маскирующую мягкость.

Женя отпилил небольшой кусок от своей порции буженины и протянул мне через стол вилку.

– Вот, дай ему, только осторожно, чтобы руку не откусил.

Я взяла вилку и протянула ее коту. Тот взмахнул лапой и выбил ее у меня из рук, вилка со звоном упала на пол, и Варфоломей тут же унес её вместе с куском мяса в своей зубастой пасти.

– Жек, не корми его за нашим столом, а? – образовался Денис над моим плечом и  проводил кота недовольным взглядом. – Это не гигиенично!

– Прости, не буду, я забыл, что он не помыл лапы перед едой.

– Я принесу другую вилку! – я тут же вскочила с места и спешно пошла на кухню.

– И перечницу захвати с верхней полки над плитой!

– Хорошо! – крикнула я, уже из кухни, быстро огляделась, нашла ящик с вилками, взяла одну, затем увидела ряд специй на полке над плитой. Там стояла и высокая перечная мельница. Я потянулась за ней… не достать…

Горячая рука легла на мою талию, и сзади вжалось тело. Я резко вдохнула, ощущая его так близко, что у меня чуть не отнялись ноги. Женя потянулся над моей рукой и взял перечницу. Она стояла так высоко, что, только вжавшись в меня, можно было достать.

Горячее, влажное тело вжимается в меня в быстром ритме, твёрдый пресс прилипает к моей спине, бёдра шлёпают о мои ягодицы, и зубы вонзаются в чувствительную кожу на шее. Внутри меня огонь разгоняемый…

Я выронила вторую вилку.

– Прости! Не рассчитал! – Женя отодвинулся и сам поднял вилку, швырнул её в раковину. – Не придавил? – спросил и замер, глядя мне в глаза.

Что-то отражается у меня на лице, и я даже боюсь представить, что, раз он так на меня смотрит. Быть может, прямо в моих расширившихся зрачках он видит, как в маленьких кинескопах, ту же самую порнуху, что и я.

– Нет, – выдавила я шёпотом. Слегка выдохнула, – подошёл неожиданно просто, я думала здесь одна.

– Значит, мы квиты, ты меня напугала, я тебя.

– Да, – у меня словарный запас сократился до двух слов.

– Ну, где вы там? – раздался голос папы от стола, – вина захватите!

– Возьми другую вилку, а я вино, – предложил Женя и сразу же отошёл от меня к винному шкафчику окна. Я провела рукой по своему лицу, чтобы стряхнуть с себя это оцепенение и почувствовала, как горят у меня щёки.

Здесь очень жарко. Кажется, не этот джемпер мне надо было надевать, лучше какую-нибудь тонкую футболочку или…

Я выбрала маску сиамской кошечки, серебристую с черными ушками…

Бах! И я уже сижу за столом, не помня, как туда вернулась. Рядом со мной стоит стакан с водой и бокал с вином. Я выпила сначала воду, а потом пригубила вино. Женя спокойно сидел напротив и разговаривал с папой Дениса о его машине.

Ну всё, у меня провалы в памяти и флешбэки. Я слегка сошла с ума. Не думала, что частная анонимная секс-вечеринка может так травмировать мою психику.

– Совсем забыл! – вдруг громко сказал Евгений, – мне послезавтра надо будет уехать на корпоратив моей компании, вернусь утром.

– Хорошо, тогда завтра как раз съездите за ёлкой и нарядим её все вместе! – добавила свои планы Галина Васильевна.

– Отличный план! Возьмём папин внедорожник, положим её на багажник сверху! – включился Денис.

Я выдохнула с некоторым облегчением. Если Жени не будет здесь целый день послезавтра, я смогу прийти в себя. Надо побороть в себе всё это безобразие.

– Так, всё, я объелся! – провозгласил Женя, – срочно на улицу сжигать калории! Ден, айда в снежки! – он уже вскочил и поднимал Дениса со стула, после него потянулся за мной. – Кэт, подъём, кто оденется последним, того я завалю в сугроб!

И этот ураган унёсся в прихожую под смех родителей Дениса. А я встала, как истукан, не зная, то ли мне бежать впереди всех, то ли специально задержаться, чтобы он меня завалил…

…красный свет, зелёные глаза, язык медленно ведёт по моим губам, по-кошачьи целуя…

…в сугроб. Мне явно нужно остудиться!

Глава 4

Парни разыгрались не на шутку, носились по расчищенной подъездной дорожке перед домом и кидали друг в друга огромные снежки, схваченные из сугробов по бокам. Из толстой ночной тучи на нас посыпал густой пушистый снег, покрывая сверху новым слоем. В свете фонариком возле дома это выглядело очень красиво и я какое-то время просто стояла и любовалась на зимнюю сказку перед моими глазами.

А потом про меня вспомнили!

– Она оделась последняя! – прокричал Денис и налетел на меня, хватая на руки, – в сугроб её!

Подхватил как куклу и всего через несколько шагов закинул в высокий пушистый сугроб недалеко от крыльца. Я с визгом плюхнулась и утонула в снежной горе, сверху ещё навалился снег и засыпал мне лицо, попал под капюшон и даже за шиворот, потому что я поленилась надевать шарф. От ледяных комочков внутри тут же побежали мурашки по всему телу.

– Эй! Это я тут в сугробы кидаю! – раздался весёлый голос Жени, и я, привстав, увидела, как он догнал и схватил ржущего Дениса, не сильно напрягшись, и его толкнул в снежную горку между двумя голубыми ёлками. Денис ухнул туда так глубоко, что снаружи остались торчать только ноги.

Женя уже был возле меня.

– Вашу ручку, сударыня! – шутливо поклонился, собираясь выдернуть меня за руку из сугроба.

– Сейчас у меня кто-то пожуёт снежку! – сзади на него налетел Денис и толкнул в спину, а так как он стоял, наклонившись, тут же повалился вперёд, прямо на меня.

Сверху прилетел ещё и огромный комок снега, накрывший нас с головой. Если бы не Женя, мне залепило бы всё лицо, но он успел прикрыть меня, подняв руки вокруг словно домиком. Я на мгновение подняла глаза на раскрасневшееся, смеющееся лицо парня и не смогла не улыбнуться, насколько заразительным был его смех и эти озорные искорки в глазах.

Его лицо вдруг изменилось, и улыбка стала мягче, осторожным жестом он стряхнул снег с моих распущенных волос, упавших на лицо. Поток кружащихся как зимняя метель мыслей и воспоминаний заставил меня опустить взгляд на его красивые губы, я неосознанно облизнулась, невольно вспоминая их вкус.

– Катюха! Я спасу тебя! – раздался крик Дениса, и Женя надо мной вдруг подпрыгнул, будто его кто-то сдёрнул.

Это и вправду оказался мой парень-спаситель, который для полного счастья ещё и снегу насыпал Жене за шиворот, вызвав бурю эмоций и криков. Я села в снегу и помотала головой, хорошо, что Денис меня выручил, иначе… я не знаю, чем бы это закончилось.

…как тебя зовут, кошечка? – Он лежал на мне всем телом, мы дышали шумно и измождённое, оглушённые очередным ярким оргазмом, его лицо нависало над моим, и я думала только о том, что хочу его поцеловать, глядя на приоткрытые припухшие губы.

– Нам нельзя называть имён, – прошептала я, – это против правил.

– К чёрту правила, – он впился в мои губы жарким влажным поцелуем…

Теперь мне руку протянул Денис и напомнил, что я здесь, вообще-то, с ним, приехала в гости к его родителям. Он поставил меня на ноги и обнял.

– Не замёрзла ещё? Ты чего без шапки?

– Нет, – я покачала головой, улыбаясь, – мне жарко и весело.

– Вот тебе! – Женя запихнул Денису за воротник крупный снежок. Месть вышла шумная и весёлая, потому что они вновь понеслись по площадке, закидывая друг друга снегом.

Я встряхнула и потёрла отмёрзшие в снегу руки, подышала на них немного, глядя на парней. Распахнулась входная дверь дома и высунулся папа Дениса в свитере.

– Женька, лови тигра! – под этот крик из дома вырвался котяра и понёсся к своему хозяину, который тут же обернулся и звонко свистнул. У самого Жени Вафля свернул и обогнул его по дуге, ломанулся к приоткрытым воротам сразу на улицу.

Женя тут же побежал за ним, скрываясь в темноте за воротами.

– Он что, сбежал? – спросила я с беспокойством Дениса, подошедшего ко мне и отряхивающегося.

– Кто, Жека? – удивился он.

– Варфоломей!

– Да нет, ты что! – отмахнулся, – это Жека его так выгуливать пошёл, ему надо набегаться вволю, а потом ещё пару часиков поохотиться на живность местную, а то этот саблезубый нам весь дом разнесёт и спать не даст. Вымотать его надо.

– Ты такой ненасытный… совсем меня вымотал – я лежала на кровати за прозрачной ширмой, вокруг всё ещё звучала музыка и чужие стоны, но меня волновал теперь только один кот.

– Мне тебя мало, – мартовский чёрный поцеловал мой живот, – расслабься, я и сам справлюсь…

Я посмотрела вверх на падающие в свете фонарей снежинки. Они мягко приземлялись на моё горящее от чувства вины лицо. Как же мне выбраться из этой ловушки?

– Пойдём домой, хочу глинтвейн твоей мамы! – я взяла Дениса за руку.

– А пойдём, не будем мы этого Маугли с его тигром ждать, нечего себе зад морозить.

Мы ушли в дом, отряхнулись в прихожей и развесили одежду сушиться. Кто-то разжёг камин в гостиной и погасил верхний свет, теперь только огонь освещал трепещущими языками большую комнату с двумя длинными диванами. Денис усадил меня поближе к камину и отправился на кухню за глинтвейном. Вернулся с двумя горячими чашками.

Когда сел рядом со мной и обнял за плечи, внезапно сказал:

– Давай не будем таких котов заводить?

– Давай, он очень большой, – согласилась я, вспоминая его пасть, когда он унёс вилку с куском мяса.

– А ещё ему нужно много места, Жека из-за него загородный дом покупать будет. Квартира у него большая, но этому зверю нужен простор в пару гектар.

– Он хорошо зарабатывает? Дом, это ужас сколько расходов.

– Достаточно, – подозрительно скупо ответил Денис, и мне показалось, что лучше не касаться этой темы. Скорей всего между ними есть небольшое соперничество в плане заработка, которое Денис немного проигрывает.

– Ну, значит, справится, – свернула я эту неприятную ему тему и мягко чмокнула его в щеку.

Я отпила глинтвейн, наслаждаясь теплом, расползающимся внутри и рукой Дениса на плечах. Хорошо и спокойно. Тихо. Но взгляд сам собой ползёт к тёмному окну, где на снежных просторах и плохо освещённых улицах прогуливается огромный мартовский кот и его сибирский саблезубый питомец.

Так мы и сидели, попивая глинтвейн и думая, каждый о своём. Я гнала от себя мысли о Жене, пока он внезапно не вернулся домой, шумно ввалившись в прихожую, видную из гостиной, в облаке снега и распахнутой одежды. Даже отсюда казалось, что я чувствую жар его разгорячённого после бега тела.

Он разделся и ушёл на кухню, погромыхал там какой-то посудой в поисках еды или воды, не знаю, а потом вышел в холл, направляясь к лестнице наверх. Заметил, что я наблюдаю за ним.

– Спокойной ночи! – притормозив на первой ступени, сказал он с улыбкой.

– Ты спать? – заметил его и Денис.

– Не, почитаю, пока Вафля охотится, а когда пущу его домой, тогда и лягу.

– Давай! – махнул рукой Ден, – смотри не проспи! А то без тебя за ёлкой поедем!

– Будь спокоен, ваша ёлка в надёжных руках! – засмеялся он, поднимаясь по ступеням.

– А как он узнает, что Варфоломей вернулся со второго этажа?

– Эта когтистая скотина к нему на балкон залезет и поскребётся, не волнуйся, он не будет никого будить своими ночными завываниями.

– Я и не… – я глянула на снежную темноту за окном, – волнуюсь.

Зачем-то представила Женю в кровати, читающего книгу… Почему-то голым… Так! Хватит!

– Пойдём спать? Я хочу уже в мягкую кроватку с тобой, – я притёрлась к Денису, чтобы меня не одолевали нехорошие соблазны.

– Да! Пойдём, а то сами проспим.

Мы отнесли пустые чашки на кухню и поднялись в свою спальню. С этой стороны дома снаружи тянулся длинный балкон, на который был выход из всех комнат по этой стене. И из нашей, и из родительской, и из Жениной.