Подумав о наркомане, я опять почувствовала головную боль. Так глупо облажаться! Какого чёрта я поперлась одна в этот закоулок? Хорошо, что ещё не убил! А может у него есть сообщник, и это он ударил меня по голове. Такое тоже возможно – как я раньше об этом не подумала. Круг подозреваемых растёт. По-моему, я переоцениваю свои возможности, на корабле ведь столько народу, и почти каждый из них может быть преступником. Тут мои мысли переключились на Малыша – что-то давно его нет. Он вышел: одетый в костюм с галстуком, начищенные до блеска ботинки и даже чем-то пахнущий. Раньше он не был метросексуалом, а теперь он выглядит не хуже Дэвида Бекхэма. По нему подиум «плачет», а он учится на технаря – внутреннее явно не соответствует внешнему.

– Выглядишь шикарно, как-будто собрался на званый обед к какой-нибудь звезде,– сказала я и взяла его под руку, и мы неспешно пошли на обед.

По дороге в ресторан я заметила бармена, который шушукался с наркоманом. Они были так увлечены беседой, что даже меня не заметили. Я, проходя мимо них, замедлила шаг в надежде что-либо услышать из их разговора. Я так резко притормозила, что Малыш, которого я держала под руку, даже споткнулся и чертыхнулся. Хорошо, что парочка не обратили на это внимание. Я смогла только услышать о каком-то тайнике. Что ещё за тайник? Может именно в нём спрятаны драгоценности Розы Фёдоровны. От всего услышанного мое сердце бешено заколотилось. Может рассказать о том, что я услышала, капитану. Но у меня нет никаких доказательств, мало ли о чём они там болтали. Мы со студентом взяли по тарелке и стали их наполнять всякой едой. Сели за столик, тут я увидела, что парочка собирается расходиться. Я схватила Малыша за руку:

– Нам нужно за ними проследить, они мои подозреваемые. Ты идёшь за барменом, а я за наркоманом. Встретимся после слежки в этом же ресторане, надо же нам всё-таки поесть.

Теперь я должна быть осторожнее, а то опять получу по голове. Я тихонечко следую за своим объектом. Он идёт не оборачиваясь, потом вдруг резко тормозит и оглядывается, я ныряю в открытую дверь – это какая-то подсобка: стоят швабры, ведра, тряпки и всякие инструменты для уборки. Высунула голову – он продолжает свое движение, я за ним. Доходит до лестницы, спускается, я туда же. Идет по коридору третьего яруса, достает из кармана магнитный ключ и открывает дверь в какую-то каюту, заходит в неё. Я минут 10 походила по коридору, но из каюты никто не вышел. Не могу же я стоять здесь вечно! Мне ничего не остается, как просто вернуться в ресторан.

Зашла в ресторан, студента нигде не видно. Надеюсь, с ним ничего не случилось – я этого не переживу. Беру две тарелки и накладываю в каждую помногу еды для себя и своего напарника, сажусь за стол и в ожидании смотрю на вход.

Я сижу за столом уже 15 минут и начинаю нервничать. Наконец-то, я увидела Малыша. Он подходит к столу и садится рядом. Эти минуты мне показались вечностью, чего только я не передумала: бармен заметил слежку, схватил студента и потащил куда-то для расправы. Фу, как будто камень с плеч свалился! Вот он сидит передо мной живой и невредимый. Я бы себе никогда не простила, если бы с ним что-то случилось. Я смотрю в его глаза и понимаю, как сильно я люблю этого мальчишку. Опять задаюсь тем же вопросом – зачем он появился в моей жизни? Наверное, чтобы как-то разнообразить мою скучную жизнь: привнести в неё нотки радости и одновременно печали, когда нам придется расстаться по окончании круиза. Бедная Роза Фёдоровна – её убийство дало мне возможность сейчас сидеть за одним столом с этим божественно красивым созданием матушки природы и спать с ним в одной каюте. Я тряхнула головой, как будто избавляясь от этих мыслей и спросила:

– Ну как, что ты смог увидеть?

– Бармен был очень осторожен, всё время оглядывался. Я старался, чтобы он меня не заметил, и, по-моему, это у меня получилось. Он продолжительное время петлял по длинным коридорам, поднимался по лестницам, потом куда-то спускался. Я даже подумал, что потом не смогу найти обратную дорогу. В конце-концов он открыл какую-то дверь, там было очень темно, наверное, помещение без окна, включил неяркий свет, потом закрыл дверь. Он пробыл там минут 20, а может и больше. Вышел оттуда с полиэтиленовым пакетом. Что в нём было – непонятно, но взгляд его был каким-то затуманенным, как-будто он принял дозу. Я думаю, что он тоже употребляет наркотики, а еще может их распространять, и в пакете могли быть они. Но это только мои предположения. С пакетом он прошёл минут 10, потом постучался в дверь какой-то каюты, оттуда выглянула миловидная дама и пригласила его к себе. Я простоял в коридоре минут 10, стояла гробовая тишина (от этих слов у меня по телу пробежали мурашки) – никто не вышел и я пошел обратно в ресторан. Вот я стою здесь и докладываю о проделанной работе. – и он мило улыбнулся.

– Я очень переживала, что тебя долго нет, чего только не напридумывала за это время. Слава Богу! С тобой всё в порядке, я уже тысячу раз пожалела, что втянула тебя в эту историю. Прости меня, но мне одной не справится. Ты ведь не обижаешься на меня?

– Конечно, нет, – ответил он, а что ему остаётся, ведь я такая настойчивая.

– Спасибо тебе большое, – сказала я и посмотрела в его бездонные глаза. – А теперь давай поедим.

Мы так перенервничали, что у нас разыгрался просто «зверский» аппетит, мы опустошили в свои тарелки буквально за считанные минуты, а Малыш даже пошёл за добавкой. Я немного посидела и пошла за кофе, чтобы взбодриться, ведь нам предстоит еще много потрудиться, если мы хотим разобраться в этом запутанном деле. Если честно, я даже не уверена по силам ли нам это, но я упертый Козерог, и я просто обязана найти убийцу бедной женщины. Я всегда стараюсь довести начатое до конца, все мы земные знаки по знаку Зодиака такие. Если уж я втянула в это мероприятие и студента, то отступать от всего начатого я просто не имею права. Сытно поев Малыш стал зевать, я взяла его за руку и произнесла:

– Я понимаю, ты очень устал, но нам предстоит много работы, отоспимся мы потом. Ты согласен?

– Конечно согласен. Роза Фёдоровна была очень милой старушкой, и мне бесконечно её жаль. Мне в жизни никогда не приходилось сталкиваться с серьезными преступлениями, разве что только в немногочисленных детективах, прочитанных мной когда-то. Правда мне немного не по себе – справлюсь ли я.

– Конечно вдвоём мы справимся,– пообещала я ему, и мы вышли из ресторана.

– Давайте немного прогуляемся и оглядимся, вдруг заметим что-то, на что раньше не обращали внимания.

– Светлая ты моя голова, – сказала я и нежно погладила его по голове, от чего он слегка задрожал.

– У вас такие мягкие руки, как у моей мамы.

Ну вот дождалась – меня сравнивают с мамой. А я-то в глубине души рассчитывала на что-то большее. Неисправимая фантазерка, да я и всегда была такой. Мне всегда казалось, что я самая умная и красивая, что весь мир должен быть у моих ног. Может когда-то так и было, но столько времени прошло – целая жизнь. Хватит хандрить, нужно заняться делом! Я взяла Малыша под руку, и мы пошли совершать променад по этому бесконечному городу под названием «Виктория».

Я вспомнила, что собиралась обследовать закуток в котором меня ударил предположительно наркоман. Я потащила своего напарника по направлению к тому месту. Мы долго петляли, но всё-же я наконец-то его увидела. Тихонько, с опаской, предварительно посмотрев по сторонам, я туда заглянула, пошарила рукой, но к сожалению ничего не нашла примечательного, кроме какого-то обсосанного леденца. Наверное, какой-то ребёнок шёл по коридору и сосал леденец, потом он ему надоел, и он выбросил его по дороге в это укромное место. Ничего не обнаружив, чтобы могло приблизить нас к разгадке убийства Розы Фёдоровны, я предложила просто прогуляться. Мы вышли на верхнюю открытую палубу и заметили небольшое суденышко, подошедшее к нашему кораблю. Все отдыхающие с интересом наблюдали за тем, как опустился трап и по нему проследовали люди в штатском с прибывшего корабля, и я поняла – это местная полиция. На лайнере их встречал капитан. Затем эта компания куда-то удалилась. Люди стали перешептываться, очевидно не понимая, что же происходит. Через некоторое время объявили по радио, чтобы все туристы собрались в главном театре корабля для какого ты сообщения. Когда все собрались в назначенном месте, капитан рассказал о случившемся – смерти одного из пассажиров. Также он заверил всех, что это не принесет никаких неудобств для отдыхающих, но в случае возникших каких-то вопросов к определенным лицам, просит оказать всяческое содействие местной полиции. Почти все закивали головами давая понять, что полностью удовлетворены разъяснениями капитана. Но, как часто бывает, из толпы вышла одна истеричная дама и завопила:

– Я не желаю и не хочу оставаться там, где безнаказанно убивают людей! А вдруг и меня кто-то убьет!– и она закатила глаза и стала топать ногами.

Её стал успокаивать какой-то мужчина, очевидно, это её муж. Вскоре к нему присоединился местный врач, они взяли под руки женщину и куда-то повели, наверное в медицинский кабинет, чтобы дать ей какое-нибудь успокоительное. Все остальные немного постояли, обсудили сложившуюся ситуацию со своими знакомыми и друзьями и потихоньку стали расходиться. В этот момент меня интересовало только одно – сможем ли мы с Малышом ночью обшарить каюту убиенной. В связи с приездом полиции это, наверное, будет очень затруднительно. Я не думаю, что они здесь будут находиться все оставшиеся дни круиза и раздражать всех присутствующих своими действиями. Поживём – увидим! Я взяла под руку Малыша, и мы стали прогуливаться по палубе и смотреть на красивый закат: солнце наполовину скрылось за тёмным безбрежным морем, оставшиеся лучики искрились и переливались на гладкой поверхности воды, чайки уже не так голосили, как днём, очевидно тоже готовились к отдыху. Боже, какая красота! Как жаль, что это не может продолжаться вечно! Скоро закончится круиз, и мы расстанемся с Малышом, может даже навсегда. Даю себе установку – не раскисать! Мне нужно во что бы то ни стало найти убийцу! А плакать и горевать я буду потом.

Мы ещё немного полюбовались закатом и пошли дальше обследовать наше судно. До ужина ещё пару часов, но уже темно, на юге почему-то всегда рано темнеет, повсюду уже включили свет. Меня отчего-то потянуло на место преступления, и я потащила студента за собой. Когда мы дошли до интересующей нас каюты, то увидели полицейских, которые недавно причалили к нашему лайнеру на своём судёнышке. Они обследовали место преступления. Их было человека четыре, они громко разговаривали, жестикулируя руками, как регулировщики на дороге. Итальянцы – южный народ и поэтому очень темпераментные. Со стороны было даже смешно на них смотреть: снуют по каюте туда-сюда, друг друга не слушают, перебивают. Наверное, у каждого своя версия происшедшего, и они решают – чья же всё-таки лучше. Иногда в их спор вмешивался человек, руки у которого были в перчатках, очевидно это криминалист, который собирал отпечатки пальцев (мои познания, почерпнутые из многочисленных детективов). Меня заметил человек, который меньше других суетился и производил впечатление какого-то начальника. Он спросил что-то по-итальянски, я пожала плечами, давая понять, что ничего не поняла. Он что-то сказал своему подчиненному, и тот удалился. Вскоре он вернулся, но не один, а с какой-то симпатичной девушкой. Девушка оказалась переводчиком, неплохо говорящая по-русски. Мужчина задал вопрос, девушка перевела:

– Во сколько вы вернулись с дискотеки и обнаружили убитую?

– Это было где-то под утро, точно не помню, я не смотрела на часы,– ответила я, слегка смущаясь, так как никогда не выступала в качестве свидетеля.

Потом я рассказала в мельчайших подробностях всё, что произошло тогда. О том, как мы пришли и ломились в закрытую дверь, потом пригласили в стюарда, а он уже всех остальных. Когда уже открыли дверь я зашла в каюту, включила свет и обнаружила мёртвую Розу Фёдоровну. Мой рассказ его вполне удовлетворил, и он сказал, что я могу быть пока свободна. Какое облегчение, а то от этих вопросов я почувствовала себя какой-то виноватой, что не смогла ничем помочь расследованию.

Перед уходом я обернулась и встретилась взглядом с мужчиной в перчатках, он мило улыбнулся. Я робко подошла к нему поближе и сказала, а переводчица перевела:

– Я очень люблю читать детективы, это так увлекательно. И почти всегда в самом начале произведения я угадываю, кто же убийца. Не сочтите за наглость – Вы нашли какие-нибудь следы крови на мебели? Вы нам вполне можете доверять, ведь мы вне подозрений, так как все нас видели после ухода Розы Фёдоровны на танцполе.

Он ответил, что это – тайна следствия, но на прощание как-то странно подмигнул. Когда я выходила из каюты, я решила немного с Малышом походить по коридору. Студент спросил:

– Зачем мы ходим по этому коридору? Ведь всё равно от полицейских мы ничего не узнаем.

– Посмотрим. Мне кажется, местный криминалист готов нам что-то рассказать.

– С чего вы это взяли?

– Интуиция. Может, конечно, на этот раз она меня и подведет, но еще немного походим и посмотрим, что же будет дальше.

Где-то через час полицейские по одному стали выходить из каюты, последним вышел тот, на которого я возлагала большие надежды и думала, что он что-то нам расскажет. Не знаю с чего я это взяла, но почему-то была в этом уверена. Трое шли впереди, а четвёртый как-то особняком, и проходя мимо нас сунул мне в руку какую-то записку. Малыш удивлённо посмотрел на меня, потом на удаляющегося полицейского.

– Красота – страшная сила! Это я, конечно, о себе, – сказала я ему без тени смущения.

Я раскрыла записку и увидела там «22.00 у трапа». Я была удивлена грамотности написания – чтобы это значило? Вспомнилось лицо этого человека – как-то он не очень похож на итальянца. Всё узнаем в 22:00 у трапа, где пришвартовано полицейское судно. Я чувствовала себя слегка возбужденной и немного мандражировала из-за назначенной встречи. Что же он нам расскажет? И почему?

Перед ужином мы с Малышом решили еще немного прогуляться. На этот раз я не взяла его под руку как обычно. Я заметила – когда я брала его под руку у меня начиналась учащенное сердцебиение. Находясь так близко к нему – невозможно не думать о моих глубоких чувствах к этому юному созданию, а это очень отвлекает от моих размышлений на тему: кто убил Розу Фёдоровну, как, чем и где находится похищенное. Прогуливаясь по верхней открытой палубе мы увидели музыканта с новой пассией: на ней дорогие брендовые вещи, яркий макияж, и вся она увешана драгоценностями. Проходящие мимо дамы с завистью и даже с какой-то злобой смотрят на всё это богатство. У них, если судить по их взглядам, возникает ощущение какой-то своей ущербности. Они мало работают, и не в состоянии всего этого приобрести, или другой вариант – не слишком удачное замужество, на которое возлагались большие надежды в материальном плане, но они так и не осуществились. А я, глядя на неё, почему-то вспоминаю украшенную новогоднюю елку – такая же яркая и блестящая. И никакой зависти! Я завидую только тем богачам, которые большую часть своих денег тратят на благотворительность, а у меня, к сожалению, не так их много, и поэтому моя благотворительность практически незаметна. Они мило беседуют, глядя друг другу в глаза. Я свой взгляд перевела с этой парочки на Малыша, и мне стало как-то невыносимо больно от невозможности быть с ним в более близких отношениях. А ещё я пришла к выводу, что музыкант – обычный жигало и не способен на убийство. Зачем ему это? Все эти немолодые красотки и так отдадут ему многое, что у них есть за его «любовь». От всех этих раздумий меня отвлекли Саша и Маша, которые встретились на нашем пути.

– Здравствуйте. Есть какие-нибудь новости в расследовании убийства?

На их вопрос, я рассказала им в мельчайших подробностях о том, как меня допрашивал один из полицейских, и что я ему отвечала. А поведала я ему то, что и так многим известно, больше мне вспомнить нечего было. Напоследок я напомнила:

– Ждем вас в баре после 23.00, помянем усопшую.

– Конечно мы придем, как и договаривались.

И мы с моим напарником проследовали дальше по палубе.

– Посмотрите какая красота! – Произнес Малыш и как-то неловко по-детски указал пальцем в сторону совсем почерневшего неба.

Я увидела южное небо, усыпанное огромным количеством звёзд: жёлтыми, красными и даже парочкой голубых. Затем перевела свой взгляд с неба на темную гладь моря и увидела над ним безумно красивую огромную Луну, а от неё исходящую лунную дорожку на темной зыби водного пространства.

– И правда шикарный вид! Как давно я такого не видела! Последний раз я нечто

подобное видела на отдыхе в Израиле. А было это 7 лет назад. Как быстро летит время! Если бы не этот промо-код на пачке с кошачьим кормом, я бы ещё очень не скоро собралась в отпуск. Что-то мы с тобой залюбовались здешними красотами, по-моему, нам пора идти на ужин, – произнесла я и взяла студента под руку.

По дороге в ресторан мы опять увидели бармена, но уже не со знакомым нам наркоманом, а с какой-то молодой и странной девушкой, у которой были огромные темные круги под глазами и какой-то ошалелый взгляд. «Какие-то странные знакомые у этого типа», – подумала я. Мои догадки поддержал и мой товарищ:

– Что за странная парочка? Вы не находите?

– Я тоже, кстати, об этом только что подумала. Давай пройдем мимо помедленнее, и как бы невзначай подслушаем о чём они говорят, может услышим что-нибудь полезное по нашему делу. Очень уж они подозрительные!

За несколько шагов до этих двух мы пошли очень медленно, я даже немного симпровизировала, резко остановилась:

– Андрей, мне что-то попало в глаз, посмотри, пожалуйста.

И я немного повернула голову в сторону своего товарища. Он сделал вид, что что-то рассматривает в моём глазу. Эти двое были так увлечены беседой, что даже не обратили на нас никакого внимания. А мы тем временем пытались хоть что-то услышать из их оживлённой беседы. Но они разговаривали очень тихо, и из того немногочисленного, что мы услышали, я поняла – речь идет о каком-то товаре, который находится в моторном отсеке под самой нижней палубой, где его можно будет забрать. А вдруг товар – это украденные вещи Розы Фёдоровны? Что-то затянулось разглядывание моего глаза, собеседники посмотрели на нас, переглянулись, бармен похлопал девушку по плечу и произнес:

– До встречи, дорогая,– и они разошлись.

По дороге в ресторан, я стала расспрашивать Малыша, как он жил все это время, что мы не виделись. Также меня интересовало, как поживает наш подопечный красивый рыжий кот, который сейчас живет у него в доме. Мы не виделись почти целый год, и меня интересовало практически всё, что произошло с ним за это время. Он рассказал, как тяжело дается ему учеба в институте: очень много приходится заниматься, обращаться за помощью к другим студентам. Кот Лео стал совсем большим и очень красивым, ласковым и игривым, и совсем не доставляет никаких неприятностей. В общем я поняла – они оба большие молодцы! После его рассказа, я посмотрела на него и подумала: « Как же повезет той, которую он полюбит, но к сожалению это буду не я, моё время ушло, а мне так жаль». И мне стало невыносимо грустно, глаза заволокли предательские слезинки, и я отвернулась, чтобы он этого не увидел – не хочу казаться слабой.