Глава 4. Выжившие

– А ты, вы… Ты почему жив остался? – осторожно спросила она, продолжая удивляться своему голосу.

– Спрятался я тут, в шкурах. Сама понимаешь, мне никак нельзя было…

– Н-не понимаю, – недоумевала Ирка.

– Вырра, но твой же отец… – развел руками красавец.

– Отец?

– Грыр!

– Будь здоров!

Вежливость была Иркиным светом в конце туннеля, если человек чихнул, изволь пожелать здоровья. Парень странно посмотрел на нее и снова рыкнул:

– Грыр…

– Расти большой.

– Что? – не понял пожелания тот. – Ну что я буду говорить. Сама там была, на том совете, все видела. И даже голосовала.

Он скользнул рукой вдоль своего живота, показывая татуировку. в виде круга, перечеркнутого наискось двумя прямыми, и продолжил:

– Еще пару лет нельзя оружие в руки брать. Выходит, вдвоем мы с тобой остались здесь. Трус с клеймом и гордость племени. Хорт и Вырра.

Он сел на корточки и пригорюнился.

– Ты Хорт? Тебя так зовут? – уточнила Ира.

– Пока что да, – теперь насторожился ее собеседник, чуть приподнял голову и пристальнее вгляделся в нее. – А где твои раны от стрел? Там одна горло пробила, я со своего места видел.

Ирка села рядом, и замотала головой:

– Не Вырра я, ох, совсем не Выыырра… – И снова заревела.

– Да как не Вырра-то.. Ты у нас одна такая рыжая была. За версту голову видать!

– Не знаю, как! Жила себе, на работу ходила, ела, спала, и вот, вселилась в какую-то Вырру. Из фильмов про дикарей…

– Колдовство какое-то! – присвистнул Хорт. – И ведь не отличишь: один в один Выррка. Ну-ка скажи: “а иди ты Хорт, собачий сын, в зад коровий!”

– Я так не выражаюсь, – вытерла нос мускулистой рукой, увешанной рядом браслетов, Ирка. – А зеркало есть у вас?

Рядом послышалось звяканье металла и тихий вздох.

Ирка с Хортом в ужасе вскочили, как по команде. Человек в рыцарских латах шевельнулся.

– Живой! – ткнул пальцем Хорт в груду темной брони. – Это он, он тебя застрелил!

– Какой ужас! – завизжала Ирка.

– Давай, шмякни его! – заорал Хорт, забегая ей за спину.

– Что значит “шмякни”?! – возмутилась Ира.

– Отомсти! За себя, за племя! Убей его!

– Я не могу, – попятилась Ирка. – Сам шмякни!

– Я тоже не могу!

– Аааа… – застонал раненый. – Помогите…

– Скорее скрути ему башку! Пока он не убил нас первым.

– Я? – Ирка приложила руку к груди. – А почему ты не можешь? Кого он убьет? Он же сам умирает!

– Вырка, у меня клеймо! Я не могу сражаться, брать оружие в руки, драться и убивать до тех пор, пока твой отец не объявит прощение! А нарушу – вечный позор и посмертная хула, и меня точно не примут в вечные воины. Так что шмякать тебе! Вот камень, сними шлем и ударь, делов-то!

Он заботливо вложил в Иркины руки булыжник.

Ирка набралась храбрости, присела к умирающему и потянула за шлем. Тот не снимался. Она нащупала у подбородка ремешки и расстегнула. Затем дернула на себя.

Вокруг бледного юношеского лица рассыпались темные кудри. Выступающий крупный нос, красивые дуги бровей, выразительные скулы и подбородок.

– Какой красивый, – выдохнула Ирка, держа в руке камень.

Хорт с любопытством посмотрел на врага и оценивающе сообщил:

– Да где ж красивый? Хилый какой, тощий. Это ж разве мужчина? Да и воюет луком и стрелами, исподтишка. Шмякай!

Ирка замахнулась камнем и тут же отвела руку.

– Нет, – сказала она, – добивать лежачих – это не лучше клейма труса. Поможем ему сначала, а потом уже… шмякнем. Помоги-ка снять с него эти железяки.

– Точно не Выррка, – разочарованно протянул Хорт. – Будем сейчас еще глисту эту спасать. Они нас подчистую вырезали. Священный барабан украли. Лучше пойдем других поищем, кто выжил.

Ирка спорить не стала, но и не пошла за ним. Молча стала пытаться освободить раненого от сковывающих тело доспехов. Хорт сделал два шага, но дальше без нее пошел. Вернулся и стал недовольно бубнить под нос:

– Только слабаки и черепахи прикрываются панцирем. Эй, черепаха, вставай давай!

Он пнул захватчика по железному сапогу.

Ирка злилась, потому что у нее не получалось расстегнуть ремешки нагрудника. Она нервно дернула их в разные стороны. Плотные кожаные ленты разорвались и остались в руках. Она невольно посмотрела на свои бицепсы: вот это силушка богатырская!

Пластина все еще тесно прилегала к груди, словно приклеенная, впрочем, она и была приклеена сгустившейся и запекшейся кровью.

– Хорт, неси воды! Нужно размачивать.

– Ему надо, пусть сам и несёт, – капризно ответил тот.

Солнце уже жарило почти по полуденному. Ирке самой отчаянно хотелось пить.

– Хорт! – она чуть громче сказала, но прозвучало это, как отрывистый рявк.

– Ладно, – красавчик недовольно выдохнул. – Не знаю, зачем тебе эта возня.

Он ушел, Ирка уже без труда сняла у лучника защиту с ног и сапоги. Он остался лежать в нагруднике поверх белой рубахи, пропитанной кровью, и тонких штанах. Она аккуратно оттащила юношу в тенек.

Спустя несколько минут вернулся Хорт с большой глиняной миской, полной воды.

Ирка облизнула пересохшие губы, но пить побоялась, мало ли откуда он ее набрал:

– Ее пить можно?

Хорт округлил глаза:

– Ну хочешь, ешь. А я воду пью обычно.

И в подтверждение своих слов он жадно отпил из миски. Ирка сглотнула. Взяла у него посудину, протерла тыльной стороной ладони край, с которого он пил, и тоже отпила. Вода была освежающей и солоноватой.

– Кони пьют, мы пьем, вода и вода, – развел руками Хорт. – Из озера.

Ирка капнула немного воды на губы раненому, изыскала на натянутой между шатрами веревке тряпицу, окунула ее в воду и стала потихоньку размачивать кровяную корку.

Пластина поддалась, и Хорт, стоявший у нее за спиной присвистнул:

– Можешь не шмякать. Сам дойдет. Это дело дрянь, видали мы такое. Только Вырка, дело совсем дрянь не только поэтому. Я пока ходил за водой усмотрел что-то.

– Что? – машинально спросила Ира, занимаясь раненым.

– Дозорные-то не мечами укокошены. И даже не стрелами.

– И что это значит?

– А, то что раны на них от боевого топора. Поняла?

Ирка не поняла, она в замешательстве смотрела на рубленую рану, проходящую от плеча юноши к груди, и не имела никакого понятия, что с этим делать. Хоть бы медиком была! Наверное, нужно промывать чем-то антисептическим, зашивать. Где брать инструменты, а главное, знания?

– Тут нужно порошком коноплянки вычищать, затем золой присыпать, шить жилами. Но он все равно помрет, – сказал Хорт.

– Ты знаешь, где это взять? – с надеждой посмотрела на него Ирка.

– А то я зря что ли Хырхе помогал знахарить, – важно выпятил грудь Хорт. – Но делала все она, я только подавал, варил там чего, порошки толок. Неси в шатер к Хырхе. Поищем там все.

Ирка сообразила, что Хырха и есть та женщина из шатра с битыми черепками и курицей.

Она наклонилась и аккуратно подняла юношу на руки.

– А ты не поможешь донести? – спросила она у Хорта.

Тот со вздохом взял раненого за щиколотку, облегчения от этой помощи Ирка не ощутила. Они развернулись и снова заорали. На них с удивлением смотрел мощный широкоплечий мужчина, судя по одежде, их с Хортом соплеменник. От Хорта его отличал низкий рост, более густая растительность на теле, и свисающий поверх коротких штанов объемный живот.

– Вырра! Живая! – пробасил он. – Они ж тебя завалили! – затем его небольшие колючие глаза остановились на Хорте, и он воскликнул: – О, Сопля! Отсиделся по своему обыкновению у мамки под титькой?

Сам он то и дело ощупывал свою голову.

– Сам-то ты, Гугыр, не особенно-то и мертвый, я смотрю, – сощурив глаза, спросил его Хорт. – А не ты ли был сегодня часовым случайно?

– А что я, – оправдался тот, кого Хорт назвал Гугыром. – Они подкрались и меня по башке камнем тюкнули. Я только очнулся.

– Да, никого в живых не оставили, а тебя только камушком по голове погладили, – не успокаивался Хорт.

Гугыр вышел из себя:

– Ты что, Сопля, блеешь такое? – он подался в сторону Хорта. Хорт выпустил щиколотку раненого из рук, и забежал на всякий случай за Ирку.

Ирка сама смотрела на мощного дикаря с раздувающимися ноздрями с опаской.

Глава 5. Первый Иркин бой

Гугыр остановился и наклонил голову, разглядывая Иркину ношу, которая ее уже порядком утомила:

– Этого куда? – с подозрением в голосе спросил он.

– А тебе какое дело? – высунулся Хорт из-за Иркиного плеча. – Иди башку лечи.

– Завали хлебало, беспузый! – рявкнул на него Гугыр. – Вырра, куда вместе с Соплёй дохлого врага тащишь?

– Куда надо, – ответила она и стала потихоньку продвигаться к хижине лекарки.

– Пойдем на его кишках гадать, чего они от нас хотели! – ляпнул Хорт.

– Знамо что, барабан! – почесал гриву Гугыр.

– А ты откуда знаешь, что барабан увели? Ты ж лежал с пробитой головой! А? – Хорту удалось все-таки подловить Гугыра и довести его до бешенства.

– Ну все, Сопля! Я тебя сейчас размажу!

Гугыр издал дикий вопль и бросился на красавчика с кулаками. Тот припустил наутёк.

– Тихо! – зычно заорала Ирка, сама от себя не ожидая такой мощи в голосе.

Мужчины остановились.

– Гугыр, – спросила она варвара. – Как ты узнал, что барабан украли?

– А что еще у нас брать? – ответил тот. – Не Соплю же. Он хоть и не мужик, но и на бабу нормальную тоже не тянет!

Хорт плюнул в его сторону. Гугыр плюнул в ответ. Хорт снова плюнул. Гугыр плюнул и комок вязкой слюны почти коснулся Иркиной ноги. Хорт стал с громким и обстоятельным хрюканьем гонять слюну по гортани, собираясь нанести решающий удар.

– Да прекратите, блин! – опять заорала Ирка.

В секунду воцарившейся тишины раненый человек на Иркиных руках издал протяжный стон.

– Вырра, он живой! – рявкнул Гугыр.

– Нет, я думаю, что нет, – пытаясь сохранять спокойное выражение лица, ответила Ира. – Скорее всего, определенно, совершенно точно, по моим предположениям, и по всем признакам тоже – нет. Мертвый же, правда, Хорт?

– Мертвее дохлого жука, – подтвердил Хорт.

Тело в ее руках в это же мгновение издало душераздирающее: “оооооой, аыыыы”.

Ирка поняла, что уже итак слишком долго держит этот вес, и с выдохом опустила юношу на землю.

– Вы что, – с долей восхищения протянул Гугыр, – у живого на кишках собрались гадать? Я с вами.

– Нет, нет. Нам нужно его допросить. Немного подлечить, а потом допросить, – занервничала Ирка.

– Что? – лицо Гугыра снова приняло свирепое выражение и в глазках сверкнула злоба. – Подлечить? Допросить?

– Немного, – снова уточнила Ирка.

– Он в тебя пустил стрелу, Вырра! – заорал Гугыр, – ты, тупая корова! Убей его! Не надо ему рот открывать!

– А, откуда ты знаешь, что… – начал было Хорт, но Гугыр уже сам понял, что сказал лишнего. Поняла это и Ирка.

– Предатель! – заорал Хорт. – Вырка, убей его!

Но Гугыр определился первым. Ирка с визгом отскочила от двинувшего на нее здоровяка, и увернулась. Он ловко подхватил с земли чей-то увесистый боевой топор на длинной ручке и пошел на безоружную Ирку.

– Вырка, топор! – крикнул Хорт, бросая ей что-то тяжелое в руки.

Иркино тело сработало на рефлексе, не обернувшись даже на долю мгновения: она поймала боевой варварский топор. Руки сами приняли тяжелое оружие, которое легло в них, как влитое. Лезвие Гугыровского топора уже рассекало воздух рядом с ее волосами. Две ярко-рыжие косички плавно упали к ногам.

– Хорт, помоги! – крикнула она, увидев в глазах противника мелькнувшее торжество, продолжая пятиться и уворачиваться.

– И это Вырра? – прохрипел Гугыр. – Дочь Грыра, последняя от крови орков?

Он замахнулся топором, готовясь обрушить его на Иркину голову. Но Ирка отразила удар. Скрещенные лезвия высекли искру. Мышцы на ее руках выдержали натиск огромного Гугыра, который жал на нее всем своим громоздким туловищем. Кем бы ни была Вырра, но совершенно точно она обладала большой силой. А Ирка теперь была в ее теле. Она уперлась обеими ногами в живот варвару и с силой оттолкнула его от себя. Тот отшатнулся, качнулся и потерял равновесие. Ирка уже шла на него, словно боевая машина, вращая над головой топором.

Когда от врага ее отделяла лишь полшага, она на секунду замерла, сознавая, что сейчас ей, возможно впервые в жизни, придется убить человека. Иначе человек убьет её. Нереальность происходящего накрыла голову туманом, и Ирка замедлилась. Гугыр, пользуясь ее замешательством, развернулся и неожиданно быстро для своего крупного веса припустил в редколесье, граничащее с одной стороны с лагерем. Ирка испытала временное облегчение от такого исхода, которое вскоре сменилось тревогою.

– Эх, Вырра! – Хорт опять возник из ниоткуда. – Упустила ты Гугыра, а зря.

– А ты не пробовал помогать? – у Ирки закончилось терпение. – Он убил бы меня, а потом взялся за тебя.

– Могла бы и поблагодарить за топор, – Хорт не собирался оправдываться. – Чем не помощь?

– Низкий поклон! – Ирка демонстративно согнулась в поясе и махнула рукой.

– О, хватило бы и на словах.

Хорт прищурился и вгляделся в дорожку, по которой убегал Гугыр, затем легко добежал до места, на котором оканчивались шатры и начиналась дорога в чахлый лесок, и поднял с земли нечто увесистое. Довольный, он вприпрыжку вернулся к Ирке и продемонстрировал полотняный мешочек, наполненный чем-то тяжелым. Ирка заглянула внутрь: мешочек доверху был набит небольшими желтыми слитками.

– Видала, золотишко! Плата за убийство товарищей. Нам сгодится. – Он быстро привязал мешочек к поясу своих штанов.

Ирка уже поднимала на руки раненого, не теряя надежды донести его до лекарской хижины. По груди разливалось и перехватывало дыхание неведомое доселе чувство: она отстояла себя, похоже, что впервые в жизни слабая Ирка дала отпор, защитила себя, не позволила причинить зло.