Читать книгу «Сага о халруджи. Чужая война. Книга третья» онлайн полностью📖 — Веры Александровны Петрук — MyBook.
cover

Верблюд подумал, но угощение принял. Итак, сделка была заключена. Бегло осмотрев седельные сумки, халруджи остался довольным. По крайней мере, голодать и спать на песке ему не придется. В одной из сумок он нашел несколько масляных лепешек, горсть изюма и мешочек с крупой, а в другой – теплое керхское одеяло. Осталось только наполнить водой бурдюки.

У источника, где обычно поили верблюдов, наверняка было много драганов, поэтому халруджи выбрал более легкий путь.

Молодые керхи по-прежнему сторожили пустую палатку. Они не играли в кости и не спали, как драганы у соседнего шатра. Арлингу это понравилось.

– Эй, – окликнул он того, кто стоял ближе. – Приветствую, сын пустыни. У тебя легкие ноги и быстрый шаг, а я спешу с поручением от Маргаджана. Если ты принесешь мне воды, я вспомню тебя в своих молитвах Некрабаю.

Арлинг наклонился и протянул бурдюки. Он старался быть вежливым. С керхами иначе было нельзя. Прошла секунда, вторая, пятая. Камо покосился на его протянутую руку, и Регарди уже собирался выпрямиться, когда наемник шагнул к нему.

– Хорошо, крес, – сказал он на корявом драганском. – Жди.

Кочевник обратился к нему уважительно, и Арлинг позволил себе расслабиться. Ровно настолько, чтобы не потерять из внимания второго керха и драганов, играющих в кости у соседней палатки.

Мальчишка вернулся на удивление быстро. Не со старшим и даже не с драганами, а с полными бурдюками. Редкая удача.

В последнем ряду палаток он заставил Камо лечь на песок и притворился, что поправляет седельные сумки. Некоторые из них он снял, бросив на тропинку между шатров так, чтобы устраивающиеся на ночь наемники по очереди спотыкались о них в сумерках. «Если хочешь, чтобы тебя не заметили, будь на виду», – учил иман, и Арлинг воплощал его уроки в жизнь. Драганы ругались, поминая Амирона, керхи призывали самум на голову бестолкового северянина, но никто не останавливался надолго, не желая портить себе вечер. Арлинг беззлобно отругивался и ждал.

Наконец, его терпение было вознаграждено. Наступила смена поста, за которым он внимательно наблюдал, пока рылся в сумках и ругался с наемниками. Дежурившие драганы уступили место чужакам, которые прибыли с Дарреном из пустыни и которых Беркут назвал нарзидами. Три лучника не спеша отправились в обход, а два наемника с мечами и копьями замерли на невидимой границе, отделяющей лагерь от необъятной пустыни. Оседлав Камо, Арлинг направил верблюда к костру постовых.

– Я с патрулем, – отрывисто бросил он. – Меня задержали.

Регарди действительно слышал, как час назад лагерь покидал патруль и надеялся, что караульный окажется нелюбопытным. Но вместо того, чтобы махнуть рукой, пропуская его, один из чужаков придержал поводья Камо.

– Я тебя не знаю, – протянул он на корявом драганском, разглядывая халруджи в свете факела, который поднес второй страж. Арлинга накрыла волна кипарисового масла от волос наемников и жженого сахара. Этот запах преследовал чужаков, словно они каждый день принимали ванны из патоки.

– Я тебя тоже, – нагло ответил Регарди, выдергивая поводья Камо из рук бдительного стража. – Меня послал старший. Если есть вопросы, задайте их ему. И лучше поторопитесь. Потому что если я опоздаю, вопросы зададут вам.

Нарзид, держащий факел, хмыкнул и отошел к костру, но первый не унимался.

– Мне о тебе не докладывали.

– И не должны были. О патруле доложили караулу, который стоял до вас. И что теперь? Искать первый пост? Они уже наверняка где-то набивают себе брюхо кашей.

При упоминании еды воин едва слышно сглотнул, и Арлинг понял, что нужно менять тактику. Скорее всего, наемников отправили на смену, когда ужин еще не был готов. И они знали, что дежурный, разносящий ужин по постам, доберется до них не скоро.

– Послушайте, – вкрадчиво сказал он. – Я, действительно, спешу. Черт возьми, да я хочу вернуться до того, как из котла разберут все мясо! А на вашем месте, ребята, я бы не стал ждать дежурного. Сегодня рыжий, он быстрее собак накормит, чем до вас доберется. Отрастил себе задницу, как горб у верблюда. Ну что? Мне идти искать старшего?

– Да отстань ты от него, Анчар, – протянул второй нарзид у костра. – Пусть идет. Нам бы лучше подумать, как ужин не пропустить. Давай я схожу?

– Нарвешься на старшего, вообще без еды останешься, – буркнул в ответ Анчар.

– Я знаю, о каком рыжем он говорит. Этот пес принесет только воду, все куски себе оставит.

– Тебе бы все жрать, а о том, где мы сейчас, не думаешь? Это же Сикелия!

– Вот именно, и чтобы не помереть с голоду в этом проклятом месте, надо о себе позаботиться. Нам еще полночи стоять, а одним Мокрым Камнем сыт не будешь.

Арлинг кашлянул и легонько толкнул Камо вперед. Верблюд сделал шаг, заставив Анчара попятиться.

– Так я проеду? Скоро уже мои ребята вернуться, а я тут все с вами торчу.

– Проезжай! – махнул рукой нарзид у костра.

Анчар какое-то время еще стоял на пути Камо, но после оклика напарника отошел в сторону. Халруджи коснулся пальцами лба в знак уважения и пустил верблюда бегом. Если бы в армии Маргаджана все воины были такими, как Анчар, у его бывшего друга, возможно, и были шансы добраться до Самрии. Но после двух суток, проведенных в обозе, и сегодняшнего вечера у Регарди появились серьезные сомнения, что Даррен продвинется дальше Муссавората. Дисциплина в армии была слабой.

Преодолев несколько больших барханов, Арлинг выбрал насыпь покрупнее и взобрался на крутой хребет. Опустившись на холодный песок, он прислонился к нему щекой и прислушался. В паре арок раздавалась мерная поступь патруля. Наемники возвращались в лагерь. Уже стемнело, но халруджи все равно уложил Камо на землю. Осторожность в пустыне никогда не была лишней.

Верблюд проявлял чудеса послушания, и Арлинг скормил ему масляную лепешку. С такими темпами их знакомства ему грозило остаться без завтрака. Тем временем, патруль пронесся мимо, оставив после себя запах потных тел, холодной стали и пыльных плащей. Регарди вздохнул, стараясь подольше задержать в себе запахи людей. Возможно, ему еще долго не удастся их встретить.

– Прощай, Даррен, – прошептал он, забираясь в седло. Их дороги вряд ли пересекутся. Халруджи должен быть верен своему господину. Он найдет Сейфуллаха, вернется в Балидет и забудет о том, что случилось. Город возродится. Ведь однажды он уже пережил нападение драганов. Школа Белого Петуха восстанет из пепла, и иман примет его обратно. Все будет хорошо.

Регарди тронул поводья Камо, понимая, что лгал самому себе. И пустыня это знала, отвечая ему тоскливым воем ночного волка.

* * *

Арлинг решил двигаться ночью и большую часть дня, устраивая короткие передышки в полдень, когда солнце поджаривало мир с особенной силой.

Какое-то время он шел без направления, разрешая Камо самому выбирать путь в море песчаных дюн и барханов. Верблюда постоянно тянуло к колючкам и зарослям дырисуна, но Регарди ему не мешал, терпеливо исследуя волнистую равнину с помощью слуха и обоняния.

Порой он завидовал Камо. Его широкие, покрытые мозолями лапы ступали мягко, совсем не чувствуя раскаленной поверхности. Арлингу же приходилось постоянно вытряхивать из сапог вездесущий песок. Иногда ему казалось, что он сам состоял из песка и мог рассыпаться при первом дуновении ветра. Исчезнуть, как Беркут. Но воздух оставался неподвижным, и только изредка столбы солнечной пыли взвивались к солнцу, окутывая человека и верблюда горячим вихрем.

Арлинг не позволил себе думать о неудаче, даже когда после ночи блужданий так и не нашел тропу, ведущую к старому тракту. Звезды опрокинулись за горизонт, уступив место румяной заре, но она задержалась на небосклоне недолго, растаяв при появлении лохматой головы солнца. Мир замер, не в силах шевелиться от изнуряющего жара. Песчаные гряды тянулись бесконечной чередой. Набредя на корявый саксаул, который совсем не давал тени, Арлинг развьючил Камо и, соорудив защиту от солнца из одеяла и плаща, провалился в сон.

Его разбудил холод, покрывший песок бисером инея, от чего вся пустыня сверкала, словно облитая серебром. Его блеск отражался у него на лице, растекаясь по коже ледяными каплями. Было тихо.

Растирая закоченевшие пальцы, халруджи вспомнил о саксауле, с которого Камо успел объесть всю кору. Наломав сухих веток, он собирался развести костер, когда его внимание привлек новый звук. Источник мог быть только один. Так песчинки скребли по мертвой кости, обглоданной солнцем и временем. Вскоре Арлинг различил и запах – едва слышный, тонкий аромат высушенной кости. Убедившись, что внутри не притаилась змея, Регарди осторожно поднял череп антилопы. Если бы не жара и усталость, накопившаяся после двухдневного путешествия в обозе, он заметил бы его еще вчера, и тогда ночевал бы не на бархане посреди бесконечности, а на дороге, ведущей в Самрию.

Опустившись на колени, Арлинг тщательно исследовал песчаный склон, обнаружив еще один череп, на этот раз, человеческий. Сердце радостно стукнуло, но он вздохнул с облегчением лишь тогда, когда нашел еще несколько костей. Ошибки быть не могло. Регарди заснул всего в нескольких салях от тропы, ведущей к старому тракту.

Любая дорога в пустыне начиналась с костей. Они обрамляли ее, словно бордюрные цветы, заботливо высаженные садовником. Чем крупнее был тракт, тем больше скелетов было насыпано вокруг него. Порой эти кости и черепа были единственными вехами, указывающими направление, так как легкий на подъем песок засыпал все дороги. И в этом заключалась жуткая ирония путешествий по пустыне. В смерти других живые искали свое спасение.

Ночь наступила незаметно. Арлинг брел на север, утопая по щиколотку в песке, Камо уныло плелся следом. Пить хотелось не так сильно, как днем, но о воде думалось постоянно. Регарди был даже этому рад. Пусть лучше его мысли занимает последний оставшийся бурдюк с водой, а не то, как он будет искать Сейфуллаха в Самрии. Утешало то, что Тракт Земли Сех, куда его должна была вывести тропа, начинался со старого колодца, который никогда не пересыхал. Чтобы не потерять направление, он шел пешком, часто останавливаясь и ощупывая песок руками. От источника, где заночевала армия, до старой дороги было не больше трех тысяч салей, и Регарди надеялся, что скоро их с Камо усилия будут вознаграждены.

Если бы иман видел, как его ученик ползал по дюнам, отыскивая на ощупь кости и черепа, он бы его засмеял. Но Арлинга судить было некому. За время жизни в Сикелии Регарди так и не смог научиться доверять пустыне. В шумном городе он чувствовал себя куда увереннее, чем на бескрайних просторах Холустайской пустоши. И хотя в пустыне всегда было тихо, эта тишина только усиливала его восприятие, пугая неизвестными, едва различимыми звуками, о природе которых он даже не догадывался.

Далекие гулы, похожие на вздохи великана, разноголосье вечно двигающихся песков, шепот солнца на гребнях дюн и отголоски загадочной жизни пустынных обитателей – все это настораживало, тревожило и отвлекало. Запахи были похожи на звуки. Ему казалось, что он чувствовал сухую кочку дырисуна, но стоило дотронуться до нее, как ветер превращал ее в пучок старого ковыля и, смеясь, проносил траву над его головой. Песком пахло все: небо, солнце, Камо, кости и редкие насекомые, которые встречались в высушенных скелетах. Однажды он перепутал скорпиона с неядовитым пауком-фалангой и едва не закончил путь под кустом чингиля.

Такие ошибки огорчали, но настоящую тревогу он почувствовал, когда кости и черепа все-таки вывели его к старому глинистому узбою Холустая, по руслу которого тянулся старый тракт, принадлежащий ранее могущественной империи Сех. Сейчас от нее сохранились лишь воспоминания да дороги.

Оставив Камо ковырять лапой растрескавшуюся почву, Регарди принялся искать колодец. В последний раз, когда они с Сейфуллахом шли по сехскому тракту, он почувствовал воду задолго до того, как взору караванщиков открылся заветный источник.

Арлинг обегал все окрестности, но везде его встречал лишь песок. Раньше источник находился в месте слияния тропы с трактом, но теперь там возвышались одни барханы.

Вернувшись к Камо, халруджи замер от неожиданного открытия: дорога стала уже. Если раньше в сухом русле могли разойтись два верблюда, то сейчас с двух сторон к Камо вплотную подступали пески. И как Арлингу не хотелось верить в то, что колодец засыпало, нельзя было не признать очевидное. Пустыня с завидным постоянством уменьшала шансы человека на выживание.

Легкий приступ паники удалось подавить не сразу. Регарди позволил себе еще некоторое время посмаковать возникшую в голове картинку о том, как Камо несет его высохшее без воды тело, после чего опустился на колени у ног верблюда и тщательно очистил сознание от залетевшей в нее с песком шелухи. Его не должен беспокоить засыпанный колодец. Все что волновало халруджи – это благополучие его господина. Возможно, он найдет Сейфуллаха еще до Самрии. Если Аджухам пришел к этому колодцу без воды, то до следующего источника он мог и не дойти.

Решив быть настолько внимательным, насколько это возможно, халруджи торопливо направил Камо по высохшему руслу. Горбатому не нравилось идти по глинистому узбою, и он все время пытался свернуть на мягкий песок, но Арлинг твердо возвращал его обратно, ругаясь на то, что духи пустыни дали ему в попутчики такого упрямого верблюда. Порой ему казалось, что Камо все-таки сошел с тракта. Тогда, не доверяя ощущениям, Регарди слезал с верблюда и ощупывал землю руками, чтобы убедиться, что под ногами по-прежнему было глинистое, растрескавшееся русло. С такими темпами передвигаться быстро не получалось. Близился рассвет, а он по-прежнему не нашел ни одного следа Аджухама на тракте.

Иман любил говорить, что ночь в пустыне коротка, словно первый поцелуй возлюбленной. Арлинг мечтал о том, чтобы ночная прохлада длилась вечно, но еще до рассвета горячее дыхание солнца проникло в Сикелию, обещая безжалостный зной в небе и раскаленную почву под ногами.

Решив осмотреться, он оставил Камо в узбое, а сам взобрался на бархан. Внимательно прислушиваясь к ночи, Арлинг старался не пропустить ни одного запаха или звука. В воздухе пахло песком, останками жертв пустыни и древесиной чингиля, ветер едва слышно скреб по гребням дюн, а в зарослях кустарника утроили возню мыши-песчанки. Расслабившись, он постарался не замечать окрестные шорохи и ароматы, сосредоточив внимание на дальних областях.

В нос ударил резкий запах соли, и халруджи задумался о его источнике. Даже соляная река Холустай не пахла так сильно. Гадая, что бы это могло быть, Арлинг вспомнил, как Сейфуллах рассказывал о большом озере соли, которое лежало рядом с трактом. Неужели он дошел до него так быстро? Если это, действительно, было озеро, а не мираж, то где-то рядом должен был находиться второй колодец. Оставалось надеяться, что пустыня не забрала себе и его тоже.

Регарди уже хотел было спускаться к узбою, как вдруг ему пришла новая мысль. От того места, где он остановился, тракт начинал делать большую петлю. Почему бы не сократить путь по соляному озеру? Поразмыслив, Арлинг решил, что идея ему нравится, и повел верблюда с узбоя. Камо послушно свернул в мягкий песок, сразу взяв нужное направление.

Слепящую белизну Регарди почувствовал еще издали. Ему она была не страшна, но зрячему пришлось бы здесь нелегко. Идти по озеру предстояло долго. Арлинг остановился на кромке и еще раз внимательно прислушался. Вокруг по-прежнему было тихо, лишь соляная корка слегка поскрипывала под собственной тяжестью.

Камо надоело ждать хозяина, и он толкнул Арлинга мордой в спину. Прицыкнув на верблюда, Регарди шагнул, выставив вперед предусмотрительно захваченную ветку саксаула. Корка была твердая, как камень, и легко держала его и Камо. Не став садиться на горбатого, Арлинг пошел вперед, ощупывая дорогу палкой. Озеру он не доверял так же, как и пустыне.

Ушли они недалеко. Твердая поверхность неожиданно кончилась, и палка проткнула соляной пласт, провалившись в него почти на саль. Впереди под тонкой коркой соли растекалась жидкая грязь. Озеро отпустило палку неохотно, обильно испачкав ее черной маслянистой кашицей.

Крикнув на Камо, халруджи едва успел отпрыгнуть в сторону. Из оставленного палкой отверстия хлынул вонючий фонтан, покрывший нерасторопного верблюда черными комками грязи. Камо испуганно заревел, так как под ногами стала опасно трещать соль, а грязь из фонтана с каждой секундой била все выше. Обругав себя за неосмотрительность и стараясь не делать резких движений, Арлинг стал тянуть верблюда к берегу, чувствуя, что под ногами разбегаются мелкие трещинки.

Это была непростительная ошибка. Сосредоточившись на поисках Сейфуллаха, Регарди не услышал трясины, которая простиралась под соляной коркой на неизвестную глубину. Теперь ее голос раздавался вполне разборчиво. Останавливаться было опасно, возвращаться по собственным следам тоже. Там, где они прошли, корка могла ослабнуть. Осторожно перенося тяжесть с одной ноги на другую, Арлинг направился к берегу, успокаивая Камо всякой ерундой, которая приходила в голову. Если верблюд запаникует и побежит, встречи с трясиной им не миновать.

А сзади продолжал бить фонтан. Арлинг чувствовал, что на блестящей поверхности озера образовалась солидная грязевая лужа, от которой пахло испарениями, солью и затхлыми газами. Шипение фонтана могло привлечь внимание вездесущих керхов, и тогда им с Камо придется туго. На белой поверхности озера они были отличными мишенями для зорких керхских лучников. Халруджи перевел дыхание только тогда, когда под ногами снова заскрипел песок. Далеко позади разливалось новое озеро из черной маслянистой грязи. Скоро оно покроется твердой коркой, став отличной ловушкой для путника, желающего сократить путь.

Вернувшись в узбой, Регарди мог только жалеть о потраченном времени и силах, но винить было некого. Снова очутившись на глинистой поверхности русла, Камо взревел. Приключение на озере напугало его не меньше, чем человека.

– Ну и кто из нас трус? – спросил халруджи просто для того, чтобы услышать собственный голос. Камо промолчал и гордо поплыл по барханам.

В тот день им все-таки повезло. Второй колодец оказался на месте, напоив их теплой, слегка солоноватой водой. Арлинг успокаивал себя тем, что Аджухам был опытным караванщиком и наверняка смог дойти до источника.

– Не переживай, мы найдем его, – сказал он Камо и, закутавшись в теплое керхское одеяло, устроился под боком горбатого. Разбивать палатку у него не было ни сил, ни желания. Дорога до столицы Сикелии вдруг показалась бесконечной.

О, пустыня, в чем люди перед тобой виноваты?

Пробуждение было внезапным. Несмотря на свое намерение спать только днем, он проспал всю ночь, даже не заметив, когда наступил рассвет. Арлинг давно не спал так хорошо. Может, Камо чересчур усердно грел его, защищая от ночного холода, или песок был мягким, словно руки Магды.