Глава 2, в которой Йошка жаждет приключений

Утро нового дня выдаётся солнечным. Или уже не утро?

– Вставай, засоня! – весело кричит мне бабуля. – Солнце давно в крышу упирается!

Я сладко потягиваюсь в своей кровати. Вставать совсем не хочется. С кухни плывёт волшебный запах, похоже, там пекутся блины. В окно видны вершины елей на фоне голубого неба. Моя комната находится в мезонине. Отсюда открывается отличный вид на окрестности. Я люблю стоять у окна и смотреть вдаль, особенно по вечерам, когда лес кажется каким-то загадочным существом. Он живёт своей жизнью, немного пугая и в то же время притягивая меня. А ещё он хорош на рассвете, когда сквозь ветви разлапистых елей начинают пробиваться первые солнечные лучи. Но сегодня я всё проспала.

Эх, последние мои вольные денёчки! Надо прожить их озорно и ярко, чтобы потом, тоскливыми зимними вечерами, было что вспомнить. И, кажется, я знаю, чем сейчас займусь! Быстро вскакиваю, влезаю в свои любимые джинсы с дырками на коленях и футболку цвета первой зелени. Это мой любимый цвет. Терпеть не могу всякие розовые и сиреневые кофточки с глупыми надписями и наивными картинками: феями, принцессами и прочей дребеденью. И что такого девчонки в них находят? Но то ведь обычные девчонки, а я-то вовсе не обычная!

– Бабуль! Можно, я на ступе покатаюсь? – вкрадчиво спрашиваю я, с удовольствием уплетая румяные блины.

– Даже и не знаю, ты ведь пока не очень умело управляешь ею, – в голосе бабушки слышится явное сомнение. – Ещё улетишь куда-нибудь, заблудишься!

– А у меня на телефоне навигатор есть, сейчас подключу! – тут же спохватываюсь я.

– А если упадёшь? Расшибёшься? – осторожно подбирая слова, продолжает возражать бабуля и подливает мне молока.

– А я шлем защитный надену! – не отступаю я, запихивая в рот очередной масленый блин.

Бабушка с сомнением качает головой.

– Ну, бабуууулечка! – умоляю я. – Ну, вспомни себя молодой! Неужели тебе не хотелось каких-нибудь офигенных ощущений? Неужели ты могла усидеть дома в такую чудесную погоду?

– Ладно, – машет она рукой. – Всё равно ведь не отстанешь! Мотю с собой возьми, мне так спокойнее будет. И куртку надеть! А то ещё простынешь, на высоте-то ветрище свищет, да и вообще, прохладно уже, осень на носу.

– Спасибо, бабулечка Ягулечка! – кричу я, вскакивая из-за стола, и чмокаю бабушку в щёку. – Ты самая лучшая бабулечка на свете!

– Да ну тебя, неугомонная! – отмахивается она.

Я хватаю с вешалки кожаную куртку-косуху, любимую, чёрненькую, когда-то подаренную папой, быстро надеваю её и, зажмурившись от удовольствия, берусь за молнию. Вжик! – и она застёгнута. Этот звук я просто обожаю. Вжик! – и я уже крутая байкерша! На голове – чёрная бандана с изображёнными на ней белыми черепами. Её мне купила мама. Мотоциклетные очки и шлем довершают образ. Такой я себе очень нравлюсь, поэтому не упускаю возможности слегка крутануться у зеркала. Совсем ненадолго, всего на пару секунд, задерживаю взгляд на своём отражении, но бабуля замечает и это.

– Ишь, модница! – тут же подкалывает она меня и качает головой. – Кто тебя там видит, в небе-то?! Да ещё на такой скорости!

Я смущаюсь и, чтобы скрыть это, передёргиваю плечами. Увы, получается слегка заносчиво. Но что я могу поделать? Вот такая я. Чмокаю бабулю и выскакиваю за дверь. Мотя шмыгает за мной.

– Помело-то я в сарай вчера убрала! – доносится мне вслед.

Бегу к сараю, хватаю помело и направляюсь к ступе, спрятанной за большой бочкой, что стоит под водостоком. Аккуратно ставлю помело в ступу, без него я никуда не смогу улететь. Это и руль, и тормоз, и переключатель скоростей – в общем, главный механизм нашего транспортного средства. Я залезаю внутрь, и ступа сразу начинает вибрировать. Мотя неожиданно запрыгивает мне на плечо.

– Брысь, котяра! – я легонько спихиваю его. – Ты мне всю куртку своими когтями издерёшь!

Тот недовольно фыркает и плюхается на дно, но тут же вскакивает, встаёт на задние лапы, вытягиваясь во весь рост, а передними упирается в стенку и высовывает голову наружу. Ступа под нами вибрирует всё сильнее, я взмахиваю помелом, и она срывается с места, устремляясь ввысь. Бабуля машет мне рукой, но вскоре она вместе с домом скрывается за верхушками елей, обступивших наш хутор.

Вот это драйв! Обожаю скорость! А Моте, похоже, она совсем не нравится. Как только я разгоняюсь посильнее, он тут же начинает бить меня хвостом по ноге. Приходится притормаживать, а то он потом своей хозяйке пожалуется. И зачем только я согласилась взять его с собой? Но если честно, кот всё равно не сможет помешать невероятному буйству переполняющих меня чувств.

Подставив лицо ветру, я с удовольствием смотрю по сторонам. Под нами расстилается огромный ковёр, сотканный кронами деревьев. Сверху он кажется пушистым. Тёмная зелень елей на нём кое-где уже разбавлена желтизной берёзок. А пройдёт ещё немного времени, и к ней добавятся другие краски: красные, бордовые, оранжевые. И это произойдёт совсем скоро. Ведь осень уже на носу, как говорит бабушка.

Чтобы сполна насладиться невероятной красотой, я начинаю снижаться. Картина внизу постепенно меняется. Я уже различаю небольшие лужайки и ручейки, вижу заброшенную пасеку со старыми ульями и покосившуюся избушку пасечника. Ого! Мы движемся на бреющем полёте! Подстёгиваемая безудержной радостью, я поднимаю руки вверх и издаю восторженный крик, держа помело над головой. Мотя тут же шлёпает меня хвостом по ноге. Он так и будет постоянно меня одёргивать? Больше не возьму его с собой!

Неожиданный толчок сотрясает ступу, и помело вываливается из моих рук, зависнув в воздухе, причём довольно далеко от меня. Я пытаюсь ухватиться за него, но никак не могу дотянуться. Потеряв управление, ступа тут же устремляется вниз.

Что же теперь с нами будет?

Глава 3, в которой герои встречаются со злоумышленником

И тут на помощь мне приходит Мотя. Он стремительно выпрыгивает из ступы, на лету подхватывает её за днище передними лапами и вместе с ней мягко опускается на лужайку. Так вот зачем бабуля отправила его со мной! Да, я знала, что кошки умеют правильно падать, и потому почти никогда не разбиваются. Но ведь Мотя не только себя, он и меня спас! И ступе не дал разбиться!

– Ну, ты и крутышка, Мотя! – ошарашенно говорю я коту, выбравшись на травку, и пытаюсь погладить его по голове. – Отныне ты мой герой!

– Я пррросто выполнил свой долг, – коротко отвечает он, старательно вымурлыкивая каждое слово, и пытается вывернуться из-под моей руки. – Хозяйка меня к тебе телохррранителем пррриставила.

Мама дорогая! Я же всегда знала, что он говорящий! Знала, но всё равно раскрыла рот от удивления. Или от неожиданности. Мотя не разговаривает ни с кем, кроме бабули, да и то, лишь оставшись с ней наедине, подальше от чужих ушей и глаз.

Я сижу на полянке и с благодарностью смотрю на кота. А тот отвернулся и спокойно вылизывает свою шерсть. Красоту наводит? Или просто делает вид, что ему нет дела до моих восторгов? Неожиданно рядом со ступой с тихим свистом приземляется помело. Вот радость-то! Можно лететь дальше. Только очень уж хочется разобраться, что же такое случилось с нами. Почему мы потерпели крушение? Мы попали под обстрел ракет «земля-воздух»? В нас врезалось неведомое небесное тело? Или причина в чём-то другом? Пока я сижу и размышляю, из зарослей крапивы доносится тихий стон.

– Эй, кто там? Выходи! – кричу я громко.

Тишина.

– Выходи, стрелять буду! – подражая героям боевиков, кричу я снова, хотя сама уже дрожу от страха.

Тут стебли крапивы раздвигаются, и показывается чья-то взлохмаченная голова.

– Ты кто? – спрашиваю я.

– В-в-ваня, – всхлипывая, отвечает голова, и из зарослей вылезает парнишка лет пяти.

– И что ты тут делаешь, Ваня? – строго обращаюсь я к нему.

– Сестрицу Алёнушку ищу, – отвечает он, размазывая слёзы по чумазому лицу.

– Ой, так ты же младший брат Алёнки! – наконец узнаю я его. – Ты Ивашечка Красная Рубашечка!

Парень кивает своей косматой головой.

– А чего же ты в крапиву забрался?

– Испугался я, – всхлипывает Ваня.

– Нас испугался? – удивляюсь я. – Так крапива-то пострашнее будет, чем мы. Чего нас бояться?

– Так вы это… накажете… вы же из-за меня свалились… я в вас камнем запустил, – краснея, признаётся он и вытаскивает из-за спины большую рогатку.

– Ничего себе! – подпрыгиваю я от удивления.– Так это ты тот злодей, который нас чуть не убил? А за что же ты нас так?

– Я подумал, что сестрицу баба Яга похитила и в ступе своей увезла! Спасти её хотел. Вот и пульнул.

Надо же! А парнишка-то храбрый! Да ещё и в сказки верит! В бабу Ягу. Большая редкость в наше время. Мы с Мотей понимающе переглядываемся, а Ивашечка продолжает рассказывать, как они с Алёнкой пошли в лес за грибами, да и заблудились. А потом ему попалась большая семейка рыжиков. Ваня склонился над ней, а когда собрал грибы в корзину и поднял голову, Алёнки рядом уже не было. Исчезла. Как в воду канула. Лишь корзинка с грибами осталась. Братец поискал сестру, покричал – не отзывается. А тут вдруг прямо над головой ступа пролетает – вот он и выстрелил. Отчаянный!

– Ты теперь меня на лопату и в печь? – спрашивает он, с вызовом глядя на меня.

– С чего вдруг?

– Так ты же баба Яга!

Я не смогла удержаться от смеха.

– Ну, какая же я баба? Не видишь что ли – девочка я!

– А чего тогда в ступе летаешь?

– Хочу и летаю! Это моё дело! Покажи лучше свои руки.

Ивашечка послушно протягивает мне ладони. Они сплошь покрыты волдырями. И не только ладони, обе руки по самые локти сожжены крапивой. Хорошо, что он не босой, а то и ноги были бы такими же.

– Ох, и дурень же ты, Ванька! – возмущаюсь я. – Зачем тебе надо было в крапиву лезть? Вон кусты ракитника недалеко!

– Крапива ближе была, туда и сиганул, – оправдывается парень.

Я пытаюсь припомнить бабулины уроки. Какую же травку надо приложить, чтобы помочь мальцу? Какую же? Ну, какую? Эх, берега кисельные! И почему я её в пол-уха слушала? Как бы сейчас это всё пригодилось! Жалко парнишку-то. А может, просто заклинание прочесть, и всё само заживёт? Как же там? Чуфы… фуфы… Чуфыры-фуфыры… Не помню! Ванька смотрит на меня с надеждой. Мне становится стыдно. Вдруг Мотя начинает громко мурлыкать, и тут же в голове моей возникают бессвязные бабушкины фразы:

– Одолень-трава одолеет недуг… отвар Иван-чая уймёт сильную боль… подорожник кровь остановит…

Всё не то! От огорчения я и сама уже чуть не плачу. Неожиданно у меня возникает чёткий план действий, как будто кто-то руководит мною.