– Это слишком тяжело, и… я боюсь воды, – призналась Сона. Да она никогда и не воспринимала всерьез эту профессию, в глубине души всегда считая, что ее бабушка занимается глупостями вместо того, чтобы получить образование и найти себе более достойное занятие.

– У всех есть страх моря. Оно слишком непокорное, и его нужно уважать, иначе оно поглотит тебя. Но от этого страха можно избавиться, если…

– Эй, Гона, ты чего тут забыла? – послышался недовольный голос бабули из-за ворот.

– Старая ворчунья, вечно тебе все не так, – беззлобно ответила хэнё и вошла во двор. – Вот, встретила твою внучку, она пригласила меня в дом.

– Течением унесло? – окинув взглядом подругу, полуутвердительно спросила бабушка.

– Да… осьминог, зараза такая…

– Бабушка, мне пора! – Сона решила напомнить о себе и попрощаться. – Была рада с вами познакомиться, еще увидимся!

– Да-да, деточка, иди! – заулыбалась бабушка Гона, и за закрывшейся калиткой Сона услышала. – Какая хорошая девочка! И такая красавица, хоть и совсем не похожа на Юми. Кого-то она мне напоминает…

– Не говори ерунды, заходи уже быстрее… – проворчала бабуля, и подруги удалились в дом.

О желании поесть напомнил громко заурчавший желудок. Время уже близилось к семи, и на улицы в поисках тусовок высыпал народ. Сона разглядывала изменившийся, но все такой же знакомый родной город. Вдоль прибрежной полосы построили много новых пятизвездочных отелей, и Чеджу все больше привлекал иностранцев, которые значительно разбавляли местное население. Даже в Сеуле было меньше туристов. Свернув со своей улицы, Сона прошла мимо одной из кофеен Coffee bay и порадовалась, что завтрашнее утро начнет с нормального кофе.

Поднимаясь в гору и наблюдая за бурной жизнью острова, Сона вдруг поймала себя на незнакомых или же давно забытых ощущениях. Чувствуя дуновение жаркого влажного ветра и глядя на толпы смеющихся людей, она вдруг обнаружила внутри такую легкость, которую не чувствовала уже давно. Словно у нее все только начинается, и впереди ждет насыщенная, интересная и очень счастливая жизнь. Странно, ведь ее уволили с работы и только что предала лучшая подруга, но почему-то именно сейчас казалось, что все будет хорошо. Она найдет свое призвание и обязательно станет счастливой.

Она уже собиралась открыть дверь кафе, как вдруг ее кто-то окликнул:

– Ли Сона!

Она обернулась, и губы непроизвольно растянулись в радостной улыбке. Ким Хван. Старший брат Ухена, внебрачный сын мэра Чеджу. Он ничуть не изменился с их последней встречи: все такая же свободная белая футболка, рваные джинсы, небрежная прическа и обезоруживающая улыбка. Ему было тридцать четыре, но из-за веселого, жизнерадостного нрава никто не давал ему больше тридцати. Он подбежал к Сона и открыл для нее дверь, пропуская вперед.

– Вернулась и даже не позвонила! Зазналась после столицы? – шутливо погрозил он пальцем.

– Да я просто… – Он был единственным, кого Сона действительно рада была видеть, и улыбка не сходила с ее лица, пока они располагались за столиком на втором этаже возле окна.

– Ну наконец самая красивая девушка острова вернулась! И мужчины Чеджу опять потеряют сон, – открыто рассмеялся Хван и крикнул официанту. – Две порции, пожалуйста!

– Да перестань, о чем ты говоришь… – Сона льстило его внимание, и ей нравилось осознавать, что Хван к ней все еще неравнодушен. Хотя прошло уже семь лет.

– Ну, рассказывай, чем собираешься заняться? – спросил он, наблюдая, как официант наливает в большую емкость посреди стола горячий говяжий бульон.

– Ты не спросишь, почему я вернулась? – вопросом на вопрос ответила Сона, наблюдая за его реакцией.

– Зачем? – удивленно поднял брови Хван. – Если вернулась, значит, на то были причины. Это твое дело.

– Ты всегда был самым адекватным человеком из всех, кого я знала, – облегченно вздохнула Сона, радуясь, что не придется рассказывать о своем унизительном увольнении.

– Меня больше интересует твое будущее, чем прошлое. – Аккуратно запуская по очереди в бульон лапшу, нарезанные кружочками сосиски, колбасу и грибы, Хван многозначительно приподнял брови и чертыхнулся, когда горячая капля брызнула ему на руку.

– Ты попал в точку, – решила признаться Сона. – Я понятия не имею, чем хочу заниматься. У меня есть два-три месяца, чтобы определиться, пока не кончатся деньги. А потом, вероятно, бабуля выгонит меня из дома. Или заставит нырять вместе с ней за моллюсками.

Она невесело усмехнулась, помешивая аппетитно пахнущий, кипящий суп.

– Слушай, а это неплохая идея… – задумчиво протянул Хван, и Сона удивленно подняла брови.

– Нырять?

– Нет, я не про то. Я сейчас работаю в дайвинг-центре, и нам нужен сотрудник. Не хочешь попробовать?

– Ты же знаешь мою главную фобию, – проворчала Сона, накладывая палочками лапшу себе в миску. – Я боюсь воды.

– С этим мы разберемся, – небрежно пробурчал Хван, шумно втянув ртом огненную лапшу. – Нам сейчас нужен менеджер по туризму. Квалификация дайвера на первом этапе не обязательна. Главное – продать тур и найти клиентов. Английский у тебя, насколько я помню, в норме, а на внешность мужики будут клевать только так! Да и с поиском клиентов сильно морочиться не надо: сейчас сезон, на остров приезжают толпы туристов. Они нас сами находят.

Сона задумалась. Она никогда не рассматривала такой вариант работы, но Хвану доверяла и знала, что он не втянет ее в какую-нибудь авантюру.

– Ты сказал, квалификация не нужна на первом этапе. А что потом? Мне все равно придется ее получить? – Она заинтересованно подалась вперед, уже рисуя в воображении уютный офис и восторженных иностранцев, которые благодарят ее за прекрасно подобранный тур и великолепный сервис.

– Если ты захочешь остаться в сфере продаж – да. Но это ведь необязательно? Если ты хорошо себя покажешь, а с целеустремленностью и упорством у тебя проблем нет, то можешь запросить перевод в главный офис на чисто административную работу. Все зависит от тебя. – Хван целенаправленно вылавливал из супа кружочки сосисок, и Сона шлепнула его по руке.

– Мне-то хоть оставь! – Она обиженно надула губы и задумалась, глядя на довольную физиономию друга. – Думаешь, стоит попробовать? Я никогда не занималась продажами, у меня филологическое образование… Они меня возьмут?

– С каких пор ты стала такой неуверенной в себе? Что там с тобой делали в этом Сеуле? – удивленно вскинул брови Хван, откинувшись на спинку стула. – Тебе же всегда было море по колено!

– Наверное, возраст, – хмыкнула Сона, глядя, как друг удовлетворенно поглаживает живот.

– Короче, если ты хочешь, я завтра скажу о тебе начальству, и они назначат встречу. Ну что, идет?

Сона колебалась всего секунду. И правда, чего она вдруг испугалась? Страшнее того, что произошло на ее прошлой работе, уже быть не может. Да и Хван не станет ее подставлять.

– Идет, – улыбнулась она и шутливо пожала протянутую руку.

Вечер на Чеджу был по обыкновению душным и влажным. Хван зачем-то вызвался ее проводить, и теперь они не спеша поднимались по дороге к ее дому. Солнце время от времени пряталось за густые ватные облака, и в воздухе витал запах приближающегося дождя.

– Как ты стал дайвером? Когда я уезжала в Сеул, ты вернулся из армии и собирался поступить на госслужбу.

Сона украдкой взглянула на Хвана, подумав о том, что меньше всего ему подходила работа госслужащего. Он был слишком свободным, непокорным, не таким, как все, кого она знала. Хван улыбнулся краешком губ и бросил на нее лукавый взгляд.

– Этого хотел мой отец, но не я, – ответил он, глубоко засунув руки в карманы рваных джинсов. – Ты же помнишь, какой скандал вызвало мое появление? Внебрачный сын будущего мэра! Выборы оказались под угрозой, и только связи отца уладили дело. Он, видимо, решил: раз не получилось прятать меня до конца жизни, то нужно сделать из меня человека. Но это не по мне, я проживу жизнь так, как хочу. И не собираюсь за это перед кем-то извиняться. Я не Ухен.

При упоминании этого имени сердце Сона внезапно дало сбой. Все верно, Хван был прав. Ухен никогда не смел идти против воли своего богатого и влиятельного отца. Он всегда был трусом, и ее жертва была напрасной.

– Я рад, что у вас с ним не сложилось, – будто прочитав ее мысли, вдруг сказал парень. – Он тебе не подходит.

– Да что ты? А кто подходит? Ты? – рассмеялась Сона. Ей ужасно нравилась честность и прямолинейность давнего друга. И если подумать, то только с ним она чувствовала себя самой собой. Никакого притворства и масок.

– Естественно! Кто ж еще! – в тон ей ответил Хван и шутливо приобнял ее за плечи. – А если честно, я очень рад, что ты приехала. Я знал, что ты когда-нибудь вернешься.

– Не могу с тобой согласиться, но… время покажет, – улыбнулась Сона.

Они прошли мимо двухэтажного особняка мэра, и она спросила:

– Ты теперь здесь не живешь?

– Конечно, нет! Я же не сумасшедший – жить с этой семейкой. – Он смешно закатил глаза и в притворном ужасе покачал головой. – Снимаю квартиру неподалеку от офиса.

Оглянувшись на голубые решетки железных ворот, Сона остановилась и повернулась к Хвану.

– Спасибо, что проводил. Была очень рада тебя встретить.

– Взаимно. Как только что-то решится с работой, я тебе сразу же сообщу. У тебя ведь прежний номер? – Он достал из кармана сотовый и показал ей экран.

– Все верно. С меня ужин! – Сона помахала ему рукой, и Хван, напоследок лучезарно улыбнувшись, побежал вниз.

Глядя на его удаляющуюся спину, Сона грустно улыбнулась: Хван столько пережил из-за своего отца, но не утратил бодрости духа. Он был сама жизнь. Веселый, неунывающий, озаряющий все вокруг.

Порыв прохладного ветра взметнул длинную юбку и растрепал волосы. Сона посмотрела на темнеющее небо, которое стремительно закрывали черные тучи. «Будет шторм, – подумала она. – Значит, бабушка несколько дней не сможет нырять». Отражающее черноту неба море угрожающе колыхалось, выплескивая на берег белую пену волн. У Сона захватило дух от мрачной величественности зрелища, демонстрирующего всю неистовую силу природы. Она подошла ближе, глядя на бушующую стихию. В ее жизни сейчас тоже бушевал шторм, но, чувствуя порывы ветра, она подумала, что завтра уже будет солнце. Ветер прогонит тучи и расчистит небо. И тихая гладь моря опять заискрится в горячих утренних лучах.

Уже собираясь уйти, Сона вдруг остановилась от неприятного ощущения чужого взгляда на спине. Маленькая, хрупкая девушка стояла по колено в воде между двумя черными камнями, и густые волны безжалостно разбивались о ее спину. «Что она делает? Самоубийца? – испугалась Сона, совсем растерявшись. – Позвонить в полицию? Или для начала подойти к ней? А что спросить? Извините, вы случайно не собираетесь покончить с собой? Бред…»

– Госпожа, у вас все в порядке? – прокричала она, но ее голос проглотил ревущий ветер. – Какого черта…

Проклиная все на свете, Сона побежала на пляж, едва не подворачивая ноги на выдолбленных в земле ступенях. Подхватив подол юбки, она устремилась к одинокой фигурке. Лицо незнакомки облепили длинные волосы, и Сона не видела ее глаз, но почему-то казалось, что девушка пристально смотрит на нее. Кроссовки увязали в песке, и Сона едва не упала, подвернув ногу.

– Вот дерьмо, – выругалась она сквозь зубы, потирая ноющую лодыжку. – Какого хрена ее понесло в шторм на море!

– Сона! Сона, ты как? – услышала она позади взволнованный голос и удивленно обернулась. Ухен бежал к ней со всех ног, и его лицо выражало сильнейшее беспокойство.

– Что ты здесь забыл? – опешила она, отталкивая его руки, когда он попытался поддержать ее за локоть.

– Увидел, как ты ринулась на пляж, и прибежал. Что ты здесь делаешь в такую погоду? Сейчас начнется гроза, нужно вернуться домой! – Он запыхался, грудь тяжело вздымалась под легкой рубашкой, которую в разные стороны рвал бушующий ветер.

– Тут девушка в воде, я подумала, вдруг ей нужна помощь, – избегая его взгляда, сказала Сона и посмотрела туда, где стояла незнакомка.

– Какая девушка, ты о чем? – рассердился Ухен. – Тут никого не было. Пойдем, нужно скорее возвращаться.

В сердце ледяным комом упал страх: берег был пуст.

– Боже, где она? – закричала Сона, бросаясь к воде. – Она утонула! Ухен, нужно спасти ее, быстрее!

– Подожди! – Она едва не упала, грубо остановленная его рукой. – Кто утонул? Тут никого не было!

– Пусти меня! Человек утонул! – выкрикнула она ему в лицо и бешено рванула к воде, но Ухен крепко ее держал и тянул за собой наверх. – Ты хорошо плаваешь, скорее, помоги же ей!

– Я что, идиот – нырять в такую погоду? Говорю тебе, я бежал следом за тобой и никого, кроме тебя, на пляже не видел!

– Зато я видела! Нужно срочно что-то сделать! Я звоню спасателям, – стряхнув, наконец, его руку, Сона достала телефон и трясущимися пальцами набрала номер береговой охраны. Ухен вырвал сотовый и так зло посмотрел на нее, что она невольно отшатнулась.

– Успокойся! – Он встряхнул ее за плечи с такой силой, что зубы стукнулись друг о друга. – Посмотри на меня. Здесь. Никого. Не было.

– Чертов придурок, – с ненавистью выплюнула она ему в лицо, чувствуя, как губы дрожат от подступающей истерики. – Тебе всегда было наплевать на всех, кроме себя! Из-за тебя погиб человек!

– Хорошо, идем в полицию и посмотрим камеры наблюдения, – холодно согласился он и зашагал наверх.

– Когда, вы говорите, это было? – спокойно спросил офицер полиции, стуча по клавиатуре.

– Минут пятнадцать назад, – выпалила Сона, нервно теребя пальцами манжет рубашки. – Девушка… не знаю точно, сколько ей лет, но молодая… длинные волосы, одета в голубое платье с коротким рукавом.

Ее трясло от шока, язык не слушался, и она постоянно запиналась. Стоявший рядом Ухен нетерпеливо вздохнул.

– Господин офицер, она уже… наверное, ей уже не помочь, но… – пролепетала Сона, чувствуя, как горло сдавило спазмом.

– Нет никакой девушки, только вы. – Полицейский поднял голову и удивленно уставился на Сона. – Взгляните сами.

Он развернул к ней монитор, и Сона увидела себя, бегущую по совершенно пустому пляжу.

– Вот! А это я, – подал голос Ухен, тыча пальцем в экран. – Я же говорил, что бежал следом! Не хочешь извиниться?

Сона не слышала. Она напряженно вглядывалась в два черных камня, между которыми никого не было. Но она же ее видела! Даже рассмотрела принт на платье: мелкие черные цветы, издалека похожие на крупный горох. У ее мамы когда-то было похожее. Что все это значит? У нее галлюцинации?

– Пойдем домой, – тихо сказал Ухен и дернул ее за рукав.

– Может, вас подвезти? – участливо поинтересовался офицер.

– Да нет, мы живем здесь неподалеку, сами дойдем…

Разговор Ухена с копом доносился словно из-за закрытой двери. Почему-то сейчас казалось важным лишь одно.

– Как жаль, что я не видела ее лица, – прошептала Сона.