Скрученные гобелены, раскрытые сундуки и ящики. С посудой, кубками, подсвечниками. Алатский сервиз с леопардами. Еще один с несущимися во весь опор всадниками. Хрусталь, фарфор, бронза, серебро, эмали, седоземельские меха, гайифские шкатулки с гербами: Килеаны, Ариго, Манрики, Ко-линьяры, Штанцлеры, Фукиано…

– Эти сервизы, – Криц указал на идущих по алому леопардов, – были вывезены из особняка Ариго перед погромом. Их искала вся городская стража и таможенники.

Салиган связан с Ариго? Это он написал письмо, едва не погубившее Катари?!

– Откуда вы знаете про сервизы? – Ги и Иорам не стоили ни своего имени, ни своей сестры, но пусть их тайны останутся тайнами.

– Я начинал на таможне, – равнодушно пояснил цивильник. – Мы искали тайно провезенные товары, но иногда приходилось заниматься другими делами…

– Мы поговорим об этом. Итак, сервизы Ариго хранились здесь?

– Нет. – Криц был доволен, как загнавшая дичь дайта. – Их нашли в доме некоего Капотты. Он долгое время служил в Гайярэ ментором. Найденное таможня передала на хранение в тессорию^[3]. Когда сбежали Манрики, исчезло много ценностей. Считалось, что их вывезли в Придду.

Какая мерзость! Одни сражаются, другие шарят по опустевшим домам в поисках поживы. Дикон, не зная зачем, тронул алое блюдо. Теперь оно принадлежало графу Жермону, но он в Торке, а в Ракане слишком много мародеров. Придется взять наследство Ариго на хранение, благо места хватает…

– … картины кисти Альбрехта Рихтера принадлежали маркизу Фукиано. – Криц добросовестно перечислял найденные сокровища: – Украшенный бирюзой кинжал украден из особняка Залей прошлой весной, серебро Килеанов… Тоже было передано в тессорию…

– Стойте! – Узкий серебряный футляр с гравировкой. Гроздья глицинии и сплетенные буквы «К» и «А». Ричард сам не понял, как вещица оказалось у него в руках. Нежно тенькнул замочек, на черном бархате знакомо и зло сверкнула звезда.

– Алая ройя. – Какой грубый у таможенника голос, грубый и навязчивый. – Числится в описи вещей, исчезнувших из дворца после пленения Оллара.

– Он обокрал королеву. – Ричард смотрел на кровавую каплю и не верил собственным глазам. – Королеву?!

– Всего лишь жену узурпатора. – Оказавшийся за спиной Салиган захлопнул один из сундуков и уселся сверху, закинув ногу за ногу. – Давайте остановимся на этом, в противном случае вы проснетесь со мной в одной постели. В Багерлее.

– Маркиз Салиган, – мерзавца нужно вздернуть в Занхе, как «висельника», – у вас обнаружены не принадлежащие вам вещи!

– Допустим. – Отвратительное лицо расплылось в улыбке. – А сколько не принадлежащих вам вещей будет обнаружено у вас? Хотя что это я говорю? Какое там «у вас»… Своего дома у Окделлов в столице нет уже лет пятьдесят.

– Замолчите, или я за себя не ручаюсь! – Если б не цивильники, он бы знал, как говорить с этой мразью, не цивильники и не должность!

– Разрубленный Змей! Вы всерьез вообразили, что у вас больше прав на вино и побрякушки Ворона, чем у меня на тарелки Ариго? Увы, мой юный друг, пред Создателем все мародеры равны, хотя ваши заслуги больше моих. Я за Ариго перчатки не таскал!

– Государь освободил нас от ложных клятв. – Святой Алан, сколько его будут попрекать Вороном?! – Сюзерен ценит настоящую верность, тебе этого не понять, слышишь, ты, вор?!

– Вор? – осклабился Салиган. – Только после вас. Вам скормили дом Алвы. Вы проглотили. Сейчас я возьму ночную вазу Колиньяров и преподнесу вам. Или вашему полковнику.

– Не смей равнять себя с государем! – заорал Ричард. – Еще одно слово, и…

– Монсеньор, – Нокс непостижимым образом оказался между Диком и Салиганом, – монсеньор, разрешите мне задать этому человеку несколько вопросов.

Полковнику легче, для него Салиган просто вор, которого подозревают в убийстве. Нокс может быть беспристрастным, Окделл – нет.

– Задавайте. – Дикон рванул воротник, чувствуя, что сейчас задохнется. – А потом – в Багерлее! За оскорбление Его Величества и мародерство.

– Да, монсеньор. – Ричард Салигана не видел, только две прямые, черные спины – Нокса и вставшего с ним рядом Джереми. – Салиган, ваше участие в грабежах доказано, но вы уличены еще в одном преступлении. Камеристка баронессы Капуль-Гизайль слышала ваш разговор с истопником Гильермо. Речь шла о покушении на жизнь герцога Эпинэ.

– Ваннина врет. – Какой гадкий голос, словно железом по стеклу. – Может, я и сказал истопнику пару слов. У Марианны всегда слишком жарко, все остальное – бабьи выдумки…

– Было бы выдумками, не случись нападения. Герцога Эпинэ спасло лишь мастерство фехтовальщика. Двое разбойников в наших руках. Они признались, что в дом их впустил Гильермо, он же показал потайную дверь в будуар баронессы, о которой не подозревала даже она.

– Марианна никогда не знала, что творится у нее в доме, – каркнул Салиган. – Удивительная беспечность…

– Зато дом Капуль-Гизайлей знаете вы, – все тем же ровным голосом продолжал Нокс. – Показания Ваннины, захваченных разбойников и герцога Эпинэ полностью вас изобличают.

– В таком случае не я злоумышляю против Эпинэ, а он против меня, – огрызнулся маркиз. – Надеюсь, у Иноходца достанет смелости не прятаться за чужие спины.

– Повелитель Молний ранен. – Ричард отстранил Нокса и вышел вперед. – Ваше мерзкое общество ему повредит.

– Тем не менее, – торопливо произнес Нокс, – Первый маршал Талигойи засвидетельствовал, что его спасла баронесса Капуль-Гизайль. Это полностью снимает подозрение с хозяев дома, зато ваш разговор с истопником приобретает решающее значение.

– Марианна всегда предпочитала герцогов. – Глаза Салигана уперлись в Дика. – Вполне понятное желание для дочери птичницы. Но, выбирая из парочки Повелителей, баронесса предпочтет живущего в собственном доме, учтите это.

Убить нельзя. Придется молчать, стиснуть зубы и молчать, пусть говорит Нокс, он не даст увести себя в сторону.

– Господин Салиган, – отчеканил словно подслушавший мысли Ричарда полковник, – вам остается либо признаться, что может облегчить вашу участь, либо отправиться на виселицу как вору и убийце. Почему вы преследовали герцога Эпинэ?

– Преследовал? – Кажется, до наглеца дошло, что он попался. – О нет. Я всего лишь оказал услугу одному господину, которому Эпинэ мешал.

– Кому? – рявкнул Ричард. – И за сколько?

– Представьте себе, даром, – выпятил губу Салиган. – Я всегда играл честно, а фамильных драгоценностей и лошадей при честной игре не напасешься. Герцог Окделл должен меня понять.

– Это не имеет отношения к делу!

– Имеет, – у Салигана хватило наглости подмигнуть, – причем самое непосредственное. Упомянутый господин разузнал, из каких средств я плачу долги чести. Он попросил меня об услуге, и я ее оказал. А что мне оставалось? Господин был слишком настойчив, а я не сомневался, что мой способ играть честно не найдет одобрения ни у Его Величества, ни у господина Эпинэ, ни у вас. И я не ошибся.

– Нет, – задыхаясь от отвращения, подтвердил Дик, – не ошиблись.

– Видите, как все сходится. – Неряха снова подмигнул. – Сначала от меня требовались сущие мелочи. Ввести в дом Капуль-Гизайлей нескольких кавалеров. Разумеется, я это сделал. Барон с баронессой были рады. Марианне нужно кормить левретку и мужа, а мужу – кормить птичек. Тем более вы, Ричард, не спешили возобновить столь очаровательное знакомство. Видимо, стали более рачительны. Одно дело, когда за любовь платит эр, совсем другое – расставаться с побрякушками, которые вы считаете своими…

– Маркиз Салиган, – Нокс тоже не был каменным, – вы испытываете наше терпение. Потрудитесь не отвлекаться.

– Как вам угодно. – Салиган встал с сундука и издевательски поклонился. – Меня обещали оставить в покое, если я помогу отправить Иноходца к его братьям. Выбора у меня, как вы понимаете, не было, и я обратился к Гильермо, с которым был знаком и раньше. За сорок таллов старик Паччи согласился стать дядей. Воспитатель морискилл с ходу склевал нашу выдумку, а Марианна до истопников не снисходит… Все было готово, но Эпинэ в гости не спешил. Вчера, насколько я понимаю, он явился, но убить себя не позволил.

Похоже на правду, очень похоже. Убийцы нашли подходящее орудие, но оплошали с жертвой. Повелитель Молний оказался Олларам не по зубам.

– Вы удовлетворены? – осведомился Салиган, вновь устраиваясь на сундуке. – Или желаете что-нибудь еще?

– Вы все еще не назвали имени вашего знакомого, – напомнил Нокс.

– В самом деле? – почесал щеку маркиз. – Это потому, что я не знаю, как правильней его называть, Удо Борн или Удо Гонт?

Удо? Святой Алан, Удо!

– Ты врешь! – Неужели можно ненавидеть еще сильней, чем минуту назад. – Врешь! Это не он!

– Проверьте. – Щека мерзавца дернулась. – Вранья служанки вам хватило, чтобы вломиться в дом маркиза. Надеюсь, показаний маркиза достанет, чтобы вломиться к графу. Или господин цивильный комендант отпустит убийцу друга?

– Ваши показания будут проверены, – деревянным голосом отозвался Ричард, – и пеняйте на себя, когда мы докажем вашу ложь.