На экране телефона призывно светилось новое сообщение. Закатила глаза – Егор в своём репертуаре.

«Что будешь?»

«Острые крылышки и картошку»

Доставку никто не отменял, но отказать Беккеру в столь маленькой просьбе было сложно.

«Куплю».

Практически в эту же секунду телефон спиликал новым уведомлением о зачислении на мой счёт новых средств. Что ж, Егор с лихвой покрывает и покупку еды и транспортные расходы – садиться за руль я не хотела.

Совершая квест «дом-фастфуд-больничка», я даже подумала о том, как забавно выгляжу – почти девочка по вызову и доставщик в одном лице!

Такси высадило меня возле главных ворот областной больницы – больших, чёрных и кованных, но сейчас открытых. Роль заграждения выполнял красно-белый шлагбаум, который я спокойно обошла и остановилась.

– Обойди главный корпус слева, там будет служебный вход возле лестницы, – выдавал наставления Егор. Да уж, как-то так пошло, что я впервые навещала его на смене. – Я тебя встречу.

Он и правда уже ждал меня. Стоял в своём сине-зелёном врачебном костюме, придерживая бедром тяжёлую стальную дверь.

– Привет, – помахала бумажным пакетом с едой перед ним.

– Наконец-то! – чуть ли не страдальческим голосом выдал Беккер. – Идём.

Я следовала за ним по лабиринту длинных тёмных коридоров, заблудиться в которых казалось проще простого. На какую-то долю секунды даже почувствовала себя героиней ужастика – так они обычно и начинаются. Правда высокий силуэт Егора внушал безопасность – с ним уж точно не пропадёшь, если из-за двери выскочит зомби-санитар.

Несколько минут, что мы шли, показались вечностью.

– Я точно не найду обратную дорогу, – пошутила, когда мы вышли из лифта и вновь петляли по коридорам. Правда здесь уже горел свет, что не могло не радовать.

– Я тебя провожу и обратно, – Егор усмехнулся и остановился напротив белоснежной двери. Возился с замком не долго. Раз – и мы уже в любимой Беккером «дежурке».

В небольшой комнатке притулились шкаф, столик, диван-книжка, холодильник со стоящим на нём телевизором и, конечно, же раковина.

– Располагайся, – кивнул на диван. – Чай будешь? У нас есть какой-то финтипёрстовый, коллега из отпуска привезла.

– Давай, – кивнула, усаживаясь на диван, вплотную придвинутый к стене с большим окном. Вид выходил на больничную ограду и большой парк, раскинувшийся за её пределами. Не зря здание в несколько корпусов притулилось на окраине – здесь ему и правдо было вольготно, вдали от жилой застройки. Да и пациентам, наверное, приятно видеть за окном не серость многоэтажек, а купающиеся в зелёной листве деревья.

Пока Егор наливал воду в чайник и ставил его кипятиться, достала из бумажного пакета картонные коробочки с нехитрыми яствами фаст-фуда.

– Лопай, пока тёплое.

– Ты меня спасла, Кристина, – хохотнул парень. – Скучно, холодно, голодно. – Его эта ситуация явно забавляла.

– Никого не привозят?

– Да слава богу тихо всё. Надеюсь, так и останется. У меня сегодня настроение ни к чёрту. Задолбался, как ишак.

Хмыкнула. И пусть сферы деятельности у нас были абсолютно разные, я понимала его, как никто другой.

– Кстати, я тут новую переговорную гарнитуру на шлем купил. Охренительная вещь! – он достали из-под стала коробку и принялся рассказывать об обновке.

– Здорово, – я с интересом слушала его и крутила в руках чёрную штукенцию с микрофоном, созданную, чтобы скрасить поездки мотоциклистов переговорами с соратниками.

Я пила чай с печеньем, Егор уплетал за обе щёки крылышки с картошкой, макая их в сырный соус. Мы болтали о ерунде, произошедшей за короткое время разлуки. А затем всё произошло как-то само собой, как у нас обычно и бывает.

Просто в какой-то момент я поняла, что я откинулась на спинку дивана, блаженно закрыв глаза, а Егор нежно массирует мои ладони, уделяя внимание каждому пальчику. Его руки – тёплые, практически горячие.

– Разомнёшь спинку? – уставилась на него с мольбой в голосе, получив свою порцию приятностей.

– Ложись, – он улыбнулся краешками губ, будто ждал этой просьбы весь вечер. Не зря же я в полу-шутку звала Беккера своим карманным массажистом.

Я скинула кроссовки и шустро растянулась на животе.

– Эй, так не пойдёт, ты кое-что забыла.

Вместо того, чтобы недовольно закатить глаза, извернулась, стянула через голову футболку и вновь приняла позу «делай со мной, что хочешь, но только помни спинку». Умелые пальцы Егора тут же пробежались по позвоночнику, лопаткам и пояснице, будто заново с ними знакомясь.

– Расслабься, – он нежнопогладил меня по спине.

Я таяла и растекалась лужицей желе, пока Беккер разминал мои уставшие мышцы: о, он точно знал все точки и зоны, нуждающиеся в его особом внимании. Перевернулась спонтанно – и тут же оказалась объектом куда более раскрепощённых ласк. Мужские пальцы коснулись живота и постепенно поднялись выше, то обводя соски, то ореолу. А затем на моей груди сомкнулись обжигающие губы. Простонала на выдохе и зарылась ладонями в светло-русые волосы на затылке Беккера. Потянула, отстраняя его голову от своего тела – Беккер обожал это.

Свет мы так и не включили, обошлись телевизором, что-то вещавшим на беззвучном режиме. Ещё в окно, не задёрнутое тюлем, бессовестно заглядывала луна, освещая комнату достаточно для того, чтобы мы с Егором могли видеть блеск в глазах друг друга.

– Твоя рубашка явно лишняя, – приглушённо выдохнула я.

Отпустила его волосы и принялась ласкать собственную грудь, будто нарочно дразнясь, пока Егор снимал рубашку. Не остановилась и позже, когда поймала его голодный взгляд. Мне нравилось тело Егора – он старательно работал над ним в свободные от работы часы. Твёрдый пресс, пока ещё без столь любимыми дамами «кубиков», но вот-вот грозящий обрести их; светлая молочная мягкая кожа; мускулистая грудь с маленькими сосками и… моя любовь – чуть выпирающая, невероятно сексуальная ключица, которую хотелось ласкать и ласкать, целовать, проводить по ней языком… Я любовалась им – он был моим Аполлоном и Давидом, чьитело увековеченыв мраморе статуй; восхищалась им; любила его.

Он улыбнулся. Как-то дьявольски, опасно-интригующе и потянулся к застёжке джинсов. Быстро справился с молнией и в звенящей тишине сдёрнул с меня джинсы. Я даже пожалела, что надела трусики – хотелось как можно быстрее остаться обнажённой.

Впрочем, маленькое хлопковое изделие его не интересовало – я чуть приподняла поясницу и ягодицы, чтобы Егору было проще.

– Я скучал по тебе, – сказал он прежде, чем опуститься меж моих ног.

И… время остановилось, время замерло – исчезло всё. Остались лишь его губы, язык, мои стоны, извивающееся тело… Цветные вспышки в закрытых глазах, разгарающееся пламя внизу живота… Сжала руками плед, покрывающий диван; скомкала его – будто это могло помочь.

Я не думала о том, чтобы так скоро получить первые вспышки удовольствия – нет…

– Я хочу тебя, – простонала, попыталась оттолкнуть настойчивого мужчину, так сильно любящего делать мне приятно.

Он послушно отстранился – я поднялась, села на колени, пусть и чуточку неуклюже (но кого это волнует в такие моменты?). Потянулась к его медицинским брюкам. О, как я обожала эти брюки с поясом-резинкой прямо сейчас! Всего-то дёрнуть вниз, можно даже с боксёрами – чтобы освободить из плена твёрдый, готовый дарить мне удовольствие член.

Егор стянул до конца лишние предметы одежды и вышагнул из них, встав передо мной во всём великолепии.

– Ты очень красивый, – я говорила ему это не раз. Восхищаться друг другом для нас было так естественно, будто дышать воздухом. – Ляг. – Встала с дивана, освобождая место.

Беккер не спорил.

Мне нравилась в нём отдача – он не боялся, не стеснялся и не считал постыдным показывать, что ему приятно. Я любила слышать его низкие стоны, сбившееся дыхание, чувствовать, как бешено колотится его сердце. Любила быть причиной его безумств.

Вот и сейчас. Устроившись у его ног, я сперва ласкала его член ладонью, массировала налившуюся желанием головку, растирая смазку. Затем – коснулась языком. Едва-едва, мимолётно, чтобы всего лишь сорвать полувздох-полустон из мужских губ. После – принять весь, наслаждаясь его чуть солоноватым вкусом. Как же вульгарно звучит фраза «сосать» по сравнению с реальностью – она слишком грубая, чтобы отражать настоящее правдиво. Нет, чтобы доставить мужчине настоящее удовольствие, нужно не просто сосать…

Я знала то, что любит Егор, знала, как нужно прикоснуться, где задеть, чтобы он молил о продолжении. И я нагло пользовалась своими знаниями.

Я не сдержалась первая – всё это время, изнывая от собственного возбуждения, я не смела прикасаться к себе – так всегда было вкуснее. Нащупала на диване предусмотрительно брошенный Беккером квадратик презерватива, разорвала фольгу и умело раскатала его по члену.

Медленно опустилась сверху, прикусила губу – чуть привыкнуть, чтобы сесть ещё глубже. Мужские руки тут же сжали мои бёдра в попытке ускорить процесс.

– Чшш, не торопись, – шепнула, осаживая его порывы.

Медленно, томительно-медленно начать двигаться вниз, замереть… чуть толкнуть таз вперёд-назад… и только тогда заскользить вверх. Моего самоконтроля хватило ненадолго. Мир поплыл вновь. Отдавшись на откуп страсти, я делала лишь то, что было приятно – и мне, и Егору.

В моменты нашей близости я будто обретала сверх-чувствительность. Любое прикосновение – неважно – губ то или кончиков пальцев – воспринималось как электрический заряд, такой щекочущий, приятный. Мне было хорошо с Егором – в любое время и в любой позе. Жаль лишь, что наша жизнь не ограничивается одним занятием любовью. Будь она такой – Беккер бы давно уже стал моим, полностью и безоговорочно.

Оказавшись на спине, я зашипела от колючести намокшего от наших тел пледа, он неприятно царапал обнажённую кожу. Мне было жарко и я рвано дышала, втягивая воздух чаще и оттого сильнее чувствуя, как он пропитался запахом нашего возбуждения и нашей страсти. Зайди кто в дежурку – сразу поймёт, что молодой и красивый врач явно не скучал в одиночестве.

Наш взрыв был общим и довольно быстрым – таким, что Егор упал сверху, придавив своим телом, но тут же скатился чуть в сторону. Нашёл мои губы и поцеловал. Поцелуй вышел жарким и насквозь солёным от нашего пота.

– Никогда не думала, что буду заниматься сексом в больничке, – я даже нашла в себе силы пошутить.

– Всё бывает в первый раз, – усмехнулся Егор и чмокнул меня в висок. – Жаль, душа нет.

– Угу, – промычала ему в ответ, лежа с закрытыми глазами. Сердцебиение и дыхание постепенно восстанавливались, а небывалый подъём сил смешивался со слабостью и желанием пролежать так до утра.

– Останешься до утра? Диван раскладывается.

Я будто знала, что он это скажет.

– Нет, домой поеду, – мне и правда было бы неудобно ночевать тут, чтобы потом, часов в шесть-семь, как мышка, красться на выход. – Только чуть-чуть попозже, хочу ещё немного полежать.

– Хорошо, – выдохнул мне в ухо Егор и притянул ещё ближе к себе в объятия, так, чтобы я уткнулась носом ему в шею.