Я придирчиво оглядела статную фигуру в кофейного цвета рубашке и светлых молочно–бежевых брюках. Наверное, со стороны мы отлично гармонировали. Почему–то сравнила Максима с Воронцовым. Казалось, что между двумя столь непохожими друг на друга молодыми людьми была какая–то общая черта. Вот только какая? Она неуловимо ускользала, и я даже закусила нижнюю губу, пытаясь поймать мысль за хвост. Но, увы, единственное, что пока могла сказать – они оба ходили в деловых костюмах. Не густо.

– Я не могу принять ваше, – сделала акцент на обращении,– предложение.

Максим недовольно поджал губы, сверкнув зеленовато–голубыми глазами. Цвет напомнил мне турмалин в маминых сережках. И правда, практически точь–в–точь. Однако, тень неудовольствия, омрачавшая загорелое лицо мужчины, исчезла быстро, сменившись предвкушающей улыбкой.

Ой дура–а–а. Какая же я дура. Сама же сделала себе хуже – ну что мне стоило сказать «я подумаю»? Как же сразу не догадалась, что Максим – из того типа мужчин, что обожают охоту. Весь смак в процессе. И как бы ты ни убегала, хищник всегда настигнет. Не остановится. Просто потому, что погоня доставляет удовольствие. Многое мне рассказывала Настасья о таком типаже. Но никогда не думала, что сама наткнусь на мужчину с подобными «наклонностями».

– Увы, Кира, я не приму отказ.

– Так зачем спрашивали? – тут же задала вопрос, стараясь не смотреть на Максима. С деланным усердием изучала элегантную голову Мишки с по–человечески выразительными глазами и темными ресницами. Даже остановилась на секунду, чтобы чмокнуть бархатный нос меж ноздрей и почесать завитки шерсти на лбу.

– Ты бессердечная девушка. Я чувствую себя лишним – так нежиться с лошадью, когда мужчина приглашает провести вечер в его компании!

Фраза, брошенная с усмешкой, заставила резко оглянуться на Максима. Нет, ну каков наглец?

– Я вас не держу, – четко выговаривая каждое слово, резко огрызнулась я.

Терпеть не могла, когда мне говорили что–то подобное. Нет уж, мне Данила хватило. Больше я не собираюсь жертвовать тем, что мне дорого, в угоду кому–либо.

Потянув за собой ахалтекинца, стремительно зашагала к конюшне. Опять. Я опять сделала эту ошибку! Нет, а как прикажете мне себя вести? Поощрять? Соглашаться?

– Кира, постой!

– Извините, Максим, у меня очень много дел, – отмахнулась я и припустила со всех ног. Мишка порысил рядом, игриво вытягивая шею.

Мне повезло – мы вышли как раз к заасфальтированной парковке, и от преследователя спас заезжающий на территорию пикап с коневозом. Вот и ладушки! Вряд ли Максим найдет из трех огромных конюшен ту, в которой я исчезла.

Света встретила меня у денника Михмалли, скрестив руки на груди и гаденько улыбаясь.

– Ну как поговорили?

– Никак, – недовольно выдохнула я. – Предательница!

– Ой да брось, Кирюш. Ты чего такая неприступная? Смотри, неплохой вариант. Я сразу заметила, что он заинтересовался!

– Никакой он не вариант. Я побегу, Свет. Ты завтра будешь? – угостила Михмалли обещанной морковкой.

– Не, я с мужем уезжаю. Слушай, раз ты приедешь, то позанимайся нормально с Мишкой? А то берейтор его назавтра отпросилась.

– Без проблем. Давай, пока!

– Удачи. И подумай над тем, что я тебе сказала!

Я закатила глаза и посеменила в сторону раздевалки. Никогда так не спешила и не собиралась, как будто на пожар. Вряд ли бы успела за время, пока горит спичка, но и то хлеб. Только уже покинув здание, подумала: а чего, собственно, я переполошилась? Ведь обещала Лене вести себя, как адекватная девушка. А сама чего?

– Дурочка ты, Ржевская, – хохотнула я, усаживаясь в японку. И какой еще охотник? Не увидитесь вы больше. А то забила голову дурью. Как малолетка, серьезно. Выехала с территории клуба, на автомате взглянув в зеркало заднего вида – следом за мной чуть на отдалении держался сапфирово–синий паркетник «Инфинити». Но ничего странного в этом я не видела – клуб элитный, люди ездят обеспеченные, а раз суббота, то и поток посетителей большой.

«Легион» располагался в ближайшем пригороде, и к нему вела отличная ровная дорога, чему я раньше удивлялась. Зато теперь, мурча и подпевая мелодиям из динамиков, поднажала на педальку – коротко рывкнув, белая ласточка ускорилась.

Переживать я начала в тот момент, когда поняла, что несмотря на огромное количество развилок и поворотов, ведущих к городу, «финик» все также не отставал и сохранял небольшую дистанцию. Если разгонялась я – то он догонял, если замедлялась – он притормаживал.

Заметив эту фишку, мне надо было вернуться домой, но я–то ведь ехала на дачу к родителям! Отказываться от своих намерений не собиралась. Недалеко тут – километров двадцать, не больше. И машин, как назло, нет. С широкого шоссе я уже давно свернула на узенькую дорожку, где едва разъедутся встречные автомобили. Улепетывать от паркетника – поздно. Дорога извилистая, а вдруг с управлением не справлюсь? Вот и напряглась, постоянно поглядывая в зеркало, как будто проверяя: уехал или нет? Нет.

Сглотнула вязкий ком в горле. И ведь никому не сказала, что уехала за город. Даже родителям. Хотела сюрприз сделать. На свой страх добавила газу, надвинув на нос кепку.

Преследователь среагировал практически сразу: сапфировый паркетник моргнул дальним светом и показал правый поворотник.

– Ага, щас, – хмыкнула я. Я пока еще в своем уме, чтобы не прижиматься к обочине по требованиям неизвестного подозрительного субъекта. Пришлось поменять свое мнение, когда автомобиль практически прижался к заднему бамперу. И водителя не видно! Стекла тонированные в хлам.

Рванула вперед, чувствуя, как по позвоночнику поползли мурашки. Не нравилось мне происходящее. Ой, как не нравилось.

– Черт! – выругалась, заметив огромную выбоину на дороге. Пришлось резко повернуть руль, правыми колесами заезжая на обочину. «Инфинити» стремительно обошел меня слева и прижал, окончательно сталкивая на гравий.

Сдаваться я не собиралась. Врубила заднюю и японка, рванувшись, зарылась в землю, обдав приземистый паркетник градом камней и песка из–под передних колес. Мой план был прост – либо, если получится, развернуться, и полететь в обратном направлении, либо повторить маневр «Инфинити» и опередить автомобиль слева.

«Селику» было жалко – низкое купе никак не предназначалось для таких лихачеств по обочинам. Но если быть честной, даже, услышь я треск бамперов, не остановилась бы. Жизнь важнее. Однако все вышло совсем не так, как я ожидала.

Да, я умудрилась отъехать назад. Но попытка опередить синий паркетник провалилась. Тот не пускал, и моя ласточка прижалась к нему практически вплотную. Резко затормозила, чтобы на повороте уйти в сторону, но реакция водителя Инфинити была гораздо быстрее. Он успел замедлиться, и теперь мы ехали бок о бок.

– Ты что делаешь? – гневно завопила я, когда паркетник снова стал прижимать меня к обочине. Нервы ни к черту – я потеряла контроль над своими действиями и не успевала реагировать. Как результат – меня снова прижали к обочине. Окончательно испугавшись, вздрогнула и случайно бросила сцепление – японка заглохла.

Заметила, как открылась дверь автомобиля, и ко мне стремительно подошел… Максим?

Истерично хохотнула, чувствуя, как отлегло от сердца. Резко откинулась на сидение, приложившись затылком о подголовник.

– Кира! Сильно испугалась? – его голос был полон сожаления.

Снова хихикнула, разглядывая взволнованного мужчину. Начинавшаяся истерика отступила, и теперь, обретя контроль над собственным телом и разумом, подняла дверь Тойоты, стремительно вылетая из нее.

– Вы в своем уме? – взбеленилась я, подходя к Максиму вплотную. Задрала подбородок, чтобы придать себе уверенности, сжала кулаки и уставилась снизу вверх в наглые глазища русоволосого. – Вы отдаете отчет своим действиям? Вы ненормальный!

– Прости, Кира. Я не хотел тебя напугать. Откуда я знал, что ты начнешь улепетывать на своей ракете?

Гневно раздула ноздри.

– А что мне нужно было делать, а? Молча прижаться к обочине и ждать, пока меня будут грабить, насиловать, убивать?

Максим смутился. Похоже, он действительно не подумал, как могут выглядеть его действия.

– Кирочка, пожалуйста, – выдохнул мужчина, сжав пальцами переносицу и зажмурившись. – Я полный идиот! Ты так быстро исчезла. Когда увидел, как садишься в машину, не придумал ничего лучше, кроме как поехать следом. Хотел посмотреть, где живешь, но ты так и не свернула в город. А дальше дачные поселки, многие из них с охраной. Побоялся, что потеряю тебя из вида. Вот и пришлось прижать к обочине. Видел же, что водишь хорошо, а, значит, ничего не случится.

Сжала зубы, потирая виски. Обреченно вздохнула.

– Ладно. Но впредь думайте, чем могут обернуться ваши действия. Скажите спасибо, что машина у меня хорошая, и я ее прекрасно чувствую. Иначе вы были бы довольны, если бы я размоталась о какое–нибудь дерево?

– Что за чушь? – процедил сквозь зубы Максим, зло взглянув на меня. От выражения его лица вся моя храбрость куда–то испарилась. Заметив, что я сдулась, он уже спокойно продолжил. – Я приношу искренние извинения. Но я действительно действовал на инстинктах! Прости, а?

Отвернулась от Максима, стянула кепку, позволяя волосам рассыпаться по плечам и спине. Совсем мужским жестом, доставшимся от отца, потерла затылок. На инстинктах, говоришь? Как хищник? Если убегает, значит, нужно догонять?

– Забыли, – обреченно признала я, снова повернувшись лицом к мужчине. – Что вы хотели? Мне не нравится стоять на пустынной дороге с незнакомым человеком. И я еду к родителям, они уже давно меня ждут.

– Твой номер телефона и переход на «ты». Пока это все. Раз ты так враждебно ко мне настроена, то придется поумерить свой пыл.

– Что–то многовато, – нахмурилась, сведя брови к переносице.

Но раз утвердилась в мысли, что Максим охотник, то лучшим выходом будет пойти ему навстречу. Может, добившись своего и признав очередную победу, он отстанет? Хотя… задумалась. А почему бы не воспользоваться ситуацией? Чего я и правда, как ханжа?

– И все-таки? – хитро улыбнулся Максим.

– Записывайте… записывай, – выдавила из себя.

Мужчина довольно извлек из кармана брюк дорогой смартфон с эмблемой откушенного яблока, на что я страдальчески закатила глаза.

– Что–то не так?

Покачала головой. Статус, чтоб его! Продиктовала номер. Максим вдруг нагнулся ко мне и, опаляя горячим дыханием шею, чуть ли не мурлыча, прошептал:

– Спасибо, красавица.

Почувствовала себя мышью перед удавом. Сожрет и не подавится. Застыла, не шевелясь, словно очарованная.

Пользуясь моментом, мужчина нагло отодвинул завесу волос и, нарочито медленно приблизившись, оставил на обнаженной шее легкий, мимолетный поцелуй. Меня, как током прошибло. Дернулась, замахиваясь рукой, но Максим уверенно перехватил ладонь своей, осторожно сжал.

– Лучше не надо. Пожалеешь, – потемневший взгляд охотника, наслаждающегося игрой с добычей. Чем больше сопротивления – тем веселее хищнику.

Прищурилась и постаралась выдернуть ладонь из цепких пальцев – не отпустил. Только рассмеялся довольно так, чуть ли не мурча, как сытый кот.

– Я позвоню, – и только тогда отпустил руку и, не оборачиваясь, с хищной грацией вернулся в паркетник. Моргнул «аварийкой», развернул «Инфинити» и с визгом шин умчался в сторону города.

– Попала ты, Кирочка, – только и выдала я, понимая, что, черт побери, мне понравилось. Хотя такое откровенное хамство нравиться не должно. Кривила душой – всегда обожала, когда Данил вел себя властно, поступая так, как ему хочется, не слушая моих слабых отговорок и лишая возможности сопротивляться.

Села в японку, уперлась лбом в руль. Спокойствие, только спокойствие. Понадобилось несколько минут, чтобы выровнять дыхание и отойти от пережитого. Пожалею я, что дала телефон, ой, как пожалею. Минутное помешательство еще аукнется мне. Как бы и совсем хреново не было – женская интуиция это не хухры–мухры.

Глава четвертая

Первым знакомое урчание двигателя услышал Трон. Белоснежный швейцарский «овчар» заливался лаем, ломясь в хлипкую сетчатую калитку. Овчар был подарком отца на мамин юбилей – мама всегда о таком мечтала.

– Троша–Трошенька, – довольно приговаривала я. Закрыла машину и отворила дверь, едва успевая отпрыгнуть от вставшего на задние лапы пса. – Не прыгай!

Присела на корточки, поглаживая Трона по умной морде.

– Давно не виделись, да, целых несколько дней. Где там твоя хозяйка? Ма–ам?

На деревянное крыльцо небольшого, старенького, но добротного домика вышла мама.

– Кира! А мы тебя и не ждали, – развела она руками. – Папашка твой с мужиками еще с утра на рыбалку ушел.

– Да ничего, – улыбнулась я, поднимаясь к матери. Трон путался под ногами, норовя потереться о меня белой шерстью.

Небольшой дачный домик с прилагающимися к нему пятью сотками принадлежал еще бабушке с дедом. Они вложили в него всю свою любовь, и мама продолжала лелеять их наследие. Участок всегда был ухожен, никогда не запускался, а «избушка», как любил выражаться папа, постоянно подновлялась.

– Рассказывай, как работа? – мать разлила чай с листиками мяты по кружкам.

– Мне нравится, – честно призналась. – Непривычно, начальник строгий, но о большем я мечтать и не могла. Воронцов, мой шеф, – очень талантливый юрист. Под его руководством я получу гораздо больше полезных навыков, чем если буду сидеть помощником в обычном отделе.

– Смотри сама, Кирюш, – сморщила аккуратный носик мама. – Зарплата–то хорошая?

– Достойная, – с готовностью отозвалась я, ожидая этот вопрос.

– Вот и хорошо. Не всё же лошадям хвосты крутить.

– Ну, мам!

Мое увлечение родители поощряли, хотя иногда и любили подшучивать. Но я–то понимала, что они всегда меня поддержат. Они молча приняли меня обратно домой, когда я заявилась с вещами. Пытались расспрашивать, но я молчала не хуже партизана. Поэтому отступили, хотя и испытывали симпатию к Данилу.

– Что хочешь на день рождения?

Я сделала глоток обжигающего чая.

– Ничего. Я тебе уже говорила.

– Так нельзя! – возмутилась она, упирая тоненькие изящные руки в талию. – Ты моя дочь. Единственная, между прочим.

– Я и так живу с вами и обременяю…

– Так, Кира Георгиевна, сейчас же прекрати нести чушь. Чтобы я таких слов больше от тебя не слышала! Обременяет она нас. Уж не думала, что мы с отцом такую дурынду вырастили.

Вздохнула. И так всегда. Оно и понятно: никогда родители не признают, что я их стесняю. А ведь в нашей двушке тесновато для трех взрослых и не менее взрослого и огромного белого пса.

– Все нормально, Кирочка. Мы ведь все с папой понимаем. И в школе я не просто так кружок взяла – может и поднакопим чего. Выкрутимся.

В этом вся моя мама.

Отец вернулся вечером с садком, полным окуней да красноперок. Зычно заулюлюкал, увидев меня. Ну правда, как будто год не виделись! Миниатюрная мама рядом с высоким и чуть грузным папой смотрелась, как нежный цветок, прижавшийся к огромному дереву.

Родители упросили меня остаться на ужин – не смогла отказаться, и поэтому возвращалась в город уже затемно. Особенностью дачного поселка Леменево и дороги, ведущей от него к городу, было практически полное отсутствие сотовой связи – «ловил» всего один сотовый оператор.

Поэтому когда я оказалась на связи, телефон чуть не задохнулся от приходивших и приходивших сообщений. Было даже несколько пропущенных вызовов – один от Лены, два от Настасьи и еще два от незнакомых номеров. Причем, разных. Первый – часов в пять вечера, а второй – всего десять минут назад.

– И какой же из них твой, Максим? – задумчиво протянула я.

А может вообще не отвечать на телефон от незнакомых абонентов? Вряд ли будет что–то срочное. А если и будет, то от людей, которых я знаю.

Перезвонив Насте, узнала, что она уже вернулась в квартиру – Славик позвал ее в воскресенье вечером в ресторан. А на подготовку подруга тратила баснословное количество времени. Коротко похихикивая над вчерашним нашим состоянием, договорились утром встретиться.

После набрала Лене. Та ошарашила.

– Значит так, Ржевская. Я всю ночь думала – нельзя тебе спуску давать. А потому будем менять твою жизнь.

– И что же конкретно тебе не нравится?

– Да все, – бескомпромиссно заявила подруга. – Я взяла твое личное дело. У тебя во вторник день рождения, а ты молчишь!

– Не такое большое событие, – отмахнулась я.

– Кира, – я как будто даже видела, что Лена закатила глаза. – Не хочу с тобой сегодня спорить. Но! Я решила сделать тебе подарок.

– Только не это, – мрачно просипела я.

– Это–это! Так что слушай сюда. Завтра с самого утра идем в салон. Будем делать из тебя другого человека. Чтобы ты думать больше не смела о своей, – Лена смешно изменила голос, – психологической травме.

– Отказ не примешь? – понимая, что грозит, попробовала отнекаться я.

– Нет, – что–то мне это напоминает. Второй раз за один тот же день – перебор. – Кстати, Кира. Тебе какой цвет больше нравится?

– Э–э–э? – замычала я, не понимая, к чему клонит Лена.

– Так мне стилисту какую краску для волос заказывать? Платиновый блонд или пшеничный?

Кажется, я потеряла дар речи.

– Леночка, с тобой все хорошо? – наконец, отмерла я.

– Со мной – да. А с тобой – нет. Так какой?

– Никакой, – покачала головой. – Я не буду красить волосы! Во–первых, это дико дорого – ты в курсе, что они у меня до копчика?! Во–вторых, я столько лет их отращивала, чтобы испортить? И, в–третьих, я не хочу постоянно подкрашивать корни!

– И это все доводы? – скучающим голосом вопросила Лена, даже зевнула в трубку.

– А этого мало? – чуть ли не зашипела я.

– Конечно, мало! Смотри – про твое гипотетическое дорого. Это же подарок, помнишь? Об этом даже не думай. Сочтемся. Длина – хорошая, ага, но зато представь, как шикарно будут выглядеть твои волосы, переливающиеся на солнце золотыми и серебряными прядками? И краски сейчас без аммиака есть, щадящие! Не ной, не выпадут. Корни… ну тут, милочка, красота требует жертв.

– Нет, – все так же стояла на своем.

– А давай спросим твою Настю? Что она ответит?

Я и так знала, что Настасья встанет на сторону Елены. Она давно меня пихала – но только не красить, а обстричь их. Но и кардинальное изменение цвета поддержит – уверена.

– Не будем мы спрашивать Настасью.

– Вот и перестань упираться рогами, как баран. Хуже не будет. Не понравится – снова покрасишь, вернешь естественный цвет.

– А не выпадут ли они от постоянных покрасок?

– Пф, – усмехнулась Лена. – Волосы – не зубы, вырастут. Так уж и быть, на парик я тебе деньжат подкину.

– Юмористка. Тебе бы в «Камеди Клаб» выступать, или как там его.

– Отлично! Я знала, что ты согласишься.

– Стой! Я не соглашалась.

– Нет, согласилась.

– Пошла ты к черту, Леденникова, – устала бороться я. – Какой мне больше подойдет?

– Умная девочка. У тебя глаза какие?

– Серо–буро–малиновые в крапинку, – огрызнулась.

– В Камеди вместе пойдем!

– Дура, – уже беззлобно продолжила подначивать я. – Да фиг знает. Вроде как серые. Но и голубые, и зеленые бывают. Когда как. Но основной цвет серый.

– Тогда платиновый. Ну все, Кирюш, я побежала. Завтра сможешь заехать за мной часикам хм… к десяти? И Настюшку свою возьми! Веселее будет.

И подруга отключилась. Похоже у кого–то батарейки Энерджайзер в пятой точке. Или Дюрасел? Хотя, один фиг. Нужно было предупредить Настю, что к нашей компании добавилась еще одна неугомонная девица.

Ионова внимательно меня выслушала и… полностью встала на сторону Лены.

– Конечно, тебе надо соглашаться! Такой шанс! Терять тебе нечего, – Наста была уверена в своих словах, и по ее голосу это чувствовалось. – Я уже жажду познакомиться с этой Леной. Она заранее мне нравится.

– Я этого и боялась.

– Так, во сколько, говоришь, ты заедешь?

– К девяти. Блин, я с этими поездками совсем на мели останусь, – тяжко вздохнула я.

– Засада, – согласилась Настя. – А когда зарплата?

Я расхохоталась.

– Не спрашивай.

– Ясно. Хм. Я знаю, что у меня ты денег не возьмешь.

– Не возьму, – упрямо заявила.

– Тогда я вручу тебе подарок раньше времени. И немного не в том виде, в каком хотела.

– Это в каком же?

– В наличном!

– Сбрендила. Я не возьму.