И только когда седой наемник, видимо сообразив, что они будут подозрительно выглядеть без дорожных мешков, но со шкатулкой в руках, уверенно направился в сторону кладовушки, в которой старший дознаватель хранил дорожные вещи и оружие для своих агентов, Наерс не выдержал.

– Скажите, что вам нужно, и я принесу… – Слова замерли у него на губах, когда наемник, откинув со лба неровные, словно обгрызенные пряди, окинул дознавателя таким знакомо-насмешливым взглядом темно-серых глаз, казавшихся в тени челки почти черными. – Дагорд?!

– Нет, – ответил наемник голосом Змея, – не знаю такого.

– Но вы же… – Дознаватель захлопнул рот, сообразив, наконец, что вовсе не зря его командир ходит тут в каком-то сером тряпье, и поспешно полез отпирать ящик стола, где хранил самые ценные амулеты и вещицы. – Вот, особые зелья, все, что написано, действует наоборот. А вот еще деньги, чтобы хватило на лучших лошадей и седла.

– Вот так всегда и выдавай тем, кого приводит Тмирна, – строго произнес граф, бросая своему напарнику один из мешков, – и дай на всякий случай еще одну пирамидку, хоть малую.

– Большую дам, – понимающе кивнул Наерс, выдвигая другой ящик стола. И уже через пару минут торопливо шел впереди снова молчащих наемников, провожая их к портальной башне.

– Верни-иссь… – еще звенел под сводами башни тоскливый, полный горя крик девчонки, а один из стоящих в коридоре мужчин, невысокий и стройный, уже опомнился и отдал категоричный приказ:

– Немедленно все собираем и уходим. Кэнк, запасной план. Самир, если она не заткнется и не захочет идти добровольно, дайте ей успокаивающего. – Но Эста уже молчала, нарочито изумленно тараща глаза на главаря, раздававшего жесткие приказы мелодичным женским голосом.

– Быстро иди за мной! – рявкнул на девушку плечистый мужчина, но она сначала бросилась к шкафу и схватила плащ, за что ее грубо сцапали за руку и поволокли прочь.

Однако, выведя тихонько всхлипывающую пленницу на улицу, бандит смилостивился, подождал, пока она оденется, и только после этого легко забросил на спину лошади, впереди объемистых тюков с грузом. Глупышке достался только краешек горного седла, более мягкого и широкого, чем седла гвардейцев, зато можно было облокотиться на мешки.

– Говорят, ты на лошади ездить умеешь? – Его насмешливый вопрос показал Эсте, что ничего из той болтовни, какой она вчера кормила бандитов, не прошло мимо их ушей.

И более того, все было записано и передано их госпоже, чье лицо, скрытое за низко надвинутой шляпой и поднятым воротником, тихоне удалось рассмотреть не очень хорошо, но вполне достаточно, чтобы сделать довольно смелые предположения.

– Умею, дяденька, – последний раз всхлипнула тихоня и перехватила покрепче поводья.

Притворно рыдать она, конечно, могла бы и еще, тем более в сердце острой занозой сидело понимание, как именно воспримет ее поступок Змей. Но были две очень важные причины, по которым этого делать не стоило. При все ярче разгорающемся свете нового дня ее личико вскоре можно будет рассмотреть во всех подробностях, и размазавшиеся веснушки наведут бандитов на нежелательные подозрения и догадки. А кроме того, таких суровых и видавших виды женщин, какой показалась девушке атаманша этой банды, девичьими слезами пронять невозможно, да и все хитрости монашки она разоблачит намного быстрее своих подчиненных.

– Тогда езжай вон за ними, да не вздумай сворачивать или бежать. Здесь безопасная тропа только одна.

– Угу, – кивнула тихоня, хихикая про себя.

Знал бы он, что ее и силой сейчас невозможно заставить свернуть или убежать!

Уверенно направив лошадь вслед за чередой всадников и тяжело нагруженных животных, неторопливо поднимающихся по вьющейся между скал и камней тропке, Эста словно ненароком оглянулась на дом, ставший важной вехой в ее жизни, и с досадой прикусила губу. Дома не было. Крыши, которые она рассмотрела вечером в окно, когда якобы выбирала более удобную спальню, были возведены над старинными руинами, превращая их в стойла для нескольких десятков лошадей и склады с припасами. А то, что было некогда двориком, нынешние хозяева башни превратили в часть дороги, нырявшей в ворота с востока, со стороны поросшего лесом ущелья. И сейчас весь дворик был завален узлами, мешками и сундуками, которые крепкие, ловкие мужчины подтаскивали из башни и из складов и грузили на лошадей и редких в королевстве шаргов.

Значит, решили бросить это логово, с сожалением вздохнула девушка, вознося молитву Святой Тишине, чтобы у них хватило ума не поджигать башню после ухода. Никакой выгоды это им не даст, а вот ищейки Олтерна не смогут не заметить столб дыма на фоне заснеженных вершин дальнего хребта.

Ехали бандиты неторопливо, но почти без остановок, да и, как оказалось, останавливаться здесь было негде. Зато на нескольких площадках, бывших немного шире, чем тропа, путников ждали уголки для уединения, отгороженные выложенными из камня стенками, и подвешенные на столбе или просто на вбитом в стену крюке корзины. Проезжая мимо, оттуда можно было взять сверток с едой или фляжку с кисленьким напитком. Эста встречала такую заботу о путниках впервые и не преминула взять и сверток, и фляжку.

В свертке оказался небольшой пышный хлебец, всего с ладонь размером, испеченный не далее как вчера, несколько нетолстых кусочков прикопченной кабанины и маленький круглый овечий сырок, какие обычно хранят в рассоле. Его Эста лишь попробовала, но есть не стала, слишком солоноват. Да и остального скушала только половину, дальше таких корзин вполне могло и не оказаться.

После нескольких часов пути Эсту начало удивлять странное поведение спутников. Необычное тем, что на молодую девушку никто из мужчин не обращал ни малейшего внимания. Упорно не замечали, словно она была невидимкой. Не разговаривали и не окликали, не предлагали еды и ничего не спрашивали. Но осторожные, испытующие взгляды спутников сестра Тишины чувствовала затылком, а подняв руку с неразлучным браслетом, будто бы оправить капюшон плаща, видела их в крошечном зеркальце. И старательно не подавала виду, что знает про эти осторожные, изучающие взгляды, притворяясь неимоверно расстроенной и подавленной разлукой с женихом.

Хотя притворяться особо и не приходилось, тихоня не без оснований предполагала, что жениха у нее скорее всего уже нет. Не такой Змей человек, дабы стерпеть подобное оскорбление. И произошедшее между ними ночью не будет значить для него ровно ничего. Хотя Дагорд был с ней так безупречно нежен и бережен, столько нашептал ласковых слов… Мечтательная улыбка тронула губы монашки, но уже через минуту померкла от невыносимой горечи воспоминания о том, как они со Змеем расстались.

Разумеется, в глубине души Эста очень надеялась уговорить Змея простить ее, во всяком случае, она сделает для этого все возможное и невозможное. Однако сведения, хранящиеся в секретном сейфе старшей сестры, подтверждали очень категорично: он никогда не возвращается к обманувшим или разочаровавшим его любовницам. И не верить этому у девушки не было никаких оснований, как и считать, что она чем-то лучше всех холеных красавиц, чьи портреты были собраны у настоятельницы в папке с надписью «Граф Дагорд аш Феррез».

Длинный подвесной мост, перекинутый через глубокую пропасть, прогнулся под тяжестью идущего через него каравана и раскачивался от свистящего по ущелью ветра, но никто не паниковал и не отступал. Только с лошадей слезли и шли впереди них, ведя в поводу. Эста тоже молча слезла со своей лошадки и храбро подступила к выбеленным солнцем и дождями и вытертым не одной сотней ног дощечкам моста, явно сделанного контрабандистами. Зная наверняка, протестовать бесполезно. Не пойдешь сама, повезут в виде тюка на спине лошади, а это намного хуже с точки зрения безопасности. Лошадь может испугаться или поскользнуться, и у нее нет рук, чтобы ухватиться за веревочные перила.

– Если боишься, иди следом за мной. – Откуда появилась атаманша, монашка не заметила.

Решив оставить на потом выяснение, кто из новых спутников остался человеком, а кто стал монстром, Эста просто приказала себе расслабиться и не следить ни за звуками шагов, ни за негромкими приказами.

– Ничего я уже не боюсь, – расстроенно вздохнула девушка и ступила на досточку, ведя за собой свою лошадку.

Через мостик Эста шла покорно и понуро, и никто не смог бы заподозрить, что в это время она чутко прислушивается к происходящему за спиной. А захватившая тихоню в плен женщина неотступно следовала за ней. Это могло ничего не значить, просто так совпало, вот только Эсту не один год учили не верить в совпадения, особенно когда они происходят слишком часто. И искать того, кто их подстраивает и кому они выгодны. Вот и теперь, вряд ли атаманша идет следом просто так, но разбираться в куче предположений, почти ничего о ней не зная, Эста не стала. Просто старательно смотрела под ноги, не дай Святая Тишина, попадется треснутая или сломанная дощечка.

Но тайком поглядывая по сторонам и внимательно прислушиваясь к шагам и тихим словам бандитов, девушка упорно пыталась восстановить в памяти взгляды и слова старых слуг из башни. И хотя Эсту что-то в их поведении все-таки настораживало, тем не менее не вызывало неприязни и отторжения, как откровенное притворство или ложь. Своим чувствам сестра Тишины привыкла доверять, натренированная в специальных играх и ловушках и не раз проверенная интуиция подводила очень редко. И если она молчала сейчас, то наверняка это не они выдали Змея. Даже если и узнали графа каким-то образом, что абсолютно нетрудно, с его-то запоминающейся внешностью.

Сестра Тишины снова поймала себя на том, что ее мысли, сделав круг, невольно вернулись к Дагорду, и грустно усмехнулась. Если он со всеми своими женщинами вел себя так же, как с ней, она может понять, почему они потом так упорно его преследовали. В памяти само возникло вдолбленное сестрами и всегда казавшееся очень правильным утверждение: девушка, бегающая за охладевшим к ней мужчиной, – это невыносимо унылое и смешное зрелище, и Эста не стала сдерживать тяжелый вздох. В конце концов, она сейчас не в зале под пристальными и заинтересованными взглядами придворных, как еще недавно стояла за спиной герцога, и не в кабинете матушки Тмирны, под не менее бдительным присмотром. А шагает по покачивающемуся над пропастью хлипкому мостику, под свист все усиливающегося осеннего ветра и не питает никакой надежды на быструю встречу со Змеем.