Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Глава 1

– Иридос, – опасливо косясь на сестру, решился прояснить волновавшую его проблему дроу, – ты уже придумал, что делать дальше?

К этому моменту мы уже успели поужинать, ради чего мне снова пришлось пойти на нарушение строгих законов для проходящих практику в человеческих землях маглоров. Впрочем, поскольку сам я больше не считал себя обычным маглором, то со спокойной совестью прямо через окно вытащил водной лианой из речки огромного язя и приготовил с помощью запретного кухонного заклинания. И теперь все мирно пили так же нагло созданный мною чай со свежими крендельками.

– А ты? – невозмутимо вернул я вопрос Даверлису.

Пусть привыкают к мысли, что вожак стаи или глава дома – это не нянька и не оракул, по первому требованию выдающий умные советы и рекомендации.

– Нужно послать вестника Зийлару, сообщить, что я жива, – робко предложила Сейнита, посматривая на меня умоляющим взглядом. – Он, наверное, сильно страдает.

– Нет, – категорично отрезал я, – нельзя. Он совершенно не умеет скрывать свои эмоции и сразу же начнет радоваться твоему чудесному избавлению от этой свадьбы, тогда как все должны увидеть его горе. Тогда уже проще написать мне на лбу, что это я тебя утащил, и поставить возле гномьего банка.

К тому же в глубине души я считал справедливым, если он немного пострадает, этот чересчур послушный племянник правителя. Пусть на своей шкуре испытает, что чувствовала запертая в спальне девушка, потерявшая за несколько месяцев и брата и возлюбленного.

– А почему именно там? – невпопад поинтересовался Даверлис. – Ну у банка?

– Место бойкое, через час весь Тмис будет в курсе, – мрачно пошутил я и испытующе глянул на Мэлин. – А ты уже подумала, что теперь с вами делать?

– Ну с Сейнитой все ясно, – с сочувствием посмотрев на светленькую соперницу, уверенно заявила ведьмочка, – нужно менять ей внешность и выдавать вместо меня замуж за Зийлара. Если он ее любит, то ему не важно, какого цвета волосы.

Я не стал бы утверждать так категорично, что мужчинам на самом деле не важно, как выглядят их любимые, но спорить не стал, ждал ответа Сейниты.

– А надолго… – робко спросила девушка и, смутившись, уточнила: – Ты сделаешь меня похожей на Мэлин?

По-видимому, бывшая невеста все еще надеялась, что после свадьбы с маркизом однажды сможет стать прежней.

– Вспомни, где ты окажешься, если выйдешь вместо нее замуж за своего любимого, – осторожно предложил я, и она начала бледнеть.

Похоже, только теперь Сейнита осознала, что попадет в свой собственный дом, где каждая тетушка, кузина или племянница отлично знакома с ее привычками и жестами. Там лишь полная смена облика, привычек и вкусов сможет спасти девушку от разоблачения.

– Но неужели нет никакого иного выхода? – Дроу смотрел на меня почти умоляюще, и я ощущал, как болит у него душа за сестру, потому что бессовестно подслушивал все эмоции присутствующих.

Сегодня я не имею права прозевать хоть малейшую нерешительность кого-то из них или попытку обмануть меня. От того, насколько бесповоротно они настроены идти до конца, зависит благополучие и спокойствие всего дома Тинерд.

– Другого выхода нет, – строго отрезал я, – но кое-что сделать, чтоб ей помочь, я постараюсь. Однако, если Сейнита не уверена, что сможет прожить оставшуюся жизнь под чужим именем и обликом, вам лучше срочно уехать куда-нибудь подальше и забыть про Зийлара. Но запомни накрепко, Даверлис, из стаи я тебя не отпущу никогда и потому всегда буду точно знать, где ты находишься.

– Сколько я могу думать? – горестно осведомилась девушка, даже не пытаясь скрывать текущие по щекам слезы.

– Десять минут, – решительно отмерил я срок ее страданий, все равно ничего нового девчонке не придумать, даже если будет мучить себя целый месяц. – А пока поговорим о тебе, Мэлин. Если Сейнита сейчас решит выйти замуж за Зийлара вместо тебя, ты тоже теряешь все. Внешность, имя, ауру, привычки и всех родных.

– Но из стаи я ведь не уйду?

– Уйдешь. Но лишь на время. Потом к нам придет совершенно чужая и незнакомая девушка и постарается не дружить со своими родичами и теми, с кем дружила раньше.

– А внешность?

– Вот тут тебе повезло больше. Ты сможешь выбрать любую, и, разумеется, чем меньше будешь похожа сама на себя или Сейниту, тем лучше.

– Хорошо… – помолчав всего минуту, твердо произнесла Мэлин, – если Сейнита решится, я на все это согласна.

Я кивнул, стараясь не показать, какой камень свалился у меня с души. Пока ведьмочка даже не догадывается, что ее желания имеют для меня особое значение, и я этому чрезвычайно рад. И очень постараюсь, чтобы она не догадалась об этом как можно дольше. Нет у меня сейчас ни времени, ни сил на личные проблемы.

– Тогда и я согласна, – не стала дожидаться конца выданного ей срока дроу, – раз Мэлин отказывается от Зийла, я не могу упустить этот случай. Ему и так сейчас плохо…

– Вот и отлично, – коротко кивнул я. И, не желая растягивать и без того тягостную процедуру единственно верного, на мой взгляд, выбора, создал маленькую деревянную чашу с зельем для новичков и всучил ее Мэлин, – держи. Сейнита, иди сюда, ты должна лизнуть мою ладонь.

– Зачем? – подозрительно уставилась на меня девушка.

– Мэлин – член моей стаи, и это известно всем. Как вы думаете, что заподозрят Гуранд и Изиренс, если вдруг окажется, что принцесса уже не с нами?

– Он прав, – виновато ответил Даверлис на немой вопрос во взгляде сестры, – ты должна стать ею во всем и постараться не забывать этого ни на секунду.

– Ладно, – кротко кивнула Сейнита, встала и шагнула ко мне, – просто лизнуть?

– Да. – Я подождал, пока по ладони прокатится знакомое тепло и девушка выпьет ритуальное зелье, затем произнес: – Поздравляю, ты вошла в дом Тинерд равноправным родичем, и теперь мы все будем заботиться о тебе, а ты по мере сил должна заботиться о слабых и нуждающихся. С этой минуты ты больше не Сейнита ди Гиртез, а принцесса Мэлинсия дель Гразжаор ди Тинерд. Отныне ты будешь откликаться только на новое имя и никак не реагировать на прежнее, однако ни твоей памяти, ни чувств эта смена имени не коснется.

Говоря это необычное приветственное слово, я кастовал на девушку доступное только менталам заклинание глубинной защиты памяти. Этот незаметный для магических поисковичков крошечный щит не дано обнаружить или снять ни одному магу Дройвии. Да и на плато его не сможет найти никто, кроме верховного магистра. И оно стоит первым в том перечне запрещенных заклинаний, который знает наизусть каждый практикант.

– А теперь первая трапеза за семейным столом. – Я создал тарелку с кусками горячего мяса и сам разложил его по тарелкам.

– Сейчас вся стая гадает, кого ты тайно принял в сородичи, – спокойно уписывая мясо, невинно заметила ведьмочка.

– Ну и пусть гадают, – нарочито небрежно бросил я и все же не удержался, хмуро пожаловался: – Каждый день попадаю впросак с этими родственными связями. Почему Таилос не объяснил мне все подробно?

– Он объяснил, – невесело усмехнулась девчонка. – Другому вожаку этих объяснений на всю жизнь хватило бы. Но ты же постоянно все делаешь по-своему!

– Меня ставят в такую ситуацию, что по-другому не получается. – Нельзя позволять ей слишком меня критиковать. – Все поели? Мэлин и ведьмочка без имени, попрощайтесь с Даверлисом. Теперь вы его увидите не скоро.

– А куда ты их? – не выдержал дроу, но я лишь молча дружески улыбнулся ему в ответ.

Подхватил обеих девушек за талию и нажал камни портала.

Дом приветливо светил окнами гостиной, сад одарил меня лавиной одуряюще знакомых и любимых запахов. Но я не остановился даже на мгновение, просто, увлекая спутниц к широким ступеням веранды, старался вдыхать эти запахи полной грудью.

– Знакомить вас здесь ни с кем не буду, – предупредил я девушек, шагая по ступеням. – Все, что делаю, – это нарушение законов. Называть хозяев можете просто: маг и магиня.

Дверь послушно распахнулась, едва мы вступили на крылечко, и напрасно девушки пытались найти взглядами открывшего ее слугу. Магистры плато никогда не держат в своих домах слуг, да и чужих, особенно чистокровных людей, тут не бывает. Это правило нарушается только в очень редких случаях ради проверенных друзей или пациентов.

– Добрый вечер, – входя в гостиную, коротко поздоровался я, обводя взглядом присутствующих. Ну как я и думал, Дэгерс тоже тут, значит, подсматривали за нами дружной компанией.

– Добрый. – Мать сорвалась с кресла мне навстречу, на минутку прижалась к моей груди, заглянула в глаза. – Может быть, девушки немного подождут, а мы пройдем поговорить в кабинет? Или у тебя уже есть точный план?

– Конечно есть. А уходить мы не будем, – усаживая на диван притихших спутниц, отказался я. – Им и так страшно. Я выскажу вам свою просьбу при них. Как вы знаете, согласно заключенному мною контракту я обязан не допустить, чтобы принцесса Мэлинсия вышла замуж по принуждению или без взаимной симпатии. Но обстоятельства сложились так, что не выйти замуж она не может, хотя и не желает. А желает другая девушка, но не имеет возможности.

– Мы в курсе этой проблемы, – неожиданно покладисто сообщил Дэгерс, – скажи просто, чего ты ждешь от нас?

– Помочь им стать другими, – с лету поймал я подсказку магистра, – и первой нужно заняться новой Мэлин, к утру она должна уметь ходить и разговаривать как истинная, а также иметь идентичную с принцессой ауру и кровь. Хотя кровь лишь настолько, чтоб маги дроу ничего не заподозрили. И разумеется, ей нужно стереть со лба эти знаки бывшего дома, свой маячок я уже повесил. Я заберу ее рано утром и отправлю в дом Унгердса, не может быть, чтобы Гуранд не пожелал призвать меня для беседы.

– А вторую?

– Ведьма поживет здесь несколько дней, пока изменит резерв и ауру и привыкнет к новой внешности и имени.

– Ты останешься ночевать? – небрежно осведомилась мать, стараясь не выдать своего беспокойства.

– Нет. Правитель может прислать вестника в любой момент. Я уже гадаю, почему он до сих пор этого не сделал.

– А если поставить на границе следилки за всеми вестниками? – отстраненно буркнул отец, и я благодарно ему улыбнулся, нечасто он позволяет себе выдать мне подсказку.

Хотя мне и не кажется, что в стае может найтись человек, отправляющий вестников повелителю или его личному магу. Все оборотни чувствуют подобную магию и уже давно доложили бы мне. Но на всякий случай заслон чужим вестникам я все равно поставлю.

– Возможно. Тогда я ухожу?

– Иди, – кивнул Дэгерс, и по его сосредоточенному виду любой маглор догадался бы, что магистр уже вовсю решает про себя подброшенную ему задачку.

– Можно, я провожу?! – вскочила с дивана ведьмочка, и у меня не повернулся язык сказать ей «нет».

– Только до крыльца, у вас остается мало времени, – нехотя разрешил я, стараясь не замечать странного взгляда матери.

– Хорошо. – Мэлин послушно вышла в открытую для нее дверь, дошла до крыльца и вдруг резко развернулась и уткнулась мне в грудь. – Ир…

– Мэлин! – процедил я сквозь сжатые зубы, едва сдерживаясь, чтоб не обнять ее вздрагивающие плечики, и отлично зная, что этого ни за что нельзя делать. – Не нужно. Ты же сама сделала выбор… и отлично понимаешь, ни один оборотень не должен ничего заподозрить, когда ты вернешься в стаю. Слишком нас уже много, и я не уверен, что для кого-то золото не важнее, чем покой стаи… или мой.

– Я сама все это знаю… – горько выдохнула она, – только ответь на два вопроса. Какое имя тебе нравится и можно ли мне оставить свой цвет глаз?

– Ну оставь, раз тебе так хочется. – Я не выдержал, осторожно провел пальцем по ее щеке, стирая слезинку. – А про имя поговори с моей матерью. Все, мне пора.

Через силу отстранил ее и нажал камни браслета.

– Там тебя зовут, – едва я оказался в своем доме, выпалил дроу, и я снова схватился за браслет, перенося себя за плетеную калитку ограды.

– Иридос! – схватили меня за плечи мощные руки медведя, а в следующий миг он чутко принюхался к моей одежде и успокоенно выдохнул. – Извини… мы тут переволновались, думали, Мэлин пропала.

– Разве она не предупредила, – заметив за его спиной Орисью, нахмурился я, – что уходит в Тмис?

– Как в Тмис? – растерялся оборотень, не зная, кому верить – мне или своему обонянию. – А разве…

– Я только что вернулся оттуда, – устало пояснил я, – отвел Мэлин и привел с собой Даверлиса. Сам знаешь, она ему не доверяет. Да и пусть он поживет здесь, лишний маг нам не помешает. У Унгердса теперь живет Лавена. Кстати, что мы тут стоим, может, хотите зайти, посмотреть мой временный дом?!

– А как же ее вещи?! – смерила меня недоверчивым взглядом ведьма.

– Некогда мне было мотаться за ее вещами, да и резерв уже на половине, – сердито фыркнул я и укоризненно добавил: – А сама она идти не захотела, чем это вы так принцессу обидели?! Но не волнуйтесь, там у нее полный шкаф одежды, а все, что осталось здесь, я обещал принести утром. Мне все равно за гномами идти. Так открывать щиты или нет?

– Открой, раз уж мы пришли, – мрачно проворчал медведь, и я снова сделал вид, что не заметил, как толкнула его в бок ведьма.

Не хочется с ней ссориться, ведь Орисья пока не знает, что прежней дочери у нее больше нет.

– Проходите. – Я раздвинул защитные щиты, снова запер их за вошедшими и гостеприимно показал на вьющуюся между валунов тропку. – Дорожки пока нет, и не скоро будет.

– Зачем тебе этот холм? – пожал плечами Таилос. – Занял бы дом в деревне.

– Я тоже сначала так думал, – усмехнулся я, незаметно бросая на дом заклинание чистоты, – но Кахорис меня уговорил. Он считает, что когда-нибудь к нам будут приезжать гости из других старших домов и нужно иметь солидное строение для их приема. Входите.

– Добрый вечер, – войдя в столовую, вежливо произнес медведь.

– И вам, – хмуро отозвался сидевший за столом Даверлис, не поднимая голову от тарелки с остатками рыбы.

Однако я успел заметить, что остальная посуда со стола исчезла. Значит, дроу сообразил, что не зря я кастовал свое заклинание, и успел составить ее на полку. Это хорошо, что он такой понятливый, я твердо намерен нагрузить Даверлиса работой, чтобы у него не оставалось слишком много свободного времени для переживаний за сестру. И начинаю подозревать, что уже нашел для него подходящее место.

– Садитесь, – создавая корзинку с запашистыми мясными пирогами и кувшины с отварами, предложил я и призвал с полки чистые кружки.

После магической очистки даже магистр не найдет на них ни запаха, ни каких-то следов.

– Неуютно у тебя тут, – впервые после того, как вошла в дом, обратилась ко мне ведьма.

– Мне сейчас не до уюта, – подарил я ей понимающую улыбку и устало пошутил: – Главное, никто не стучит по утрам маслобойкой. Не смотри так, я не всерьез. Устроюсь поудобнее позже, когда все сородичи будут иметь надежную крышу над головой. Угощайтесь, это мои любимые пироги, и рассказывайте, что у нас нового.

Таилос кивнул, откусил сразу полпирожка и начал подробно рассказывать, как Март с маглором уговорили хозяина харчевни продать свое заведение, и теперь там устроилось сразу несколько семей. Вообще-то я намеревался со временем устроить в том здании гостиницу и получать с нее неплохую прибыль для стаи, но пока решил ничего не менять.

– А куда он сам подался?

– Ему дали пять золотых, на эти деньги можно купить магазинчик или небольшой трактир в Палере. Ты правильно решил его отсюда выставить, паршивый человечек, половина подвала заставлена бочками с протухшим мясом, завтра будем освобождать. Уже начали вытаскивать.

– Зря, – вздохнул я, – у меня есть хорошее заклинание, оно вернет мясу вкус и свежесть.

– Ох ты, – обрадовался медведь, – наши трактирщики за него бы золотом осыпали.

– Вот потому маглорам и запрещено его кастовать, – кивнул я, только сейчас осознав смысл этого запрета.

– А тебе?

– А я уже не совсем маглор, – усмехнулся я, наблюдая, как бесцельно бродившая по комнате ведьма постепенно подбирается к лесенке на второй этаж. – Орисья, хочешь посмотреть спальни? Я зажгу там светильники.

– А можно?

– Конечно, только никаких наговоров не теряй, на мне пять артефактов, только зря время потратишь.

Ведьма фыркнула рассерженной кошкой, но на лестницу все же полезла, а я и впрямь зажег ей свежесозданные светильники, развесив их по стенам.

Не вставая с места, разумеется.

– Зря ты на нее так, – тихо выдохнул медведь и покосился в сторону лестницы, – она же волнуется.

– Таилос, не зли. Не нужно было доводить девчонку своими советами, она уже взрослая, не забыли?! На ней, между прочим, лица не было, когда она прибежала, я ее час чаем отпаивал, прежде чем увел к Унгердсу.

– Так она же решила… – медведь покосился на дроу, посопел, но все же договорил, – решила выйти замуж за этого тихоню маркиза.

– А-а! – глубокомысленно повторил я любимый звук Мэлин. – Так ведьмы хотели и на нее ошейник нацепить и засунуть на болото, только не на год, а лет на десять?

– Иридос, – насупился медведь, – ты ведь не понимаешь…

– Хочешь сказать, что я у вас дурак?! – специально поддразнивал я друга, чтоб он высказал все, чего нашептали ему ведьмы. – А вы все умные?! Но не понимаете, что оставить бастарду в стае я не могу! Ты был на том собрании, когда нас признали домом, помнишь, какие дома были за нас?! А если она не выйдет замуж за этого «тихоню», то и они будут против! И можно сразу составить договор с домом Ратилос, сколько мальчишек в год мы должны выдавать им на убой!