Луфер отвязал упитанную кобылицу и передал конюшему.

– Куда направляетесь, господин?

– Государя встречать еду, – буркнул тот, сжимая вожжи и подстегивая ими лошадку.

Император вошел во дворец, держа на руках принцессу.

Двор шумел. Слуги в спешке разбегались с поручениями, данными главным лекарем.

– Как же ей удалось спастись? – гневно прошипела императрица, поднимаясь с дивана в своих покоях.

– Ваше величество, вы не выйдете встретить императора? – робко спросила Шелена.

– Ну, точно дьявольское отродье, – продолжала императрица, никак не реагируя на вопрос фрейлины. – Когда же она исчезнет из моей жизни?

– Государыня, что прикажете делать с теми стражниками? Ведь принцесса жива, она вспомнит, кто хотел ее убить.

– Меня не волнует их судьба, Шелена.

– Но они могут сказать, что это вы им приказали.

– И пусть. Мне все равно.

Императрица вышла на балкон и, опершись на перила, окинула взглядом двор. Где-то послышалось едва различимое щебетание молоденьких служанок, раздался громкий голос генерала Райга, отдающего приказы. Милантри вернулась в свои покои.

Принцесса потихоньку восстанавливала силы и спустя две недели смогла встать на ноги.

– Доченька, – император зашел к Лиле, как делал теперь каждый день, – как ты?

– Батюшка! – принцесса радостно вскочила из-за стола, за которым что-то рисовала.

– А ну-ка, глянем, что у тебя тут, – Кришатра подошел к столу и взял листок бумаги, с которого хищно глядели большие змеиные глаза. – Кто это?

– Это дракон.

– Дракон? А где ты такого видела?

– Во сне. Он был огромный, черный, злой… Но я его не боялась.

– Интересно… Расскажи-ка мне свой сон.

– Я смотрю на кольцо, очень красивое, с большим черным камнем. Я с трудом удерживаю его на среднем пальце, прижимая безымянным и указательным.

Вокруг голубое небо, я лечу… Дует сильный ветер, и я боюсь упасть, но кричу: «Быстрей, быстрей!» Прижимаюсь к чешуе на теле дракона и чувствую себя так спокойно! Вокруг дракона развеваются какие-то нити… или туман… непонятно. Мне кажется, что он – самое родное существо. Я глажу его, и слезы сами катятся по щекам. Я чувствую что-то такое странное, оно будто жжет изнутри, и сердце сильно-сильно бьется. А потом белый снег, только снег и человек без лица! А потом… – у девочки перехватило дыхание, она стала жадно хватать воздух.

– Лила, – забеспокоился Кришатра, – что с тобой?!

– Боль… очень больно, я пытаюсь дышать, но захлебываюсь кровью! – Лила выдохнула и продолжала, дрожа: – Мне приснилось это прошлой ночью.

Кришатра перевернул листок и усадил дочку на колени.

– Это всего лишь страшный сон. Не переживай, теперь тебе ничто не угрожает. После того, что с тобой случилось, вполне понятно, что спишь ты тревожно. А этого дракона больше не рисуй, хорошо?

Девочка кивнула и обняла отца.

– Нужно немедля наказать тех, из-за кого моя доченька так плохо спит. Негодяи, что хотели тебя убить, вскоре получат по заслугам, и тебе больше не будут сниться кошмары. Вот увидишь, все будет хорошо. Сегодня же отыщу мерзавцев. Сможешь их узнать?

Девочка снова кивнула.

– Всех собрал, кто может быть причастен? – спросил Кришатра у Намира, начальника тайной стражи.

– Да, ваше величество, – подтвердил тот, – только их больше трех сотен человек.

Император вошел в тронную залу, где собрали всех подозреваемых. Все мужчины, даже сын печника Тихор, были в их числе. И, конечно же, Луфер и Харг. Они стояли рядом, молча. Ждали смерти.

Лилу привели и усадили за стол писаря, который поставили на две ступеньки ниже трона. По бокам его встали два дюжих стражника при кинжалах.

– Сегодня, – возвестил Намир, – расследуется покушение на жизнь принцессы Лэйхли Верлин. Будет проведено слушанье, на котором принцесса укажет на тех, кто совершил это чудовищное злодеяние. Преступников немедленно казнят.

Лила была готова увидеться со своими обидчиками. Она уже представляла, что укажет на них и ее страхи уйдут, и она сможет жить, как прежде. Но, услыхав слова Намира, девочка вздрогнула. И тут же представила картину жестокой расправы. Девочка принялась глазами искать тех двух преступников. Ее взгляд остановился на Харге. Он стоял, опустив голову. Почувствовал на себе пристальный взгляд и поднял глаза на принцессу. И снова потупился.

Мужчины начали подходить по одному. Поклонившись, они называли свои имена и должности. Девочка смотрела на них исподлобья, подпирая голову рукой, и все косилась в сторону Харга и Луфера.

Ожидание было томительным. Луфер особенно сильно нервничал, его руки дрожали, ноги подкашивались. Он едва дышал.

Спустя час подошла очередь Харга. Он бесшумно прошел по красной дорожке и остановился у стола принцессы. Девочка подняла голову. Он смотрел на нее и молчал.

Намир вперился взглядом в подошедшего.

– Имя и должность?

– Харг, – ответил тот, не отводя глаз, – ныне конюх.

Принцесса поднялась из-за стола. Все замерли в ожидании вердикта. Девочка повернулась к императору и сказала:

– Отец, я уже всех рассмотрела в этом зале. Среди них нет тех злодеев.

Харга шатнуло, и покорность судьбе в его глазах сменилась удивлением. Он низко поклонился принцессе и смешался с толпой.

Император подошел к дочери.

– Ты уверена?

– Да, отец, – решительно подтвердила Лила. – Могу я вернуться к себе?

Император молча кивнул, и принцесса со служанками покинула залу. Вскоре дознание было прекращено.

Во дворце воцарилась всегдашняя суета. Начались приготовления к прибытию важного гостя – посла Арктарского королевства. Но Кришатру все еще не покидали мысли о том, что дело не завершено, и он твердо решил разобраться во всем до конца. Он был невероятно зол на императрицу за это покушение, однако должен был поговорить с ней.

Милантри смотрела в окно на снегопад, когда император вошел в ее покои.

Она бросила взгляд на супруга и снова отвернулась.

– Когда мы с Аймирой заблудились в лесу, – прошептала она, – тогда тоже падал снег, и ты, отправляясь на наши поиски, взял с собой теплую шубу для меня. Ты еще помнишь, что я тебе сказала тогда?

– Помню, что ты отказалась надеть шубу, хотя продрогла до костей. Тогда ты обняла меня и сказала, что мне неудобно будет нести на руках тебя, завернутую в шубу.

– А я никогда не забуду твой испуганный взгляд. Ты еще сказал, что не посмеешь прижимать к груди принцессу.

– Но ты настояла на своем, и я нес тебя до самого дворца, так и не решившись вымолвить ни слова.

– Тогда мы были так молоды, невинны. Уже в тот день я поняла, что ты – моя судьба, но не хотела признаваться в этом даже себе самой. На дворе была поздняя осень, а в моей душе – весна. Наша весна прошла навсегда? Неужели до самой смерти нам суждено страдать от холода, который поселился в наших сердцах? – императрица повернулась к супругу, и он увидел в ее глазах отчаяние.

– Милантри, – мягко сказал Кришатра, подходя ближе, – за эти годы судьба сильно нас потрепала. И все не может быть так, как было когда-то, но я уверен, что если мы научимся снова доверять друг другу, то жизнь подарит нам еще немало теплых солнечных дней. Вот только заслуживаем ли мы вдыхать аромат весенних цветов и радоваться теплому летнему дождю? Очевидно, нет. Однако у нас подрастают дети. Им нужны наши любовь и забота.

– Да, – согласилась Милантри, – просто тебя не было рядом так долго, и я оставалась со своим горем одна. А эта девчонка каждый день напоминала мне, почему моя жизнь превратилась в ад.

– Возможно, я был не прав, оставив тебя… я хотел наказать лишь себя за тот страшный грех. Коротая все эти дни, месяцы и годы в разлуке с тобой, я убеждал себя, что не имею права на счастье, не имею права быть с любимой. Я тосковал.

– И я тосковала, – Милантри прильнула к его груди.

– Милантри, мы не должны… – прошептал Кришатра, пытаясь оттолкнуть супругу.

Но та, обвив руками его шею, поцеловала его с такой страстью, что император, забыв обо всем, ответил на поцелуй.

Когда Милантри открыла глаза, за окном ярко светило солнце. Обнаружив, что ее голова лежит на широкой груди мужа, она улыбнулась, как не улыбалась уже много лет. Сладкая истома волною проплыла через все тело и подарила легкую прохладу, как нежный весенний ветерок.

Кришатра погладил длинные золотистые кудри жены.

– Так я бы хотела просыпаться каждый день, – сказала Милантри, с наслаждением вдохнув воздух ясного свежего утра.

– А я хотел бы всегда видеть тебя счастливой.

– Былого не воротишь. Мы все эти годы несли бремя вины, потеряли самих себя в разлуке, и лишь наша любовь, несмотря ни на что, соединила нас вновь. Я не хочу потерять тебя снова. Никогда больше не оставляй меня, никогда.

– Обещаю – какие бы испытания ни выпали на нашу долю, мы пройдем их вместе.

– Как ты жил все эти годы? Кто стал тебе другом, а кто – врагом? Я хочу знать все.

Император рассказал ей о далеких землях, куда его привели многочисленные сражения, о невероятных чудесах природы, о странных обычаях восточных стран. Императрица же поведала ему, что жила эти годы в тоске, и что ее единственной отрадой были дети.

– Нашему сыну еще и одиннадцати нет, но слухи о его невероятной силе уже разнеслись по всей империи, – сказала Милантри с гордой улыбкой. – Он закончил школу боевых искусств для начинающих раньше на год, поразив своими умениями даже выдающихся учителей. С выбором старшей школы не могу пока определиться. Есть одна на примете, ее заканчивали лучшие мастера в мире. Она держит нейтралитет. Набирает только детей из очень богатых семей. Это и понятно, плата за обучение у них настолько велика, что не всякий король сможет раскошелиться.

– Полагаю, ты говоришь о школе Огненного Ястреба.

– Да, да, именно о ней. Средств у нас, конечно же, предостаточно, но отдавать сына в учебное заведение за пределами Арназии… я очень боюсь.

Кришатра вспомнил чудаковатого старца из леса и, помедлив, спросил:

– А ты помнишь, что нам наказал твой отец? Он велел отыскать его соратника, Астилирона, дабы тот занялся обучением нашего сына.

– Да, – согласилась Милантри, – но это было так давно… Я первым делом приказала отыскать его, однако поиски не дали результатов. Он исчез, а возможно, и умер уже.

– Он совершенно точно жив.

– Ты что-то слышал о нем?

– Я виделся с ним.

– Где же?

– Он живет отшельником в лесной глуши. Увидав его, я очень удивился. Все знают о ратных подвигах великого воина Астилирона. Я представлял его могучим богатырем, с бердышом на плече, в сияющих доспехах, в соколином шлеме. Но все оказалось совсем не так. И тем не менее я считаю, что наш сын должен пройти обучение именно у него. Хотя Астилирон и стар, и чудаковат немного, но наверняка помнит все тонкости военных стратегий. Мы можем послать к нему несколько толковых офицеров и слуг в помощь.

– Ты прав, займемся этим вопросом сразу после отбытия арктарского посла. Весь двор занят приготовлениями. Да, послушай, ведь Арктар – далекое островное государство. Союз с ним для нас действительно выгоден?

– Эти острова каймою тянутся вдоль берегов Фильверии. Неплохо бы переманить на свою сторону соседа нашего заклятого врага. Спокойнее будет на восточной границе. Да и люди они благородные, и их традиции близки нашим.

– Помню, как-то отец говорил, что сестра моей бабушки вышла замуж за арктарца, но трон занял не он, а его брат. Отец поддерживал связь со своей тетей, но я лично никогда с ней не общалась. Думаю, пора исправить это. И еще. Я слышала, что вместе с послом едет сам принц.

– Оттого-то и кутерьма во дворце. Сдается мне, что не просто так он сюда едет. Не свататься ли к нашей старшенькой собирается?

– Ну, посмотрим, каков он, этот принц, – усмехнулась Милантри, закончив одеваться. – Как я тебе?

– Прелестна, как всегда, – Кришатра подошел к жене, любовавшейся собою в зеркале, и поправил пояс на ее длинном аксамитовом платье.

– Сегодня вечером я тебя жду в своих покоях.

– Слушаюсь, ваше величество, – игриво промурлыкала Милантри.