Во-вторых, законоположение о том, что требование по обязательству, которое возникнет в будущем (будущее требование), может быть уступлено, если уступка производится на основании сделки, связанной с осуществлением ее сторонами предпринимательской деятельности; при этом будущее требование, в том числе требование по обязательству из договора, который будет заключен в будущем, должно быть определено в соглашении об уступке способом, позволяющим идентифицировать это требование на момент его возникновения или перехода к цессионарию (п. 1 ст. 388¹ ГК РФ в редакции Закона № 367-ФЗ), теперь изложено в новой редакции. Согласно п. 1 ст. 388¹ ГК РФ (в редакции Закона № 42-ФЗ) требование по обязательству, которое возникнет в будущем (будущее требование), в том числе требование по обязательству из договора, который будет заключен в будущем, должно быть определено в соглашении об уступке способом, позволяющим идентифицировать это требование на момент его возникновения или перехода к цессионарию.

Как можно видеть, все изменения данного законоположения сводятся к одному: теперь уступка будущего требования может использоваться не только в предпринимательских отношениях, но и в сфере обычных гражданско-правовых отношений. Однако не слишком ли «круто» (лучше сказать, безответственно) допускать применение сделок по уступке будущего требования, в том числе требования по обязательству из договора, который еще только будет заключен в будущем, к отношениям с участием граждан?

Повышению эффективности мер гражданско-правовой ответственности за нарушение обязательств призваны способствовать изменения и дополнения, внесенные Законом № 42-ФЗ в гл. 25 ГК РФ.

В частности, необходимо обратить внимание на новое законоположение о том, что суд не может отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В таком случае размер подлежащих взысканию убытков должен быть определен судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства (п. 5 ст. 393 ГК РФ).

Расширению сферы применения такой меры ответственности, как возмещение убытков, будут способствовать и новые правила о возмещении убытков при прекращении договора, сосредоточенные в ст. 393¹ ГК РФ. В случае, когда нарушение должником договора повлекло его досрочное прекращение и кредитор заключил другой аналогичный договор, кредитор вправе потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой на соответствующие товары, работы, услуги по прекращенному и вновь заключенному договорам. Если новый договор взамен прекращенного заключен не был, кредитор тем не менее вправе потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой по прекращенному договору и так называемой текущей ценой на сопоставимые товары, работы, услуги.

Что касается такой меры ответственности, как проценты за пользование чужими денежными средствами, взимаемые при просрочке исполнения денежных обязательств (ст. 395 ГК РФ), то регулирующие их законоположения дополнены тремя правилами, направленными на оптимизацию практики их применения. Во-первых, исключена возможность применения данной меры ответственности, если соглашением сторон на случай просрочки денежного обязательства предусмотрено взимание неустойки. Во-вторых, установлен запрет начисления процентов на проценты (сложные проценты), за исключением случаев, предусмотренных законом, а в предпринимательских отношениях – законом или договором. В-третьих, предоставлена возможность уменьшать предусмотренные договором проценты, если сумма договорных процентов окажется явно несоразмерной последствиям нарушения денежного обязательства, по решению суда на основании заявления ответчика, но не менее размера процентов, установленного п. 1 ст. 395 ГК РФ (ранее уменьшение суммы договорных процентов осуществлялось судами путем применения по аналогии закона правил ст. 333 ГК РФ).

Кроме того, в связи с включением в текст ГК РФ законоположений о законных процентах, взимаемых при возврате долга в качестве платы за пользование чужими денежными средствами (ст. 317¹ ГК РФ), была предпринята попытка унифицировать размер указанных процентов (по ст. 317¹ и ст. 395) и порядок их уплаты. Размер и тех и других процентов должен был определяться ставками рефинансирования, действовавшими в соответствующие периоды времени как нормального пользования чужими денежными средствами, так и просрочки в их уплате (такой подход был использован в законопроекте и он сохранился в отношении законных процентов, предусмотренных ст. 317¹ ГК РФ).

Однако в последнюю минуту при принятии Закона № 42-ФЗ соответствующая норма о размере и порядке уплаты процентов за просрочку денежного обязательства была изменена и принята в следующей редакции: «Размер процентов определяется существующими в месте жительства кредитора или, если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения, опубликованными Банком России и имевшими место в соответствующие периоды средними ставками банковского процента по вкладам физических лиц» (п. 1 ст. 395 ГК РФ). Новый порядок определения размера процентов за просрочку исполнения денежного обязательства вызвал проблемы в практике его применения. Законом № 315-ФЗ были внесены изменения как в ст. 317¹, так и в ст. 395 ГК РФ: теперь размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды времени.

Глава 25 ГК РФ дополнена новой статьей – ст. 406¹ «Возмещение потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств», хотя предусмотренные данной статьей положения (известные некоторым зарубежным правопорядкам как indemnity) не имеют отношения к вопросам ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, а скорее представляют собой дополнительные средства защиты кредитора на случай наступления непредвиденных обстоятельств, не связанных с нарушением обязательств со стороны должника.

Еще на стадии подготовки законопроекта вокруг этой статьи велись ожесточенные споры, поэтому в текст статьи, предлагавшийся в законопроекте, были включены некоторые нормы, позволявшие обеспечить весьма осторожное применение новых правил. В частности, при определении размера подлежащих возмещению потерь допускалось применение положений ст. 15 и 404 ГК РФ, что позволило бы суду в необходимых случаях уменьшать размер возмещаемых потерь, если кредитор содействовал их увеличению (в том числе по неосторожности) либо не принял разумных мер к уменьшению потерь.

К сожалению, окончательная редакция текста ст. 406¹ ГК РФ не содержит «осторожных» положений законопроекта. Напротив, согласно п. 2 указанной статьи суд не может уменьшить размер возмещения потерь, за исключением случаев, если доказано, что сторона, требующая возмещения, умышленно содействовала увеличению размера таких потерь.

Кроме того, в отличие от законопроекта, который ограничивал сферу действия ст. 406¹ лишь предпринимательскими отношениями, в действующей редакции этой статьи появилось положение, допускающее ее применение также в случаях, когда условие о возмещении потерь предусмотрено в корпоративном договоре либо в договоре об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, стороной которого является физическое лицо (п. 5 ст. 406¹ ГК РФ).

В гл. 26 ГК РФ, регулирующей основания прекращения обязательств, в качестве универсального основания прекращения всякого обязательства теперь признается соглашение сторон. В этих целях ст. 407 ГК РФ дополнена пунктом, предусматривающим, что стороны своим соглашением вправе прекратить обязательство и определить последствия его прекращения, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства.

Кроме того, Законом № 42-ФЗ внесены изменения в законоположения, регулирующие такие основания прекращения обязательств, как отступное, зачет встречного однородного требования, совпадение должника и кредитора в одном лице, новация, прощение долга, невозможность исполнения обязательства, в том числе в результате издания акта государственного органа.

Так, соглашению об отступном придан характер реальной сделки. В этом случае факт заключения соглашения об отступном не порождает никакого правоотношения и не влияет на первоначальное обязательство. Указанное соглашение считается заключенным лишь с момента предоставления кредитору отступного (п. 2 ст. 433 ГК РФ), что и является основанием прекращения первоначального обязательства. В этих целях норма, содержащаяся в ст. 409 ГК РФ, изложена в следующей редакции: «По соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением отступного – уплатой денежных средств или передачей иного имущества».

В ст. 410 ГК РФ, регламентирующую порядок прекращения обязательства зачетом встречного однородного требования, включено новое положение о том, что в случаях, предусмотренных законом, допускается зачет встречного однородного требования, срок которого не наступил. В связи с этим хотелось бы лишь подчеркнуть, что при подготовке законопроекта и рассмотрении поправок к нему (после принятия в первом чтении) ничего подобного не предусматривалось и не обсуждалось.

Правило, содержащееся в ст. 413 ГК РФ, согласно которому обязательство прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице, дополнено фразой «если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства». Имелись в виду прежде всего операции с ценными бумагами, например ситуация, когда вексель через ряд индоссаментов возвращается к векселедателю, который в свою очередь должен иметь возможность индоссировать указанный вексель.

В прежней редакции ст. 414 ГК РФ определение новации как основания прекращения обязательства выглядело несколько двусмысленно. С одной стороны, под новацией понималась замена по соглашению сторон существовавшего между ними первоначального обязательства другим обязательством. С другой стороны, это «новое» обязательство характеризовалось тем, что оно предусматривает иной предмет или способ исполнения.

При подготовке законопроекта была выработана следующая формулировка определения новации: «Обязательство прекращается соглашением сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами (новация), если иное не установлено законом и не вытекает из существа отношений». Именно в такой редакции теперь действует п. 1 ст. 414 ГК РФ.

Статья 415 ГК РФ, в соответствии с которой обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора, дополнена законоположением о том, что обязательство считается прекращенным с момента получения должником уведомления кредитора о прощении долга, если должник в разумный срок не направит кредитору возражений против прощения долга.

Некоторой корректировке подверглось правовое регулирование и такого способа прекращения обязательства, как невозможность его исполнения (ст. 416 ГК РФ). Действовавшее ранее правило о том, что обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна сторона не отвечает, дополнено положением о моменте возникновения такого обстоятельства. Указанное обстоятельство, создающее невозможность исполнения обязательства, должно появиться не ранее возникновения самого обязательства. Если же обстоятельство, создающее непреодолимое препятствие к исполнению соответствующего обязательства, существовало на момент возникновения обязательства, например на момент заключения договора, то речь идет скорее о недействительной сделке, а не о прекращении обязательства невозможностью исполнения.

Поэтому положение о том, что невозможность исполнения обязательства вызвана обстоятельством, наступившим после возникновения обязательства, включено в п. 1 ст. 416 ГК РФ.

В новой редакции ст. 417 ГК РФ можно обнаружить следующие отличия от прежней редакции данной статьи. Во-первых, теперь основанием прекращения обязательства (в силу невозможности его исполнения) признается издание соответствующего акта не только органом государственной власти, но и органом местного самоуправления. Во-вторых, обязательство не считается прекращенным, если издание соответствующего акта, повлекшего невозможность его исполнения, было вызвано неправомерными действиями (бездействием) должника. В-третьих, в случае признания соответствующего акта недействительным либо его отмены обязательство не подлежит восстановлению (как это было ранее) – оно не считается прекращенным, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа обязательства либо если кредитор в разумный срок не отказался от исполнения указанного обязательства.

Внесенные Законом № 42-ФЗ изменения в правовое регулирование договоров исходят из необходимости обеспечения стабильности договорных отношений и, стало быть, гражданского оборота в целом, а также отказа от защиты тех участников оборота, которые выступают в роли недобросовестных должников.

Так, в общие положения о договоре включена статья о недействительности договора (ст. 431¹ ГК РФ). Согласно этой статье положения ГК РФ о недействительности сделок (§ 2 гл. 9) подлежат применению к договорам только в том случае, если иное не установлено правилами об отдельных видах договоров и соответствующей новой статьей.

Предотвращению ситуаций, когда возможность добиться признания договора недействительным используется недобросовестными должниками для защиты от обоснованных требований кредиторов (как это нередко делалось ранее), призвано способствовать законоположение о том, что сторона, принявшая от контрагента исполнение по договору и в то же время не исполнившая своего обязательства, лишается права требовать признания договора недействительным, за исключением лишь случаев признания договора недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 173, 178 и 179 ГК РФ, а также случаев, когда предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны.

Весьма существенная особенность недействительности договора, исполнение которого связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, состоит в том, что в случае признания по требованию одной из сторон такого договора, являющегося оспоримой сделкой, недействительным общие последствия недействительности сделок (ст. 167 ГК РФ) будут применяться лишь в случае, если соглашением сторон не предусмотрены иные последствия недействительности договора. Правда, такое соглашение может быть заключено сторонами только после признания договора недействительным и не должно затрагивать интересы третьих лиц либо нарушать публичные интересы.

Теми же причинами (необходимость обеспечения стабильности договоров и исключение злоупотреблений со стороны недобросовестных должников) продиктовано включение в ГК РФ специального правила об оспаривании заключенного договора.

Анализ судебно-арбитражной практики действительно свидетельствует о том, что возможность признания договора незаключенным в реальном имущественном обороте используется в основном недобросовестными должниками в целях защиты от требований кредиторов о применении мер договорной ответственности за нарушение обязательств.

Как и в случае недействительности договора, сторона, принявшая от контрагента полное или частичное исполнение по договору или иным образом подтвердившая действие договора, лишается права требовать признания этого договора незаключенным (п. 3 ст. 432 ГК РФ).

Оставляя неизменным общий порядок заключения договора, Закон № 42-ФЗ предусмотрел некоторую регламентацию поведения сторон при заключении договоров. Прежде всего обращает на себя внимание то обстоятельство, что в общих положениях о договоре (гл. 28 ГК РФ) появилась новая статья (ст. 434¹), призванная урегулировать отношения сторон, связанные с ведением переговоров о заключении договора.

В развитие принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ) ст. 434¹ ГК РФ определяет, что, если иное не предусмотрено законом или договором, граждане и юридические лица свободны в проведении переговоров о заключении договора и не несут ответственности за то, что соглашение между ними не будет достигнуто.

Вместе с тем сторона, которая ведет или прерывает переговоры о заключении договора недобросовестно, будет обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки.

Недобросовестными при ведении или прекращении переговоров о заключении договора могут быть признаны, в частности, следующие действия: вступление стороны в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной; предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны; внезапное или неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.

Под убытками, подлежащими возмещению в связи с недобросовестным ведением или прекращением переговоров, разумеются расходы, понесенные другой стороной в связи с ведением переговоров о заключении договора, а также с утратой возможности заключить договор с третьим лицом.

На сторону, ведущую переговоры о заключении договора, возлагается также обязанность не раскрывать информацию, переданную ей другой стороной в качестве конфиденциальной, и не использовать такую информацию ненадлежащим образом для своих целей независимо от того, будет ли достигнуто сторонами соглашение о заключении договора. В случае нарушения этой обязанности соответствующая сторона обязана возместить другой стороне убытки, причиненные в результате раскрытия информации или использования ее для своих целей.

Стороны своим соглашением вправе устанавливать и иные меры ответственности за недобросовестные действия при ведении переговоров.