Цитаты из книги «Уединенное»

Мое «я» только в рукописях, да «я» и всякого писателя.

все булочники «Розановы», и, следовательно, все Розановы – булочники.

Сам я постоянно ругаю русских. Даже почти только и делаю, что ругаю их. «Пренесносный Щедрин». Но почему я ненавижу всякого, кто тоже их ругает? И даже почти только и ненавижу тех, кто русских ненавидит и особенно презирает. Между тем я, бесспорно, и презираю русских, до отвращения. Аномалия. (за нумизматикой).

Мне и одному хорошо, и со всеми. Я и не одиночка и не общественник. Но когда я один – я полный, а когда со всеми – не полный. Одному мне все-таки лучше. Одному лучше – потому, что, когда один, – я с Богом. Я мог бы отказаться от даров, от литературы, от будущности своего я, от славы или известности – слишком мог бы, от счастья, от благополучия… не знаю. Но от Бога я никогда не мог бы отказаться. Бог есть самое «теплое» для меня. С Богом мне «всего теплее». С Богом никогда не скучно и не холодно. В конце концов, Бог – моя жизнь. Я только живу для Него, через Него. Вне Бога – меня нет.

Сколько прекрасного встретишь в человеке, где и не ожидаешь… И сколько порочного, – и тоже где не ожидаешь. (на улице).

Цинизм от страдания}.. Думали ли вы когда-нибудь об этом?

Как ни страшно сказать, вся наша «великолепная» литература в сущности ужасно недостаточна и не глубока. Она великолепно «изображает»; но то, что она изображает, – отнюдь не великолепно, и едва стоит этого мастерского чекана. XVIII век – это все «помощь правительству»: сатиры, оды, – всё; Фонвизин, Кантемир, Сумароков, Ломоносов, – всё и все. XIX век в золотой фазе отразил помещичий быт.   Татьяны милое семейство, Татьяны милый идеал.   Да, хорошо… Но что же, однако, тут универсального? Почему это нужно римлянину, немцу, англичанину? В сущности, никому, кроме самих русских, не интересно.

евреев мысль приучена к тому, что «неприличное» (для речи, глаза и мысли) вовсе не оценивает внутренних качеств вещи,

сфера половой жизни и половых органов, – этот отдел мировой застенчивости, мировой скрываемости, – пала в преисподнюю

неприлично, и вслух или при других никогда не произносится…