Неопределённость как возмущения и как неточность известны в технике и в науке, а также в деловом мире. Если сварщик разрезал лист пополам, то общая площадь двух частей площадь стала меньше, так как нужно учитывать ширину разреза. Если бухгалтер ведёт на предприятии бухгалтерское наблюдение, то само оно также отражается на результатах работы предприятия, так как бухгалтерский учёт требует немалых ресурсных затрат, которые входят в хозяйственные издержки. Если геолог захочет взять пробу грунта и пробурит скважину, то эта скважина останется на поверхности земли, и тем самым изменит её облик.

Мы будем называть объекты, которые изменяются в процессе наблюдения над ними, артефактами.

Пойдём дальше. Французский философ Анри Бергсон известен своим философским определением понятия длительность. Норберт Винер и Альберт Эйнштейн считали эту философию основополагающей. Первый – для кибернетики, второй – для физики.

Анри Бергсон считал, что «вселенная существует во времени», и что «вселенная длится». Но вселенная не длится. Она не является субстанцией, её нельзя разделить на субмиры, слои или категориальные составляющие. Вне вселенной нет ничего, в том числе и времени, относительно чего она могла бы «длиться». Нет координат отсчёта, потому что вне вселенной нет никакой системы и ни одного объекта.

В пространстве нет верстовых столбов, – заметил однажды Альберт Эйнштейн. Но это не было новой точкой зрения. Такими словами он образно выразил ньютоновское видение относительности пространства. Альберт Эйнштейн добавил к этому своё видение относительности времени. Время по Эйнштейну – это «движение маленькой стрелки на моих часах». У каждого наблюдателя – свои часы.

У нас есть кое-что новое. Нам есть, что добавить к сказанному. У многих наблюдателей не одни часы, а множество. Они смотрит на них попеременно, а стрелки на них между собой не согласованы. Но это ещё не всё, на некоторых часах нет стрелок, а у наблюдателей часов множество, и «идут» они по-разному. Такому разнобою есть объяснение:

время не идёт, идут только часы,

да и то не все.

Пространство и время не являются мировыми категориями, они не относятся к всеобщим системными свойствами. Ведь многие системы и объекты существуют вне пространства и времени. А что такое «существует»? Хороший вопрос. Но мы не будем пока задумываться над этим, так как это относится к восприятию и оценке реальности и закону инерции. Об этом вы прочтёте в другом разделе этой книги.

Сейчас, в начале XXI века стала популярной идея, что вселенная нелокальна. Но это утверждение не совсем корректно. О «нетемпоральности и нелокальности» вселенной говорить также бессмысленно, как о её «темпоральности и локальности».

Пространство и время являются частными свойствами некоторых систем, которые соответственно логично называть пространственными и/или темпоральными. При этом существует множество нетемпоральных и непространственных систем. Они существуют «вне» пространства и «вне» времени: они не имеют пространственно-временных параметров.

В механике есть понятия статики и динамики. Статической системой называют систему, которая или рассматривается за очень малый промежуток времени, или относительно неподвижна.

Мы же здесь динамической системой называем систему темпоральную, а статической – систему «вне времени». Что же это за система?

На самом деле любое деление условно. В той или иной степени оно категориально и искусственно. Реальный мир, который мы пытаемся моделировать, существует сам по себе и помимо наших моделей. Так ли? Такое утверждение является общепринятой точкой зрения, но при этом достаточно парадоксальной. Всё дело в том, что мы не можем отделить моделирумый мир от модельного. Мир никоим образом не делится. А самый главный вопрос: а зачем нам «делить» мир и выделять в нём какие-то категории, части или слои? Это вопрос на засыпку. Прочтя эту книгу, вы должны отгадать правильный ответ.

Мы можем определить статическую систему не в том смысле, как это понимают в механике. Статической системой окажется система информационная. Информация, которая по определению Н. Винера «не исчезает и не появляется», как бы существует вне времени.

Информация существует сама по себе и независимо от процессов передачи информации. Люди, с их склонностью к динамическому мышлению и динамическому моделированию очень плохо воспринимают этот концептуальный нюанс. Они не могут представить информацию без передающей и принимающей стороны, «саму по себе».

Они восхищаются красотой и загадочностью кантовской идеи «вещи в себе» (а точнее «вещи самой по себе»), но своим собственным разумом не могут вообразить невообразимое. Каждый думает, что это у него лично не хватает способности для этого. Но допускает, что у кого-то другого они могут быть. Ведь всегда есть человек более умный и более сообразительный, чем он сам. Наверное, Эммануил Кант мог?

Философы пытаются описать статическую информационную систему как связанную информацию. Действительно, домкрат сам содержит в себе же информацию о своём коэффициенте усиления. Человек сам по себе несёт в себе информацию о своём росте или цвете глаз, а атом о количестве своих электронных галтелей.

Но такое определение тоже, как нетрудно догадаться, весьма растяжимо, условно и парадоксально. Такое определение информации вполне приемлемо практически, но… не является абсолютно истинным.

Увы, увы, увы… мы не можем «поделить» мир на информацию и материю, так же как не можем поделить на субъективное и объективное, на тонкий и толстый мир, на внешний и внутренний, материальный и идеальный, познаваемый и непознаваемый, и так далее. Этот список слоёв или категориальных модулей в различных дуальных или многослойных философских схемах можно продолжать неограниченно… потому что философские модели плодились и плодятся, но окончательную схему всемирной пирамиды никому начертить не удалось. И не удастся.

Ещё раз остановимся на принципиальной мысли, которая лежит в основе метасистемного подхода: в рамках метасистематики исследуются и рассматриваются системы-вообще, вселенная-в-общем и так далее. Это исследование при котором вопрос о «делении» систем или мира отменяется, не рассматривается, или откладывается на потом, либо же считается несущественным и вторичным.

Если мы рассматриваем систему-вообще, то она таковой будет в любом случае. Что изменится от того, что мы станем мучительно разбираться, скажем, в том, является ли она системой реальной или воображаемой, либо материальной или идеальной, первичной или производной, динамической или нетемпоральной? Ведь и в том и в другом случае она будет всё равно системой. А если мы придаём слишком большое значение определению дополнительной категории, к которой она принадлежит, то для чего и почему мы это делаем? Приблизит ли это нас к пониманию системы как системы? Нет, это только запутает и приведёт к пережёвыванию неразрешимых и практически ненужных парадоксов.

Мир не делится на слои или части. С миром ничего не могло произойти, потому что нет никакого времени вне мира. При этом мир не един и не целостен. Мир не гигантская пирамида, он не целостная модульная конструкция, в которой всё взаимосвязано и взаимообусловлено, в нём нет «всемирных связей» и «единого сущего». Эта мысль, возможно, наиболее труднопостижима для современного человека, воспитанного на метафизических догматах целостности и единства мира. Не-единство и не-целостность мира не следует понимать как хаос. Вселенная сверхсложна, вселенная – свободная структура, но это вовсе не хаос. Почему? Хаос означает нечто равномерно-беспорядочное, то есть хаос, в сущности, это целостная и единая система, единая и целостная в своей хаотичности.

В физике известна идея создания единой физической теории. Но это такая же идея-фикс. Никакую схему всемирной пирамиды создать невозможно, потому что вселенская пирамида не существует, а поэтому единая теория практически не мыслима и не реализуема.

Общим свойством систем и объектов является их уникальность. Эту уникальность можно пояснить как параллельность, что означает обособленность, автономность и наблюдаемость. Наблюдаемость позволяет интеллекту выявлять сходство и различия. Относительность восприятия формирует реальность, которая кажется бытием. Интеллект видит то, что он видит. Тавтология? Да. Но это не просто тавтология, эта одна из аксиом метасистемного мышления. Есть ещё одна тавтология, которая является основной тавтологией:

при каждом наблюдении присутствует наблюдатель.

(или: при каждом исследовании присутствует исследователь).

Выше мы уже рассматривали понятие «иерархия». Это понятие также является одним из ключевых понятий метасистематики. Причём в рамках метасистемного мышления это понятие разделяется.

Будем различать иерархии подобия и иерархии соответствия.

Системы могут представлять иерархии подобия и иерархии соответствия. Системы и объекты могут параллельно соответствовать или быть подобными другим системам и объектам.

Основные критерии исследования любых систем – соответствие и подобие, которые можно определить также как включающий критерий и исключающий критерий. Соответствие и подобие являются основным инструментом метасистемного анализа (метаанализа).

Системы могут быть явными и неявными. Системы бывают динамическими (темпоральными) и статическими (нетемпоральными). Реализация неявной системы в системы низших уровней является её фрагментацией. В частном случае система может быть фрагментирована в темпоральные и нетемпоральные системы. Является ли такая неявная система темпоральной или нетемпоральной?

Правило метасистемного суммирования:

сумма темпоральных и нетемпоральных систем не является темпоральной системой.

Если эта сумма меньше, так сказать, чем вся вселенная, то такую систему назовём ситуативной системой. Ситуативная система фрагментирована в некое множество темпоральных и нетемпоральных систем. Любая динамическая система является фрагментом какой-либо ситуативной системы.

Фрагментация не является процессом.

Это нетемпоральное понятие.

Фрагментация – не процесс, а факт.

Быть может, вы когда-нибудь слышали такой вопрос: почему все элементарные частицы в физическом мире одинаковы? Метасистемный подход заключается в том, чтобы не попадаться в ловушку парадоксальных вопросов, а размышлять только над фактами и моделями.

Сходство и подобие – это свойства, присущее всем системам и объектам, в отличие от таких частных моделируемых характеристик как пространство и время. Поскольку время не является абсолютным свойством, то не является таковым и причинность.

Норберт Винер упоминал явление квантового резонанса, открытого к тому времени физиками. Это явление заключается в том, что, наблюдая две частицы, мы не можем определить, какая из них первична, а какая вторична. Мы не сможем сказать, какая появилась раньше, а какая позже; какая из них является оригиналом, а какая копией.

Является ли квантовый резонанс физическим явлением? «Гремит ли гром, если его некому услышать?» Квантовый резонанс является проявлением принципа неопределённости, а наблюдатель может исследовать его только как артефакт.

Физики и механики эпохи Ньютона переоценивали значение причинности. Они наблюдали простые события. Например, один бильярдный шар ударяет другой. Это служит причиной того, что шары в дальнейшем катятся в разные стороны с разными скоростями.

В наше время физики и генетики воспринимают понятие причина совсем иначе. Например, Норберт Винер говорил о степени причинности. Как простая причинность может иметь степень? То ли является причиной, то ли нет. Или является причиной с некоторой степенью вероятности?

Нам подсказывает Аристотель. Тысячелетия назад всё представлялось проще. Стали ли люди умнее за это время? Ну, это относительное предположение. Может быть, рассуждения Аристотеля местами покажутся современному человеку, приученному к динамизму, практическому действию и конкретности, скучными.

Аристотель рассматривает четыре значения слова причина. Если вникнуть в смысл текста, то открывается неожиданное. Значение, которое чаще всего им используется, не сопоставимо с нашим современным понятием причинно-следственная зависимость. Хотя слово причина всегда подталкивает современного читателя к темпоральным ассоциациям, аристотелевскому значению более точно соответствуют совсем другие современные термины: объяснительная схема и концепт.

Метасистемная картина мира – это картина нетемпорального мира. А поэтому поиск причинности представляется методически нежелательным подходом. Приоритетным должен быть не поиск причинности, а поиск сходства и соответствия. Методически сходство не является процессом копирования оригинала в копию, поскольку в реальных задачах невозможно определить, где оригинал, а где копия. И это не может быть самоцелью.

То, что мы обычно считаем копированием, на самом деле являются совершенно различными по природе феноменами. Но ведь странно, что люди не задумываются над этим?

Предположим, вы сделали копию музыкального диска. Две копии идентичны друг другу. Что в этом удивительного? Потом вы пошли в гости к своим знакомым на день рождения их сына. Гости поздравляют счастливых родителей, и все замечают, что сын – копия своего отца.

Копирование копированию рознь!

В одном случае копируется объект путём сканирования его структуры на уровне субстрата её элементов. Так копируются документы на ксероксе и аналоговые видеоизображения. Видеоизображение передаётся ретранслятором, затем принимается вашим телевизором, и на экране воспроизводится копия изображения.

Таким же образом копируются киноленты для кинопроката. Сначала с авторской копии кинофильма делают несколько десятков мастер-копий, затем с них на кинофабрике копируют несколько тысяч копий для кинопроката. Точно также плёночный фотоаппарат получает изображение на негативной плёнке, а с неё печатают фотокарточки.

Будем называть этот вид копирования – субстратным копированием, или стереокопированием, или ретрансляцией, или трансляцией, а процесс копирования в динамике ретранслированием или транслированием.

Рассмотрим теперь другой вид копирования. В этом случае копия получается модельным копированием параструктуры или структуры на уровне пара структуры её элементов.

Назовём его субстанциальным копированием, или паракопированием, или репродукцией, а процесс репродуцирования в динамике – репроцуцированием (продуцированием, производством). Паракопирование является эксформационным процессом, то есть процессом «расширяющейся» информации и мультипликации моделей.

Оттиск не является ретрансляцией матрицы. Они соответствуют друг другу, но они подобны только на уровнях элементов структуры. Мы рассматривали соответствие резьбы лампочки и электропатрона. Точно также матрица и оттиск соответствуют друг другу.

Посмотрим, как формуется в термопластавтомате полиэтиленовое ведро. Матрица является углублением в металле, но она формует наружную выпуклую поверхность ведра. Пуансон – это инверсно-выпуклая металлическая деталь, но он формует внутреннее углубление в ведре, в которое будет затем наливаться вода.

Те, кто знаком с компьютерными технологиями знают, что есть два способа вывода графического изображения на экран: растровый и векторный. Первый способ основан на ретранслировании, второй – на репродуцировании.

В телевидении в наши дни есть два способа передачи телеизображения. Первый, старый способ называют аналоговым. Этот способ является трансляцией. Новый способ называют цифровым. Этот новый способ использует репродукцию на уровне пиксейлей, но при этом является трансляцией на уровне кадра.

На первый взгляд между этими двумя видами копирования нет принципиальной разницы. В действительности эти два способа существенно различны.

В случае ретрансляции копия является отражением, тенью или проекцией объекта, копируется структура (поэлементно и на уровне субстрата). В случае репродуцирования – реализацией системы в новом экземпляре, копируется параструктура. Конечно, это деление условно. В данном случае также имеет место метасистемное скольжение, граница между этими двумя видами копирования размыта.