Панки

Вчера в обед вся команда жуковчан разместилась по своим отрядам. Соловьёв и двое его приятелей попали во второй отряд. Познакомились со всеми, кто прибыл раньше их и уже обживался там. Жуковская команда прибыла в лагерь предпоследними. Последними приехали ребята из Дубны. «Жуковский» и «Дубна» ехали в одном поезде. Дубнинцев было намного больше, чем жуковчан, и они оказались менее собранными: после выхода из поезда и до посадки в автобусы долго считались, чтобы никого не потерять. Жуковская команда вышла из поезда и начала посадку более оперативно, да и уместилась в один автобус. Приехали прямо перед самым обедом. А для дубнинцев даже обед пришлось задержать.

Первый подъём.

Первая зарядка: пробежка по морскому берегу, упражнения для разминки, отжимания.

Первый завтрак.

Все весёлые. Но многие брезгливо смотрят на еду. Не хотят после мамкиных пирожков есть лагерную «баланду».

Ваня Соловьёв со своими друзьями Борей и Серёгой сели за один стол. Они в жуковской команде были самые старшие из парней. И в лагерь они тоже ехали в одном купе. Четвёртым был паренёк помладше. А четвёртым за стол с ними сел парень из Белорусии – Лёша. И с ним они тоже как-то сразу сдружились.

– Чё тут всё такое стремное-то? – с отвращением произнёс Серёга.

– Да ладно тебе, Серый! – стал успокаивать его Соловьев. – Нормальный вроде хавчик.

– Не! Я такое есть не буду, – отказался Сергей. – Вон… компотика долбану и пойду.

– Компотика, блин! – тихонько усмехнулся Боря, глядя на стаканы с какао.

Все тоже усмехнулись.

Сергей и вчера ни на обед, ни на ужин ничего не ел, только пил, и ворчал так же.

– Чё опять не будешь хавать? – встрепенулся Ваня. – Давай мне. Я заточу.

Он взял серёгину тарелку с молочной рисовой кашей, в центре которой жёлтой лужицей растаял кусочек сливочного масла, и переставил к себе, а потом глазами спросил у остальных, не желают ли они разделить с ним эту порцию. Кашу поделили на троих.

Сергей выпил какао, встал из-за стола и направился к выходу. Вожатые, завтракавшие неподалёку, окликнули его, велели вернуться за стол и дождаться окончания завтрака для всех. Он сел обратно.

Вдруг Ваня почувствовал как что-то плюхнулось ему на спину. Он сначала подумал, что капнула вода с потолка. Посмотрел наверх. Там было сухо. Он провёл рукой по тому месту на спине. Пальцы стали жирными, словно от сливочного масла.

– Маслом кинули, что ли? – выразил догадку Иван.

Сзади него вдруг загоготали. Ваня и весь его стол устремили взгляды в сторону откуда раздавался смех. За тем столиком сидело четверо парней неформального вида, примерно того же возраста, что Ваня и его друзья – тринадцать-четырнадцать.

– Панки, шо ли? – предположил Лёша, разглядывая смеющихся.

– Чё вылупился? – вдруг набыченно рыкнул на Ивана немного пухловатый парень с того стола.

Соловьёв удивился, но не испугался. Он вопросительно указал на себя.

– Ты! Ты! – снова быканул крепыш. – Хер ли уставился?!

– Не ссы, – тихо сказал Боря. – Скажи ему, что после завтрака стрела. Я его угандошу, если что.

Ваня с быком был в совершенно разных весовых категориях. Да и не очень большому Борису не особенно-то поверил, что тот может уделать здоровяка. Но ведь не показывать же свой страх и слабость в первый же день! Так и зачморить могут вообще. Нужно было проявить смелость и решительность. Как говорится: «ввяжемся в бой, а дальше видно будет». Поэтому он не колеблясь указал пальцем сначала на панка, затем на себя, а после этого «нарисовал» в воздухе горизонтальный круг, как бы объединив их обоих, и потом, указывая на дверь, сказал быкану:

– После завтрака!.. – и ещё несколько раз потыкал на выход.

Второй отряд вышел из столовой раньше третьего, к которому относились неформалы.

Соловьёв с друзьями ждали наглеца на площадке перед столовой.

Вышли панки, их теперь было человек восемь, и чрезмерно самоуверенно направились к ним всей толпой.

У неформалов были некороткие причёски. Одеты они были стилизовано: в черные футболки с красочными принтами, также на них были изорванные, исписанные и изрисованные разноцветными шариковыми ручками джинсы, клёпанные ремни, шипастые браслеты, в левых ушах серьги: гвоздики, колечки, кресты. На джинсах были нарисованы головы с ирокезами, стрелки, молнии, разноформатные звёзды. У одного из них был нарисован неприличный жест рукой, а рядом надпись «Fack off». Ещё могли красоваться названия групп: «The Exploited», «Sex Pistols», «Metallica», аббревиатура названия группы «Гражданская оборона» – «Гр.Об.» и другие. У некоторых от ремня к карману висели цепи. На джинсы в разных местах по всей их площади были приколоты булавки, а на них болтались или ещё с десяток таких же булавок, или по нескольку ключей от жестяных пивных банок. При ходьбе эти прибамбасы позвякивали. Неформалы окружили четверых.

– Чё хотел? – набыченно спросил пухловатый крепыш.

– Зачем ты в меня маслом кинул? – спокойно спросил Ваня.

– Каким нахрен маслом? – нагло усмехнулся неформал и оглянулся на друзей. Те тоже надменно хохотнули. – Ну если и я, то что?

– Чувак, давай общение нормально начинать, – спокойно предложил Боря.

– А то что? – снова ухмыльнулся пухлый. – И вообще, чё ты лезешь? Не видишь, что ли, что я с этим базарю?

– Не «с этим»! – возмутился Ваня.

– Ладно не «с этим», – неожиданно легко согласился панк, взглянув на «гвоздик» в ухе Ивана.

– Вы вообще-то тоже толпой подвалили, – всё так же спокойно проговорил Боря. – Базарьте тогда один на один.

– А то чё? – повторился неформал.

Остальные панки нагло ухмылялись.

– А то я тебя уработаю! – зыркнув по сторонам, тихо прогнусавил Борис.

– Даже если и справишься, а это ещё под большим вопросом! – поднял бык свой палец вверх. – Нас тут двести человек! – он обвёл пальцем лагерь. – Всех в асфальт закатаем! Даже не сомневайся.

– Ладно, – угрюмо сказал Ваня, поняв, что договариваться бесполезно. – Пока расход. Но мы ещё встретимся! – он ткнул пальцем пухляша в грудь.

Толстяк тут же схватил его за палец и заломил. Ваня изогнулся и застонал от боли.

За секунду до этого огласили сбор второго отряда для выдвижения на море. Борис отвлёкся от диалога Вани и панка на окрик вожатых и проморгал этот момент.

– В следующий раз палец сломаю! – выпустив руку, агрессивно прорычал панк.

Боря поздно спохватился, чтобы вступиться за товарища – пухлый уже оттолкнул от себя оппонента. Поэтому Борис не стал ничего предпринимать, просто с досадой выдохнув. К тому же вожатые третьего отряда тоже стали созывать своих «пионеров» на море, и уже пристально наблюдали за своими подопечными панками и «нездоровой» движухой между ними и группой ребят из второго отряда.

– Мы здесь короли. Понятно?.. – с наглой ухмылкой добавил толстый и грозно заглянул каждому из жуковских ребят в глаза. – Дубна рулит! – громко произнёс он, победно вскинув руками, и, всё ещё угрожающе смотря расширенными от злости глазами на оппонентов, стал удаляться в сторону своего корпуса.

За ним кричалку хором повторили и его друзья. И тоже потянулись за своим «боссом».

Вечером была дискотека. Приехали двое парней с аппаратурой. Установили на передний край сцены немного в стороне ярко разрисованный щит с разноцветными мигающими лампочками и с надписью «ДИСКОТЕКА ПЛАЗМА». В центре поставили диджейский пульт, по бокам – колонки, и настраивали звук.

По телеканалу «2х2» в то время частенько мелькала реклама дискотеки «Мастер» с навязчивой музычкой, где в конце ритмично хором по слогам пелось слово «Ма-стер!», а после этого мужской голос спокойно и уже в полной тишине добавлял: «Дискотека».

Пока музыканты налаживали аппаратуру, кто-то из «пионеров», наблюдавших за процессом, подходили к сцене и под мелодию из рекламы пропевали: «Пла-зма – дискотека». Ди-джеи только улыбались в ответ.

Несколько местных ребят пришли на разведку. Среди них были Артур и Дима-рыжий. Ваня знал их с прошлого года и, как только они встретились, сразу поведал им про утреннее происшествие.

Артур – невысокий по-спортивному крепкий черноволосый паренёк лет шестнадцати-семнадцати.

– Давай вон в «лесок» зови этих неферов. – деловито предложил он. – Ща мы всех тут к нохгтю́ прижмём.

– Их тут из Дубны двести человек! – предупредил Соловьёв.

– Ну и шо? – хохотнул Артур. – Мы ща ты́щу сюда приведём! Только свистни!

Ваня, трое его лагерных друзей и трое местных ожидали панков на пионерской линейке возле трибуны.

Из темноты «вынырнул» один из неформалов. Тот самый пухлый крепыш. Он смело и гордо шагал навстречу опасности. Но всё же по нему было видно, что он побаивается. Он был одновременно и толстым, и крепким, и духовитым. Вероятно и в драке был силён. Он уверенно подошёл к толпе. Остальные его друзья маячили там в темноте за деревьями, откуда вышел их главарь.

– Здорово, пацаны! – горделиво сказал он.

– Ну здорово! Как звать? – поинтересовался Артур.

– Паха́н. Ну… это… Паша! Какие-то предъявы ко мне?

– Ну есть такое, Паша, – поведал местный. – Меня Артур зовут. А шо остальные не подходят?

– Да они «ссут»! Как узнали, что вон эти пацаны местных позвали, так у них очко сразу на ноль упало! Вот так! – он приподнял одну ступню и постучал по внутренней части лодыжки ребром ладони. – До самой земли, блин!

– А ты шо, самый смелый, шо ли?

– Выходит, что так. За свой базар сам отвечать привык.

– А если мы тебя сейчас ухга́сим ваще́ здесь!

– Ну значит заслужил.

– А они так и будут в кустах сидеть?

– Ну-у… ф-р-р… – рассеянно выдохнул панк. – Не знаю. На их совести будет. «Ссут» они!

– Ладно. Хорош уже! – нетерпеливо влез в разговор Дима-рыжий. – Давай! Зови всех! Скажи, шо к йим тоже базар есь.

Паша позвал товарищей. Но пришлось всё же вернуться за ними. Через минутку из темноты, что за периметром линейки на относительно освещённое место к трибуне начали «выползать» другие неформалы. Все были довольно сильно перепуганы. Напоминали Промокашку, когда тот выходил из подвала, окружённого милицией, в фильме про Жиглова. Кроме Паши вышло ещё человек семь.

– Давайте! Шагайте быстрей! – подгоняя их, командовал Паша.

– Смелее! Смелее, парни! – подбодрил подходящих и Рыжий. – Вот сюда становитесь! Вот так.

Когда все панки встали так, как им было сказано и затихли в ожидании возможного наказания, Артур очень важно начал говорить:

– Итак, пацаны! Хочу донести до вас одну важную мысль. Если видишь кого-то слабее себя, никохгда́ не надо не разобравшись наезжать или ещё как-то нехгати́вно вести себя в отношении йих. Потому шо никохгда́ не знаешь, хто может за ними стоять. Это понятно?

Панки стали кивать в ответ и поддакивать.

Артур был весьма убедителен. Белая майка хорошо подчёркивала его мускулатуру.

– Так вот… – продолжил он. – Эти пацаны – наши близкие. И за ними стоим мы – местные. А нас здесь поверьте очень не мало.

Снова по строю прокатился одобрительный ропот.

– Мы бы и сейчас, – он обвёл строй пальцем, – мохгли́ бы ушатать вас всех. Надеюсь, вы это понимаете… Ну а если ещё хоть раз такое повторится, шо утром было, то мы сюда все придём, и всех вас хгро́хнем! Двести человек… триста… Не важно. Всех!

– Есть шо сказать? – обратился теперь к ним Рыжий.

Он был нормальным простым весёлым и компанейским пареньком лет семнадцати. Не великаном, но достаточно высоким. Худощавым. Со светло-рыжими волосами. Но сейчас он говорил строго и выглядел авторитетно.

– Ну что тут сказать? – снова бесстрашно ответил Паша. – Всё поняли. Осознали. Такого больше не повторится. Лучше дружить, чем враждовать, – он усмехнулся. – Тем более с местными. Да, пацаны?

«Да», «Да, Пахан», «Конечно», – ото всюду посыпались подтверждения слов лидера.

– Ну шо, Вань, верим? – спросил Артур, приобняв Соловьёва за плечо.

– Ну наверное верим, – ответил Иван.

– Извини, Вань! – сделал шаг вперёд Паша. – Не терплю чмыре́й и быков. Я сначала подумал, что вы быки какие-то. Решил наехать. Потом серьгу твою увидел, – Паша указал глазами на серёжку-гвоздик в ухе Соловьёва. – Но отступать-то уже поздно было. Ну и решил тогда вашу реакцию проверить. Очень надеялся, что ты мой наезд не «сха́ваешь». Так оно и вышло. И я рад. Спасибо, что не подвёл, – ухмыльнулся он. – А ещё я рад, что всё мирно закончилось. Без потерь. Ты мне сразу понравился. Захотел с тобой подружиться. Теперь вижу, что вы нормальные пацаны. Дружба?

– Дружба, – облегчённо выдохнул Соловьёв.

Они хлопнули ладонями в рукопожатии.

– «Гражданку» слушаешь? – поинтересовался Паша.

– Нет. А что это?

– «Гражданская оборона»! Это самая крутая панк-рок группа в Мире! Егор Летов – самый великий панк! Песню «Всё идёт по плану» слышал?

– Ну… может быть.

– У нас гитара есть. Потом побренчим, как-нибудь.

– У нас тоже гитара есть. Вон Боря́н играет.