Но угрюмые мафиозные личности и частные детективы ещё долго терроризировали всю родню Артёма, пытаясь хоть как-то напасть на его след. И к нам приходили шкафообразные мордовороты в серых костюмах и чёрных очках. Они методично жевали жвачку и цедили скупые, жесткие слова сквозь свои блестящие золотые фиксы. Наглые, как товарные паровозы! Уж очень интересовались, не присылал ли кузен тайно моей супруге какую-либо весточку. Я уже хотел было повышвыривать их через окна моего дома, но Любаша отчаянно хватала меня за руки и, рыдая, причитала, что бедненького Артёма уж давным-давно нет в живых. Какие-то головорезы позарились на большую сумму наличных денег, которая в командировке была при нём. И тело её несчастного брата так и гниёт где-то не погребённым на дне жутких и непроходимых вятских болот. А какая-то хитрая сволочь похитила деньги уважаемых людей и свалила всё на Артёма, который с того света не может ни отмыться, ни оправдаться, ни защитить своё доброе, честное имя. Но, похоже, ей не очень-то и верили.

– А как же фотографии со знаменитостями? – не удержался я.

– Дотошные детективы дозвонились Пугачёвой и Аллегровой и даже съездили к ним с небезызвестными фотографиями, – ухмыльнулся Степан. – Алла Борисовна заявила, что в жизни не видела этого странного наглого типа. Она отлично помнила тот вечер в ресторане, но утверждала, что на том месте, где, широко улыбаясь, сидел Артём, находился её первый зять. Ирина Аллегрова же сказала, что у неё была точно такая же фотография, вот только тогда рядом с ней стоял Игорь Крутой.

Наведались сыщики и к знаменитым русско-украинским артапедам. Но они и слыхом не слыхивали ни о каком таком Артеме Белоножко.

– А при чём тут ортопеды?! – в очередной раз удивился я. – У твоего племянника были проблемы с опорно-двигательным аппаратом?

– Нет. У него были проблемы с запорно-трахальным аппаратом, а у тебя, как я вижу, серьёзные проблемы со слухом, – поддел меня развеселившийся исполин. – Не ортопеды, а артапеды! Это артисты с иной сексуальной ориентацией, а если по-народному – сценические геи. У Артёма была целая куча фоток, где он был изображён в обнимку со многими известными эстрадными извращенцами.

Лишь гораздо позже от жены я узнал, что в Одессе живёт и плодотворно трудится непревзойдённый мастер компьютерной графики и коллажа Фима Дызкин. За 50 долларов этот кудесник мог втиснуть твоё изображение на любую фотографию, да так искусно, что никакая экспертиза не докопается и не докажет, что это фальшивка или подделка. Его стараниями твоя сияющая физиономия вполне естественно могла выглядывать из-под мышки английской королевы, из-под одеяла постели Мадонны или Дженнифер Лопес, или из секретного сейфа Джорджа Буша Младшего. Кроме того, с помощью современнейших синтезаторов звука Дызкин мог преобразовать твой голос так, что его мама родная не узнает. К примеру, я говорю в микрофон синтезатора, а из динамиков ту же фразу повторяет голос Жванецкого. Вообще-то Фима занимался куда более серьёзными делами. Его дом всегда был полон новейшей компьютерной и копировальной техники, посредством которой фабриковались и подделывались любые документы. А проделки с голосами и фотографиями были для Дызкина нечто вроде профессиональной слабости или весёлого хобби. Как оказалось, Фима и Артём были давно знакомы и близко сдружились на почве общей любви к поп-музыке и артапедии.

– Но куда же тогда подевался сам Артём Белоножко? – нетерпеливо дёрнул я Степана за рукав.

– Лишь через несколько лет Любаша мне проболталась, что жив, здоров её двоюродный братец и даже вылечился от своей непристойной болезни, – не без удовольствия, открыл мне семейную тайну мой ухмыляющийся товарищ.

– Как вылечился?! – поражённо простонал я, до неприличия широко открыв рот. Где-то в глубине души я начал понимать, что мои познания в медицине или безнадёжно устарели, или были изначально в корне не верны.

– Где-то за рубежом, кажется в Швейцарии, в частной клинике ему сделали сложнейшую дорогостоящую операцию, – благодушно поведал мне гигант, с наслаждением любуясь моей удивлённой физиономией. – Там ему что-то отрезали, что-то пришили, что-то вживили, – и сбылась мечта идиота – Артём превратился в настоящую Артемиду!

– Какой ужас! – сконфуженно схватился я за голову. – Человек испортил себе всю оставшуюся жизнь!

– Ну, зачем же так скоропалительно выносить вердикт?! – категорично не согласился со мной Степан. – Хочешь – верь, хочешь – не верь, но Артемида очень даже удачно вышли замуж и счастливо живёт в законном браке со своим отзывчивым и любящим супругом.

– Замуж?! Господи!!! – ошалело взревел я. – За кого?!!

– А за наёмного киллера, которого послали разъярённые кредиторы, чтоб жестоко наказать дерзкого жулика и проходимца, отобравшего их кровные, в поте лица наворованные денежки, – флегматично разъяснил мне гигант. – Говорят, этот хладнокровный убийца, по кличке Удав, был воистину неуловим и беспощаден. Многие громкие нераскрытые заказные убийства в странах СНГ, а также в ближнем и дальнем зарубежье, теперь приписываются именно ему. Хотя его конёк – это организация и воплощение в жизнь естественных «несчастных случаев» и «самоубийств».

Даже не могу себе представить, какие слова смогла отыскать Артемида, чтобы растрогать этого безжалостного монстра, эту бездушную каменную скалу! Но факт остается фактом. Сейчас любящие супруги душа в душу живут на своей шикарной вилле в окрестностях Аделаиды, и с нежностью и любовью воспитывают своего пока что единственного маленького сынишку.

– Кх… кх… ка-ка-кого сы-сы-ниш-ш-шку? – заикаясь от ужаса, прохрипел я.

Наверно, вид у меня был совершенно одурелый, так как Степан встревожено взглянул на меня и, подойдя поближе, мягко охватил своей левой рукой мои нервно трясущиеся плечи.

– Успокойся, дружище! Нельзя же всё так близко принимать к сердцу, – голосом опытного психотерапевта произнёс гигант и по-отечески погладил своей правой ладонью мою гудящую от ужасной мигрени голову. – Ну, усыновили они маленького мальчика-сироту из местного племени австралийских аборигенов. Любаша как-то украдкой показала мне семейную фотографию теперь уже своей заморской двоюродной сестрицы. Жуткая картина! Такие впечатляющие фотки на ночь перед сном желательно не смотреть! А вообще-то…

Степан неожиданно умолк и остолбенело замер, растерянно уставившись на что-то, находящееся за моей спиной. Глаза его расширились, брови удивлённо приподнялись. Я нервно оглянулся через плечо – и тихо охнул.

Между стен строений улицы, плавно уходящеё вниз, я увидел тускло мерцающую в темноте гладь не то устья реки, не то залива океана. Только сейчас я услышал, что слабый ветерок доносит до нас отдалённый шум волн, ритмично набегающих на прибрежные скалы. Мои чуткие ноздри уловили слабый запах морских водорослей, совсем недавно выброшенных прибоем на каменистый берег старого Порто.

– Степа! А тебе не кажется, что, вон там впереди, тихо плещутся волны великого Атлантического океана?! – не смог я скрыть закравшегося в мою душу подозрения.

– Вот здорово! – по-детски захлопал в ладоши мой экспансивный попутчик. – С тех пор как я демобилизовался из Северного Флота, мне не выпадало случая насладиться красотами ночного океана, полюбоваться серебристыми бликами лунной дорожки на его чистой зеркальной глади …

– Погоди, дружочек! – безжалостно пресек я вдохновенные словоизлияния восторженного исполина. – Помнишь, ты мне рассказывал о двухпудовой кувалде для особо точной настройки ходовой части вашего крейсера?!

– Конечно, помню! – возмутился гигант. – Да я поведал тебе эту историю всего каких-то два с половиной часа назад!

– Так вот! Нам срочно необходимо где-то достать эту очень нужную и полезную штуку! – настоятельно порекомендовал я моему компаньону.

Глаза Степана округлились до такой степени, что он стал походить на гигантского мышиного лемура-переростка.

– Зачем?!!

– Для срочной рихтовки, настройки и перезагрузки твоего внутреннего навигатора, – растолковал я моему хвастливому проводнику давно назревшую проблему. – Иначе ты заведёшь нас в самые ужасающие бандитские трущобы старого Порто.