Глава 6

Как известно, одно из слабых мест любой столицы это ее окраины и Ярград исключением не был. Основные силы полиции и агентура спецслужб обычно находятся в центре мегаполиса и в престижных жилых районах, поближе к власти, а рабочие предместья патрулировались по остаточному принципу. Правда, в империи был теневой король герцог Спрут, бойцы которого крепко держали все районы столицы, и обеспечивали дополнительный порядок. Однако они не могли быть везде, поэтому окраина имперской столицы местом считалась не безопасным. Таким было мнение горожан, которые никогда не гуляли по улочкам Орисаба-сити – вот там реально опасность на каждом углу. Ну, а для меня, после всех моих приключений, окраина Ярграда была подобна тихой заводи: ночная тишина, покой, нет выстрелов и не слышны пьяные выкрики полуночных бродяг и наркоманов. Иногда только мелькали в подворотнях подозрительные тени, но это мелочь.

– Приехали, – Ломов, который был местным жителем, остановил взятый нами на прокат колесный микроавтобус, и указал мне на шестиэтажный дом слева. – Улица Серебряная, девятый номер.

– Выходим, – отдал я команду.

Один за другим бойцы Ломова, бывшие солдаты 13-го штрафбата, которые оделись в гражданскую одежду, выскользнули наружу и уверенной походкой направились к подъезду. Писк системы опознавания жильцов, к которой уже подключился Пабло Бриан, еле слышный скрежет автоматического запора и парадная дверь распахнулась. На месте остались два солдата, а мы с Васильевым последовали за штурмовой группой. Торопиться не стоило, пока это парни вскроют квартиру звонившего мне хулигана, да пока его самого возьмут, это пара минут, целых сто двадцать секунд, так что времени прорва.

Мы вышли на лестницу, начали подъем на третий этаж и недовольный моим поступком Васильев прошипел:

– Вот зачем мы сюда приперлись? Нам что, заняться больше нечем? Тор, это неразумно.

– Саныч, – я обратился к Васильеву по отчеству, – давай без нравоучений. Достал уже. Ладно, если бы мне мораль какой-нибудь идеальный строевой служака читал – понятно. Но ты ведь по жизни разгильдяй. Кого из гвардии за пьяный дебош выперли? Тебя. Кто мне предлагал оторваться в столице, чтобы дым коромыслом, и гражданских бюрократов ногами по жирным пузякам пинать? Снова ты. Кто с моим батяней под личиной пирата на космических трассах беспредельничал и нейтральные планеты захватывал? Опять ты. Так что не надо. То не делай, сюда не ходи, с тем не дружи, тому улыбнись. Я сам знаю, что мне делать и как мне нужно поступать. А если тебя что-то не устраивает, никто и никого не держит. Привет-пока и разбежались, ты к императору в гвардию вернешься, а я своими делами займусь.

От таких речей майор замер на месте, напрягся, побагровел, и его руки сжались в кулаки. В общем, поза угрожающая. Однако я был уверен, что это только первая реакция Васильева, вскоре он успокоится, и оказался прав. Майор выдохнул, расслабился и кивнул:

– Ты прав, Тор. Что-то я не то говорю. Наверное, старость подкрадывается.

– Это ничего. Залезь в регенерационную камеру, несколько часиков там поваляйся и будешь как новенький.

– Да, наверное, так и сделаю, – Васильев помедлил и кивнул на видеокамеры возле жилых квартир. – Как бы нас не засекли.

– Пабло гарантировал, что вся видеосистема и связь дома будет под контролем. Да и с каких это пор тебя стали заботить такие мелочи? Не суетись.

– Хорошо. Но вот одного никак понять не могу…

– Зачем я сюда лично приехал?

– Именно.

– Хочется посмотреть на того, кто смеет мне угрожать.

– И кого ты хочешь увидеть? Наверняка, это какой-нибудь неудачник, который недоволен своей жизнью, никогда не работал и сутки напролет сидит в виртуальности. Типичный корпоративный "невидимка", только на наш манер.

"Невидимками" в СКМ называли большую прослойку людей, которые по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки находились в сети. Они жили в крохотных блоках с минимальными удобствами, не выходили на улицу, не переносили присутствия других людей и находились на балансе программы "Донор". Чтобы было понятней, подобные индивиды являлись донорами крови и потенциальными донорами органов. А распорядок дня у них прост и незатейлив. Проснулся. Закинул в желудок питательную биомассу. Принял пару таблеток атаракса-супер и горсть витаминов, а затем в сеть. Там игрушки-войнушки, виртуальная любовь и такое же виртуальное общение. Далее обед и новая порция витаминов. Снова выход в сеть. Ужин. Прием афобазола-четыре и витаминов. Ну и, конечно же, недолгий сон. Такие вот люди.

Однако я, сам не знаю почему, представлял позвонившую мне трусливую сволочь несколько иначе. Что поделать, сам себе нафантазировал лишнего и тем самым распалил интерес. Вот что может быть интересного в самом обычном служащем телекоммуникационной компании "Роса-М" Гильермо Рамуксоне, сорока двух лет отроду, не женатому, без детей, без друзей, без любовницы, без интересов и с потрепанным автомобилем, на коем он иногда выезжает загород? Ничего. Видимо, прав Васильев, это пустой человечишка, для которого звонок с левого номера на мой великий подвиг. Но что-то заставило меня сюда приехать, захотелось посмотреть гаденышу в глаза и лично ударить ему с ноги в нос, так, чтобы сломать его и эта сволочь захлебнулась кровью. И вот понимаю, что СИБ его, скорее всего, все равно бы обнаружил, может не так оперативно, как Бриан, и Рамуксона наказали бы, но я продолжаю идти.

– Бум! – еле слышный стук этажом выше и приглушенный стон. После чего все стихло, и когда я поднялся на следующую площадку, то обнаружил, что здесь уже никого нет.

Дверь приоткрылась и один из бойцов Ломова, посторонившись, пропустил нас внутрь. Мы оказались в стандартной гостиной, и тут передо мной предстал жирный полуголый мужик в длинных трусах, который лицом вниз лежал на полу, а над ним два солдата, кажется, минер Орду и стрелок Ефимов. Рамуксон был без сознания. После того как Бриан, который незримо наблюдал за нами, открыл дверь квартиры, его вырубили, и он обмочился. Картинка ни разу не героическая и на борца с "проклятым монархическим режимом" хозяин квартиры не тянул. По виду типичный обыватель, которого можно стереть в порошок и никому от этого не жарко и не холодно.

Я осмотрелся. Квартирка холостяка. Диван, пара стульев, стол и на нем какие-то объедки с ужина. Ничего необычного. Вот только на экране монитора не какая-то игрушка или фильм, а фотография обнаженной девчонки лет десяти, что уже само по себе весьма странно.

– Приведите его в чувство, – я присел на диван.

Пара хлестких пощечин и Рамуксон открыл глаза. Затем он встряхнул головой и попытался встать, но нога солдата придавила его обратно к полу, и он захныкал:

– Я ни при чем… Отпустите… Она сама предложила… Я не хотел… Все само вышло… Это случайность… Я не хотел…

"О чем это он? – подумал я. – Может, за ним другие грешки водятся? Наверняка".

Кивок Васильеву на Рамуксона и майор, который моментально навис над пленником, словно коршун над цыпленком, прорычал:

– Говори, как дело было!?

Захлебываясь, Рамуксон начал свой рассказ и выяснилось, что не далее как пять дней назад, в прилегающем к столице городке Ливендорф на дороге он увидел девушку лет пятнадцати. Предложил подвезти ее до дома, и она согласилась. После чего Рамуксон завез попутчицу в лесополосу, изнасиловал и убил. Ну, а нас он принял за людей герцога Спрута, которые его каким-то образом вычислили.

Васильев пару раз ударил больного на всю голову жирдяя по печени и спросил, какие за ним еще грехи. А он не выдержал и давай каяться. Иногда коки-нокс (разновидность кокаина с химическими присадками) нюхает. В лифте соседку, забитую двенадцатилетнюю девчонку лапает, с левых адресов, пользуясь служебным положением, звонит столичным поп-дивам и так далее. В общем, грехов на нем было много, и только в самом конце он упомянул меня. Мол, посмотрел интервью, его накрыло, и он пошутил. Виноват, исправлюсь.

Удар! Майор опустил на голову Рамуксона ботинок, и он снова вырубился. После чего Васильев посмотрел на меня и сказал:

– А удачно мы зашли, Тор. Теперь надо бы полицию вызвать.

– Зачем? – я пожал плечами. – Вывезем этого говнюка из города, на голову мешок, на шею кусок железа и выбросим его с аэромобиля в океан. Потом Пабло на мой коммуникатор дополнительную защиту установит и больше меня никто лишний не побеспокоит.

– Нет. Теперь все надо официально оформлять. Это ведь пиар. И если бы этого Рамуксона не было, то его, по-хорошему, следовало бы придумать. Представь. Только вчера ты Сергиенко про свои подвиги в космосе рассказывал, а сегодня уже преступника поймал и обезвредил. – Васильев назидательно приподнял вверх указательный палец и добавил: – Лично.

– Но ведь это неправда, – я усмехнулся.

– Да кому какое дело. Главное, чтобы история красивая получилась, а она получится, зуб даю.

– А как все обоснуем?

– Насчет этого не беспокойся. Реальность немного подправим, и получится, что мы с тобой были здесь вдвоем. Ты схватил насильника и извращенца Рамуксона, который во всем признается и подтвердит свои слова, указав на труп девушки. Ну, а я ждал тебя снаружи, и только потом, когда дело было сделано, и маньяк раскаялся, появились наши парни. Так нормально будет, а разбираться никто не станет.

– Что-то не хочется в это дело лезть, майор. Право, проще его в океане утопить.

– Есть такое слово – надо, Тор. Для репутации надо.

– Ладно, – я взмахнул рукой, – вызывай копов. Только учти, сам с ними разбираться будешь.

– Само собой, мне не привыкать. Твой батя, бывало, как учудит чего-нибудь, а я за него с полицией беседую.

"Вот что у него за привычка, – подумал я в этот момент, глядя на Васильева. – Он постоянно сравнивает меня с отцом, которого я не знал, и ищет между нами сходство, не только внешнее, но и внутреннее. И ведь не объяснишь, что мы разные. Черт бы побрал этого ветерана, живет прошлым, а я хочу жить настоящим. Впрочем, мне сие только на руку, ибо принца Константина в империи любили и уважали, и это сказывается на мне".