После разгрома передовых частей нирской армии и пленения вражеских командиров, я приказал двигаться дальше. На поле боя остались все раненые и граф Наймар с трофейной командой, а остальные горцы, восемь десятков, направились к захваченным поселениям. Люди устали, но медлить было нельзя – нас вела надежда, что удастся освободить заложников сразу. Однако из этого ничего не вышло. К тому моменту, когда мы покинули разгромленный лагерь противника, уже рассвело, и дорогу нам перегородил конный разъезд нирских кавалеристов.

Всадники нас опознали, а затем, нахлестывая коней, отступили и предупредили закрепившихся в Сайне и Беутике пехотинцев. В каждой деревне находилось по сотне солдат, и противник действовал быстро. Воины согнали всех заложников, преимущественно, стариков, женщин и детей, в кучу, после чего оттянулись дальше по дороге и заняли оборону в ущелье Сагамыр.

Ситуация сложилась патовая. Мы не могли наступать, потому что заложников перебьют, а солдаты не решались на какие либо действия без приказа вышестоящего командования. Поэтому пришлось вступить в переговоры. Благо, козыри в лице пленных нирских воинов, жрецов и командиров, у нас имелись.

На одном из придорожных холмов мы организовали стоянку и вперед, под прикрытием лучников, выдвинулся заслон, который отпустил одного молодого жреца. С этого начался переговорный процесс, и он продолжался весь день. Вражеские сотники тянули время, поскольку к ним постоянно подходили подкрепления. А я тоже не торопился, люди устали, да и мне следовало восстановить силы.

Ближе к полудню подошла группа Наймара с трофейным вооружением и припасами, а немного позже появились вожди яфтариев, самым главным из которых был Будай. Кстати сказать, серьезный мужчина, неглупый, авторитетный и представительный. Правда, его дочь недавно вышла замуж за королевского наместника, и это было веским доводом не доверять ему. Но помимо дочери, которая раньше являлась невестой Ромая, у него имелись и другие родственники, а они находились в нашем тылу. Так что все просто – если мы будем побеждать, Будай и мелкие вожди нас не сдадут и не предадут. А коли проиграем, тогда расклад иной – они первые мне в спину кинжал воткнут. Впрочем, добраться до меня даже сейчас уже не просто. Рядом Вольгаст и охрана, да и магия помогает.

В общем, у нас пополнение. Вожди, естественно, приходили не одни, а с воинами, и у нас было чем их вооружить и накормить. Командиры отрядов продолжали разбивать горцев на десятки, а переговоры шли с переменным успехом. Суета сует, но в лагере спокойно. Поэтому я вошел в свою палатку и завалился спать. Прилег и сразу раскинул магическую сигнальную цепь. Как обычно. Как привык. Ибо охрана охраной, а дополнительный защитный периметр никогда не помеха.

Я прилег впервые после того как оказался в мире Ойрон и заснул, словно младенец. Ни снов, ни видений, ни тревожных мыслей, ни сеансов связи с матерью. Никто меня не тревожил, и я проснулся только под вечер.

Встал. Потянулся. Зевнул.

Затем выпил воды, взял оружие и проверил сигналку. Чужих рядом не было и я вышел.

Возле входа сидел Вольгаст, который наблюдал за жизнью лагеря, и я его спросил:

– Долго я спал?

– Часов шесть, – ответил он.

– Людей много пришло?

– Прилично. Только что Будай подходил и сказал, что сформирован двадцать пятый пехотный десяток. Плюс к этому есть полусотня лучников, два десятка тыловиков, десяток посыльных и в обозе больше сорока раненных. Это нормально. Второй день мы в этом мире, а у тебя уже небольшая армия.

– Да, неплохо, – согласился я, присел рядом с оборотнем и спросил: – Как продвигаются переговоры?

Оборотень пожал плечами:

– Нормально. Армейские сотники готовы отдать заложников в обмен на всех солдат, офицеров и жрецов.

– Жирно будет. Всех отдавать нельзя.

– Вот и я им про то же самое говорю. Но они уперлись. Поэтому думай, Оттар, как поступишь.

– Думать нечего. Сейчас выведем на дорогу жрецов и Мирра с офицерами, и гвардеец отдаст своим подчиненным приказ на размен.

– А если он не станет отдавать такой приказ? Пытать его станешь?

Я вспомнил иероглифы "Страх" и "Слабость" из арсенала Халли Фэшера и улыбнулся:

– Думаю, мне известно, как подчинить сотника без пыток и членовредительства.

– Ну-ну, будем надеяться, что у тебя все получится. – Вольгаст помолчал, а потом кивнул на Будая, который разговаривал с двумя младшими вождями: – Местные предводители попытались надавить на Ромая, Наймара и назначенных вчера десятников.

– Зачем? Чего они хотели?

– Подчинения. Они ведь вожди, и уже сейчас строят планы на будущее. Если мы победим, они хотят окружить тебя буфером, чтобы обычные горцы к спасителю мимо не проскакивали, и с этого иметь доход, блага и привилегии.

Вольгаст покосился на меня, мол, что предпримешь, и я окликнул главного вождя яфтариев:

– Будай! Подойди!

Старый интриган приблизился, несколько суетливо кивнул и сказал:

– Приветствую тебя, славный Оттар. Как выспался?

Я усмехнулся и сразу перешел к сути:

– Уважаемый Будай, ты готов идти за мной до победного конца?

– Разумеется, славный…

Договорить ему я не дал:

– В таком случае, вождь, не перепрыгивай через мою голову. Я назначил первых десятников и командиров групп, и мне решать, кому они подчиняются. Сочту нужным, передам их под твое командование, а пока ты, уважаемый Будай, командир второй сотни из своих соплеменников, и не более того.

Он кивнул и спросил:

– А кто командует первой сотней?

– Рон Дыхо.

– Я все понял.

Снова он кивнул, и я отдал приказ:

– Выводи на дорогу пленных жрецов и офицеров. Сейчас начнем обмен.

Вождь хотел что-то сказать или уточнить, даже рот открыл. Однако сдержался, промолчал и ушел. А Вольгаст хмыкнул:

– Как бы он потом нам в спину не ударил.

– Если ты зевать не станешь, то не успеет. Ты ведь начальник контрразведки и главный мой охранник, не забыл?

– Нет.

– Вот и работай, – я поднялся. – Пойдем на дорогу.

Мы двинулись через лагерь и при нашем появлении воины замирали. Они оставляли свои дела, оборачивались, смотрели на меня и молчали. До тех пор, пока кто-то не выкрикнул приветственный клич. И после этого больше двухсот человек стали скандировать мое имя:

– От-тар! От-тар! От-тар!

Подняв вверх раскрытую ладонь, я успокоил людей, и они снова стихли. Для них я уже был не только символом скорого освобождения, но и вождем, чья воля закон. Не скрою, мне это нравилось. Однако свои силы и возможности я оценивал весьма трезво. Поэтому понимал, как много предстоит сделать и сколько препятствий на пути к цели. Каждый день будет приносить новые испытания и размен заложников на пленных одно из них.

Спустившись с горы, мы оказались на дороге. Будай, лучники Ромая и два десятка воинов уже были здесь, а вместе с ними восемь жрецов и три вражеских офицера. Дальше по тракту находилась баррикада нирских солдат и прежде чем направить к ней воинов, следовало поговорить с сотником Мирром.

– Дуган! – я позвал переводчика и когда парень подбежал, кивнул на гвардейца: – Переводи.

– Понял.

Молодой сказитель замер рядом, и я обратился к сотнику:

– Мирр, я хочу, чтобы ты отдал приказ освободить заложников. За это мы отпустим тебя и жрецов.

Его ответ был ожидаем:

– Нет. Ты обязан отпустить всех.

– Этого не будет.

– Тогда можешь пытать меня, но я такого приказа не отдам.

– Как знаешь.

В воздухе возник знак "Слабость" и я напитал его силой. Халли Фэшер утверждал, что применение данного иероглифа ломает человека и делает его слабовольным. Что же, пришла пора это проверить, и я активировал иероглиф Древних.

На Мирра обрушился невидимый магический поток. Преобразованная энергия в виде бурой массы проникла в его тело и он, моментально утратив весь свой гонор, опустился на колени. Лицо сотника покрылось испариной, сам он задрожал и я спросил:

– Ты готов подчиняться?

– Да.

– Тогда слушай меня, червяк… Слушай внимательно… Ты сделаешь то, что мне нужно и в дальнейшем не станешь брать заложников… Иначе пеняй на себя… Второй раз я тебя уже не выпущу…

– Я все понял, – прохрипел гвардеец.

– Встань и иди к своим воинам.

Сотник робко поднялся и поймал мой взгляд. Выглядел он жалко, как-то робко, и прежде чем сделать первый шаг, гвардеец прошептал:

– Так мне можно уйти?

– Иди.

Покачиваясь, Мирр двинулся по дороге в сторону королевских солдат, а у меня промелькнула мысль:

"А что если одного гвардейца отпустить, а остальных оставить? – но тут же я себе возразил: – Нет. Не получится. Тогда армейские сотники могут заартачиться. Рисковать нельзя".

– Он нам еще неприятностей доставит, – Вольгаст махнул рукой в сторону Мирра.

– Пусть топает. Я сломал его психологически и, вернувшись к королевским воинам, он будет помнить свой страх.

– Время покажет, – оборотень скривился, а потом добавил: – Хотя, наверное, ты прав. Скорее всего, сотника снимут с командования и отправят в тыл.

– Но при этом он расскажет о том, что с ним произошло, своим отцам-командирам или самому королю, и это должно заставить нирцев призадуматься.

– А с пленными солдатами, что будешь делать?

– С ними поступим по обстоятельствам. Можно обменять на что-то нужное, а можно заковать всех в кандалы и отправить на работы.

Почувствовав на себе недоброжелательный взгляд, я обернулся и обратил внимание, что жрец, тот самый, который был на переговорах, наблюдает за нами.

– Эй! Служитель бога! Иди сюда! – я подозвал его.

Жрец приблизился и смерил меня злым взглядом:

– Что ты хочешь, пришелец?

– Хочу, чтобы ты донес мои слова до вашего наместника и своего правителя.

Служитель Нохха посмотрел вслед Мирру, который уже подошел к баррикаде, и кивнул:

– Я это сделаю. Говори.

– Так получилось, что мы стали врагами. Для вас я помеха, и вы попытаетесь меня уничтожить. Это понятно. Но я буду биться за свою жизнь и свободу горцев, которые мне помогли, и победа будет за мной. В конце концов, мы прогоним вас на равнину, и о том, что произойдет потом, ваш король должен задуматься уже сейчас. Мне известно, что у Нирского королевства много врагов, и они могут попросить меня о помощи. Ну и, кроме того, в моем распоряжении будет портал в мир магии, откуда можно привести лютых бойцов и принести много чародейских вещиц, как на продажу, так и для себя. Так что думайте, властители Нира, и делайте выводы. Нужна вам ссора со мной или мы будем договариваться. Лично мне, война не нужна.

– Ты торопишься, маг! – воскликнул жрец. – Всего двое суток в нашем мире и уже считаешь себя победителем!? Нет! Все не так! Нас много и на подходе подкрепления! Придут воины, жрецы, ополчение, гвардия! Весь наш народ поднимется против тебя и горских бунтовщиков! А потом мы сметем тебя!

"Бесноватый фанатик", – подумал я, глядя на него, и велел убрать жреца с моих глаз. Воины это сделали и действовали без всякого почтения к его рангу. Пару раз пнули служителя бога, да копейными древками по спине "погладили". Жрец замолчал, снова наступила относительная тишина и мы стали ждать, что же будет дальше.

Подспудно я ожидал, что мой план не сработает, но в итоге оказался прав. Вражеские командиры признали Мирра и его право отдавать приказы. Спустя полчаса мы обменяли всех заложников на пленных жрецов и сотников, а затем стали готовиться к обходному маневру и штурму ущелья Сагамыр.