Со стороны это все выглядит сложно, а на деле, надо быть самим собой, не бояться и спокойно делать то, что ты задумал. Допустим, узнают меня, и что с того, все равно тронуть не посмеют, слишком серьезно к миру с Конфедерацией относится Гюнеш. Будет хвост из топтунов местной СБ, но это ожидаемо. После меня на берег сойдут несколько групп морских пехотинцев из десантной партии «Цезаря Куникова», и часть сыскарей должна за ними присматривать. Потом в город двинется дипломатическая миссия, и опять нужны люди. Да ко всему этому, кто-то ведет поиски самой семьи Бурова. Людей у местных безопасников немного, а значит, что более двух человек за мной не пойдет, да и то, скорее всего, к ночи останется только один.

Пройдя через КПП порта, и получив небольшую пластиковую фишку с выдавленным на ней якорем, это вроде пропуска, и записав в журнал свое личное оружие, ТТ-33 за номером 000140, я вышел в город. Как и ожидалось, от самой проходной ко мне пристроились бродяги, два неприметных человечка в потрепанной одежонке. Нормально, суетиться не стоит, так и должно быть.

Неспешно двигаясь по кривым узким улицам вверх от порта, направился на городской базар, место, в котором можно было бродить сутки напролет, и купить практически все, что только в голову твою взбредет. Улочка за улочкой, вверх и вправо, и вот, передо мной сердце города Трабзона. Прохаживаюсь по рынку, прицениваюсь к товарам, и возле прилавков, где сидят знакомые мне купцы, останавливаюсь особо. Миновал угол ткачей, прошел через фруктовые ряды, узнал почем нынче чай в городе, поцокал языком на большую цену, и спустя час, вышел к помостам с рабами. Теперь пройти через площадь, и можно будет с оружейником Мурадом пообщаться.

Вспомнился Тенгиз-грузин, и захотелось пошалить, скинуть на него подозрение в сотрудничестве с СБ Конфедерации, а то ишь, расслабился мурлокотан, славянами торгует и чувствует себя хорошо. По большому счету, болгары, которых он на помост регулярно выставлял, мне и даром не нужны, а вот за других, тех же украинцев, и тех людей, которых крымчаки поставляли, зло я на него затаил. Сейчас, ясно, мне не до него. Однако Земля круглая, и где тебе может враг повстречаться, попробуй, угадай.

Пухлый черноусый человек в кепке-аэродроме, как всегда, был на своем месте. «Интересно, – мелькнула у меня мысль, – если он стоит на этом месте уже лет десять, то, сколько людей через его помост прошли. Если даже грубо по десять человек в день подсчитать, то получится более тридцати пяти тысяч голов. Ого! Население одного хорошего города».

Тенгиз узнал меня сразу, но если раньше он бросался ко мне навстречу, то сейчас, купец резко отвернулся и сделал вид, что не замечает меня. Ну, это понятно, слухи о том, что я оказался шпионом Конфедерации, разнеслись по всем уважаемым людям города, а Тенгиз был именно из таких, из уважаемых.

– Тенгиз, дорогой, – я приблизился к нему, и когда он обернулся на мой радостный вскрик, крепко обнял его за плечи, и сделал вид, что что-то нашептываю ему на ухо. Секунд двадцать продолжалось это действо, торгаш опомнился, и вырвался из моих рук. Краем глаза я подметил, что шпионы, исправно следующие за мной, все происходящее засекли, и теперь, как я думаю, к Тенгизу будет особое внимание.

– Саша? – он в недоумении уставился на меня. – Как ты здесь оказался?

– Проездом, Тенгиз, – ответил я и оглядел помост с товаром. – Гляжу, у тебя все без изменений? – кивок на три десятка людей, выстроенных в ряд.

– Да, все по-прежнему, – нехотя кивнул купец, не желающий продолжать разговор.

– Ну, ладно, прощай, Тенгиз.

– И тебе, всего хорошего, Саша.

Дело сделано, внимание топтунов немного рассеял, и за полтора часа хождений по рынку, посетил не менее двадцати прилавков. Наступил ранний осенний вечер, а значит пора переходить к основному вопросу, навестить нашего агента, перекинуться с ним парой слов, и начинать поиск.

В оружейном квартале все как всегда, лавки и пара магазинчиков, многие уже закрываются, но у Мурада открыто, и я, вхожу внутрь. Здесь пусто, под потолком горят две керосиновые лампы, и в помещении только продавцы, сам дядюшка и его брат. Покупателей и посетителей нет, а это наилучший вариант.

Увидев меня, подполковник, пожилой и крепкий мужик, лицом чем-то похожий на хищную птицу, недоуменно приподнял бровь, а я, не теряя времени, перешел к сути моего задания:

– Здравствуй дядюшка Мурад, начальство велело найти семью Бурова, так что не обессудь, что к тебе заявился. За мной хвост, два рядовых шпика, но пару минут они возле входа отираться будут, так что давай сразу по делу переговорим.

Старый шпион, стоящий вполоборота, моргнул, щелкнул пальцами и обратился к своему брату:

– На выход, посмотри, что и как, – Борис направился к двери, а Мурад повернулся ко мне: – Рад, что ты жив и здоров, Саша, и хорошо, что зашел. Я бы и сам все что знаю по рации передал, но местные контрразведчики радиопеленгатор смастерили, и теперь приходится в район выбираться, чтоб сведения в СБ перекинуть. Однако сейчас за городом Кара со своими бойцами сидит, а на дорогах блокпосты и усиленные патрули, не пройти.

– Так что насчет Буровых?

– Где дом Ивана Василиади, знаешь?

– Контрабандиста?

– Его самого.

– Да, недалеко от порта в районе разрушенного городского университета.

– Все правильно, семейство Буровых у него. Вместе с ними у Василиади два бойца из близких к Каре людей, и сам хозяин.

– Понял, благодарю. Однако это проверенная информация или только догадки?

– Сведения точные. Мы всю вчерашнюю ночь возле дома Кары дежурили, и видели, как Василиади женщин с собой уводил. Почти до самого его дома, их проводили.

Только мы закончили наш разговор, как внутрь вошел один из сыскарей, а следом за ним Борис. Надо было попрощаться с Мурадом, и желательно так, чтоб внимания шпиона не привлечь. На прилавке лежали распечатанные коробки патронов калибра 7.62 мм и, не долго думая, я с силой ударил по дереву и они, подпрыгнув, раскатились по полу.

– Что за херня, – разнесся по помещению мой крик, – такую цену за какую-то голимую девяносто вторую «Беретту» ломишь, как будто она у тебя из золота сделана. Не буду у тебя ничего покупать.

– Цена как цена, – принимая мою игру, огрызнулся Мурад, – не нравится, вали к себе за море, там и покупай.

– Пошел ты, – я направился на выход.

– Сам пошел, – донеслось мне вслед.

Выйдя на базарную площадь, я на показ сплюнул на крыльцо оружейной лавки, помянул «жадного старого козла», и вышел в город. С рынка мне надо было направиться налево, в сторону домов построенных вокруг университета, но я двинулся направо, к Старой крепости. Шел недолго, места эти я знал неплохо, и подходящее для засады на топтуна место, было совсем рядом. Кстати, он остался один, а второго, наверное, как я предполагал, отозвали на другой объект.

На город опустилась ночь, узкий сквозной проулок в трех кварталах от базара, людей ночами здесь не бывает, так что, осталось только отоварить местного контрразведчика и двигаться по своим делам. Нырнув со слабоосвещенной улицы в темный проход, притаился в нише, незаметной снаружи и, стараясь не шевелиться, застыл на месте. Тишина, но почти сразу она нарушается торопливыми шагами. Идет один человек, он спешит, на секунду замирает, всматривается в темноту, но ничего различить не может. Я чувствую его сомнение и неуверенность, он колеблется, и думает, не обойти ли ему это место, но ближайший переход на параллельную улочку, куда я по идее свернул, находится метрах в ста пятидесяти, это далековато, и топтун, все же решившись, входит в переулок. Он быстрым шагом проходит мимо выбоины в стене, где я затаился, и все что мне остается, это нанести ему один мощный удар по голове. Второй раз прикладывать кулак к черепу сыскаря, не потребовалось, вырубил я его хорошо и с гарантией, так что, затащив тело в нишу, огляделся, проверился на наличие еще одного хвоста, и направился в сторону городского университета.

Возле небольшого каменного домика, где проживал один из лучших Трабзонских контрабандистов Иван Василиади, я был через час. Вроде бы и недалеко идти, но надо было обходить патрули и избегать людных мест. Так что пришлось двигаться в нужном мне направлении не по улицам и проспектам, а чигирями, развалинами и проходными дворами. Ну да ничего, того, кто прошел Нальчик, развалинами не испугать, и местные руины по сравнению с теми, что на Кавказе остались, это полигон для начинающих и игровая площадка для детей.

Итак, домик контрабандиста, небольшое такое, не более трех комнатушек, здание из дикого камня, стоящее посреди небольшого фруктового сада и окруженное невысоким каменным заборчиком. В узких окошках, более напоминающих бойницы, темно и ни одного лучика света. Самое обычное жилище местного старожила, но, это только если не знать, что под домом существует выстроенный еще дедом нынешнего хозяина просторный бункер, где и находятся родственники Кары. К счастью для меня, я это знал, в свое время Буров мне верил, и многим под хорошее настроение делился.

Собак во дворе не было, у хозяина на них имелась стойкая аллергия, и я смог спокойно пройти во двор. Обогнув здание, зашел с тыльной стороны, и остановился возле подвала. Вытащил из наплечной кобуры свой пистолет, патрон уже в стволе, и остается только снять его с предохранителя. Я готов, вот только как в подвал проникнуть, а потом из него в бункер, вот вопрос. Ладно, бог не выдаст, свинья не съест, охрана сразу стрелять не будет, и можно в открытую сыграть. Черт с ним, рискну шкурой и тех, кто под землей засел, попробую уболтать на мирный исход нашей встречи.

– Тук-тук-тук, – ствол пистолета выбил на железной двери частую и звонкую дробь. Тишина, никто не отзывается. – Тук-тук-тук, – спустя полминуты я снова обозначаю свое присутствие.

После второго стука пошло движение. В доме что-то загрохотало, наверное, это был контрабандист, выползающий из подвала по второму отнорку.

– Кто там? – послышался в одно из окошек ворчливый голос самого хозяина дома, который изъяснялся только по-русски.

– Я от Кары, открывай, – произнес я.

– Пароль, – потребовал он.

– Какой, нах, пароль. Меня Кара прислал узнать, все ли с его семьей в порядке.

– Что-то никак не пойму, кто ты такой есть, – ответил контрабандист, – хотя голос вроде знакомый. Эх, старость не в радость. Жди, сейчас впущу тебя.

Дверь в подвал открылась через пару минут, Василиади пропустил меня внутрь, и я направился вниз. Здесь горела только одна тусклая масляная лампада, и в ее свете я различил двоих мужчин, которые стояли возле стен. В их руках были автоматические винтовки, что-то вроде М-16, и стволы были направлены на меня.

– Спокойно, мужики, – я положил ТТ на бочку лежащую у входа, и сделал большой шаг вперед – свои.

– Ты кто? – спросил один.

– Саня Мечников. Слыхал про такого?

– Предатель?

– Сам ты предатель, морда наемная. На улице взвод морских пехотинцев моей команды ждет, так что давайте миром разбежимся. Я никому не хочу причинить зла, переговорю с женами Кары и его дочерью, заберу свое и уйду по-тихому.

– А если мы тебя пристрелим?

– Подвал закидают гранатами.

– Иван, – к стоящему за моей спиной контрабандисту обратился наемник, задающий мне вопросы, – ты зачем его пустил?

– А что, – ответил старик, – пусть бы он и дальше по железу стучал, всю округу собирал? Нам шум и внимание патрулей сейчас совсем не нужны.

– И что с ним будем делать? – говорливый наемник расслабился и опустил ствол автоматической винтовки, а второй, видя такое его дурацкое поведение, наоборот, напрягся и сделал шаг назад. «Молодец, – подметил я, – теперь, даже если я одного вырублю, второй меня все равно достанет. Ничего, подождем, и если миром дела не решим, то придется к активным действиям переходить».

– Впускаем его в бункер, а там разберемся, – решил Василиади.

Наемники отодвинули в сторону бочки, стоящие у противоположной от входа стены, открылась дверь, и меня провели в бункер старого контрабандиста. Здесь было просторно и свежо, никакой духоты или спертости. Видимо вытяжка была сделана на совесть и с выдумкой. В центре горел небольшой очаг, на котором грелась какая-то кастрюлька с водой, а в соседнем помещении захныкал маленький ребенок. Сердце мое захолонуло, было, дернулся туда, где ребенок плакал, но меня остановил голос Василиади, взявшего мой пистолет:

– Не балуй, парень.

– Ладно, – я присел возле очага, который совсем не давал дыма, и поправил кастрюлю, которая покосилась на висящем крюке и вода, уже закипающая в ней, была готова вот-вот пролиться в огонь.

Старый морской волк, седой, массивный, и чем-то напоминающий пиратов с книжных картинок, присел на табурет напротив меня, и спросил:

– Так чего ты хочешь, Мечников?

– Хм, я ясно сказал, поговорить с женами Кары и Марьяной. Потом, заберу свою женщину и ребенка, а вас оставлю в покое. Если через полчаса я не покину твой дом, то сюда войдут морпехи с «Цезаря Куникова» и ничем хорошим ваше затворничество не кончится.

Василиади задумался, и в это время, дверь, ведущая в соседнюю комнатушку, открылась и появилась она, Марьяна, мать моего сына. За то время что мы с ней не виделись, она сильно изменилась внешне и, на мой взгляд, в лучшую сторону. Ранее, это была стройная брюнетка с хорошими формами, красивая девушка, а теперь передо мной была женщина, еще более красивая, строгая и в чем-то неприступная.

– Саша, – прошептала она и прислонилась к дверному косяку.

Я встал, наемники и старик меня не останавливали и, подойдя к Марьяне вплотную, обнял ее и прижал к себе.

– Все хорошо, милая, – погладил ее по голове и добавил: – Я приехал за тобой, собирай вещи и ребенка готовь.

– Хорошо, – она направилась в помещение, из которого вышла, а вместо нее появились жены Бурова, блондинка Светлана и мать Марьяны, тетка Ирина.

Что было дальше, вспоминать не люблю, сопли, слезы, упреки будущей тещи, которая оставалась здесь в ожидании своего мужа, и мои угрозы наемникам и старику. С горем пополам, разрулил всю эту чепуху, и спустя полчаса, неся на руках своего сына, имени которого я так до сих пор и не знал, в сопровождении будущей супруги, покинул это место и направился в сторону девятого причала. Все, что я хотел сделать в этом городе, было сделано, причем, без стрельбы, убийств, насилия и по обоюдному согласию сторон. Хорошо бы, если бы так случалось всегда, но, к сожалению, такое в жизни редкость, а потому, подобные моменты стоит ценить особо.