Глава седьмая

Владимир достаточно равнодушно относился к внешней атрибутике, но не мог не признавать её важность в глазах окружающих. Так что сообщение о том, что титул герцога Померанского отныне принадлежит ему по праву, было приятно. Пусть пока это только титул, но раз его признали, то не за горами и тот день, когда он сможет прирезать ещё один кусочек территории…

К примеру, "атака" юристов продолжалась и теперь в Шведской Померании ему принадлежало не два десятка, а почти полсотни владений. Владений в большинстве своём "игрушечных", но тем не менее. Да и признание титула герцога Померанского открывало новые горизонты в деле возвращения владений.

Отпраздновать такое событие решено было большим приёмом и сияющая Наталья с очаровательной улыбкой и сияющими глазами, радостно приветствовала гостей.

– Ваше величество, – несколько чопорно поприветствовала она Елизавету.

– Ах, оставь, – отмахнулась та и расцеловала женщину в обе щеки, – теперь ты практически августейшая особа и зови меня просто сестрой!^[24].

Всё верно, титул герцога Померанского – заявка серьёзная…

Засмущавшаяся Наталья и раньше была с императрицей в неплохих отношениях, так что вскоре они щебетали о чём-то своём. Рюген невольно услышал разговор – это были детские болезни и проказы, загруженность мужей работой… Улыбнувшись, он отошёл в сторонку, а точнее – в сторонку отвёл его Пётр.

– Герцог…, – задумчиво сказал он, – теперь всё по взрослому…

– Брось, ты всегда будешь для меня старшим братом, – твёрдо сказал ему Грифич. Поговорили немного на нейтральные темы, но видно было, что императора что-то гнетёт.

– Ты понимаешь, что теперь твоя жена не может владеть поместьями? Раньше мог как-то закрывать глаза – сам понимаешь, Рюген и Вольгаст – не настолько серьёзные титулы и владения, чтобы ты что-то всерьёз решал в европейской политике.

Пётр закусил губу и серьёзно посмотрел на принца.

– Понимаю, – медленно сказал тот, – мы с тестем уже обсуждали этот вопрос и я решил вернуть поместья в род Головиных. Ну а мне деньгами отдадут.

– Я тоже этот вопрос обдумывал, да и не только я, – продолжил Пётр Фёдорович, – мы с дядей^[25] тоже обсуждали этот вопрос. Он, конечно, власти почти не имеет^[26], но в этом вопросе они сошлись даже с оппонентами. Не всеми, конечно, но по большей части, да и то…

– Не томи! – Не выдержал Владимир.

– Как ты смотришь на то, чтобы выкупить остальные земли княжества Рюгенского? То есть Штральзунд, Барт, Дамгартен и другие города с прилегающими землями. Знаю, что накопил ты немало…

– Не хватит, – мрачновато (такую возможность упускаю!) ответил Грифич.

– Знаю, – китайским болванчиком закивал Пётр, – но будут ещё деньги за поместья. У Головиных столько нет и они бы долго выплачивали, так я тебе из казны заплачу – мне Головины потом вернут, не к спеху. Часть своих поместий в Швеции отдашь королю. Ну и вестимо – контракты со мной, на постой русских войск и прочее.

– Вот с последним хотелось бы разобраться, – с каменной физиономией сказал Рюген, – сам понимаешь, что серьёзных войск там тебе никто не даст держать, сразу война начнётся.

– Понимаю, – стиснул зубы император, которого донельзя раздражала ситуация со Шлезвигом, зависшая в воздухе^[27], – этот вопрос мы так решим, чтобы не подкопаться.

– Вроде твоих войск на моей территории не будет, но будет договор и подготовленные магазины?^[28]

– Именно.

Предложение не было благотворительностью – Швеция в настоящее время была не в лучшем положении. Несмотря на то, что в семилетней войне она была на стороне победителей, экономика страны переживала скверные времена. Мало того – назревал очередной конфликт с Данией, исход которого вызывал в Стокгольме определённые опасения. Если за территорию собственно Швеции они не опасались, то вот за… колонии была определённая тревога.

При ближайшем рассмотрении ситуации оказывалась ещё более интересной – свои… колонии Швеция не могла продать никому, кроме как Померанскому – остальные претенденты были слишком слабы или враждебны или… Разумеется, какие-то варианты были, но скажем так – неважные. Так хоть шведы могли быть уверенны, что территория не достанется врагам, да и деньги… Деньги в нужных объёмах водились только у Вольгаста-"Калиты".

– Чёрт, чёрт, чёрт! – Выругался Пётр и рванул с себя перевязь со шпагой, а затем и парадный камзол. Медленно опустившись в кресло, он закрыл лицо руками.

– Ну за что мне такое, – со слезами в голосе сказал император. Печалится было от чего – Дания потребовала нейтралитета княжества Рюген, обещая в противном случае закупорить Балтику^[29].

Пётр хоть и хорошо относился к Грифичу, но такое соглашение посчитал для себя не выгодным. Пусть в это время и была накалённая ситуация, но… Но всё изменило начало войны с Турцией.

Православные повстанцы на территории Правобережной Украины вторглись на территорию Польши, в погоне за отрядом конфедератов. Это дало повод для полноценного военного союза польских магнатов с Австрией, Францией и Турцией против России и ряда Северных государств.

Разворачивать полноценную войну на несколько фронтов никто не хотел, так что… Неожиданно оказалось, что нейтральный Рюген становится главным пунктом отсутствия боевых действий на Балтике и в конце ноября договор о передаче земель был подписан.

Он обошёлся Грифичу значительно меньше, чем тот рассчитывал. Деньги вытрясли практически все, но хоть в долги не залез… Договор передавал земли не просто так – он требовал нейтралитета княжества Рюген. Только так можно было сохранить мир на Балтике.

Учитывая, что служил герцог Померанский русскому императору, входя при этом своими владениями, пусть даже частично, в Германскую Империю, в настоящее время подконтрольную Австрии… В общем, самыми точными словами была фраза "Всё сложно".

Всё было настолько сложно, что генерал-аншеф (звание Пётр вручил вскоре после получения титула герцога Померанского) отправился в Вену на переговоры. Не то чтобы он блистал как дипломат… Но Владимира можно было назвать самым заинтересованным лицом в предстоящем конфликте – в конце-концов, от способностей Грифича как миротворца напрямую зависит само существование его новорожденного государства…

Отправился с небольшой свитой – те самые офицеры свиты с денщиками (такими же волчарами), Тимоней, Готлибом, да секретарём и камер-юнкером Яковом Сирином. Последний свыше года провёл в поездке по Сибири и сейчас был рад побывать в одном из самых блистательных городов мира – семьёй он пока не обзавёлся, а на подъём был лёгок.

– Да, принц, все перепроверено – Ульрика Прусская, – Юрген, выполнявший у Рюгена функции контрразведчика, вручил Владимиру документы с пометками и тот углубился в чтение. Читать в тряской карете было не слишком удобно, но никуда не денешься.

– Яша, глянь – это по твоей части, – протянул он один листов секретарю. Через минуту раздался изумлённый возглас и присвистывание:

– Эк они обнаглели-то!

– Что решать будем? – Поинтересовался Юрген, – я по всякому прикидывал, но до сих пор не понял – проще пойти на ответные меры и уничтожить их или же действовать как полагается – через суд и прочее?

– Давай-ка отложим этот разговор до конца переговоров, – решительно сказал попаданец, – сам понимаешь, от их исхода многое будет зависеть.

Молчаливый кивок и документы убираются в шкатулку.

Путешествие нельзя было назвать комфортабельным и пожалуй, верхом было бы не только быстрей, но и удобней. Но нельзя – багажа слишком много, да и работать с документами в карете худо-бедно всё-таки можно. Однако работа-работой, но заниматься гаданием было бесполезно – как их там примут в Вене, да проинструктируют ли посланника – бессменного Дмитрия Михайловича Голицина, должным образом.

Так что по большей части развлекались байками, да Рюген время от времени доставал свою флейту и музицировал. Но последнее редко – мешала тряска. По большей части слушали рассказы Сирина о поездке – одновременно развлечение и своеобразный отсчёт.

Ездил он с проверкой работы учебных заведений – не зря же высылали замешанных в заговоре учителей…

– Да многих кнутом драть пришлось, – рассказывал секретарь, – на бумаге всё как положено, а на деле – приходит учить детей пьяный, да ещё и не каждый день. Ну, большинству внушений хватило, разве что парочку особо наглых под следствие отдал.

– А мне тут шли слезницы о твоей жестокости, – засмеялся князь, – я их подшить велел, сам потом почитаешь, да может – дополнительному кому плетей через почту пошлёшь.

Посмеялись и продолжили на тему отвлечённую: помимо инспекции, Яков искал людей, увлечённых историей и желающих оставить что-то после себя. Для этой цели Рюген выделил ему дополнительные средства и поручил найти местных краеведов-любителей.

– Да как ты и велел – не столько деньгами прельщал, сколько перепиской с твоей канцелярией да с Академией Наук. Им лестно, что их письма будут читать люди учёные – для самоуважения немало значит.

– Много нашёл-то?

– Порядком, – приосанился парень. Померанский улыбнулся – Яков ухитрился занять здесь примерно ту же нишу, что в РИ занял Даль. Такая поездка-инспекция, с параллельным поиском историков-энтузиастов, записывающих местный фольклор, была не первой, так что… Он ещё не знает, но в Шляхетском Корпусе готовится к выпуску книга русских сказок и былин под названием "Сказки Якова Сирина"…

"Сказки" эти будут многотомные, с упоминанием того, что собраны они трудами Сирина, но у каждой сказки и былины будут ссылки – кто конкретно её записал – и где. С учётом того, как трепетно относились местные к возможности войти в Историю, можно прогнозировать всплеск энтузиазма у краеведов.

Правда, в данном случае на прибыль Рюген не рассчитывал – книги ожидались скорее убыточными. Так, двести пятьдесят экземпляров, из которых двести разойдутся по библиотекам учебных заведений, а ещё пятьдесят станут подарками для некоторых сановников и отличившихся работников Департамента Образования. Ну а дальше видно будет.

Останавливались в придорожных трактирах или гостиницах в городах – по обстоятельствам. К великому сожалению Владимира, разбить привычный воинский стан на природе нельзя. И дело тут не только в том, что "не комильфо", но и в том, что вся земля поделена. Технически-то можно… Но именно технически – бывший улан прекрасно знал, сколько проблем может принести такое решение.

В гостиницах же… Клопы, тараканы, блохи и вши были делом нормальным, привычным. Свита даже радовалась, когда обнаруживалось, что в гостинице/постоялом дворе имеются тараканы – это означало, что не будет клопов… Попаданец в такие моменты только радовался, что насекомые всех видов его избегают. Нет, так-то достаточно чистенько, но всё равно – были насекомые, были.

– Ой, княже, заели! – Скривил страдальческую физиономию Тимоня, истово чешась, – клопы, да с блохами… Когда ж мы к Вене-то приедем, там-то хоть искупаться можно будет…

Последнее было актуальной проблемой…

– Не напоминай, мы скоро вонять будем, как местные.

Свита завздыхала – к русским баням они успели привыкнуть, а особенно бывалые вояки оценили работавших при банях костоправов и всевозможных "бабок", с успехом заменявших докторов. Ну и чарка после бани казалась особенно вкусной…