Глава вторая

Приёмы принца Рюгена собирали людей специфических, как сказали бы в будущем – деловых. Это был тип людей, которые физически не умеют бездельничать, а точнее – умеют, но недолго – день-другой. Нельзя сказать, что все они отличались знатностью – хватало как знатных вельмож, так и мелких служащих, ищущих покровителя. И нужно сказать – находили.

Князь вообще любил помогать людям, которые, по мнению, заслуживали помощи. Есть мозги, знания, трудолюбие и ищешь работу? Иди к нему и с большой долей вероятности тебя пристроят на неплохое место. В будущем сказали бы, что это своеобразная биржа труда, но в восемнадцатом веке таких слов не знали. Зато знали, что раз в две недели потенциальные работники и работодатели встречаются в Аничковом дворце, который всё чаще стали называть Померанским.

Нельзя сказать, что помощь эта оказывалась вовсе уж бескорыстно…

– Я не скрываю свою корысть, – говорит Наставник Павлу, с любопытством поглядывающему по сторонам, – но это называется взаимная выгода.

– В чём их выгоды – я могу понять, но вот в чём твоя? – С интересом спрашивает цесаревич. Задумчиво почесав подбородок (бриться попаданец всё так же не любит), Владимир медленно отвечает:

– Во первых, большая часть дельных людей так или иначе проходит через меня. Так что многие вопросы я могу решить очень быстро – просто потому, что всех знаю и знаю реальные возможности и способности своих знакомцев.

Мальчик задумчиво кивает – это ему понятно.

– Во вторых – я могу отбирать этих самых дельных людей для своих нужд. Ты обратил внимание, как быстро я сформировал Департамент?

– Ещё бы! – Фыркает ученик, – да весь Петербург диву дался, а Миних аж заругался от восторга. Говорил, что что это даже для тебя… Ну и потом по солдатски, – смутился мальчик.

– Вот, – назидательно поднял палец Рюген, – а смог бы я так сделать, не устраивая таких вот… приёмов?

– Приказать можно, – неуверенно сказал Павел.

– Можно, – согласно кивнул собеседник, – но толку-то? Остальные-то вон приказывают – и ты видишь результаты?

– То есть хочешь сделать хорошо – делай это сам? – Неуверенно сформулировал цесаревич.

– Ни в коем случае! – в ужасе замахал руками герцог, – это страшнейшая ошибка, тебя быстро текучкой завалят и оглядеться не успеешь, как начнёшь заниматься всякой ерундой, вроде пуговиц на солдатские мундиры! Думай…

– Ну… поручать работу нужно другим, – неуверенно начал мальчик, – но контролировать их, чтобы быть в курсе происходящего и поправить, если будет нужно.

– Умничка! – Похвалил его Наставник и Павел счастливо заулыбался – он любил такие моменты, – Ну а потом, когда найдёшь исполнителей в какой-то области, не требующих постоянного контроля, так и ставь их на нужные посты. Так вот постепенно и получишь Кабинет из людей дельных и что немаловажно – понимающих, какого же результата ты хочешь добиться.

– И тогда работа будет идти проще, а у меня будет время на нормальную жизнь! – Выпалил цесаревич.

– В точку!

О благодарности людей, которые благодаря ему нашли работу, князь промолчал – цесаревич должен сам об этом догадаться. Как и о том, благодарность эта проявляется в совершенно конкретной информации и влиянии…

Вообще, приём был крайне непривычен по нынешним временам – да собственно говоря, его и приёмом-то было сложно назвать… По залам ходило около полусотни сановников разного ранга и несколько сот потенциальных работников. Выглядели эти самые работники достаточно забавно – с табличками на груди и на спине. На них крупными буквами были записаны имя соискателя, все его умения и – желаемое место работы и жалование. Информация проверялась в канцелярии князя, так что сановники могли быть уверенны в качестве "материала".

Ну и еда… Поскольку Владимир уже понял – КАК могут есть голодные немцы… Да, много. Нет, МНОГО – складывалось впечатление, что наедались они впрок – минимум дня на три. Впрочем, многие и в самом деле именно так и питались… Германские княжества сейчас – это нищие, разорённые постоянными войнами и поборами государства. Были и исключения, вроде той же Австрии или его владений, но в целом дела обстояли достаточно печально^[7].

Самое же интересное, что на поверхности дела обстояли более-менее пристойно – "фишка" всех немцев. Люди считали должным сохранять благопристойный вид любой ценой, на публике играя в благополучие, а дома питаться жидким супом на воде раз в день…

И нет – это не благодаря "европейскому характеру", просто потеряв статус "приличных" людей, выкарабкаться было практически невозможно – только на дно. Ну а оттуда… Женщины – в бордель/трактиры/служанками (что часто было одно и тоже), мужчины – в армию или в канаву. Так что наедаться впрок они умели – вплоть до заворота кишок…

Однако на приёмах положено кормить и… Рюген вышел из положения, кормя гостей блюдами недорогими, "бюджетными" и прежде всего – картошкой. Выходец из двадцать первого века знал под сотню таких, где фигурировала картошка – почти два года прожил один, так что навыки кулинарии волей-неволей "прокачал". Ну и заодно рекламировал невиданный на Руси продукт.

Рекламировал просто – у каждого блюда клались несколько десятков карточек с рецептом и небогатые чиновники уже начали активную пропаганду блюд из картошки, стимулируя окрестных крестьян плюнуть на все предосторожности и заняться выращиванием "чёртова яблока".

На приёме Владимир был при всех регалиях – мундир генерал-поручика, шпага с украшенным бриллиантами эфесом, ордена… Кстати – за Департамент и образцовую работу он получил Андрея Первозванного и теперь принцу не хватало только Георгия. Вообще же, на награды русский государь был достаточно скуп. Но оно и понятно – не было необходимости расплачиваться ими с заговорщиками, как планировала Екатерина.

А заговор тот… Приятели не раз пеняли Владимиру, что тот мог проявить и больше настойчивости – для спасителя императора наград как-то мелковато… Тот отвечал в рыцарском духе, но на деле был доволен сложившейся ситуацией. Ну в самом деле – чем ему быть не довольным? Не дали звание фельдмаршала, которые тот раздал двум своим родственникам?

Да плевать! По уровню влияния Грифич заметно превосходит кабинетных фельдмаршалов, да и официальной власти у него как бы не больше… Зато благодаря умело раздутому комплексу вины, Пётр Фёдорович не раз жаловал его крупными суммами или заключал выгодные контракты – выгодные властителю герцогства Вольгаст и острова Рюген. Так что ещё вопрос, что больше выиграл – он или генерал-адмирал Мещёрский, у которого прибавилось орденов и званий, но вот по части влияния мало что изменилось.

– Дядька^[8] Никифор, смотри! – Раздался возглас Павла – и мальчишка, свесившись с коня, на полном скаку сорвал зубами ромашку.

– Молодец, – прогудел тот одобрительно, – только я бы тебе не советовал зубами. Мало ли… Ошибёшься чуть и что у тебя тогда с лицом будет?

– Ну ты же делаешь? – Резонно возразил воспитанник.

– То я, – хмыкнул дядька и покосился умоляюще на Рюгена.

– Дядька прав, – пришёл тот на помощь, – во первых, это просто лихачество, которое тебе ничего не даст. А во вторых – ты растешь и организм постоянно приспосабливается под новый рост, новый вес, длину рук.

Цесаревич на минуту задумался, а потом неохотно сказал:

– Ладно, не буду больше. А… А это потому я взрослым на рапирах проигрываю? Ну, что организм?

– Не только поэтому, противники-то у тебя ого какие! – Серьёзно сказал Владимир, – Лучшие гвардейцы с тобой клинки скрещивают. Но вообще-то ты прав – ты сейчас растёшь и организм просто не успевает приспосабливаться. Ну а так, чисто технически, в полусотню сильнейших фехтовальщиков ты уже и сейчас бы вошёл. Ну а подрастёшь, так и вовсе… Если тренировки не забросишь.

Учёбу цесаревича князь считал ничуть не менее (а то и более) важным делом, чем родной уже Департамент. Потому-то они проводились не только в прекрасно оборудованных залах Зимнего, но и у гвардейцев и даже в армейских полках, расквартированных под Петербургом. Павлу важно знать окрестности, да и возможности обычных солдат нужно понимать. Ну и не менее важно – общение с народом. Умный, спортивный, неприхотливый, отлично знающий солдатскую жизнь и абсолютно не заносчивый мальчик был любим военными и случись что – легко поведёт за собой полки…

Вот и сейчас они тренировались в расположении уланского полка. Да-да, того самого, где начинал служить сам Владимир. Другое дело, что за прошедшие годы изменилось очень многое. Для примера – сейчас это был гвардейский полк уланов-карабинеров, с официальным названием "Варяжский", и "Крылатые" и девизом "Никто, кроме нас" (тут уже попаданец постарался).

После того, как полк невероятно героически проявил себя в войне с Фридрихом и доказал верность во время мятежа, объединив вокруг себя армейские части, он и стал гвардейским. Однако дело этим не ограничилось – полк практически "раздёргали" на части.

Костяк остался в "Варягах", чуть более полусотни человек перевели в заново сформированную Конную гвардию, созданную уже по образцу французских жандармов^[9]. И наконец – потребовался командный состав для четырёх уланских полков. Точнее будет сказать – "настоящих" уланских.

Миних всё-таки имел опыт войны со степнякам и прекрасно знал, что для противодействия крымчакам требуется более лёгкая конница, а не здоровенные дядьки на конях драгунского образца. Ну и пробил, формируя их на регулярной основе из казаков, татар и башкир – вперемешку. Воевать те умели, но вот с дисциплиной и "правильным" строем была беда, так что без "варягов" обойтись не получалось. Точнее сказать, можно было бы и обойтись, но тогда начиналось "местничество" и "землячество". Ну а с бывшими сослуживцами Владимира вроде как и получалось.

Были в гвардии и другие перемены – расформировали Измайловский полк, который почти в полном составе воевал на стороне бунтовщиков. Зато Апшеронцы стали гвардейцами. Появился и гвардейский Флотский Экипаж – и тут снова постарался попаданец. Гарнизон Кронштадта проявил себя весьма достойно, так что не уважить их было неправильно. Ну и экипаж на царскую яхту должен быть отборный…

В гвардии вообще было много перемен и для начала – она стала ходить на войну. В любую серьёзную заварушку вместе с войсками отправлялись и сводные роты гвардейцев. Составляли их таким образом, чтобы каждый из них воевал хотя бы раз в несколько лет. Гвардия подтянулась и стала действительно отборными войсками. Ну и привилегий у гвардии уменьшились – вроде тех же повозок, которых за каждым капралом было прикреплено больше, чем за армейским майором.

Рысьев так и остался полковником, но теперь – полковником гвардейским, так что был абсолютно доволен жизнью и даже женился. Женился он, кстати, на двоюродной сестре жены самого Грифича и таким образом друзья ещё и породнились. Получив от императора несколько неплохих поместий и приданное от жены, он принялся активно трудиться над воспроизводством потомства и сильно обогнал попаданца, "настрогав" пятерых и не собираясь на этом останавливаться. Впрочем – Рюген с Натальей тоже…

– Учитель! – прервал размышления князя голос цесаревича, – тут мне такую ухватку показали, что ух! Оцени и скажи – тебе она как?!

Улыбнувшись слегка, принц тронул пятками конские бока и поехал к воспитаннику.