Наследие предков

Часть первая
Тайный советник

Глава первая, вводная

Поднявшись из-за стола, Владимир сделал несколько разминочных движений, затем встал на мостик, на руки и немного походил на них. Зашедший с почтой камердинер не моргнул и глазом – зрелище было привычным, и более того, князь и приближённых заставлял заниматься спортом. Об акробатике речи не шло, но в фехтовании и борьбе ежедневно упражнялись даже лакеи.

– От кого?

– От тестя, – невозмутимо ответил Готлиб, – остальное – прошения.

Взяв почту, он отпустил слугу, распечатал письмо и начал читать, продираясь сквозь завитушки. Николая Фёдоровича он искренне уважал, но занудой и педантом тот был невероятным. Впрочем, для действительного тайного советника и заведующего Личным Кабинетом его величества^[138] – идеальный характер.

Продираться пришлось не только через завитушки, но и через предисловия. Николай Фёдорович привычно перечислял все титулы и звания зятя, а по замшелым немецким традициям (а тесть был приверженцем именно таких), в них включалась каждая мыза… Ага, вот оно – просьба помочь с организацией праздника. Можно. Интересных идей у попаданца было много, да и его взгляд на некоторые вещи сильно отличался от взглядов местных.

– Командир, – заглянул в дверь Тимоня, – ты просил напомнить, когда время подойдёт.

Короткий взгляд на часы.

– Спасибо, пора в спортзал.

В зале было достаточно людно – приближённые старались подгадать свои тренировки к тренировкам хозяина. Не все – только те, кто мог чем-то похвастаться.

Разминка, кросс-фит…

– Ф-фух, – тяжело выдыхает он и переводит дыхание. Теперь черёд боевой акробатики, полчаса на рукопашный бой, и наконец, главное – фехтование.

– Маэстро, – Грифич вежливо кивает немолодому испанцу. Ответный поклон, и начинается танец двух диэстро^[139]. Это очень необычный стиль фехтования, еще недавно считавшийся устаревшим, слишком уж специфичные здесь приёмы, рассчитанные не на поединок один на один, а на бой с множеством противников. Идеальный вариант для попаданца с его физическими данными – фехтовальщиков равного уровня бывший спортсмен просто не встречал и даже не представлял человека, способного одолеть его в поединке.

Шутка ли – официально признан лучшим фехтовальщиком Европы!^[140] Ну а главное, как же хорошо дестреза «легла» на саблю… Заниматься по данной системе он начал всего год назад, а переделывать систему под саблю – всего несколько месяцев, но результат есть уже сейчас – система ничем не уступает польскому крестовому бою, а это, знаете ли, показатель…

Похвалить приближённых, у кого что-то получается, и поправить тех, кто делает ошибки. Всё, мыться! Помывшись, отправился проведать жену и детей.

– Здравствуй, Натальюшка, – поприветствовал он супругу.

– Княже, – склонила голову та и тут же захихикала. Это была мелкая «мстя» за то, что вчера Владимир не навещал её с детьми.

– А кто это у нас такой большой, – умилённо заговорил герцог, приседая на корточки.

– Я! – И трёхлетний мальчик с разбегу бросается обнимать отца.

– Ух, какой ты сильный стал!

– Да, сильный, я сегодня кашу всю съел, – с гордостью рассказывает маленький Богу слав.

Наобщавшись с сыном, проведал и дочек – годовалые двойняшки радостно лепетали и тянули к нему ручки.

– Что вчера-то не заходил? – Прикоснулась к плечу жена, привлекая внимание.

– Император задержал допоздна, вернулся от него сильно за полночь.

Наталья кивнула, принимая оправдание.

Нужно сказать, что он мог бы и ничего не говорить – патриархат в их семье был абсолютный. Но почему бы и нет? Владимир знал, что жена не пытается контролировать его, а просто интересуется. Вот, кстати, интереснейшее сочетание характера у неё – хорошая жена, заботливая мать и умелая хозяйка, абсолютно не интересующаяся политикой и не ревнующая мужа к любовницам. И одновременно – страстная лошадница и умелая фехтовальщица^[141].

Женился герцог не по любви, а по расчёту, но вот что значит правильный расчёт… Красивая, умная, замечательная супруга, прекрасно воспитанная и образованная… Вот сейчас бы он снова на ней женился, но на этот раз по любви.

Измены? А что поделать, если либидо у него в разы выше среднего, а Наталья к постельным утехам относится почти равнодушно – не фригидная, но чаще чем пару раз в неделю ей в принципе не надо, а при беременности и вовсе… Ну и «командировки» принца, длящиеся порой месяцами.

Был сейчас 1768 год, и нужно сказать, что князь многое успел сделать за это время. Уже состоялись первые выпуски Лекарской, Гимнастической, Музыкальной и Математической школ, и выпускники показали весьма серьёзный уровень знаний. Доходило до того, что командиры полков не только интриговали, но даже устраивали дуэли в борьбе за лучших выпускников!

Для современников попаданца такое прозвучало бы дико, но сейчас… Кадровый голод в России был невероятный – мало-мальски грамотный человек уже востребован. А если он грамотен по-настоящему, да имеет какую-то дефицитную специальность…

Специалисты из Европы не слишком-то хотели ехать в «Дикую Россию» – в первую очередь из-за прямых барьеров на границах, и конечно – умелой пропаганды. Принц сам встречал в немецких княжествах брошюрки на тему «казаков-людоедов»^[142].

Помимо школ он открыл в Петербурге ещё и артиллерийское училище, пехотное, кавалерийское… И это только те, что можно было отнести к вузам! Были и гимназии, реальные училища, технические школы… Впрочем, большая часть – пока что скорее в теории.

Пару лет назад рядовые мятежники начали возвращаться из армии, стараясь перейти на службу гражданскую и желательно – не совсем уж в глухой провинции. Вот тогда князь и подсунул Петру проект, согласно которому они могут заслужить на это право, открывая учебные заведения. Подписал…

Однако большая часть учебных заведений в провинции была только на бумаге, а инспектировать их лично Рюген не имел возможности – до недавней поры, пока император не сдался и не подписал проект Департамента образования с Грифичем во главе. Произошло это всего несколько месяцев назад, и сотрудниками герцог начал обрастать только-только. Ну и, разумеется, первым делом внимание акцентировалось на Москве.

Как водится, с Москвой дела велись по принципу «всё сложно». Здесь были свои партии, желающие перехватить управление учебными заведениями на себя. И на компетентность и пользу при этом не смотрели. Попытки Петербурга наладить нормальное управление с помощью независимых специалистов всячески саботировались.

Ну и доигрались до того, что полсотни семей отправились осваивать просторы Сибири, пожертвовав перед эти часть своего имущества на Департамент образования. Только после этого дело начало сдвигаться с мёртвой точки, и в Златоглавой появились первые школы достойного уровня.

С Московским университетом дела обстояли не менее печально, так что Владимиру самому пришлось ехать расчищать эти Авгиевы конюшни, и… Профессура поехала открывать учебные заведения в глубинке России. А как ещё прикажете действовать, если за десять лет они так и не организовали нормальный учебный процесс? А денег-то было потрачено много…

Были попытки профессуры очернить князя в глазах европейской общественности, но у него уже была прочная, устоявшаяся репутация человека пусть и жёсткого, но отнюдь не жестокого и абсолютно справедливого. Да и назначенный на должность ректора Ломоносов^[143] писал о них исключительно в матерных тонах. Ладно бы он – «неполноценный русский» всё-таки, но европейское светило Кант писал абсолютно так же, а он был у Ломоносова заместителем…

Выйдя из дворца, поздоровался со стоящими на страже солдатами собственной армии – пусть размеры её и были «игрушечными», но натренированы они были так, что, по мнению князя, равных им не было. Ну как иначе, если физические тренировки отнимают пять-семь часов в день, а вместо отдыха они учатся – русский язык, труды полководцев, основы медицины и многое, многое другое.

Грифич изначально задумал что-то вроде военного училища для будущей армии. Двадцать пять человек, которых он отбирал среди подданных, были настоящими «сливками» – все без исключения дворяне из «исконных» семей со славянскими корнями. Все – не старше двадцати пяти лет, с обязательным знанием не только немецкого, но и французского – главного языка Европы. А ещё – знание одного из скандинавских и славянских языков хотя бы на уровне «моя-твоя», приличное по европейским меркам образование, хорошее здоровье, боевой опыт…

Ну и получился этакий «спецназ», который даже на фоне семёновцев, которых он гонял лично, выглядел вполне достойно. А дальше – учёба в течение трёх лет. Ну а по мере того, как владения герцога потихонечку восстанавливались и налоги пошли уже достаточно весомые, последовал ещё один набор… Сейчас его «армия» – это чуть больше ста человек тренированных бойцов с военным опытом и «обкатанных» в нескольких пограничных конфликтах во владениях Грифича, ну и в «войнушках» в интересах России.

Владимир планировал в ближайшее время отправить примерно половину «войска» обратно в Вольгаст и на Рюген, где они возглавят кое-какие гражданские и военные посты, ну и попутно будут тренировать милицию. Большим плюсом было то, что все они завели знакомства среди гвардейцев, армейских и чиновников Петербурга. Собственно говоря, прежде всего для этого он и тащил вояк с собой – организовать учебный процесс можно было и во владениях.

Нужно сказать, что несмотря на некий военный перекос, свою «армию» Рюген воспринимал скорее как училище, причём не только военное. Курсантов учили и квартирмейстерскому делу, бухгалтерии… Ну и время от времени давали какие-то поручения.

Справляется? Молодец, на ещё. Хорошо справляется – карьера обеспечена. Нет? Ну что ж, «чистые» вояки тоже нужны. Маловато мозгов для толкового командира? Ну и ладно – будет охранять особу герцога Померанского (ну… пусть будущего, но уж в этом-то попаданец был уверен твёрдо) да заниматься физподготовкой новых курсантов. Словом – отбросов нет, есть резервы…

Отношение Владимира к подданным было весьма серьёзным – он пристраивал их в учебные заведения Петербурга, пользуясь правами директора, в гвардию и армию, на флот, чиновниками… И пристроил уже свыше семисот человек! Для маленького государства цифра весьма ощутимая, а жалованье в России очень неплохое. Ну и, разумеется, они были его глазами и ушами – это даже не скрывалось.

Обустраивал он и свои владения – во многом за счёт русской армии и флота. За счёт – да, но паразитирования не было. Стоящие в герцогстве русские полки были только первой ласточкой. Дальше было восстановление портов – и часть грузов из России стала проходить через его территорию.

Затем он сам предложил Рюген в качестве дополнительной базы для лёгких сил русского флота. Ничего серьёзного здесь по определению не могло быть – очень уж сильны шведский и датский флоты. Но даже три десятка корабликов сильно облегчили жизнь таможенникам и русским купцам, которых шведы с датчанами обыскивали порой чересчур тщательно.

Ну а дальше… Совершенно естественным было, что провизию, фураж и всевозможную амуницию поставляют, прежде всего, местные жители, что они же работают на постройке казарм и фортов, обслуживают корабли и сами нанимаются на них. Сперва лоцманами, ведь кто может знать окрестности лучше рыбаков и моряков, родившихся в этих местах? Затем – офицерами, и, наконец, Пётр «созрел» до идеи нанимать на русскую службы целые команды на собственных кораблях. По ряду причин так было выгодней – проще маневрировать на политическом поле.

В Вольгасте и на Рюгене постепенно восстановили инфраструктуру и построили новую, «обросли жирком» и… потянулись переселенцы. Переселенцы были разные – шли немцы и немецкие славяне, кашубы из Польши, голландцы, были чехи, словаки и венгры, решившие попытать счастья за пределами Австрии, и неожиданно – староверы.

Последние долго присматривались к князю, посылали делегации с вопросами по поводу притеснения…

– Любая христианская конфессия в пределах моих владений – законна! – резко отрезал Грифич. – Но только христианская, изуверов вроде скопцов я таковыми не считаю.

– А как с… государем русским? – осторожно спрашивает подслеповатый старец – один из законоучителей, уважаемых всеми течениями староверов.

– А никак, – спокойно отвечает Рюген, – мы с ним договорились, что препятствий на выезд чиниться не будет. Единственное – не пытаться использовать мою территорию для каких-то игр. Коль решили осесть, так ведите себя как нормальные подданные, а интриги против России… Да хоть Пруссии или Австрии, мне от вас не нужны.

Старцы удовлетворённо переглядываются.

Всё – с этого дня в герцогство Вольгаст и на остров Рюген потянулась тонкая струйка переселенцев из России. Что странно, среди них было очень немного пахарей, как почему-то представлял себе князь. Зато много ремесленников и торговцев. Слегка обжившись и поняв, что законы здесь просты и понятны, они начинали какое-то дело.

Обычно что-то мелкое, но… Не в этом суть, они как-то легко сходились с исконными жителями земель. Находились какие-то дальние родственники, свойственники и кумовья… Однако всё это было на полном серьёзе. Как выяснил Грифич (а это особо и не скрывалось), к нему потянулись староверы из Новгорода, имевшие давние связи с Ганзой – как торговые, так и родственные.

И кстати, только спустя много времени попаданец с удивлением узнал, что могущественная (даже он слышал о ней – с его-то «знанием» истории!) Ганза была по большей части славянской… Пусть это были немецкие и онемеченные славяне, но… Судя по всему, староверы намеревались восстановить эти связи хотя бы частично.

Откровенно говоря, рискованно, поскольку вести дела староверы намеревались прежде всего через собратьев в России. Пётр же, несмотря на некоторые послабления для них, после восшествия на престол стал намного жёстче. Так что пока Владимир просто сделал внушение старцам, чтобы не увлекались.

Доля славян среди переселенцев оказалась достаточно большой. Не «самой-самой» – где-то около трети, но поскольку они оказались самой многочисленной этнической группой, то недавно русский язык получил статус второго государственного, и двуязычие во владениях князя стало официальным. Впрочем, никого это не удивляло, поскольку в той же Австрии дела с языками обстояли ещё веселей. Да и учитывая тот факт, что минимум треть доходов герцогства была так или иначе связана с Россией…

Да, именно треть – ненормальная ситуация несколько выправилась, и сейчас была торговля и со скандинавскими странами, с Пруссией, Австрией, Польшей, мелкими соседними государствами.

Были и территориальные приобретения: Грифич постепенно выкупал земли у соседей, но уже не как помещик, а как полноправный властитель, присоединяя их к себе. Ну и не только выкупал, но и активно сутяжничал, считая ценным приобретением даже гектар болотистой почвы. Пригодится.

В итоге, он так забодал остальных мелких властителей, что они начали уступать ему свои земли без особого торга – лишь бы цену дал достойную. Правда, тут во многом было везение – мелкие властители, поставленные в Померании большими державами, как на подбор оказались… мелкими. Выбирали-то из кого? Из послушных и нетребовательных, ну и выбрали таких, которые предпочитали счёт в банке сомнительному владению, разорённому многолетней войной.

Сам же Владимир оказался на диво эффективным менеджером, хотя особых хитростей он не применял. Логика его была проста и опиралась на проверенные временем факты… Его временем.

Строить дороги и мосты – и связывать тем самым территории герцогства, стимулируя торговлю и ремёсла. Осушать болота и строить плотины, если есть такая необходимость, и повышать тем самым количество пахотных земель и пастбищ. Покровительствовать ремёслам и торговле – путём простого и понятного протекционистского законодательства. Принять закон об обязательном всеобщем образовании – и строить повсеместно школы, давая работу учителям. Закон о коррупции – и вешать воров или, в зависимости от возраста и тяжести прегрешений, давать им «работу» в шахтах.

Ничего сложного, но программа работала, и работала хорошо. Меньше чем за пять лет инфраструктура восстановилась, а количество переселенцев было таким, что уже удвоилось население. И… его любили. На фоне жадных князей, которые всеми силами тянулись за «старшими коллегами», выбивая у населения последнюю медную монетку, а таких было большинство, порядочность и здравый смысл смотрелись чем-то необыкновенным.