Цитаты из книги «Темный паладин»

– Учитель продолжил исследование. Все время исследует. Он узнал имя, – дополнил Зангар, как только книга была прочитана. – Имя одного из создателей. Это был человек. Женщина. Все миры ее знают. Мадонна.

Коридор завел меня в огромную вырубленную в скале пещеру, назвать которую комнатой теперь уже язык не поворачивался. Освещенная несколькими слабыми магическими светляками, пещера была погружена во мрак, однако нельзя было не заметить тонкий, словно трибуна, метровый постамент в самом центре. Как и открытую толстую книгу, лежащую на нем. Сдунув толстый слой пыли, я с огорчением уставился на незнакомые мне буквы – открытая страница была написана на неизвестном мне языке. Убедившись, что артефакт качественно сфотографировал открытую страницу, я перелистал книгу вдоль и поперек, так и не найдя для себя ничего понятного. Разве что несколько картинок, на которых трое гуманоидов, скрытых хламидами с головой, стояли вокруг сияющего шара, подняв руки вверх. Словно читая заклинание. Это была единственная картинка. Несмотря на значительные габариты книги, в ней было всего двадцать страниц – листы были созданы из деревянных пластин. Оставлять книгу на месте было верхом неразумности, но и брать с собой, учитывая специфику места, очень не хотелось. Наверняка под книгой находится нажимной механизм, который запустит хитрую ловушку и пещеру завалит камнями. Именно поэтому я не стал смотреть на обложку книги – слишком много рисков. В пещере больше не было ничего интересного, поэтому следующие тридцать минут я потратил на то, чтобы помочь Зангару пройти все ловушки коридора.

Именно внимательное отношение к деталям позволило увидеть нестандартную для вырезанного в скале прохода плиту, расположившуюся прямо посреди коридора. Шириной чуть меньше метра, плита была размещена таким образом, что не наступить на нее было практически невозможно. Книга знаний тут же подсветила плиту красным цветом, показывая опасность. Я собрался перепрыгнуть вероятную ловушку, как глаз зацепился за небольшое круглое отверстие в стене, как раз над плитой и практически незаметное в тусклом полумраке коридора. Отверстие имело симметричного собрата на противоположной стороне. Жажда познаний взяла верх над здравым смыслом. Исследовав вокруг себя обе стены и потолок на наличие незапланированных отверстий, я вытянул руку и осторожно нажал на плиту. Фьють! Фьють! Фьють! Три молнии промелькнули перед глазами с такой скоростью, что только Книга знаний помогла разобраться в том, что же произошло. В каждой стене было по три сопряженных друг с другом отверстия. Из дырок одной стены вылетали стальные стрелы с зазубренными наконечниками и влетали в дырки второй стены. Одна стрела шла на уровне ступней, вторая на уровне талии и третья – груди. Поэтому два верхних отверстия оказались для меня незамеченными – я в основном возился возле пола. Повторные нажатия на плиту заново запускали стрелы, словно у механизма ловушки был бесконечный арсенал. Поднеся руку к отверстию, я облегченно выдохнул, когда ничего не произошло, – у текущей ловушки не было фотоэлементов, поэтому меня ничего не проткнуло. Но это же первая ловушка! Начальная! Которая показывает нерадивым игрокам, что их ждет впереди… Наверняка будут не только фотоэлементы, но и другие интересные вещи. Собравшись с духом, я наметил точку позади плиты, разбежался и перепрыгнул опасный участок. Вышло не столь грациозно, как планировал, однако цель была достигнута – я избежал гибели. – Зангар! – позвал я некроманта. – Здесь ловушка, будь осторожен. – Спасибо, – напарник перепрыгнул плиту и присоединился ко мне. – Вижу проблему. Скорость маленькая. Может еды не хватить. – Тут я с тобой согласен, – я встал с карачек и облокотился на стену. Сколько дальше натыкано различных испытаний – одному ректору известно. Если я буду тратить по полчаса на ловушку, топать нам здесь очень долго. – Твой учитель как прошел этот коридор? – У меня нет информации. – Он был один? – у меня мелькнула очередная шальная мысль.

Некромант вздохнул, сделал несколько быстрых взмахов своим копьем, воздух между нами потемнел, обрел плотность, превратился в туманный череп и врезался в мою защиту. Прошла секунда, другая, третья… – Прекращай! – проорал я кинокефальцу, восстанавливая Энергию эликсиром. Защита трещала по швам, уменьшая Энергию со скоростью экспресса. Некроманты были зависимы от начертания, в этом была их слабость, однако стоило им наложить проклятие, как они могли его поддерживать! Зангар направил на меня источающее туман копье и с не меньшей заинтересованностью следил за результатами своего удара. На поддержку способности обычно тратилось меньше Энергии, чем на активацию, поэтому Зангар был страшным противником для любого игрока, даже обладающего защитой. – У тебя есть эликсиры, – заметил кинокефалец, останавливая свой удар. – Ты не говорил. Разве это по-партнерски? Это касается Академии. – Я тебе еще мало что рассказывал о себе и своем месте в Академии, – парировал я. – Ты же знаешь, что паладины выбраны в жертву? Теперь-то я знал, что такое выбор жертвы. Перед самой отправкой рекрутов в Академию Наместник с помощью жребия выбирает класс, убийство представителей которых будет приносить другим рекрутам тройной опыт. Класс назначался жертвой. В качестве поощрения практически все представители жертвенного класса отправляются в один сектор, с чем мне и моей бывшей группе не повезло – нас кинуло туда, где паладинов днем с огнем не сыщешь.

– Тогда мы можем договориться. Нам нужно соглашение. Что мы напарники. – У меня есть мысль, – в голове мелькнула догадка, которую я тут же захотел воплотить в жизнь. Набрав в грудь воздуха, я закричал, обращаясь к Игре, как когда-то к ректору: – Игра! Нужно заключить между мной и Зангаром стандартное соглашение о сотрудничестве и обмене информацией! Мы не должны нападать друг на друга, всячески поддерживать и помогать до выхода из Академии, раз ректору так важно увидеть нас двоих у себя в гостях. При этом я проведу Зангара по скрытым учителям, взамен он расскажет мне максимально подробную информацию, что знает об Академии. Если он что-то забудет – это не будет считаться нарушением, только если забудет он случайно. – Расскажу, если можно, – добавил Зангар. – Есть запретные темы. Не все могу рассказать. Запрос принят, соглашение подготовлено Перед глазами появилась огромная простыня текста, где вполне обывательским языком были перечислены все основные моменты нашего соглашения. Свое последнее условие я вставил для того, чтобы не заставлять себя же потом судить Зангара, если он внезапно что-то вспомнит. – Неинициированные игроки имеют преимущество, – начал рассказывать Зангар, как только текст соглашения перед глазами приобрел зеленый цвет, получив подписи с обеих сторон, и исчез. Отныне мы были полноправными партнерами. Даже пиктограмма специальная появилась на панельке. Нужно будет с Теартом заключить такой же договор, ибо записная книга не то место, где хранят соглашения. – Ректор их одаривает. Оказалось, что некоторые продвинутые приспешники сознательно идут в Академию без инициации, чтобы получить возможность встретиться с ректором. Он встречался только с неинициированными, одаривая их за упорство, веру в себя и сознательный риск. Учитель Зангара получил в дар поглотитель душ, способный пленять души игроков и НПС до 200-го уровня. При этом поглотитель являлся еще и источником силы, делая Леварда одним из сильнейших игроков своего мира. Имей Зангар аналогичную штуку, пусть даже и с более низким уровнем поглощения, он стал бы очень уважаемым некромантом. Ректор строго-настрого запретил Леварду рассказывать кому-либо принцип получения бонуса, однако хитрый учитель извернулся и, используя неживых, смог донести до своего ученика информацию, не нарушая запретов.

Некромант говорил короткими фразами, делая паузы между предложениями. Такое ощущение, что оперативной памяти собакоголового игрока хватало на 3–4 слова, после чего стек переполнялся и он мог зависнуть. Держался Зангар спокойно, словно не переживал за свою безопасность. Вывод напрашивался сам собой: игрок уверен в своих силах. Либо он действительно силен, либо он обладает какой-то дополнительной информацией, недоступной обычным игрокам. Другого объяснения я не видел.

Слушая Дангарда, я сжимал кулаки в бессильной злобе, понимая, что определенная часть обучения в Академии просто пролетела мимо меня. Почему в Академии существуют скрытые учителя? Они ведь не учат чему-то необычному, просто позволяют выбрать последовательность и никак, по сути, не влияют на возвращение в большой мир. Дангард объяснил, в чем я ошибся – если отказаться от обучения и предлагаемой мудрости, то учитель не будет засчитан. Взамен рекрут получает дополнительную информацию о текущем Лабиринте и ключ к одному из его испытаний. Лабиринт был единственным блоком, который всегда изменялся от потока к потоку обучения, поэтому к нему нельзя было подготовиться вне Академии. Только внутри. Причем все было сделано таким хитрым способом, что отказ от обучения сильно облегчал процесс прохождения Лабиринта – если найти всех скрытых учителей сектора и отказаться от обучения, то можно получить три ключа от четырех испытаний. И в качестве финального гвоздя в гроб – применять ключи мог только один рекрут из группы, взяв с собой до десяти игроков. То есть если двое игроков одной группы откажутся от обучения, только один из них сможет выключить испытание, ключи всех остальных участников группы будут уничтожены. Теперь понятно, о чем говорила Долгуната, говоря, что она знает, как пройти часть Лабиринта. Она стала ключником! Мне не удалось сдержать ругательства – в порыве доброты и желания спасти «братьев» по классу я подарил Долгунате координаты второго скрытого учителя! Теперь половина Лабиринта является для нее, по сути, всего лишь звуком! Где же Дангард был пару часов назад?! По пустошам у мага было мало информации, но общую мысль он смог донести – обитатели пустошей делятся на светлых и темных, старательно уничтожающих противоположные фракции. Суть прохождения заключалась в том, чтобы в рамках Лабиринта выбрать свою сторону и пользоваться в пустошах помощью союзников. Дангард не стал отказываться от объяснений, что есть Тьма и Свет, у него самого было не так много информации на этот счет. Все оказалось одновременно и просто, и запутанно. Прежде всего: все игроки в Академии должны получить свой «цвет», нейтральных существовать не должно. Если игрок так и не определится, Игра его сотрет. Когда рекрут возвращается в большой мир, верхняя шкала исчезает и выбранное направление остается с игроком до самого конца. На что это влияет, Дангард не знал. Он знал только одно – важно быть «светлым», Девир не будет обучать «темных», но и не уничтожит их. Я посмотрел на свою шкалу и нахмурился – стрелка дошла практически до половины темной стороны. Если я продолжу творить безобразия, то она окончательно упадет и тогда я получу первый уровень Тьмы – как и любое явление Игры, приверженность игроков тоже прокачивалась. Что мне это даст или от чего оградит – не знал никто.

Дожидаться ответа было бесполезно. Маги сейчас не готовы к такому диалогу. Поза, мимика и жесты Дангарда говорили о том, что он не воспринимает мои угрозы всерьез, поэтому я сделал то, чему научила друидка – атаковал первым. Маги ушли на перерождение, даже не успев кинуть в меня молнией, хотя, возможно, у них уже не было на это Энергии. Семь ударов, семь медленно таящих трупов. – Все свободны! – я обернулся к оставшимся игрокам. Они так и не рискнули на меня напасть, решив дождаться результата разборок между мной и Дангардом. Сверившись с картой, я указал в сторону центра Академии: – Лабиринт там! Чем дольше вы здесь торчите, тем меньше у вас остается времени. Или у кого-то есть тайное желание со мной поквитаться? Считаю до десяти, после чего уничтожаю всех, кто останется на поляне. Один. Два… Дураков не нашлось, и я на некоторое время остался один. Удивительно, но Долгунате удалось расшевелить во мне то, о существовании чего я сам не знал. Злобу. Жажду убийства. Желание крошить и душить. В течение часа на точку возрождения прибегало несколько групп магов, которые без лишних разговоров отправлялись отдыхать. Эликсиров осталось всего сорок два флакона, но я не собирался сдаваться и отступать от своего плана. Мне нужна информация! Заняв позицию возле места появления игроков, я выдвинул шипы на максимальную длину и принялся отрабатывать точность удара в голову. Игроки появлялись один за другим, однако первые три часа я решил их не сортировать, отправляя на перерождение всех. Мои действия ничем не отличались от устраиваемого магами геноцида, и ректору они точно не понравятся, но мне уже было на это наплевать. Свет – не мое. – Согласен, черт тебя дери! – прокричал Дангард, появляясь в Академии после третьего подряд перерождения. За три часа непрерывной прокачки я умудрился подняться до десятого уровня и уже на полном серьезе рассматривал вариант полноценного уничтожения всех ста двадцати семи игроков, попавших в круговерть перерождения. Я не выпускал никого – ни магов, ни случайно попавших под раздачу игроков других классов. Досталось всем. – Ты получишь информацию! Прекращай! – Ты забыл добавить, что до окончания Лабиринта маги и ваши местные приспешники забудут о паладинах. – Хорошо. Игра – свидетель: мы не будем трогать паладинов до пустошей! – Поразительно, но Дангард сломался слишком быстро. Либо у него был слишком маленький уровень и он понимал, что дальнейшее снижение чревато большими проблемами, либо совершенно не ожидал от неинициированного игрока такой жестокости. По всем правилам мне нужно было забиться в дальний уголок и сидеть, не отсвечивая, однако игра по шаблонам мне больше не нравилась. Я отошел в сторону, позволяя появиться очередному магу, не отводя при этом взгляда от Дангарда. Он должен дать сигнал о том, что атаковать меня не нужно, что у нас есть договоренности.

– Почему же я становлюсь темным? – прошептал я, находясь под впечатлением от услышанного. – Наконец-то тебе стало интересно, что происходит именно с тобой. Вспомни, о чем я тебя просил в самом начале – что ты ощущал, когда уничтожал других рекрутов. Ты не произнес слов «сожаление», «совесть», «чувство вины». У тебя были «негодование», «жажда справедливости», «желание навести порядок». В этом кроется ответ. Прежде всего тебе необходимо было стать темным. Ты это сделал, уничтожив эльфа. Ты полностью отдавал отчет своим действиям, отринув вбитое с детства «не убий». По твоему распоряжению было совершено убийство, однако отрихтованное воспитанием подсознание понимало, что творится зло. Собственно, так и происходит выбор стороны в Академии – отношение подсознания к совершаемым действиям. Изменить это нельзя. Дальше проще – ты совершал действия, воспринимаемые подсознанием как «плохо», но при этом разум говорил о том, что это «правильно». Каждое такое несоответствие роняло стрелку ниже и будет ронять дальше, ведь ты же не собираешься отказываться от убийств? – То есть если кому-то с детства твердили, что убийство – это хорошо, он станет светлым? И с каждым убийством будет светлеть все больше и больше? – Ты уловил мысль. Да, еще должен тебе сказать, что у сторонников Света есть неоспоримое преимущество – при наличии источника их тяжело уничтожить. Темных же можно выбить из колеи, подкинув им источник Света, так что имей это в виду и будь осторожен. Если у тебя больше не осталось вопросов относительно приверженности, я расскажу тебе о других особенностях Игры. – Постойте. Два вопроса. Первый – прокачивается ли приверженность? То есть имеет ли она свои уровни? Второй – почему ректор убьет темного игрока? – Ответ на первый ты уже и сам знаешь – как и любое другое явление в Игре, приверженность имеет свои уровни. Вряд ли ты получишь первый уже в Академии, но если такое произойдет, ты сможешь пользоваться особенностью темного игрока – поглощать эмоции окружающего мира для восстановления Энергии. Что касается второго вопроса, наш ректор – уникальное существо, поэтому гарантированно утверждать я не берусь. Может, убьет, может, не убьет – все будет зависеть от его расположения духа в конкретный момент времени. Но так-то да, темных он недолюбливает. Светлого в нем уже больше. – Чем же он уникален? – Он темный вампир, – учитель думал очень долго, прежде чем ответить. – Постоянная борьба света и тьмы порой сводит с ума, поэтому Наместник навсегда запечатал его в Академии. Ректор не имеет права ее покинуть.

– Постойте, с темными понятно, но откуда источники Света берут свою силу? Если они постоянно раздают Энергию, то рано или поздно должны исчезнуть. – Или перезарядиться, – улыбнулся наставник. – Это как раз тот момент, который крайне не любят обсуждать светлые. Источники Света постоянно перезаряжаются, получая Энергию из все тех же эмоций. Только светлые называют это другими словами. Инквизиция, крестовые походы, джихад, молитвы, добровольный уход в нирвану. Светлые придумали целый океан способов восполнения источников Света, прикрывая красивыми словами жестокость. Это как раз полный ответ на предыдущий вопрос – почему между светлыми и темными идет война. Да потому что это война за источники Энергии! Светлые научились собирать ее с живых, темные, в большинстве своем, привыкли всех уничтожать. Элементарный конфликт интересов. К тому же нельзя забывать, что именно светлые делают эликсиры!