– Приехали. – Голос доктора вырвал меня из сладостных грез планирования мести обратно в реальность. Основные пункты набросаны, остается вопрос их верификации, проработки, отказа от невыполнимых и придумывании новых. Ибо месть – блюдо, которое подают холодным.

Назвать заведение, в которое меня доставили, центром реабилитации я мог только с огромной натяжкой. В моем сознании это должно было быть эпохальное сооружение за колючей проволокой, ведь в нем находятся заключенные, на всех окнах в обязательном порядке должны были располагаться решетки, чтобы препятствовать прыжкам адаптирующихся, однако реальность разительно отличалась от моего воображения. Хвойный лес, вычищенный до идеального состояния, аккуратно подстриженная газонная трава, небольшие домики, люди в белых балахонах, сидящие или лежащие на траве, приятный звук щебетания птиц – передо мной предстала идеальная картина существования человека. Для полной радости не хватало роботов, которые летали бы между людьми, доставляли еду и обеспечивали естественный уход, чтобы адаптирующимся вообще не приходилось бы напрягаться. Когда я подошел ближе, то увидел, что несколько человек играли в теннис на расположенных за домиками площадках, часть плавала в бассейне, некоторые работали в небольших мастерских, занимаясь резьбой по дереву или лепниной. В одном из дальних домиков я увидел кузнеца, яростно молотящего по железке, однако никаких звуков до нас не доносилось – силовое поле вокруг дома препятствовало распространению шума по лесу. Аналогичное поле находилось над спортивными площадками, обеспечивая релаксирующим на траве людям полный покой.

– Здесь вы и будете находиться ближайшие пять дней, – улыбнувшись, произнесла Света. – Идемте, нужно зарегистрировать ваше прибытие, выдать чип контроля и определить, где вы будете спать. Также вас ознакомят с комплексом профилактических мероприятий, назначенных аналитическими программами, но не буду вас нагружать скучной информацией. Отдыхайте, восстанавливайтесь и превращайтесь в полноправного члена общества…

К концу второго дня пребывания в реабилитационном центре я взвыл от безделья. За последний год я не припомню идущих подряд нескольких часов, в течение которых я ничего не делал – сон в расчет не берем. Обязательно находились какие-нибудь занятия – Подземелья, прокачка Ювелирки, выполнение заданий. Время проносилось мгновенно, словно кто-то ускорил его в несколько раз. Здесь же…

Я валялся на траве, спал, проходил процедуры, опять валялся на траве, опять спал, опять трава, несколько раз пробовал играть, но ни теннис, ни футбол никогда не были моими любимыми видами спорта, поэтому никакого удовольствия мне это занятие не принесло. Опять поспал и повалялся на траве, вновь процедуры и трава… От одной мысли о том, что еще целых три дня я буду выполнять такие же мероприятия, у меня перекашивалось лицо – мне нужна активность…

– Занято! – бросил кузнец, даже не разворачиваясь в мою сторону. – Кузница здесь одна, и я отсюда выходить не собираюсь. По всем вопросам – к администрации!

– Мне наковальня не нужна, – ответил я, морщась от жара. Поговорив с доктором и объяснив ему свою проблему, я получил дельный совет – попробовать творить и в этом мире, не только в Барлионе. Утром же отправился к кузнице, так как все необходимые материалы находились здесь, но наткнулся на кузнеца, принявшегося защищать свой ареал обитания.

– Тогда вали отсюда! Шляются тут разные…

Отыскав на полке набор Ювелира, оказавшийся полным аналогом того, с которым мне довелось работать в Барлионе, если не считать массы, я выскочил из кузни на свежий воздух леса – силовое поле сдерживало не только звуки, но и жар. По всей видимости, кузнец является активным мазохистом, решившим отыграться на железе за все проведенные в Барлионе годы. Вряд ли тому, кто провел меньше года на рудниках, нужна реабилитация.

Усевшись под первой попавшейся елью, я открыл набор Ювелира и почувствовал острый укол ностальгии – несмотря на то что последний раз я творил буквально пару дней назад, создав Шахматы, непосредственно с инструментами работал я очень давно. Даже уже и не вспомнить когда…

Руки, никогда до этого момента не державшие в реальности ригель, тигель и прочий…гель, взяли моток медной проволоки и несколькими ловкими и отработанными движениями скрутили первое кольцо, даже не используя ювелирный ригель. Придирчиво посмотрев на результат, я покачал головой и отложил кольцо в сторону – получилась какая-то дешевка, не имеющая ни одной характеристики. Наверно, нужно работать через режим Конструктора…

Привычная темнота обволокла меня со всех сторон, и прямо перед глазами появилась находящаяся в руках проволока. Итак! Крутить обычное кольцо неинтересно, попробую сделать плетенку, инкрустировав ее вот этим камнем, – рядом с кольцом появился образ прозрачного камня, который также находился в наборе. Если после этого у кольца не будет характеристик, то даже не знаю – нужно будет идти к главе Мастеров и спрашивать, что я делаю не так. Но вначале делаем красивое плетение, зря я, что ли, столько их учил?

– Пациент перешел в черную зону подверженности! – Как только я закончил с кольцом, удостоверившись, что результат меня полностью удовлетворяет, сквозь темноту конструктора пробились странные звуки, постоянно повторяющиеся друг за другом: – Пациент перешел в черную зону подверженности! Пациент перешел в черную зону подверженности!

Занудство этих звуков было настолько невыносимым, что я открыл глаза, привычно поморщился от исходящего от рук света – мне удалось создать шедевр, и сейчас понесутся сообщения о повышении уровня – и уставился на честную компанию, застывшую в нескольких шагах от меня. Передо мной стояли уже знакомый мне дворф, прогнавший из своей кузни, два тролля, игравшие в игру «Попади дротиком в соперника», огромный орк, задумчиво чешущий голову, и небольшой гном, нажимающий на своей руке какие-то кнопки. Обычный набор зевак, собравшихся для того, чтобы посмотреть на созданный мной шедевр.

– Шаргак ларанге! – произнес гном, обращаясь, видимо, ко мне. Покачав головой, показывая, что текущий язык мне не знаком, я собрался произносить на малабарском, картосском и прочих знакомых мне языках, что не понимаю собеседника, как внезапно среди деревьев я увидел ее – Сирену. Двухметровая тварь даже не старалась спрятаться, направив свой трезубец прямо на меня, гадко усмехаясь и упиваясь своей безнаказанностью – толпа зевак ей не помеха, только настоящий Дракон в состоянии победить Анастарию.

Э-э-э… Какую Анастарию?

Очередная волна эмоций, вызывая мурашки по всему телу, прошла по мне – ту самую Анастарию, которая…

– Пациент перешел в зеленую зону подверженности! – пропищал анализатор и лес погрузился в тишину. Ненависть к Сиренам и их конкретному представителю переполняла меня настолько сильно, что я не смог справиться с дрожью в руках, выронив созданное кольцо на землю. Меня колотило в прямом смысле, в голове звучал тревожный набат, но реальность начала восприниматься такой, какой она являлась на самом деле. Без гномов, орков и сирен. Р-р-р! Убить эту тварь мало!

– Если ты меня понимаешь, кивни головой, – произнес небольшой мужчина, которого я воспринимал как гнома.

– Я тебе не болванчик, головой кивать, – бросил я, стараясь прийти в себя. – Давно меня так плющит?

– Минут пять, – бросил кузнец. – Тут твой анализатор так разорался, что пришлось тебя куполом закрыть, чтобы доктора не сбежались.

Только сейчас я заметил, что мы находимся внутри силового щита, блокирующего все звуки.

– Спасибо, – выдавил я, осознавая – если бы меня увидели доктора, то пятью днями я бы не отделался. Поместят в клинику на два месяца и будут опыты ставить.

– Если хочешь выйти отсюда, оставшееся время ничего не делай, просто спи, – вновь взял слово кузнец. – Мы своих не сдаем, приступы у каждого бывают, но если доктора увидят – отправят на желтую зону. Поверь – там хуже. Бывай! – щит исчез, и вся пятерка разбрелась по своим делам, словно ничего особенного не произошло. Подумаешь, кто-то вошел в черную зону подверженности и перестал воспринимать этот мир. Ничего страшного!

Подняв созданное кольцо, даже не став рассматривать тонкость работы, я засунул его в карман и задумался. Что-то происходящее начинает мне нравиться все меньше и меньше – уже дважды я перешел грань, за которой стиралось восприятие мира, при этом объективных причин такого явления не находил. Если бы не последние тридцать минут Барлионы, зарядившие меня эмоциями на всю оставшуюся жизнь, то я не уверен, что смог бы самостоятельно вернуться в нормальное состояние. Единственное объяснение таких событий я видел в том, что для меня Барлиона превратилась в реальность, и я непроизвольно стараюсь перенести ее в этот мир…

Кстати, сразу возникает очень неудобный вопрос: что со мной произошло бы, если бы не эти эмоции? Представим, что я выкупаюсь самостоятельно, продав замок, шахматы и Око, хватило бы мне эмоций вернуться в реальность, или я превратился бы в комнатное растение, жаждущее только одного – удовольствия и живущее в своем выдуманном мире? Как-то мне не нравится ответ на этот вопрос – нет, я бы наслаждался полетом Дракона и даже не думал о Сиренах! По телу вновь прошла волна ошеломляющей ненависти, стальным обручем сковав грудную клетку. О как! Что же получается, мне еще этой твари нужно спасибо сказать за то, что позволила остаться человеком? Перебьется!

Оставшиеся четыре дня я представлял собой идеального адаптирующегося – никаких резких движений, слов, перепадов настроений или конфликтов с окружающими. Сплошные бабочки и цветочки, розовые сопли и прочая показушная мишура, которую я старался навешать для докторов, показывая, что я полностью адаптировался под текущие реалии жизни. Приступов больше не было, однако я не позволял угасать ненависти к Анастарии, постоянно вспоминая последние тридцать минут Барлионы. Формирование плана мести отошло на второй план, так как я понял, что все, что могу сейчас придумать, является поистине детским лепетом. Даже атака с помощью замка – кто мне даст гарантию на то, что Альтамеда останется замком 24-го уровня? Никто. Вряд ли разработчики отдали в руки простого игрока такую силу, способную повлиять на финансовое состояние ведущих кланов. Скорее всего, Альтамеда уничтожится, если упадет на замок Феникса, ведь ею будет управлять игрок, а не ангел. Это Урусаю было позволено атаковать Гларнис без лишних трудностей, мне же такая вольность будет недоступна.

– Как вы себя чувствуете? – спросил доктор, вызвав меня на официальную выписку. Согласно решению анализатора, адаптационный период для человека по имени Дмитрий Махан завершен, и он может быть выпущен на волю. На официальную волю.

– Спасибо, хорошо, – заверил я доктора. Все четыре дня Светлана постоянно кружилась рядом, стараясь увидеть во мне признаки агрессии, приступа либо еще чего-то, что позволит ей задержать меня на неопределенный срок, но я держался. Девушка не могла понять, каким образом мне удалось уйти с черного уровня подверженности, считая, что кто-то допустил ошибку – либо анализатор, когда ставил диагноз, либо они, выпуская меня на волю. Очень надеюсь, что первое.

– У меня для вас есть подарок, – произнес я, стараясь переключить тему. – На память об одном из своих пациентов, так сказать.

Запустив руку в карман, я вытащил созданное в первый же день проволочное кольцо и положил его перед девушкой. За пять дней я насмотрелся на результат своей работы вдоволь, поэтому сейчас полностью понимал неописуемое удивление, нарисованное на лице доктора, – перед ней лежало шикарное плетеное кольцо, удерживающее несколько простых страз замысловатым плетеным замком. Попроси меня кто повторить такое – посмотрю на такого человека как на больного. Создать такое кольцо руками невозможно, для этого нужна тонкая аппаратура, которой в наборе Ювелира не было. Однако факт оставался фактом – в состоянии полного погружения в игру мой мозг сотворил с руками что-то необъяснимое, заставив создать такой шедевр. Находись я в Барлионе – Ремесло обязательно увеличилось бы на единицу…

– Дмитрий, поставьте свою роспись здесь, здесь и здесь, – попросил сопровождающий, доставивший меня до самого дома, вернув все вещи и передав ключи от квартиры. – Вот и отлично, – добавил он, как только три моих закорючки появились на бланке. – Надеюсь, больше вас никогда не увидеть в реальной жизни. Каторга, она, знаете ли, никому на пользу не идет.

Проводив взглядом удаляющуюся машину с логотипом корпорации, я глубоко вздохнул и осмотрелся. За год практически ничего не изменилось – уютный зеленый дворик с детской площадкой, на которой сейчас резвилась малышня, мамочки с колясками, прогуливающиеся под деревьями и обсуждающие очередной сериал, пожилые женщины с недобрыми взглядами, выискивающими в любом встречном врага народа – мой родной двор остался таким же, каким я его помню. Для полной радости сейчас не хватало только Сереги с пятого этажа, в это время либо валяющегося где-то под кустом, либо зигзагообразно к нему направляющегося – безработица, вызванная Имитаторами, подкосила этого когда-то хорошего человека, поэтому он жил только на пособие. Вернее, не жил, а пил и спал, чтобы на следующий день вновь пить и спать. Власти очень тщательно следили за такими маргиналами и при первых признаках агрессии тут же забирали их на рудники Барлионы, но Сергей умудрялся при таком образе жизни быть самым безобидным существом планеты.

– Дмитрий, добрый день. – Едва я подошел к двери подъезда, ко мне обратился молодой человек, сидящий на скамейке у дома. – Меня зовут Александр, у вас найдется несколько минут?

Я недоверчиво посмотрел на парня, едва ли достигшего двадцати двух лет, и, несмотря на теплую погоду, одетого в строгий деловой костюм. Даже не нужно быть прорицателем или наблюдательным человеком, отмечая небольшой бейдж на пиджаке, чтобы догадаться – передо мной представитель корпорации.

– Да, найдется, – пожал я плечами. Скрываться и прятаться смысла не имело, а если со мной хотят пообщаться, почему бы не помочь в этом? – Мы можем поговорить здесь или поднимемся ко мне?

– Желательно к вам, здесь ужасно душно, – произнес Александр, расслабив галстук, показывая, что в корпорации тоже работают люди, а не роботы.

Квартира встретила нас тишиной и слоем пыли, покрывшим практически все предметы. Перед уходом на рудники я выключил систему фильтрации воздуха, полагая, что задержусь в игре надолго, поэтому моя квартира превратилась в довольно унылое зрелище. Не могу сказать, что пыли было чересчур много, но она была, и на любом предмете можно было спокойно оставить свой автограф.

– Присаживайтесь. – Достав из шкафа покрывало, я набросил его на диван, выигрывая локальную войну с пылью, после чего включил систему фильтрации воздуха. Как только Александр уйдет, нужно будет найти фирму по чистке помещений, ибо самостоятельно привести квартиру в порядок я не смогу. – Хотите минералки?

– Не откажусь, – на лице представителя корпорации появилась робкая улыбка, словно сама не понимающая, каким образом попала на этот мужественный лик.

– В таком случае подождите пару минут – я сделаю заказ…

Как я и планировал, от еды Александр тоже не отказался, поэтому я только порадовался своей догадливости заказать обед сразу на двоих. Играя в истинных дипломатов, мы оттягивали основной разговор до конца процесса приема пищи, обсуждая чрезмерно жаркую погоду, автомобили и Барлиону.

– Спасибо за обед – с такой работой совершенно нет времени нормально питаться, – произнес Александр, окончательно превратившись в человека, а не подобие машины. – Дмитрий, скажите, какие у вас планы на ближайшие несколько лет?

– Как-то вы далеко смотрите, – усмехнулся я. – Я не знаю, чем буду заниматься завтра, а вы говорите о планах на несколько лет.

– Спрошу по-другому: вы планируете сохранить вашего персонажа, которым вы играли в Барлионе последний год?

– Как мягко вы ушли от слов «тюрьма» и «рудники», – съязвил я, но, увидев потупившийся взгляд собеседника, испытал чувство стыда – парень не виноват в том, что я был «там». – Извини, сорвалось. Я думал, такие вещи спрашивают в процессе адаптации, но никак не приезжают к игрокам домой.

– Вы правы, но в вашем случае произошел небольшой казус – незначительный сбой аппаратуры, почему-то отправившей в систему отслеживания неправильные данные. В вашем случае произошла и вовсе удивительная вещь – по данным нашей системы, вы перешли на черный уровень подверженности, но через пару минут вернулись на зеленый. Черный уровень остался в системе, так как он является неснижаемым показателем, поэтому по всем правилам вас должны были выпустить не ранее чем через три месяца. Рассинхронизация систем привела к тому, что вы здесь и с вами никто не обсудил вопрос о вашем персонаже и полученных им средствах. Именно поэтому я здесь.

– Понятно. В таком случае у меня один ответ – мне хотелось бы получить себе персонаж, которым я являлся в Барлионе во время своего заключения. С тем же самым классом, именем, достижениями и репутацией. Это возможно?

– Конечно, это стандартная процедура переноса настроек, – облегченно вздохнул Александр. – Вам нужно расписаться здесь и здесь, – тут же в руках представителя корпорации появился планшет, – и процесс будет тут же запущен.

– Отлично! – поставив второй раз за сегодня закорючки, я вернул планшет владельцу. – В таком случае – спасибо за визит.

– Скажите, а вы и есть тот самый Шаман Махан?

– Что значит тот самый?

– О котором было снято два фильма, который является одним из известных игроков Барлионы, – затараторил Александр, после чего смутился и добавил: – Решивший расформировать клан…

– Что?! – не сдержал я возгласа. – Что значит – расформировал клан?

– Ну… Вы же… Это… Все же знают, что клан Легенды Барлионы прекратил свое существование… Уже неделю как. Вы удалили из клана всех игроков, оставив только себя и Плинто, за которым сейчас активно охотится Феникс…

– Можно уточнить, откуда такая информация? – спросил я, испытывая легкое недопонимание происходящего. Что за дикие мысли родились у этого парня? Как я мог расформировать то, что было создано с такой любовью?

– На сайте Анастарии, – еще более смутился Александр, – есть интервью, в котором она говорит, что… Да что я говорю, давайте посмотрим, у вас же компьютер есть?