Читать книгу «Первые искры» онлайн полностью📖 — Василия Криптонова — MyBook.

Глава 2

Меня выволокли на улицу и потащили по каменной дороге. Я, сообразив, что рыцари мне не рады, благоразумно решил пока помолчать, хотя слово «каземат» мне совсем не понравилось. Вместо того чтобы задавать вопросы, я начал крутить головой.

Была ночь, но луна светила ярко, и от величия окружающего пейзажа у меня перехватило дыхание. Вокруг меня высились скалы. Острые пики уходили высоко в небеса.

Ветер дул тёплый, и это лишний раз утвердило меня в мысли, что я уже не дома: в наших краях даже летом по ночам лучше без куртки не выходить. Я посмотрел на рыцарей и проникся сочувствием. Каково им-то, в тяжеленной броне?

– Может, я сам пойду? – предложил я. – Обещаю, убегать не стану.

Ответа не последовало, и я расслабился. А что ещё было делать?

Вывернув шею, я посмотрел назад и увидел осквернённое мной святилище. Оно, как будто каменный мяч, вернее, его половинка лежало посреди горной гряды. Вход в святилище напоминал вход в пещеру и был расположен выше него. Это мне показалось странным. Инстинкт подсказывал, что когда речь идёт о чем-то священном, логичнее делать его выше, но здесь у людей, видимо, были другие понятия.

Где-то шумела вода. Дорога петляла, и звук становился то глуше, то громче. В одном месте мы миновали развилку и пошли по узкой тропе. Более широкая вела вниз, и я изловчился посмотреть туда. Увидел внизу каменную стену, тянущуюся в обе стороны, сколько хватало глаз. Увидел ворота.

Видимо, мы находились в какой-то крепости, расположенной в горах. Похоже, тут всё очень серьёзно. А если так, то зачем тут сдался я? Кому бы задать этот вопрос? Вот бы в каземате оказался какой-нибудь мудрый старец, который даст хоть пару-тройку ответов из той сотни, что мне позарез нужны.

– Твёрдой почвы под ногами, рыцари, – послышался глухой, но сильный голос. – Что сотворил этот юноша и куда вы его ведёте?

Я с надеждой посмотрел на появившегося на дороге человека. Это был немолодой мужчина, но волосы его и борода были чёрными, как у молодого. Волосы он завязал в хвост и выглядел бы как потёртый жизнью хиппи, если бы не плащ. Настоящий такой плащ, тёмно-серый, всё как полагается. Мужчина закутался в него полностью, даже рук не было видно.

– И вам твёрдой почвы, почтенный Мелаирим. – Рыцари остановились и чуть склонили головы. – Этот проходимец пробрался в святилище и всполошил служителей. Бросим в каземат, утром глава ордена решит, что с ним делать.

– Кто бы мог подумать, – покачал головой почтенный Мелаирим. – Пробраться в такое укреплённое место… И при этом выглядеть столь жалко. Я склонен видеть здесь волю случая, а не злой умысел. Так ли обязательно ломать жизнь мальчику? Может быть, я заберу его к себе, выясню всё, а вас избавлю от забот?

Он не шелохнулся, но из-под плаща отчётливо донеслось звяканье. Этот звук, надо полагать, во всех мирах универсален. Даже я понял, что рыцарям предлагается взятка. Ненавязчиво так. Мол, ну, захотелось мне монетками побренчать, что такого-то.

И рыцари задумались. Ненадолго.

– Нет, почтенный Мелаирим, – с видимой неохотой сказал тот, что держал меня за левую руку. – При всем уважении дело замять не удастся. Он осквернил святилище, служителям придётся принимать меры.

Вот засада! Это всё из-за того, что меня вырвало? Да Огонь с ним, дайте тряпку, я всё уберу! Ну вот, опять этот «Огонь». Что он у меня в голове делает?

– Осквернил?! – воскликнул Мелаирим. – Что ж, это, конечно, непростительно. Исполняйте свой долг, благородные рыцари. Каждый должен нести ответ за свои поступки.

Он пошёл дальше своей дорогой, однако, когда проходил мимо, то быстро и внимательно посмотрел мне в лицо и, кажется, подмигнул. Впервые в жизни у меня на сердце потеплело от подмигивания незнакомого мужчины.

– Что встал? Пошёл! – рявкнул на меня рыцарь справа.

Здорово, теперь я ещё и виноват. А кто, спрашивается, избаловал меня, таская на руках?

Выпендриваться я не стал, пошёл ногами. Рыцари по-прежнему держали меня с двух сторон, но не так жёстко.

Казематы оказались также высеченными в толще скалы, как и святилище, но выглядели поскромнее. У входа рыцари запалили факел. Меня протащили широким коридором и бросили в одну из камер. А потом произошло вот что: из пола у меня на глазах выросли металлические прутья и упёрлись в потолок. Решётка закрылась. И рыцари преспокойно ушли.

Я поёжился: тут было прохладно. И к слову, темно, хоть глаз выколи. Окошко в каземате имелось, но, видимо, выходило на соседнюю скалу, которая напрочь загораживала свет.

Я вытянул руки, сделал пару шагов и во что-то упёрся коленом. Наклонился, пощупал. Похоже, койка или типа того. Тоже каменная, но застелена чем-то вроде облезлой шкуры. Пахло так себе, но я присел: не в моем положении было брезговать.

Могли бы хоть факел оставить, изверги. Хотя… Стоп! А вот это уже мысль на миллион. Я сунул руку в карман джинсов и улыбнулся. Смарт оказался на месте. Вот бы он ещё работал…

От перенесённого жара корпус чуть-чуть деформировался, я ощущал это пальцами. Но когда я нажал на кнопку включения, экран засветился, и на меня посмотрела знакомая мордашка Рены из аниме «Когда плачут цикады». Здравствуй, милая, рад тебя видеть. Сети, разумеется, нет и в помине.

Я провёл пальцем по экрану и увидел цифры. Вернее, приготовился увидеть цифры, а увидел непонятные закорючки. То есть цифры-то были обычными, которые в первом классе изучают, но я их совсем не разбирал. Для меня они были непонятными письменами. Только единицу я более-менее воспринял, а остальные плясали перед глазами, сливаясь в причудливый узор.

Стоило попытаться сосредоточиться, и заболела голова. Как будто опять кто-то загоняет туда паяльник… Нет-нет, всё, я понял. Лингвистическая база переписана, математическая, видать, тоже попала под раздачу. Но, хвала Огню, мне и не нужно вводить ПИН-код, у меня всё важное настроено и так.

Я удержал кнопку «домик», и крохотный светодиодик фонарика вспыхнул, разогнав тьму. Положив смартфон рядом с собой экраном вниз, я огляделся.

Хотя было бы что оглядывать. Комнатушка два на три, каменные стены, железная решётка. В одном углу – шконка, на которой я и сижу, в другом – дыра в полу. Ни водопровода, ни хотя бы туалетной бумаги. Так себе сервис, скажем прямо.

Я подошёл к решётке, подёргал её – как влитая.

– Есть здесь кто? – крикнул я.

– Кто?.. Кто?.. – отозвалось эхо.

– Да хоть кто-нибудь! – огрызнулся я.

– Не будь… Не будь…

– Вот спасибо, – буркнул я и вернулся на шконку.

Фонарик выключил. Подумав, выключил и телефон. Как знать, вдруг ещё пригодится. Зарядных устройств здесь, скорее всего, не найти, а батарея высадится в мгновение ока, особенно если вздумают обновляться какие-нибудь сервисы «корпорации добра».

Итак, что мы имеем? Я однозначно попал в какой-то фэнтезячий средневековый мир. Банальнее и придумать нельзя. Как будто этого было мало, я успел попасть ещё и в нехилый переплёт. Интересно, что тут полагается за осквернение святилища?

Ответа я, разумеется, не ждал, но ответ пришёл.

Осквернение святилища не членом клана относится к тягчайшим преступлениям против клана. В зависимости от решения Ордена карается смертной казнью либо принесением в жертву Падшему.

Я внимательно изучил огненные буквы в поисках утешения. Утешения не было. Буквы растаяли.

– Смертная казнь либо принесение в жертву, – повторил я. – Даже не знаю, что и выбрать. Всё такое вкусное…

Впрочем, если верить буквам, то выбирать мне и не придётся: решит какой-то Орден. Вот спрашивается: и зачем было меня в этот мир тащить, если через несколько часов меня угробят? Может, для того и тащили, конечно. Мало ли, вдруг у них тут жертв для Падшего не хватает, приходится из других миров похищать. Что ж, хоть какая-то от меня польза будет. Слабое утешение, но другого нет.

Хотя есть другое. Я вспомнил, как почтенный Мелаирим мне загадочно подмигнул. Ну а что? Может быть, он что-то предпримет. Видно же, что мужик тут не конюшни чистит. Замолвит где-нибудь словечко. Зачем я ему нужен, конечно, другой вопрос, но будем решать проблемы по мере их поступления.

Решив так, я улёгся на вонючую шкуру и закрыл глаза. Не думал, что усну, однако успел лишь подумать о сестре, как меня будто выключило.

* * *

– Этот? – рыкнул чей-то голос.

Я вскочил. Сердце заколотилось, меня трясло. Я всё ещё был в каземате, это был не сон. Эх… жаль. Вот был бы вариант проснуться сейчас где-нибудь на алгебре, получить указкой по башке…

– Он самый, – сказал знакомый голос.

Я посмотрел на решётку. За ней стояли двое. Один – рыцарь в каких-то вычурных доспехах с вензелями и узорами. Смотрел на меня, как на таракана. А второй – давешний монах с усами, который требовал с меня печать.

– Печатей нет, либо он их не показывает, – тут же сказал он. – Непонятно кто и как…

– Не имеет значения, – заявил рыцарь. – Костёр уже сложили. Открывайте!

Подбежал ещё один рыцарь и положил руку на решётку. Та почти сразу поползла вниз, освобождая проход.

– Постойте! – заорал я. – Погодите, а суд?! Разве не должно быть суда?!

– Суд уже был, – сказал расписной рыцарь. – Тебе, проходимец, выпала великая честь послужить жертвой Падшему. Благодаря тебе тепло и свет не покинут наш мир.

– Слава Огню, – пробормотал я в полном смятении.

Эх, где же ты, почтенный Мелаирим? Может, у него просто нервный тик был, а я размечтался?

Два рыцаря, ступившие в камеру, остановились.

– Вы слышали, что он сказал? – просипел один.

– Да кто он такой? – Этот дрожащий голос принадлежал монаху.

– Как я сказал, не имеет значения, – заявил расписной рыцарь. – На костёр эту шваль!

В этот раз мне опять не позволили идти. Заломили руки и поволокли, а я даже не обращал внимания на боль. Плевать я хотел на эту боль, меня сейчас сожгут на костре!

Глава 3

Похоже, где-то наверху кто-то сообразил, что со мной случилась промашка. Я ведь должен был сгореть, так? Но не сгорел. И вот теперь меня привязали к столбу посреди костра. Хотя костром это я бы назвать побоялся. Столб торчал из целой поленницы, сложенной на каменной площадке. Эти парни действительно ОЧЕНЬ хотели принести меня в жертву.

Я подёргался – надежда ведь умирает последней! – но верёвки лишь больнее врезались в запястья, связанные за столбом. Есть, конечно, шанс, что верёвки сгорят быстрее, чем я, и тогда я смогу убежать… Прямо на мечи рыцарей, окруживших поленницу.

Солнце всходило, и без огня делалось жарко. Я задыхался, скорее от волнения, конечно. Хотелось скрючиться и заплакать, но скрючиться не позволяли связанные руки, а заплакать – упрямая гордость. Я никогда не плакал, даже когда меня избивали после уроков «добрые» одноклассники. От этого они злились и били ещё сильнее, но я ничего не мог с собой поделать. Во мне росла только злость – глухая, тупая и бесполезная. Я всегда был один и всегда был на лопатках.

Только вот сжечь меня ещё ни разу не пытались, конечно.

Площадка, на которой я должен был умереть, находилась на вершине одной из скал. Кажется, это называется «плато», но точно не уверен. Тяжело в мире без гугла: приходится пользоваться только теми словами, в значении которых точно уверен.

Текущая локация – вулкан Яргар. Цитадель силы Огня, ныне запечатанная печатями трёх стихий.

Вот как! Что ж, спасибо за познавательную лекцию, волшебный интерфейс. А теперь подскажи, как мне выбраться отсюда?!

Отдаться Огню.

Блеск. Это как «расслабиться и получить удовольствие»? Ну а что мне ещё остаётся…

Со стороны святилища двигалась вереница монахов с горящими факелами. Шли неспешно, и на том спасибо. Может, ещё речь какую толкнут, всё лишние минутки. Говорят, перед смертью не надышишься. Те, кто так говорят, просто никогда не были перед смертью…

Я повернул голову в другую сторону и увидел там признаки жизни. В соседней скале обнаружилось множество окон, балконов и галерей. Скала кишела людьми в серых и чёрных одеждах, только их лица выделялись на этом унылом фоне светлыми пятнами. Похоже, готовятся смотреть шоу.

Но что за придурь – выдалбливать помещения в скалах? Что казематы, что святилище, что вот это вот… чем бы оно ни было. Страшно представить, сколько труда и времени. Вообще, жутко смотрится: скала, населённая людьми. Как муравейник какой-то.

Пока я лихорадочно размышлял, пытаясь не то скоротать время, не то отвлечься от мыслей о смерти, монахи добрались до вулкана. Теперь я видел, что плато и впрямь не совсем плато. Я находился в жерле вулкана, забитом здоровенной каменной пробкой. Как это сделали – вопрос ещё более хороший, чем тот, другой, про выдолбленную скалу. Ответов мне, похоже, получить не удастся.

Монахи выстроились, как рыцари, вторым кольцом. Тот усатый, который спрашивал с меня печать, шагнул ближе к поленнице и заговорил:

– Сегодня мы приносим жертву Падшему. Огонь заточённый, Огонь поверженный, услышь нас, прими наше подношение и будь к нам благосклонен. Да не угаснет свет в нашем мире, да не потухнут огни, дающие нам тепло. Да будет так.

Он наклонил факел и ткнул им в поленницу. Его примеру последовали остальные монахи.

И это что, вся речь?! Нет! Я не готов! Не так быстро!

Огонь быстро распробовал сухие дрова, и языки его заползли наверх, побежали к моим ногам. Я рванулся. Крик клокотал в груди, но я не позволял ему выйти наружу. Нет, не хочу, не буду! Потом, когда будет уже невтерпёж, когда боль станет невыносимой, я, может, и заору, но до тех пор не доставлю им такого удовольствия!

Мой мечущийся взгляд скользнул по лицам монахов, и я понял, что никакого удовольствия им не доставлю, даже если начну писаться и звать маму. Некоторые из них – как тот усач, например, – смотрели на меня даже с сочувствием. Другие отворачивались. Они будто не по своей воле тут были, будто не хотели приносить эту жертву. Но они-то стояли с факелами, а я сгорал живьём! Есть разница, а?!

Как будто горючим плеснули – огонь взметнулся выше, встал стеной, как тогда, у меня дома.

– Падший принимает жертву! – провозгласил усатый монах.

Рокот, поднявшийся под каменной пробкой, я почувствовал даже сквозь кучу брёвен, пожираемых огнём. И вот теперь я заорал.

Там, внизу, таилось нечто реальное, живое, и оно собиралось меня пожрать. Это ему меня приносят в жертву! Я чувствовал, как оно тянется ко мне, зовёт меня, и это было страшнее огня, подступившего ко мне вплотную.

Я попытался молиться, но привычные слова будто выжгло из памяти, и вместо них я хрипло прошептал что-то вроде:

– Вверяюсь твоей силе, Огонь-прародитель, убереги меня от силы твоей и прими мою верную службу.

Я закрыл глаза: их жгло нестерпимо. Почувствовал, как вспыхнули рубашка, джинсы…

И вдруг, когда казалось, что не осталось ни одной не обожжённой клеточки моего тела, всё прекратилось. Мой крик, больше напоминающий визг, эхом разлетался по какому-то каменному помещению. Уж не то ли это святилище опять? Я что, обречён на вечное повторение этой шизофрении?!

Плотная ткань легла мне на плечи, сверху похлопали, видимо, чтобы сбить огонь. Я замолчал, тяжело дыша. Руки были всё ещё связаны, но столб исчез. Я стоял на коленях. Как и хотелось, я скрючился и плакал.

...
9