Прорыв у Тургинова

Утром 15 ноября, еще в темноте, в полосе южнее Волжского водохранилища (Московского моря) началось наступление 6‐й танковой дивизии противника.

Для переправы по льду Х. фон Мантейфелем был выбран участок Шоши у Мелечкино. Оттуда одна часть группы двинулась к Заречью (деревня напротив Тургинова) для захвата моста, а другая в сторону Брыково. В течение часа операция была осуществлена, и немцы получили плацдарм в излучине Шоши у Тургиново, а также мост через реку. Но это был единственный успех по захвату мостов в ходе начавшегося наступления. Больше в начале операции таких удач у немцев не было.

Одновременно другая группа немецких войск под командованием Линбрунна, преодолев слабое сопротивление советских войск у д. Бол. Горки, форсировала Лобь и двинулась по южному берегу Шоши на соединение с группой Мантейфеля и также, как та устремилась к Ламе. Уже в 9.05 было взято Сенцово, расположенное на западном берегу реки. Мост наши части успели взорвать, но немецкая пехота перешла реку по льду и в 9.56, оттеснив оборонявшихся на юг, захватила плацдарм.

И, тем не менее, своевременное уничтожение переправы сразу сбило темп наступления противника, не дав тому возможности выйти в тот же день к Волжскому водохранилищу, на что немцы на основании своего быстрого утреннего успеха рассчитывали. Теперь все зависело от темпов постройки моста. С этим возникли трудности, поскольку мостовая колонна задерживалась в пути. После прохождения передовых частей немецких боевых групп оказались разрушены небольшие мосты на дороге, что тормозило движение в тылу немецких войск. Вспомогательный мост у Сенцова, который немцы все же смогли построить, был разрушен советской артиллерией^[194].

Командир 6-го сп 7-й тд вермахта и боевой группы Х. фон Мантейфель.

Вопреки ожиданиям немецкого командования оборудование для возведения моста до наступления темноты к месту переправы не прибыло. Однако немцы продолжали надеяться, что в течение ночи мост будет наведен. Пока же они несли потери от мин, которые были установлены по обеим сторонам разрушенного моста и даже подо льдом Ламы.

Данные обоих противников о положении к исходу дня практически совпадают. В районе Курьяново, Дмитрово на восточном берегу Ламы оборонялась 6‐я рота 237‐го мотострелкового полка. По нашим сведениям противник к 15.00 овладел южной окраиной Курьяново и северной окраиной Дмитрово. К исходу дня немцы еще дальше продвинулись в северо-восточном и юго-восточном направлениях. Они целиком заняли Курьяново и практически все Дмитрово. Во второй половине дня в районе Сенцово, на западном берегу Ламы, наши части насчитали до 50 танков противника и отметили, что противник в 17.00 начал наводить мост через реку^[195].

Правда, согласно данным ЖБД 6‐й танковой дивизии, группа Линбрунна смогла продвинуться до южной окраины Юрьева, т. е. вплотную приблизилась к Дорино, расположенному севернее плацдарма^[196].

Однако в том же журнале сказано, что «командир дивизии направляет группу Мантейфеля на Дорино, группу Линбрунна на Глухино пешком»^[197]. А реально группа Мантейфеля выступила в указанном направлении только на следующее утро.

Противник смог определить, что перед ним продолжал обороняться 237‐й стрелковый полк, штаб которого находился в районе Степанцева. Против группы Мантейфеля работали орудия залпового огня, которые обстреливали Сенцово и место строительства моста. В Гришкино была обнаружена кавалерия с артиллерией, которая обстреливала немецкие позиции на их южном фланге. По-видимому, это был хвост колонны 17‐й кавалерийской дивизии, которая перебрасывалась для осуществления контрудара под Волоколамском. Кроме того, на немецкий плацдарм постоянно производились авиационные налеты^[198].

Торможение на Ламе

В течение ночи на 16 ноября противник спешно строил мост у Сенцова. По месту строительства велся беспокоящий артиллерийский огонь. Кроме того «давление льда уничтожает несколько понтонов. Вследствие этого окончание моста замедляется»^[199]. К 9.00 ч. мост еще не был готов, вследствие этого произошла задержка общего наступления. И, наконец, это сооружение имело грузоподъемность только в 8 т, что не позволяло даже в перспективе перебросить через него танки Т-IV и штурмовые орудия.

В результате, поскольку уже ранним утром 16 ноября 6‐й стрелковый полк немцев был готов к выступлению, он не стал ждать и двинулся по левому берегу Ламы.

В 5.30 1‐я рота 6‐го стрелкового полка, усиленная мотоциклетным взводом полка и 1‐м взводом тяжелого оружия 11‐й роты, выступила из Сенцова на север, двигаясь вдоль Ламы, перешла реку южнее Павельцева и атаковала с севера Дорино, уничтожив находившиеся там подразделения и взяв 76 пленных. К 8.30 Дорино было окончательно захвачено. После этого была занята оборона у моста восточнее населенного пункта. В 11.00 усиленная 8‐я рота 6‐го стрелкового полка атаковала от северной окраины Курьянова по восточному берегу реки и установила после короткого огневого боя связь с первой ротой в Дорино. Так как мост все еще не был готов, 1‐й батальон полка двинулся в Дорино пешком.

В течение всего этого времени советская авиация пыталась помешать строительству моста путем штурмовых налетов. Однако налеты отбивались действиями 10‐й зенитной батареи 411‐го дивизиона. В то же время Дорино многократно обстреливалось орудиями залпового огня.

В 12.30 был готов понтонный мост. В результате 6‐й стрелковый полк смог воспользоваться своими транспортными средствами и в 15.30 перебросил в Дорино свои основные силы, и взял Павельцево. Однако «дальнейшее продвижение вперед было заторможено из‐за мин и разрушенного моста в 5 км восточнее Дорино»^[200]. Поэтому полк, имея КП в Юрьево, занял оборону. 1‐й батальон оборонялся южнее и восточнее Дорино, 2‐й на восточной окраине Павельцева, примыкая левым флангом к Ламе. Дорино продолжало подвергаться ударам реактивных установок и воздушным налетам. Однако эффект этих действии был незначителен. Всего за день полк Мантейфеля потерял убитыми двух рядовых и ранеными двух унтер-офицеров и 12 рядовых.

Между тем южнее 120‐й мотострелковый полк 107‐й моторизованной дивизии^[201] пытался ликвидировать плацдарм у Сенцово.

«Группа Линбрунна достигает приказанной линии обороны и атакуется в течение второй половины дня все больше от Глухино врагом с танками. Танки IV, которые не могут пройти через военный мост, подчиняются группе Линбрунна для фланкирующего использования с западного берега»^[202].

Как видим, немцы из‐за отсутствия там переправы достаточной грузоподъемности не могли ввести в бой танки для контратак и использовали их только для огневой поддержки с западного берега. Однако они все время подтягивали на плацдарм дополнительные силы пехоты, для которой замерзшая река не была препятствием. Так, к концу дня в Сенцово прибыл 1‐й батальон 4‐го стрелкового полка^[203].

Могли ли действия наших войск быть более эффективными? Вряд ли. Ведь силы, которые противопоставлялись врагу, были довольно ограничены. Накануне, в 18.00, штаб 30‐я армии издал приказ № 30, который потребовал, в частности, от 107‐й мотострелковой дивизии контратаковать противника и «ликвидировав его группировку в районе Курьяново, Сенцово, Дмитрово, восстановить утраченное дивизией положение». На основании этого приказа в район Дорино надо было «выбросить» две роты из состава 3‐го батальона 257‐го стрелкового полка. Скорее всего, эти роты успели принять участие в обороне населенного пункта, и именно они понесли те потери, о которых пишет противник. А вот о контратаке в этом районе немцы ничего не говорят. Да ее, в принципе, не должно было быть, поскольку в момент отдачи приказа противника в Дорино еще не было^[204].

В целом, хотя врагу и удалось расширить на север плацдарм на Ламе, отсутствие моста, способного выдержать тяжелую бронетехнику, сдерживало его продвижение. Однако такое положение не могло длиться долго, поскольку мост продолжал строиться, а воспрепятствовать этому нашим войскам не удавалось.

При этом командарм-30 Хоменко в своих переговорах с командующим Калининским фронтом И. С. Коневым довольно оптимистично оценивал результаты боев на фронте 107‐й мотострелковой дивизии: «Чанчибадзе в 12 дня в районе Дорино стабилизировал положение. Противник силою свыше полка пехоты до 40 бронемашин 20 малых танков и танкеток до 50 мотоциклистов пытался прорваться через Дорино на восток. Противнику нанесен большой урон на этом участке»^[205].

Как видим, силы пехоты врага определены довольно точно. Можно только предполагать, какой вид бронетехники наша разведка посчитала за танки, но и бронетранспортер в тех условиях был серьезным оружием в руках наступающих. Поэтому, ввиду своей слабости, наши войска не смогли устоять в прямом столкновении с противником, даже обороняясь в населенном пункте. Некоторой стабилизации удалось достичь, используя в основном инженерные заграждения и за счет упорства войск.

Захват немцами плацдарма у Дорино.

«Личный состав 107 героически дерется, – отмечал генерал Хоменко в ходе телеграфных переговоров с командующим Калининским фронтом Коневым. – Беглецов нет»^[206].

И все же наши войска в этом районе дрались на пределе своих возможностей. На следующий день некоторое равновесие, возникшее на фронте 107‐й моторизованной дивизии, было нарушено.

Действия 14‐й моторизованной дивизии

16 ноября на южной оконечности левого фланга 30‐й армии ее противником стала 14‐я моторизованная дивизия немцев. Как и у соседней 7‐й танковой, ее наступление началось с выдвижения частей с рубежа реки Лобь к Ламе. У деревни Кельи перешла Лобь боевая группа подполковника фон Вагнера^[207]. У Палкино переправилась боевая группа полковника Шюрманна^[208]. В 11.20 группа Вагнера вышла на исходные позиции на высоте в полутора километрах от Клусово. «Противник до сих пор еще не заметил нашего продвижения. С исходных позиций 14‐й разведбат наблюдал русские посты в деревне»^[209].

В 11.30 14‐й разведывательный батальон перешел в атаку на Клусово и взял деревню после «слабейшего, но жесткого сопротивления»^[210]. Пехота перешла Ламу, но тяжелое оружие переправить было невозможно. Для защиты плацдарма командир разведывательного батальона разместил одну легкую артиллерийскую батарею на западном берегу Ламы. В 12.50 передовые части немцев уже ворвались в Максимово, расположенное севернее Клусово^[211].

Для установления связи с левым соседом (6‐й танковой дивизией) по западному берегу Ламы в район Койдиново была направлена разведывательная группа. Одновременно с этими действиями через реку перешел батальон 53‐го пехотного полка, и немцы начали строить специальный мост для переправы мотоциклетной роты. В 13.10 мостовая колонна, находившаяся при штабе дивизии, была двинута в район Клусово. Туда же в помощь группе Вагнера штабом дивизии был направлен также 2‐й батальон 11‐го пехотного полка. С его помощью группа должна была еще в этот день расширить плацдарм до Силанучье. Когда эта часть около 15.50 достигла Клусова, было получено донесение о том, что Силанучье уже захвачено 2‐м батальоном 53‐го пехотного полка^[212].

Дальнейшее наступление дивизии, как слева и справа у соседей, зависело от темпа наведения переправ. Строительство мостов не стало легким делом. Командир саперного батальона дивизии провел разведку участка реки напротив Клусова и пришел к выводу, что условия для наведения моста неблагоприятные и потребуется целый батальон, чтобы провести необходимые земляные работы, поскольку высота обрыва составляла 9–12 м^[213]. Во всяком случае, в 17.10 он доложил, что к 21.00 мост для переправы мотоциклетных подразделений будет готов, а предварительные работы по наведению основного моста идут полным ходом. Мостовая колонна при этом еще не прибыла. Она появилась в 18.50 и немедленно приступила к работе. Готовность сооружения ожидалась к рассвету 17 ноября^[214].

В 13.50 пришло первое (после 9.00) донесение от группы Шюрманна. Она форсировала реку и Грибанова^[215], видимо по льду, поскольку оборонявшиеся успели взорвать мост. В 14.50 командир 11‐го пехотного полка доложил, что до 15.00 плацдарм у Грибанова будет создан. В ответ он получил приказ оставить 1‐й батальон в Грибаново и одну роту послать для обороны Марково.

К вечеру из всей цепочки населенных пунктов на восточном берегу Ламы, находившихся в полосе наступления 14‐й моторизованной дивизии, не был захвачен только крайний северный – Казарец. Поступившим в 19.00 приказом корпуса была поставлена задача на следующий день: удерживать захваченный плацдарм и по мере готовности переправ нанести удар в направлении Глухино ^[216].

Вскрытие плацдармов у Дорино и Сенцово

17 ноября главный удар противник наносил, двигаясь по южному берегу Московского моря. В 8.45 1‐й батальон 6‐го стрелкового полка группы Мантейфеля выступил пешком с плацдарма. С первым сопротивлением немцы столкнулись, выйдя к лесному участку в четырех километрах восточнее Дорина. «После часового жесткого боя, при котором противнику были нанесены тяжелые кровавые потери, это сопротивление было сломлено. Сначала введение в бой усиленной танковой роты давало результат медленно, т. к. подход танков все снова и снова замедлялся из‐за взорванных мостов и минирования. По обоим сторонам пути наступления было замечено сильное минирование. Впервые у врага появились также так называемые «собаки-минеры»^[217]. К 10.00 немцы достигли восточной опушки леса и остановились, чтобы произвести перегруппировку.

Последовала часовая пауза, во время которой по немецким позициям был произведен «хорошо нацеленный» огневой налет посредством реактивных установок. Он привел к потерям в приданном зенитном подразделении и 11‐й роте тяжелого оружия. Были потеряны несколько противотанковых и зенитных орудий. Однако это не помешало наступлению врага. Подразделения немецкой боевой группы выступили в направлении Козлова, перед которым встретили сопротивление на «хорошо обустроенных и укрепленных полевых позициях»^[218], которые захвачены после ближнего боя, и к 11.45 Козлово было занято^[219]. Немецкий стрелковый батальон перешел к обороне на северной окраине поселка. Мост в Козлово оказался взорван, а объезд слева и справа сильно заминирован. При попытке объехать эти заграждения один танк подорвался на мине. Опять возникла короткая пауза в ходе боевых действий. Поэтому к передовым частям успел подтянуться 2‐й батальон 6‐го стрелкового полка Мантейфеля, артиллерия, и были разведаны обходные маршруты. Также была произведена зачистка населенного пункта (включая Рабочий поселок, примыкавший к Козлово с юга). К 13.00 полк был вновь готов к наступлению.

На этот раз впереди были 7‐я и 8‐я роты 2‐го батальона. «В то время, как первый батальон должен был преодолевать до полудня жесткое сопротивление противника, 2‐й батальон быстро продвигается вперед при незначительном сопротивлении»^[220]. При этом по‐прежнему все мосты были разрушены, все броды справа и слева от них заминированы. Однако это не сильно замедлило врага. Мины обезвреживались, мосты восстанавливались, разведка находила пути объезда. Подтвердилось правило: без войск инженерные заграждения работают только ограниченное время.

Это означало, что наш 237‐й мотострелковый полк уже в первой половине дня исчерпал все свои возможности на этом направлении. Примерно так оценивало обстановку командование 6‐й танковой дивизии вермахта: «Быстро брошенные на запад красные силы без сильной артиллерии, но поддержанные орудиями залпового огня и специальными саперными частями, должны были держать глубоко эшелонированные позиции западнее Козлова. После прорыва этих позиций вражеское сопротивление по существу сломлено. Нужно ожидать отвлекающую атаку с южного направления силами дивизии с Дальнего Востока, установленной у правых соседей»^[221]. Нетрудно догадаться, что речь идет о нашей 58‐й танковой дивизии.

Командующий 30-й армией В. А. Хоменко.

Только у Гаврилково немцы встретили слабое сопротивление, которое быстро преодолели. В 17.00 они достигли своей первой цели: железнодорожного моста около Фофаново. Правда, мост оказался разрушен, а советские подразделения отошли по льду на север. Следующей целью врага был шоссейный мост через водохранилище. Но сил немецкого саперного взвода, который чинил мосты за спиной передовых частей, было слишком мало, чтобы его восстановить и обеспечить подтягивание 1‐го батальона полка для развития успеха. Поэтому дальнейшее наступление пришлось остановить и перенести действия на следующий день. Дивизия запланировала высвободить 6‐й стрелковый полк для дальнейшего продвижения к шоссейному мосту, прислав для обороны Фофаново и наступления на Завидово 114‐й стрелковый^[222].

Успех обошелся противнику недорого. В полку Мантейфеля было убито 4 унтер-офицера и 13 рядовых. Было ранено 2 офицера, 6 унтер-офицеров и 17 рядовых. О потерях приданных частей в донесении полка сведений нет.

Согласно нашим документам противник овладел Ново-Завидовским к 18.00, усиленно перебрасывал пехоту, бронемашины и танки в район Козлово, Ново-Завидовский. Противостоявший здесь немцам 143‐й танковый полк, ведя в течение дня ожесточенные бои, под натиском превосходящих сил противника с боями отошел на рубеж Тешилово, в лес западнее Демидова, рощу западнее Шорнова и на северную окраину Завидова. Вечером он получил задачу: силами 2‐го танкового батальона, 304‐го и 305‐го пулеметных батальонов и дивизиона полка ПТО прочно удерживать данный рубеж. 237‐й мотострелковый полк, при поддержке танков контратаковавший противника в районе Козлова, успеха не добился и вынужден был отойти восточнее Козлова. 120‐й мотострелковый полк, неоднократно переходивший в контратаку и дважды в штыковой бой в районе Силанучья, Максимкова, под натиском противника отошел в район Чернятина, Гологузова^[223].