Субъектное (потенциально соборное, целостно-ценностное, интегративно-аксиологическое) понимание дано человеку изначально. Первоначальная форма Субъектности – это магия, когда суть и ее проявление слиты воедино. Человек жил в Таинственной Вечности. В его Воображении синкретически присутствовало Чистое Понимание. На синкретической основе на протяжении тысячелетий формировалось речевое общение и мышление. Речевое (языковое) общение и мышление находились долгие тысячелетия в органическом единстве с субъектным пониманием. Постепенно язык и мышление обретают незаметную тенденцию относительной самостоятельности от синкретической субъектности. Под влиянием этой тенденции формируется мифологическое понимание, не теряющее вначале своей Смысловой субъектности. И проявляется оно во внешней среде в качестве неуловимого образа. В процессе дальнейшей эволюции этот образ превращается человеческим восприятием в материализованный объект. Между тем разнообразная внешняя жизнедеятельность продолжает одухотворяться Смысловым колоритом и изначальным призванием человека.

В конечном итоге иррациональная психика Жизнетворит внешнюю Природу. Но мифологический человек, в отличие от более поздних людей, не воспринимает ее как материальное объектное мироздание. Он боготворит, любит и поклоняется природе, поскольку видит в ней живой источник бытия. И ощущает взаимодействие этого источника со своим внутренним миром. Рождается бесписьменное искусство, где воссоздаются картины переживаний людей и природных явлений. Природа предстает в искусстве не как объектная, а как живая и человечная, как страдающая и героическая, как трагическая и огнедышащая. Беспредельно расширяется мир человеческого Воображения, глубинных переживаний и размышлений. Этот мир правомерно назвать Субъектной Вселенной. В современной «науке» мифологическое воображение называют антропоморфной иллюзией. На этой стадии человеческая эволюция могла прекратиться. И совершался бы круговорот благоухающей человеческой Судьбы, наполненный размашистым весельем и глубинными переживаниями, постоянными размышлениями и проникновениями в загадочные миры, одержимыми естественными страстями и благородными стремлениями. Мифологически мыслящие люди могли инстинктивно погрузиться в сферу мудрости и не пойти по пути обретения вербальной склонности что-то логически объяснять, выявлять причины и следствия, создавать системы отчужденных понятий.

Эволюция мифологического понимания не заканчивается и не приостанавливается. Просто завершается длительный этап эволюции в качестве закрепившейся новой разновидности бытия. Спонтанно мыслящее бытие от поколения к поколению совершает круговые обороты и не ориентировано на воссоздание таких все более отчуждающихся от естественного понимания изобретений, как письменность, наука, урбанизация, технический прогресс, сплошная индустриализация, мировые войны, утилитарный прагматизм, демонстративная свобода от Смысловых поисков и остальные «ценности» цивилизации. Чудодейственные в своей естественности мифологические племена сохранились до нашего времени. Большинство из них были уничтожены и ассимилированы «цивилизованными» европейцами. А оставшимся племенам европейцы нанесли своим влиянием и «заботой» непоправимый ущерб. Французский мыслитель XX века Клод Леви-Стросс посвятил значительную часть своей жизни изучению интеллекта представителей лесных племен. И пришел к выводу, что их умственные способности не уступают интеллекту современных европейцев по своей развитости, широте и многообразию применения. А аксиологический колорит синкретической Субъектности мифологического человека нам логическими рассуждениями не понять. Но его можно воспринять путем саморазвития спонтанной способности вживаться в мифологическую Субъектность. Правомерно предположить, что именно такая способность может оказаться исходной Точкой опоры для возвращения человека к самому себе на уровне метафизической рефлексии.

Мифологический человек состоялся, но эволюция отчуждения мыслящего бытия от Чистого Понимания и от изначального человеческого понимания продолжилась. В результате на протяжении долгих тысячелетий формировались гигантские Восточные цивилизации, базирующиеся на производных от изначального синкретизма авторитарных принципах. Авторитарны верования, властные системы правления и практическое поведение людей. Цивилизации отличаются от мифологических общин своей многоуровневой масштабностью. Они сохраняют глубинное жизнетворение, но в нем прорастают тенденции искусственного прагматизма. За несколько тысячелетий до появления откровенно индивидуалистического и прагматического жизненного уклада на Западе Восточные Цивилизации затормозили свою эволюцию и «запустили» процесс кругового вращения в Вечности. А жизненную активность стала придавать им внутренняя борьба между архетипической гармонизацией бытия и разрушительным прагматизмом. Движущей силой тенденции прагматизма оказалась сформировавшаяся частная собственность. Но архетипы ценностного бытия не позволили частнособственнической психологии доминировать и поглотили ее в жизнетворящие структуры Восточных цивилизаций. В качестве «симфонизаторов» новоявленного прагматизма и традиционных Смыслов оказались авторитарные верования, выходящие за пределы поклонений языческим (сугубо племенным) символам. Появились Веды, синтезирующие в себе многообразные ценностные, волевые и «размышленческие» установки и предпочтения. Потом сформировались Конфуцианство, Даосизм и другие интегративные учения, аксиологически ориентированные. Именно на их благодатно синтезирующей основе и объединялись многочисленные этносы в цивилизационные общности. Относительно миротворческие противостояния и агрессивно военизированные столкновения давали о себе знать и внутри цивилизаций, и между ними. Социальными причинами военных действий выступали частнособственнические и другие прагматические интересы, но объективно доминировала борьба между различными формами понимания одних и тех же глубинных Смыслов человеческого бытия.

Следует повторить, что мирозданческую и человеческую эволюцию я воспринимаю не как прогресс или развитие, а как незатухающее появление новых форм бытия, все более отчуждающихся не только от Вечности, но и своих Первоистоков. Стабилизировавшуюся (в современном поверхностном восприятии «застывшую») форму мифологического существования можно назвать дописьменной естественной цивилизацией. По сравнению с ней Восточные государства являются менее естественными доиндустриальными цивилизациями, но еще достаточно полноценно сохраняющими мифологический ценностный потенциал.

Проходят тысячелетия, и появляется Европейская (Западная) цивилизация, где масштабно прогрессирует тенденция отчуждения от Глубинных ценностных Смыслов жизнедеятельности и доминируют прагматические установки. Основной движущей силой прагматического образа жизни становится превращение в святыню частнособственнического и индивидуалистического умонастроения. Активно противостоит этим умонастроениям формирующееся первоначальное христианство. Прагматизм доминирует, а революционное христианство является препятствием на пути нейтрализации традиционной морали и ее аксиологических первооснов. Христианство не способствовало самосовершенствованию человека, как это принято считать. Да, оно умиротворило варварскую энергетику европейских племен и тем самым спасло человечество от апокалипсиса. А потом просто тормозило процесс его деградации. Христианское вероисповедание воссоздавало Целостную Субъектную Вселенную, где жизнетворились аксиологические Смыслы, но в них угасала мифологическая непосредственность.

Фактически в Западной цивилизации сформировались три классических варианта отчужденного бытия: житейский прагматизм, философский рационализм и христианство в качестве интегратора внутреннего ценностного бытия человека, отлучаемого от непосредственной жизнедеятельности в сферу Божественного Духа (Чистого Понимания). Позже в результате взаимодействия прагматизма и рационализма появляются еще две классические сферы отчужденного бытия: наука и техника. А первоначальное христианство становится католицизмом, где вера превращается в рационалистически обоснованное умозрение, отягощенное прагматическими ориентациями. Можно считать, что Западная прагматическая цивилизация состоялась в качестве отчужденного целостного бытия. В ней органически сочетаются прагматизм, рационализм, религиозная вера, наука и техника. Различные варианты протестантизма и всяческие асоциальные движения также органически вписываются в систему Западной цивилизации и разнообразят сферу жизнедеятельности. Запад пережил много кровавых катастроф и целые серии злодеяний. В качестве ответов на катастрофы и злодеяния происходили масштабные философские, культурные и идеологические взлеты. Технический прогресс породил много разнообразных форм жизнедеятельности, увлекающих население своей неожиданной и постоянно меняющейся новизной и дарящих ему комфорт и развлечения.

Рискнем вообразить искусственный эксперимент, что существует только Западная цивилизация. Тогда выявленные Марксом закономерности оптимально ей присущи. Согласно этим закономерностям она эволюционирует до эпохи коммунизма, прагматическое понимание которого ограничивается только максимальным материальным обеспечением всего населения. После этого осуществляется прогноз экзистенциалистов, считающих, что люди, свободные от внутреннего ценностного мира, в конце концов разочаруются безмятежной одномерностью своего бытия и начнут массово кончать жизнь самоубийством. Останется где-то три процента населения. В результате сбываются и надежды идеологов «золотого миллиарда» на неизбежность масштабного сокращения населения. Таким образом, выявленные Марксом и экзистенциалистами закономерности не являются универсальными, но достаточно адекватно отражают сложившуюся ситуацию в отчужденном Западе, если его изолировать от остального мира. В известной нам реальности Запад не изолирован, но лишен традиционного морального контроля. Он вдохновился на грабеж и насилие над «инородными» племенами, народами и цивилизациями. И вся история человечества могла действительно на время превратиться в «полноценный» «золотой миллиард», потерявший стимулы для эволюции и обреченный на вымирание.

Путем рефлексивного размышления приходим к первоначальному гипотетическому выводу, что Запад стихийно ориентирован на полное уничтожение человеческого бытия, а Россия – на его спасение. Вопреки известным позициям, Россию не следует считать ни Востоком, ни Западом, ни третьим путем эволюции. Миссия России состоит в нейтрализации агрессивного настроя Запада и в Возрождении изначальных архетипов и Смыслов человеческого бытия. Она рефлексивно преобразует эти Смыслы на уровне интегративного понимания, зародившегося на Востоке и достигшего своего рефлексивного осознания в Западной философии. То есть Россию следует считать не третьим путем, а третьим этапом общей человеческой эволюции, когда начинается длительный переходной период от трагической предыстории к гармоничной миротворческой истории.

Прародители русского и других народов проживали на территории России с незапамятных времен. Это подтверждается многими артефактами и легендами. Они издревле порождали специфическую обитель сакрального жизнетворения. В этой обители родственные племена миротворчески и весьма хаотично взаимодействовали между собой и находились в естественной независимости друг от друга. Первое русское государство Киевская Русь возникло в конце IX века, а в конце Х столетия произошло крещение Руси. Несмотря на мощный объединительный принцип христианства, Киевская Русь не спаслась от раздробленности и уже в начале XII века распалась на отдельные общинные поселения. Это говорит об анархической романтике, присущей русскому духу. Между тем миротворческий характер и другие колоритные качества, считающиеся христианскими, как бы даны русскому человеку изначально. Исконную приверженность русской души к миротворчеству обнаружил А. С. Хомяков и оценил ее историческую значимость. А православные церковники этого не замечали и удивлялись, что христианство так быстро преобразило душу «варвара». Скорее наоборот, русский народ превратил несколько абстрактное христианское вероисповедание в естественную и колоритную, созидательную и эстетичную веру. Он не противопоставлял ее греховной жизни, а стремился возвести последнюю на уровень веры. Он редко обращался к священнику, но часто произносил «прости Господи», «прости Матушка Земля», «простите дорогие прадеды, что мы иногда забываем ваши заветы», или, по М. Ю. Лермонтову, «были люди в наше время, богатыри, не мы». На Руси стихийно и осознанно всегда считалось, что если русский, значит, православный. Получается, что у нашего народа имеется два синонимических названия. Потому правомерен такой оборот речи: православные, то есть русские, миротворцы объединят все народы в единую жизнетворящую колыбель.

Православие для русского человека – это естественная форма веры. А верит он спонтанно в Благородные Смыслы, в ценности проникновенного общения людей и в этическое единение всех народов, независимо от их вероисповеданий и других различий. А идея коммунизма и появление советского мироощущения воспринимается как атеистическая (секулярная) форма той же самой веры. Русские достаточно безболезненно приняли православие, а через тысячу лет охотно приобщились к идее коммунизма в качестве более приземленной формы веры. Она им свойственна была и ранее как общинный образ жизнедеятельности. Русские с эстетическим интересом принимают своеобразные качества любого народа, ибо присущие им жизненные установки просто иначе выражает общечеловеческие Смыслы бытия. И это «иначе» также дорого русскому человеку. Сейчас в условиях духовной прострации понятия «православный», «русский», «советский», «исламский», «буддийский» являются символами нашего возрождения. Исключительно актуально, чтобы в 2017 к ним официально присоединились «Ленин», «Сталин», «Сталинград» и многие другие советские символы. А пока состоялся очередной официальный компромисс. Официально открыли «Ельцин-Центр», чтобы успокоить либералократов в период схода в небытие Западной лавины и одновременно подзарядить настрой народа против разорителей сверхдержавы. А после этого маргинального сооружения по народному повелению официальные лица поставили памятник создателю сверхдержавы Ивану Грозному. «Всенародно любимый» Ельцин продолжает кривляться, но в душу нашего народа вернулся «кровавый» Иван Грозный! Таким был подготовительный шестнадцатый год, а после него, как и в прошлом столетии, следует семнадцатый. Восстановится в секулярно-православном варианте СВЕРХДЕРЖАВА и возродится идеология аксиологического единения всех народов Земли! Гуд Бай, Америка! Извиняюсь, но напрашивается сатанинское пророчество. В первом зале «Ельцин-Центра», пока еще потенциально, висит огромный памятник Ельцину с надписью «Это наш самовлюбленный рубаха-парень. Он не ведал, что творил. Но его недомыслие обернулось крахом Американского гегемона». Во всех других залах висят миниатюрные клинтоны, буши, олбрайты, обамы, блеры и прочие вселенские преступники – сотня драконочеловеков, уничтожавших народы, государства и цивилизации. Доминирование отчужденного Запада заканчивается, страдание народов от него прекращается и увековечивается в памятных местах. Планета превращается в Колыбель Человечного бытия. Восстанут в качестве святых Милошевич и все жертвы Гаагского судилища!

Русские продвигались на Восток и собирали в Единое государство свободные земли, племена и народы. Давно состоявшиеся Западные государства постоянно угрожали России военными действиями и терпели от нее поражения. В период правления Ивана Грозного русское государство становится сверхдержавой, ненавистной для Западных соседей. Ненависть в социальном плане обусловливалась тем, что наличие нашего государства оказалось непреодолимым препятствием для поляков и других народов на пути возможного продвижения к обширным и мало заселенным землям. А в мистическом и метафизическом плане коллективный Запад стихийно ощущал грядущую миротворческую миссию России, исключающую осуществление его инстинктивной жажды овладеть всем миром и господствовать в нем. Именно это и вызывало у него метафизическое презрение. Ведь русские в глазах Западных стран выглядели не полноценными соперниками, а безалаберным народом, не способным комфортно обустроить даже свою жизнь. И одновременно удивлялись его непобедимости, что могло обусловить у русских желание управлять всем миром. То есть установку на покорение мира «цивилизованные» нации видели не у себя, а у непобедимого соседа. Сосед даже не догадывался о возможности неправомерного господства, но мешал Западу «облагородить» Восток по своему подобию.

Своей непобедимостью Россия объективно оказывала некоторое влияние на Европейский исторический процесс, хотя и не догадывалась об этом. И только в 1812 г. наша страна явно (хотя и не для всех) вышла на историческую арену после победы над Наполеоном. И была названа «жандармом Европы», что явилось признанием ее ведущей роли в данный период истории. Сейчас мы с душевной болью обращаемся к нашей истории и с гордостью воспринимаем ее глубинный аксиологический потенциал и Трагическое Величие. И приходим к выводу, что 1812 год можно считать потенциальным аксиологическим поворотом во Всемирной истории, хотя во внутренней жизни России никакого поворота не наблюдалось еще столетие, вплоть до 1917 г. Полководческий гений Наполеона и его «заряженность» на «освободительную» миссию французского народа продемонстрировали свою непобедимость. Никакая армия в мире не могла победить одержимую, беспрецедентно организованную, выверенную и закаленную в боях французскую армию. Ее победила мистическая гениальность и бесстрашие, как могло показаться, перед неизбежным историческим позором русского Михаила Кутузова и доверившегося ему Александра I! Индивидуалистический дух Западной свободы, прагматически ориентированной на частнособственническое зацикливание и на мировое господство, потерпел в лице Наполеона и преданной ему армии Первое Историческое поражение в своем победоносном наступлении на Русскую Миротворческую Цивилизацию! Могущественно отмобилизованная Наполеоновская Армия превратилась в рухлядь перед спонтанно сплотившимся Русским Крестьянством, Внутренне Свободным и способным разгромить любого врага, посягнувшего на его Землю и Безграничные Жизненные Просторы.