Глава 4
Генерал Харитонов

Уйти обратно в гипер «Откровение» не успело: патрульное звено Демонов, получив приказ от диспетчера Башни, догнало яхту буквально в минуте хода от точки погружения и, угрожая открыть огонь, вынудило капитана врубить экстренное торможение. А через несколько минут на борт корабля Папы Джордана высадилась досмотровая группа.

Глядя на наглухо затемненные шлемы «Стражей» обоих офицеров, возникших в рубке «Откровения», сидящий в противоположном углу от входной двери Харитонов поймал себя на мысли, что все происходящее – бред: вторых номеров на истребителях Демонов не было уже давно. С тех пор, как Первая Очередь начала летать тройками. И высадиться с пришвартовавшихся к борту «Кречетов» могли только те офицеры, которые их пилотировали. Но, судя по тактическому экрану, обе машины уже отошли от яхты и висели в паре сотен километров от нее!

– На каком основании вы проигнорировали приказ диспетчера, господа? – сместившись в сторону от дверного проема, угрюмо поинтересовался один из трех Демонов. – На Окраине объявлен Красный Код. И все внутри– и межсистемные полеты гражданских кораблей запрещены. Поэтому, согласно пункту двенадцать-двадцать один…

Не дожидаясь, пока кто-то из ребят Волкова зачитает приказ об аресте яхты, Харитонов встал со своего места и, отодвинув в сторону одного из телохранителей Джордана Стомпа, негромко попросил:

– Снимите шлем и представьтесь, офицер. Это был МОЙ приказ.

– Лейтенант Шварев, сэр!

– У меня возникла настоятельная необходимость вернуться на Ньюпорт, лейтенант. И чем быстрее мы уйдем в разгон, тем больше шансов, что нам удастся вытащить из-под ареста вашего командира.

– Какого командира, сэр? – С лица Шварева мигом слетела улыбка. – Майора Волкова, что ли?

– А что, их у вас два? – нахмурился Харитонов.

– Никак нет, сэр! Один-единственный! И он НЕ ПОД АРЕСТОМ.

– Так. Шесть суток назад на Лагос должны были прилететь крейсера министерства юстиции с ордерами на арест майора Волкова, капитанов Орловой, Семенова, а также генерала Роммеля. – Еще не успев перечислить фамилии, Харитонов понял, что арест не состоялся: улыбка, возникшая на лице стоящего перед ним Демона, говорила сама за себя.

– Они прилетели, сэр! – хихикнула напарница Шварева, симпатичная брюнетка со смутно знакомым лицом. – И теперь сидят на Базе. Под арестом. Причем на «губе» для младшего офицерского состава.

– Н-не понял? – вырвалось у генерала. – Кто под арестом? Законники?

– Так точно, сэр! Им инкриминируют попытку подрыва боеспособности подразделения «Демон» в период военного положения, – усмехнулся лейтенант. – Тут такое творилось, сэр!

– А что с генералом Роммелем? – наткнувшись на обалдевший взгляд Папы Джордана, Харитонов мгновенно пришел в себя. И на всякий случай поинтересовался: – Я надеюсь, с ним тоже все в порядке?

– Так точно, сэр. В данный момент он, скорее всего, спит – в Блеквуде половина пятого утра.

– Отлично! Значит, возвращаться на Ньюпорт необходимости нет, – облегченно вздохнул Джордан Стомп. – Оззи! Веди «Откровение» к Лагосу.

– За эти шесть дней Окраина встала на уши, – поставив перед Харитоновым чашку со свежезаваренным чаем, Роммель задумчиво посмотрел в окно. – Конфедерация уже никогда не станет прежней, и нам, Володя, нужно привыкать жить в новом мире. Фарелл оказался очень сильным игроком и выжал из создавшейся ситуации чуть ли не все, что мог. Как ты понимаешь, я не юрист. И до вчерашнего дня термин «конфедерация» значил для меня немного. Как оказалось, зря. Представь себе – каждое из государств, входящих в такой тип объединения, имеет право заключать какие угодно союзы и даже входить в состав других конфедераций. Не нарушая при этом никаких законов первой. Так вот, вчера вечером в президентском дворце был подписан очень интересный документ – билль о создании Альянса Независимых Систем Окраины – АНСО. Де-юре этот самый альянс никаким боком не мешает каждой из входящих в него систем оставаться членом Земной Конфедерации. И является попыткой объединить силы Окраины перед лицом общего врага человечества – Циклопов. Однако если отбросить в сторону всю ту словесную шелуху, которую в него вбили юристы Элайи Фарелла, то получается, что его создание – способ вернуть себе хоть какие-то элементы суверенитета, некогда прописанного в Великой Хартии. Вернее, не некоторые, а все – насколько я понял то, что говорили господа президенты, имперские замашки Метрополии начали надоедать не только Фареллу.

– Получается, что попытка нашего ареста оказалась чем-то вроде предлога? – отхлебнув горячего чая, поинтересовался Харитонов.

– Не совсем. Я очень сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из них мог лелеять такие планы: народ – довольно инертная масса, и для того, чтобы убедить его в необходимости каких-то радикальных перемен, надо очень постараться.

– То есть перспектива остаться без защиты Демонов оказалась той самой причиной, которая позволила объединить население четырех планет?

– Да, – Роммель грустно усмехнулся. – Никогда не мог себе представить, что когда-нибудь смогу играть ПРОТИВ Конфедерации.

– И кто тебя заставляет?

– Не «кто», а «что». Чувство долга, Володя. Скажи честно – кого ты видишь в должности командующего ВКС? Миронова? Кацубу? Поликарпова?

– Никого, Курт! – вздохнул Харитонов. – Все трое – тыловые крысы. А последний, хоть и приходится родственником самому Мак-Грегору, само-влюбленный кретин. И толку от них – как с козла молока.

– Вот-вот. Не будь этой войны – я бы плюнул на все, дал бы себя арестовать и спокойно дожидался бы суда. А сейчас НЕ МОГУ: по прикидкам аналитиков, следующее Вторжение мы можем не пережить. Поэтому я принял должность Командующего Вооруженными силами АНСО и со страшной силой готовлю Окраину к появлению Циклопов.

– А что, у Альянса уже появилась своя армия? – удивился Харитонов.

– Де-юре – нет. Пакет документов по ее созданию пока в стадии разработки. Однако я уверен, что как минимум четыре флота никуда от нас не денутся: у большинства их офицеров семьи живут на – Окраине.

– А что Демоны, Курт? Как они отреагировали на такую новость?

– Трудно сказать однозначно, Володя, – вздохнул Роммель. – Первая, Вторая Очередь и Отсев – вроде бы нормально. А Третья – я пока не понял. Да, все без исключения пашут как проклятые, но есть и такие, которые ропщут. В основном те, кто пришел в Проект из флотов Метрополии. Если Мак-Грегор сообразит разделить мух и котлеты, то, боюсь, подразделение может расколоться.

– Сомневаюсь. – Харитонов отрицательно помотал головой. – Он совершил непростительную ошибку, связав так называемые преступления Волкова и его ребят с нарушением закона о вмешательстве в геном человека. И исправить ее у него вряд ли получится. Поздно. Дураков среди Демонов нет. И каждый из них понимает, что в любой момент может подвергнуться психокоррекции. А это совсем не то, о чем они мечтали.

– В общем, надо, чтобы твои психологи целенаправленно поработали над Третьей Очередью. – Судя по выражению лица, мнения Роммель не изменил. – И, желательно, побыстрее: через трое суток я планирую отправить роты по местам постоянной дислокации.

Глава 5
Виктор Волков

Я смотрел на три сотни Демонов, замерших перед своими кораблями, и молчал. Подсознательно стараясь оттянуть момент, когда три четверти членов моей большой семьи разбегутся по своим кораблям и, подняв их в воздух, исчезнут в низкой облачности, нависающей над космодромом. Да, системы, в которые они должны были улететь, располагались сравнительно недалеко, но ведь это самое «недалеко» в условиях войны могло запросто превратиться в вечность.

– Господа офицеры! Через несколько минут вы отправитесь к новым местам службы, – решив, что пауза слишком затянулась, негромко сказал я. – Увы, десяти дней совместных тренировок слишком мало для того, чтобы довести до автоматизма даже самые простые навыки. И добиться той слетанности звеньев, которая вам будет необходима. Мало того – у большинства из вас практически нет боевого опыта, поэтому первые же столкновения с Циклопами наверняка окажутся достаточно трудными. Однако дать вам возможность обкатываться столько, сколько я считаю нужным, командование не может: по расчетам аналитиков, в ближайшие дни начнется вторая фаза войны. И в системы Окраины снова вторгнется враг. Поэтому я вынужден прервать процесс тренировок и скрепя сердце отправить вас на Арлин, Дабог и Квидли. Кстати, прошу вас не тратить время на всякую ерунду вроде обдумывания нового статуса Окраины. Как бы ни называлось то объединение, к которому теперь де-юре относятся ее системы, сути это не меняет: в каждой из них проживают люди. Те самые, которых мы когда-то поклялись защищать. И им плевать, кто именно прикрывает их планету от вражеских кораблей – ВКС Конфедерации или Вооруженные силы АНСО. Главное, чтобы на их головы не падали СКБшки и боевые части торпед. А еще они твердо верят в то, что если рядом с их планетой появились Демоны – значит, небо над головой обязательно останется чистым. Я уверен в том, что свой долг перед ними вы выполните. Но выполнять его можно по-разному. Поэтому я очень прошу вас не рисковать: каждая допущенная вами ошибка может привести к гибели ваших напарников, друзей и тех, кто там, внизу, с тревогой смотрит в небо, умирая от страха и надежды. Поймите – нас ОЧЕНЬ МАЛО! Что бы вам ни твердили учебники по тактике, гибель каждого – действительно невосполнимая потеря. Короче говоря, я очень не хочу кого-то из вас потерять. Ни пуха вам, ни пера, друзья.

– К черту! – слитно рявкнул строй.

– По машинам! Взлет по готовности. Счастливого пути. Первая рота – свободна. Можете идти ужинать.

Провожая взглядом взлетающие с космодрома машины, я параллельно думал о том, что за десять последних дней успел сделать почти все, что планировал. Во-первых, разобрался с реальными навыками бывшего Отсева и смог выделить из них двадцать два человека, имеющих очень неплохие задатки для того, чтобы стать оружейниками или щитовиками. Таким образом, число звеньев подразделения удалось довести до восьмидесяти восьми – по двадцать две тройки в каждой роте. Выделять отдельную роту из сорока четырех Демонов, не способных адекватно вписаться в тройки, я не стал – вместо этого в каждой роте появился диверсионно-штурмовой взвод. А в планах тренировок – новая дисциплина. Абордаж. Да, я прекрасно понимал, что необходимости захватывать самих Циклопов или их корабли у нас нет. Но видеть, как у ребят постепенно опускаются руки, мне было невыносимо. Поэтому попросил генерала Роммеля озвучить необходимость захвата нескольких Циклопов. Якобы для начала изучения менталитета этой расы. И у офицеров ДШВ появился стимул для продолжения занятий.

Во-вторых, я умудрился убедить Роммеля в том, что тратить время на занятия с флотами в сложившейся ситуации слишком расточительно. Поэтому совместные тренировки мы проводили только с ребятами Железного Ридли. И тогда, когда такая необходимость появлялась у нас. А начальникам штабов флотов остальных систем Окраины было обещано, что гонять их подразделения начнут сразу же после прилета Демонов на места постоянного базирования. Как ни странно, они не сопротивлялись.

В-третьих, с помощью психологов Комплекса мне удалось добиться того, что подразделение сравнительно спокойно пережило смену своего статуса – даже уроженцы Метрополии, которых среди нас было человек сорок, перестали воспринимать политические игры КПС как начало крушения собственных надежд. И уже почти не дергались, услышав слово «психокоррекция». В результате тренировочный процесс довольно быстро вернулся в нормальное русло. День на четвертый после нашего освобождения из-под ареста.

Кстати, разделив подразделение на роты и заставив их командиров самостоятельно планировать программу подготовки своих подчиненных, я смог высвободить время для того, чтобы полноценно заниматься собственной ротой: ведь в скором будущем в моем подчинении должно было остаться всего два звена из Второй Очереди и девятнадцать троек из Третьей, которые требовалось хоть как-то подготовить к будущей войне.

Да, безусловно, добиться того, чтобы Третья Очередь научилась нормально летать, за такое короткое время было невозможно. Поэтому, для того чтобы повысить выживаемость новичков в первых боях, я решил сделать «финт ушами»: разбил роту на восемь звеньев по шесть кораблей, а пять самых слабых троек взял «на прицеп». Решив, что сам буду летать с восемнадцатью «Кречетами» сразу. И начал гонять получившиеся «шестерки» по полной программе, добиваясь того, чтобы и их лидеры, и щитовики были способны контролировать такое количество машин как можно дольше. Естественно, командиры остальных рот тоже взяли этот принцип на вооружение. Разве что сварганить звено из восемнадцати кораблей не получилось ни у кого.

Единственное, что мне не удавалось, – это справляться со своим настроением: в предвкушении расставания с друзьями оно становилось все хуже и хуже чуть ли не с каждым часом. И улучшить его не получилось даже на прощальной попойке в «Подкове» – мысли о том, что я могу потерять кого-то из тех, кто стал мне семьей, практически постоянно действовали на нервы. Поэтому каждый вечер, вернувшись после тренировочных полетов, я тащил их в бар к Тэду, чтобы побыть вместе еще немного. Впрочем, нет, не тащил – они ломились туда сами. И отказывались идти в казарму чуть ли не до рассвета: ощущение духовной близости друг с другом было таким острым, что тратить время на сон казалось кощунством.

– Майор Волков? – услышав незнакомый голос за спиной, я вздохнул, оторвал взгляд от туч, потер рукой порядком затекшую шею и, повернувшись кругом, обалдело уставился на президента Лагоса, с интересом глядящего на меня.

– Так точно, сэр.

– Элайя Фарелл, – представился он. – Я бы хотел с вами побеседовать. Если вы, конечно же, не заняты и не будете против.

– Сейчас построю роту, – кивнул я, посмотрев в сторону казармы: как я и предполагал, основная масса ребят сидела перед ней, ожидая, пока я выйду из ступора и составлю им компанию, чтобы поужинать.

– Не надо никого строить, майор, – улыбнулся мой собеседник. – Я хотел пообщаться лично с вами и с двумя вашими заместителями.

– Хорошо, сэр.

Искать Иришку и Линду необходимости не было – они сидели, привалившись к обтекателю «Кречета» Горобец и с интересом поглядывали на первое лицо Лагоса, прибывшее к нашей казарме на обычной «Капле». Причем всего с парой телохранителей.

– Прошу прощения, что не смог выделить время для беседы чуть раньше, – по-простецки усевшись на крышку элеватора артсклада и похлопав по ней ладонью, чтобы мы устраивались рядом, сказал президент. – Увы, до сегодняшнего дня я был очень занят решением безумного количества не терпящих отлагательства проблем. Но, как говорили наши предки, лучше поздно, чем никогда: я здесь, у вас, и готов высказать вам то, что считаю нужным. Итак, для начала прошу прощения за то, что моя реакция на ваш арест была… ну, скажем так, не такой, какой должна была быть. Узнав о прибытии законников и имеющихся ордерах на ваш арест, я растерялся, потратил кучу времени на анализ ситуации и… потерял перед вами лицо. Знаете, можно привести множество причин в оправдание, но в глубине души я знаю, что виноват. И привычка нести ответственность за свои слова и поступки не только как личности, но и как президенту тут ни при чем… Прошу прощения, ребята.

Я пожал плечами: вразумительный ответ на его эмоциональный монолог рождаться отказывался, а говорить что попало мне не хотелось. Видимо, потому, что я упорно пытался понять, чего именно он от нас добивается.

– Не ищите в моих словах скрытый смысл, – заметив выражения наших лиц, мрачно буркнул Фарелл. – Я не играю. И не пытаюсь вас к чему-то подтолкнуть или использовать в своих целях: поверьте, в данный момент я с вами разговариваю не как политик, а как обычный человек. Искренне, открыв забрало, без камня за пазухой или где-нибудь еще. Я, конечно, понимаю, что это звучит странно… но мне бы хотелось, чтобы вы защищали Лагос не только потому, что дали присягу или кому-то обязаны. Но и потому, что чувствуете, что вас здесь уважают, любят и ждут.

Я вспомнил Томми, многомиллионную толпу, собравшуюся перед крейсером, в котором меня держали, безумное столпотворение из флаеров над ним и… улыбнулся:

– Мы имели честь в этом убедиться, сэр.

Увидев на моем лице улыбку, президент немного расслабился:

– Да. Народ был в бешенстве. Когда у вас появится свободное время, я вам дам почитать интересную подборку идей по вашему освобождению, озвученных в собравшейся тогда на космодроме толпе и в Галанете. Там такие перлы, что вы будете долго смеяться. Например, на машиностроительном заводе в Нирце на тяжелую грузовую платформу в экстренном режиме крепили стационарный плазменный резак и стапель: если бы вас не освободили, к вечеру инженеры собирались положить крейсер на стапель и начать резать его на куски.

– А если бы его капитан завел движки? – ошалело поинтересовалась Иришка.

– Я же говорю – будете долго смеяться. Об этом они не подумали, – усмехнулся президент. – Ладно. О смешном – в свободное время. А сейчас я бы хотел озвучить то, ради чего я, собственно, к вам и прилетел. Вы позволите?

– А есть варианты? – пожала плечами Линда. – Давайте. Можно без особых прелюдий или лирических отступлений.

– Итак, как вы уже догадались, Окраина и Метрополия воспринимают войну с Циклопами по-разному, – ничуть не обидевшись на такую фамильярность, сказал президент. – Для планет Метрополии война – это нечто абстрактное. То, о чем иногда говорят в новостях, и то, о чем при желании можно не думать вообще. Она далека и почти нереальна. Для нас Циклопы и их корабли – суровые будни. От этого не спрячешься под одеялом и не сбежишь в ночной клуб. Поэтому и отношение к вам у тех, кто живет в Метрополии, и у нас тоже разное. Если для обитателей, скажем, Старой Земли, вы – модификанты, то есть нечто, получившееся в результате беспардонного нарушения закона о вмешательстве в геном человека, то для нас – свет в окошке и единственная надежда на существование. Увы, для того чтобы изменить отношение к вам среди жителей Метрополии, нужна серьезнейшая пиар-кампания на уровне КПС. А также время и деньги. Здесь вам никакой пиар не нужен: то, что вы реально делаете для защиты населенных планет, знают даже дети. Благодарность населения Окраины в буквальном смысле не знает границ. Поэтому мне показалось логичным создать условия, при которых вы НИКОГДА не будете чувствовать себя ущемленными.

– Создав для этого новую Конфедерацию? АНСО? – криво ухмыльнулся я.

– Майор! Вы торопитесь, – грустно посмотрев на меня, сказал Фарелл. – Не судите, и не судимы будете! Неужели вы думаете, что мне не хватает власти? Поверьте, при желании можно жить припеваючи и оставаясь в должности президента системы. ПРИ ЖЕЛАНИИ. А его у меня нет. Кстати, а вы не удивились, каким образом я так быстро уговорил президентов Квидли, Дабога и Арлина вступить в АНСО? Ведь если бы каждый из нас пытался тянуть одеяло на себя, то переговоры должны были длиться, ну, как минимум полгода.

– У вас есть мы. У них – нет, – фыркнула Линда. – Что тут сложного?

Фарелл укоризненно посмотрел на нее, потом снова на меня и тяжело вздохнул:

– Первая и самая главная причина для создания АНСО – обезопасить боеспособные подразделения Окраины и их руководящие кадры от эксцессов, подобных тому, который вы пережили. То есть этот союз прежде всего военный. Отсюда следует, что все вопросы, не связанные с войной, в каждой из систем решают самостоятельно. А те, от которых зависит безопасность сектора, – сообща. Поэтому первым лицом во время войны является не какой-нибудь особо хитрый, шустрый и властолюбивый президент, а… командующий вооруженными силами. То есть в нашем случае бригадный генерал Роммель. Кстати, в одном из пунктов билля четко указывается, что во время войны командующий ВС АНСО является лицом неприкосновенным.