Это сон или твердь

Под моею ногою?

В. Матвийко

Твоей истории размах зачислен в тайны,

Но зримый путь твоих сынов был не случайным!

Аулихастр

Я шёл дорогой в ад, мостил дорогу к раю.

Хайям

Но, в стране теней скользя,

Обозреть её нельзя.

Э. По. «Страна снов»

«Внемли мне, – молвил Демон, возлагая мне руку на голову. – Край, о котором я повествую, – унылый край в Ливии, на берегах реки Заиры, и нет там ни покоя, ни тишины».

Э. По. «Тишина»

Часть I
Новозаконие

Влад и Ясен

Свод истин

– Что вы имеете в виду? – спросил Асур Вариг, глядя на Грехова с сомнением. – Куда мы должны уходить? О каком шторме идёт речь?

– В Космориуме оставаться опасно. Совсем скоро разразится война между Геей и Конструктором, стабильность вакуума будет нарушена, произойдёт полный коллапс. Нам необходимо уходить отсюда.

– Куда?

– На волю, за Стенки Космориума. Вот он уже выходил за Стенки, – Грехов кивнул на Влада, – и видел воплощение наших творческих принципов.

– А как же остальные? Земляне? Интраморфы? Другие разумные существа? Они… погибнут?

– Вероятно, да. Хотя новый хозяин домена может и не допустить гибели жизни в столь глобальных масштабах. С другой стороны, нельзя допускать к Игре столь агрессивного Игрока, как человечество Геи.

– И кто же новый… хозяин?

– Тот, кто запустил процесс очистки Космориума от «вирусов» чужих законов и негативных физических и социальных процессов. Ещё наши предки тысячи лет назад догадывались об истинных держателях и создателях Вселенной. Помните, у Гермеса? «И когда все вещи свершатся, о Асклепий, тогда Господь и Отец, высший Бог, правящий единством мира, видя нравы и деяния людей, исправит зло деянием Воли и божественной доброты; дабы положить конец заблуждениям и всеобщей развращённости. Он утопит мир в потопе, или уничтожит его огнём, или разрушит его войнами и вернёт миру его первозданную красоту, дабы мир ещё казался достойным восхищения и обожания, похвал и благословений, дабы он ещё славил Бога». – Грехов подумал и добавил чуть тише: – Ибо природа Бога есть замысел Воли.

– Значит, Кроули говорил правду? Универсум отдал наш домен другому Игроку?

– Кроули болтун и беспринципный экспериментатор, но защищать свои идеалы готов до конца… если речь не идёт о собственной жизни. Хотя суть не в его идеалах. Давайте-ка проясним ситуацию. Универсум, то есть Большая Вселенная, которой принадлежит… принадлежал наш Метагалактический домен, является не просто разумной Сверхсистемой, но – Сверхсистемой Игроков. И одновременно Игроком высшего плана. Но есть Игроки ещё более высокого уровня, регулирующие Законы Игр, так называемые Абсолютные Игроки. В Большой Вселенной их бесконечное количество, разделённых не расстоянием и временем, но Бесконечностью и Вечностью, пространствами Несуществующего и Невозможного. Однако и они не являются последним горизонтом Идеала и Гармонии жизни, потому что и вся Большая Вселенная – это одна колоссальная, вечная, многомерная и многокритериальная, недоступная никакому человеческому воображению Разумная Игра!

Последнее слово Грехова прозвучало как удар гонга, от которого у Влада перехватило дыхание.

– Кому нужна такая Игра?!

Грехов улыбнулся.

– Я долго искал ответ на вопрос: зачем Абсолюту Игры?

– Нашёл? – поинтересовался Вариг.

– Не уверен, но мне кажется, что только Игры любого уровня – от шахматных и карточных до создания виртуальных и реальных миров поддерживают необходимое разнообразие Вселенной, ведущее к усложнению форм жизни, к новому, неизвестному, а иногда и прекрасному. Единственное условие: Игра не должна уничтожать Жизнь!

Теперь спустимся чуть пониже. Как говорится, туда, где меньше Бога, но больше человека. Мы многое можем, все здесь присутствующие, но продолжаем оставаться людьми, в отличие от изгоев типа Кроули, ставших человеконенавистниками в силу ущербности психики. Итак, я нарисую вам схему выращивания Игрока в таких Метавселенных, как наша, чтобы вы ясно представляли себе, что происходит.

Первый этап – это рождение Метагалактического домена, причём происходит это по-разному, в зависимости от условий Игры и воли Творца. К примеру, наша Метагалактика возникла в результате инфляционного раздувания и многоуровневого фазового сдвига вакуума.

Затем в образовавшемся континууме появляются Архитекторы Мира, задача которых – откалибровать вакуум таким образом, чтобы в Метагалактике появились более сложные формы жизни. На смену Архитекторам приходят Конструкторы, оптимизаторы Мира, создающие его сетчато-волокнистую звёздно-галактическую структуру. Или иную другую, но с огромным разнообразием структурных форм.

На смену Конструкторам должны прийти Инженеры Мира, чья цель – нарушение симметрии и дальнейшее усложнение форм материи и жизни и путей развития разума, способного объединить в с е потенциально интеллектуальные системы в одну.

Затем наступает эра Духовных Организаторов, отвечающих за метаэтику жизни. Часть морально-этических принципов культурогенеза культивировалась и на Земле, и на Гее, они известны и под десятью заповедями христианской Церкви и под принципами этики духовного очищения.

И, наконец, появляется Глобальная Разумная Система, либо становящаяся Игроком, либо переходящая в состояние Заповедника немыслимо сложных форм жизни. Об этом я говорить не буду, это тема отдельного разговора.

Что же произошло в нашей Метавселенной? А произошёл сбой эволюции, допущенный Конструкторами, по вине которых Инженеры в Метагалактике так и не созрели…

– Это мы знаем, – перебил Грехова Асур Вариг. – Мы хорошо изучили ваше послание, теорию и инструкции.

– Погоди, Асур, – мягко остановил Дивий руководителя «контрас». – Я так понимаю, что всё это говорится для наших молодых помощников, за которыми будущее.

– Ты прав, старик, – сказал Грехов, сквозь мудрую усмешку всезнания в его глазах проступила неимоверная усталость и тоска. – За ними будущее.

– И всё же я хотел бы знать, кто теперь хозяин Космориума, – упрямо проворчал Вариг.

– Я, – прозвучал из воздуха сильный и властный голос; пространство качнулось, и посреди гостиной возник высокий крутоплечий мужчина в странном сияющем костюме, лобастый, крупногубый, с прозрачно-серыми глазами, в которых светились такие же, как и у Грехова, ум, сила и знание.

Влад почувствовал толчок сердца, сглотнул колючий ком в горле, сделал шаг вперёд.

– Отец?!

Ставр Панкратов шагнул ему навстречу, несколько мгновений всматривался в сына, и они обнялись.

Среди наблюдавших эту сцену прошло движение. Потом Железовский повернулся к Грехову с грозным прищуром:

– Ты знал, что Ставр – Абсолютный Игрок?

– Ну, как тебе сказать, – задумчиво проговорил Габриэль.

– Так и скажи. Напустил туману…

– Это не совсем так. – Ставр Панкратов отодвинул от себя сына, поманил Улыбу. – Я не Абсолютный Игрок, но его… скажем так, полномочный представитель. – Ставр обнял одной рукой Влада, другой Улыбу. – Ну, что, дети, идёмте со мной? Я покажу вам свою обитель. Мама давно вас ждёт.

Влад встретил взгляд девушки, отстранился.

– Отец… я догадывался… но скажи: сближение Стенок… твой замысел?

Ставр пошевелил бровью, разглядывая нарочито бесстрастное лицо сына, помедлил.

– Не мой, но я его поддерживал.

– Останови процесс!

– Ты не понимаешь. Это Изменение должно усовершенствовать…

– Останови сдвиг Стенок, отец! Твоё Изменение снова сбросит род человеческий на дно эволюции! Это их дом. Это мой дом! Я понимаю, ты волен менять правила Игры в любой области твоих владений, но дай нам шанс… дай нам шанс вырастить полноценного Игрока самим!

– Кому – нам?

– Вот им. – Влад кивнул на Горана, Варига, Дивия. – Улыбе, её отцу, родичам… мне.

– Ты не хочешь пойти со мной? В твой новый мир?

– Это твой мир, отец. А этот израненный мир – мой!

– Но ведь здесь скоро начнётся война за передел собственности.

– Тем более я должен остаться!

Ставр, опустив голову, прошёлся по комнате, не обращая внимания на своих бывших соратников, обменивающихся косыми взглядами, и при каждом его шаге вздрагивал пол, дёргался бункер, сотрясалась земля, вздрагивала планета, шаталось пространство Космориума. Все молчали, ожидая решения человека, сформировавшего тысячу лет назад Над-Закон и остановившего войну с ФАГом, человека, ставшего представителем Игрока неизмеримо более высокого ранга.

– Я не уверен… – начал Ставр, останавливаясь напротив Грехова.

Тот усмехнулся:

– Ты знал, что он останется, дружище. Мой тебе совет: останови Стенки. Поговори с тартарианами, пусть подождут со своим выходом. Дай сыну шанс. Не забывай, наконец, что он – Предтеча! Пусть попытается вырастить сына твоего уровня.

– Это невозможно.

– Это почти невозможно. Однако он будет не один. С ним согласятся остаться многие патриархи.

– Я останусь, – проговорил Вариг.

– И я… и я, – раздались голоса.

– А ты?

– Куда ж я денусь? – философски пожал плечами Грехов. – Хотя, честное слово, устал я, отдохнуть хочется, посидеть где-нибудь вечерком на берегу речушки. Вечер душе – как уставшему путь под уклон.

Ставр посмотрел на сына…

Влад замолчал, и Ясен какое-то время ждал продолжения. Потом спросил:

– А что было дальше?

Отец ответил не сразу, после паузы, задумавшись о чём-то своём и глядя на березовую рощицу невдалеке; сидели на веранде собственного терема.

– Твой дед ушёл.

– Куда?

– Может быть, в свой новый дом в другой вселенной. Я тебе рассказывал о нём.

Ясен кивнул.

Отец носил фамилию Велич, хотя его отцом был Ставр Панкратов.

– Он Игрок, – продолжал старший Велич, – ему у нас было неинтересно. Потом Стенки Космориума схлопнулись, континуум изменился, появилась Великая Равнина, на которую и посыпались планеты.

Влад помедлил; это уже давно вошло в норму – прежде думать, а потом говорить.

С момента Падения прошло почти двадцать два года, старейшины предложили начать новый календарь, отсчитывая его от момента Падения, но их предложение не прошло, и люди по-прежнему вели отсчёт от момента Катастрофы, когда Земля расплылась по щетине нагуалей. По этому календарю шёл тысяча двадцать первый год или три тысячи триста шестьдесят первый от рождения Христова.

Впрочем, Падение тоже являлось катастрофой вселенского масштаба и ознаменовало оно проигрыш человечества Геи как Игрока в Игре ещё большего уровня, в которой участвовали истинные Творцы Метавселенных. Один из них когда-то создал и Метагалактический домен, названный впоследствии людьми Вселенной.

Почему четырёхмерный Космориум превратился в гиперплоскость, в слабовсхолмленную равнину, поросшую разноцветными травами и кустарниками, никто не знал, даже Дивий, учитель Влада, бывший советник Президента Геи, единственный из всех интраморфов, оставшийся на Земле. Куда ушли остальные патриархи и файверы: Грехов, Железовский, Берестов, Уанкайова, Ян Тот, – Влад Велич не знал. Они исчезли вслед за Ставром Панкратовым ещё до Падения.

Сама Земля к этому моменту представляла собой гигантскую лепёшку, расплющившуюся от удара о скопление нагуалей. Вокруг Солнца она уже не вращалась, да и само земное светило с трудом избежало участи большинства звёзд Галактики, столкнувшихся с колючими зарослями нагуалей и частично взорвавшихся, частично погасших. Океаны Земли превратились в один ледяной сверкающий Пояс Снежной Королевы, охвативший основание земной линзы. Жидким этот Пояс становился ближе к горбу Земли, образовав забитый льдами Русский Сверкающий океан, кольцо которого переходило в Серебристый Пояс, край плотных туманов.

Тысячу лет уцелевшие люди осваивали это необычное планетарное образование, привыкая к вечно торчащему над горизонтом светилу, создавая общины и новые «демократии». Однако все их усилия обрести былое могущество потерпели крах. Игра, в которую ввязался новый Игрок – человечество Геи, – не оставила им шансов на выживание. А когда Гея проиграла, не сумев ответить на какие-то ходы противника, произошло новое изменение континуума. Космос превратился в бесконечную по ощущениям саванну, на которую и «выпали в осадок» уцелевшие планеты Солнечной системы: Лохитанга – Марс, Меркурий и Земля.