Глава 2
Следы остаются всегда

Степан Воеводин не только числился советником Федеральной Службы безопасности Солнечной системы, он являлся ещё и командиром секретного подразделения контрразведки «Сокол», созданного на случай прямых и не слишком позитивных контактов с другими жителями Млечного Пути. Правда, подразделение использовалось редко. На памяти Воеводина такое случалось всего дважды: когда китайцы едва не развязали войну с остальным человечеством, объявив Луну своей территорией, и когда земные разведкорабли не смогли приблизиться к ядру Галактики: их туда просто не пустила какая-то развитая балдж-цивилизация⁶. Кстати, остающаяся и поныне загадочной. Узнать, кто её носитель, какие цели она преследует, отказываясь от контактов с человечеством, не удавалось до сих пор.

Однако в остальное время отряд «Сокол» не принимал участия в мелких пограничных и социальных конфликтах, часто будоражащих Солнечную систему. Зато усиленно тренировался. А Воеводин продолжал им руководить вот уже без малого тридцать лет.

Десятого апреля, вечером – по времени Вязьмы, где проживал советник, ему позвонил директор Службы безопасности Джон Байрон Ву:

– Гостя примете?

Удивлённый, но не показавший своего удивления Воеводин пошутил:

– Незваный гость лучше татарина. Или вы не знаете русских поговорок?

Ву, полный, вальяжный, с длинными не по моде седыми бакенбардами, улыбнулся:

– Насколько мне известно, ваша пословица звучит иначе: незваный гость хуже татарина. Кстати, а кто такой этот татарин?

Воеводин не сдержал смешка:

– В давние времена все татары были по сути пришельцами.

Брови Джона Ву изогнулись, он с сомнением вгляделся в лицо советника.

– Я об этом ничего не слышал. Впрочем, на эту тему мы поговорим, если не возражаете.

– Жду. – Воеводин перестал улыбаться, выключил консорт-линию связи, обеспечивающую полную конфиденциальность переговоров.

Джон Ву, одетый вполне по-американски, то есть консервативно, в потёртые джинсы и клетчатую рубашку «а-ля президент», появился в Вязьме через десять минут. Его сопровождал лишь один личный телохранительвитс⁷, которого он оставил во дворе старинной усадьбы Воеводиных. По утверждению деда последнего, усадьбе исполнилось как минимум четыреста лет. Такие усадьбы ещё сохранились на Земле, в частности – в России, особенно уважаемые в среде крупных бизнес-владельцев, несмотря на угрожающее демографическое давление цивилизации, покрывшей всю планету практически сплошным урбанистическим ковром мегаполиса. Но Воеводин не был бизнес-владельцем, просто унаследовал усадьбу от предков. Ему не раз предлагали продать «малую родину» площадью чуть больше полугектара, однако он не соглашался.

Советник встретил гостя на лужайке, где тот посадил флайт-такси, повёл в беседку.

Джон Ву бегло оглядел нависающие со всех сторон жилые башни Вязьмы, сел напротив хозяина за круглый столик посреди беседки.

Солнце ушло за громады зданий. Было тепло. Весна в этом году получилась мягкая, поэтому регулировщикам погоды не пришлось включать свои метеоустановки. Над городом мерцали цветные полотнища реклам, пронизанные «трассирующими» очередями транспортных линий, но шум сюда не достигал: усадьба была защищена звуковыми завесами.

– Минералка, синкола, алкоголь? – предложил Воеводин. – Или, может быть, горячего вязьмока?

– Что такое вязьмок?

– Вязьмоко. Напиток наподобие коровьего молока, делается только у нас в Вязьме, но уже широко популярен в Европе.

– Можно попробовать.

Воеводин проговорил в пространство:

– Две чашки вязьмока.

Никто ему не ответил, но через минуту из красивого двухэтажного дома выскочил юркий киб и принёс поднос с двумя широкими, как пиалы, чашками, в которых исходила паром белая жидкость с голубоватым оттенком.

– Один живёте? – взял чашку Джон Ву. – Извините за вопрос.

– Ничего, всё нормально. Жена отдыхает с внуками в деревне.

– Не знал, что у вас ещё есть деревни.

– Условные в большинстве случаев, но есть. – Воеводин отпил из своей чашки.

Джон Ву после недолгих колебаний присоединился к нему, прислушался к своим ощущениям.

– Интересно… оно газировано?

– Нет.

– Впечатление такое, будто во рту лопаются шарики… необычно… но вкусно.

– Могу договориться с приятелем, и вязьмоко будут доставлять в вашу контору.

– Да, пожалуй, это было бы неплохо. Но к делу. Может быть, уединимся в доме?

– Нас и так никто не сможет подслушать. Я включил консорт-зону.

Словно демонстрируя наличие защиты, над беседкой просияла звёздчатая вуаль, погасла. Это означало, что территория дома и в самом деле была накрыта особым «полем воздушных осцилляций», контролируемым наносистемой датчиков и силовых паутин, которое отсекало всякую возможность подслушивания.

– Хорошо, – согласился Джон Ву, допивая вязьмоко; киб уволок поднос с пустыми чашками. – Что вы знаете о деле Крестовского?

Воеводин помолчал.

– Разве контора занимается этим делом? Оно же находится на контроле в Европейской кримполиции. Или я не всё знаю?

– Мы подключились к нему после двух других странных смертей коллег Крестовского. И вот что нам теперь известно. Его смерть назвать случайной нельзя. Астронома убили. Причём с применением высоких технологий.

– Нано, осмо, пси?

– Наши эксперты утверждают, что его сначала обездвижили, а потом ввели ему в кровь нанокиллера.

Воеводин хмыкнул.

Нанокиллером называли «диверсионный» впрыск нанороботов с определёнными заданными функциями. Нанороботы могли быть как лечебными, так и по-настоящему агрессивными, способными почти мгновенно выводить из строя те или иные органы человека.

– Медики нашли следы?

– Следы в таких случаях остаются всегда. Не важно какие: физические, химические, то есть материального плана, или психофизические и психосоциальные. Крестовский никогда прежде не жаловался на сердечно-сосудистую систему, но у него оказалось поражено именно сердце. Произошёл разрыв аорты. Он умер за доли секунды. Но главное не это. Точно с такими же диагнозами поступили в реанимационные клиники Норма Беккер и Зденек Гайдн. И та, и другой – астрономы, близкие знакомые Крестовского.

Воеводин потёр ладонью выпуклый лоб.

– Система?

– Система, но в другом смысле. Все трое не занимались никаким бизнесом и не были вовлечены в криминальные группировки. Вся их беда лишь в том, что Артур Крестовский сделал открытие.

– И за это их… убили?

Джон Ву кивнул.

– Вот почему я не стал вызывать вас в офис. Боюсь, мы встретились с явным сопротивлением неких сил, скрывающих своё присутствие в Солнечной системе и противодействующих нам в области астрономии.

Воеводин встал.

– Пойдёмте в дом.

Они покинули беседку, поднялись по ступенькам старинного крыльца с деревянными на вид резными балясинами, вошли в холл коттеджа с плиточным полом. Хозяин провёл гостя в свой кабинет, представлявший по сути большую книжную – редкость в наше время! – библиотеку, усадил в мягкое кожаное кресло. Сам сел за стол, тоже большой и деревянный.

– Здесь нам будет поспокойней. Итак, ваша гипотеза…

– Это уже не гипотеза, советник. Крестовский умница, он отправил файл со своими умозаключениями не только друзьям, но и своему инку, который тут же заархивировал посылку и сделал флэш-копию на резервном сервере. Её убийцы Крестовского не нашли. Зато обнаружили наши специалисты.

– Что же такого он открыл, из-за чего его посчитали нужным ликвидировать?

– Видите ли, Крестовский – весьма значительная фигура в своей области, уникальный специалист, а кроме того эстет, любитель звёздных пейзажей, отшельник.

– В каком смысле?

– Немного не от мира сего. Друзей не имел, жил один. В свои шестьдесят он так ни разу и не женился. Но не в этом суть. А открыл он Ось Зла.

Воеводин хмыкнул, глянул на гостя исподлобья. Тот улыбнулся.

– Вы сильны в астрономии?

– Я профессионал контрразведки.

– Тем не менее ваша сфера деятельности – внешние контакты цивилизации. А это означает, что вы должны быть в курсе последних астрономических и астрофизических открытий.

– Насколько мне известно, космологический феномен под названием Ось Зла был открыт ещё в начале двадцать первого века американским зондом WMAP.

Джон Ву с уважением посмотрел на собеседника.

– Вы знаете об этом больше, чем я. Действительно, в начале двадцать первого века зонд WMAP, созданный для наблюдений за микроволновым фоном Вселенной, позволил обнаружить на небесной сфере более тёплые области, расположенные отнюдь не случайным образом.

– В виде цепочки, которую и назвали Осью.

– Верно. Потом учёные нашли объяснение феномену, и о нём забыли. Но Крестовский реанимировал название, привязав его совсем к другой структуре. Он вдруг обратил внимание на шаровое звёздное скопление в Кентавре.

– Омега?

– Короче, он обнаружил цепочку звёзд, практически одинаковых по светимости и по размерам, которые располагаются строго по линейке. Таких звёзд он насчитал одиннадцать.

Воеводин прищурился, ожидая продолжения.

– Мы же насчитали… – Джон Ву помолчал, – девяносто девять!

По кабинету разлилось молчание. Руководители двух спецслужб Солнечной системы, отвечающих за безопасность, смотрели друг на друга.

– Цивилизация? – понизил голос Воеводин.

– Погодите. Звёзды эти не разбегаются в разные стороны, как остальные. Они вращаются вокруг центра скопления как единое целое, будто закреплены на какой-то чудовищной спице. Понимаете?

– Цивилизация, – сказал Воеводин утверждающим тоном.

– В настоящее время все они повёрнуты к нам таким образом, что видна только одна звезда – Кентавр-2007. Остальные девяносто восемь прячутся за ней.

– Как же Крестовскому удалось обнаружить Ось?

– Он заметил ничтожное отклонение в спектрах скопления столетней давности, сделал запрос в архив Астрономического союза. На снимках скопления, сделанных триста лет назад, виден ещё десяток звёзд. И Крестовский начал анализировать их положение, хотя должен был заниматься совсем другими проблемами.

– И его убили.

Джон Ву погрустнел, вздохнул.

– Вот почему я решил передать это дело вашему сектору. Мало того, у нас появились другие, не менее интересные данные, которые я тоже передам вам. Боюсь, самой конторе в ближайшее время запретят заниматься расследованием дела Крестовского. Мы испытываем очень большое давление… со стороны Федерального Совбеза.

– Там сидят агенты влияния этой самой… Оси?

– Вы всё понимаете, советник. Может быть, я немного поспешил с привлечением вашего отряда, но дальше медлить нельзя. Так вот, дополнительные данные. Вы, естественно, знаете о строительстве в Системе суперструнного преобразователя вакуума.

– Его чаще называют Суперклизмой, – усмехнулся Воеводин.

– Этого юмора я не понимаю, – пожал плечами директор Службы безопасности. – Мы строим в Системе самый большой ускоритель, какой только может создать человечество. И называть его Супер… гм, гм, клизмой не совсем правильно.

– Это вовсе не ускоритель.

– Абсолютно не ускоритель, я понимаю, но он позволит физикам продолжить исследования квантовой гравитации и элементарных частиц, чем занимались учёные на последних суперколлайдерах, поэтому в каком-то смысле Суперкл…

– Суперструнник. Вы правы, в этом смысле его можно назвать преемником ускорителей. Но какое отношение он имеет к шаровому скоплению в Кентавре?

Джон Ву помолчал, поглядывая на панорамное – во всю стену – окно кабинета, в котором виднелась стоэтажная жилая башня города.

Воеводин мысленно скомандовал домовому изменить поляризационную ось окна.

Прозрачный лист углепластика, практически не видимый глазом, превратился в слой золотистой пыли.

Директор СБ отвернулся от окна.

– Суперкл… э-э, струнник в материале представляет собой двадцатитысячекилометровую ферму диаметром около ста метров. Абсолютно прямую и ровную, как… э-э, как столб, собственно говоря. Так вот, она ориентирована точно на Омегу Кентавра, мы проверили. Мало того, эта струна направлена именно на звезду Кентавр-2007. Вам это о чём-нибудь говорит?

Воеводин потёр лоб.

– Совпадение?

– Не знаю, – обозначил улыбку Джон Ву. – Меня лично сие обстоятельство просто удивило. Потом заставило думать. Вам же придётся разбираться, совпадение это или нет. Как-то странно, что Ось Зла расположилась в пространстве таким образом, что ориентация Суперструнника совпала с ней до тысячных долей градуса. Точнее – будет совпадать идеально к моменту запуска Суперструнника. Понимаете?

– Интересно, – тихо сказал Воеводин.

– Вы так полагаете?

– Вопрос можно?

– Конечно.

– Кто в Управлении СБ знает о расследовании дела Крестовского?

– Пять человек: следственная бригада особого назначения и я.

– Спецслужбы Федерального Правительства?

– Только то, что им положено знать.

– Значит, председатель Правительства наверняка в курсе.

– Что вы хотите сказать?

– Если Крестовского убили и не пожалели даже его приятелей, то вся следственная бригада под угрозой. Вы тоже.

Джон Ву махнул рукой.

– Мне не привыкать.

– Позаботьтесь о собственной охране. Одного витса мало, нужен «эшелон» прикрытия.

– Хорошо, я приму меры.

– Что вы намерены предпринять?

– Сделаем вид, что нам дело Крестовского неинтересно.

– Это правильно.

– Кроме того, у нас есть возможность послать к Кентавру экспедицию. Тихо и скрытно.

– «Ра»? – понимающе прищурился Воеводин.

Джон Ву ответил таким же понимающим кивком.

«Ра» был новейшим «струнным» космолётом, имеющимся в резерве Службы безопасности. О его существовании знали буквально единицы в руководстве СБ плюс экипаж. Базировался он на спутнике Урана Умбриэле, причём был замаскирован под сброшенную давным-давно на спутник автоматическую станцию, поэтому даже Погранслужба Солнечной системы не интересовалась им как транспортным средством.

Практика создания резерва на случай возникновения критических ситуаций возникла всего семьдесят лет назад, после Второго Террористического Кризиса, когда впервые в истории человечества образовалась Анархическая Лига. Правительство Земли было уничтожено, и понадобились сверхусилия наиболее развитых государств мира – России, Китая, Индии, Объединённой Кореи и ещё десятка других стран, – чтобы справиться с разгулом терроризма. Лига долгое время диктовала условия человечеству, а её агенты проникли чуть ли не во все властные институты Земли, в том числе в спецслужбы.

«Ра» был не первым и не единственным крейсером космического флота цивилизации, принадлежащим секретному подразделению для отражения возможных атак врагов, как внутренних, так и внешних. В своё время в экспедиции к центру Галактики участвовал спейсер «Индра», а в ликвидации последнего оплота Лиги на Марсе отличился фрегат «Либеро», также входящий в резерв Службы безопасности.

– До шарика в Кентавре пятнадцать тысяч светолет, – сказал Воеводин.

– Семнадцать, – уточнил Джон Ву флегматично. – Даль-разведчики летали дальше. «Ра» справится. На «струне» ему понадобится всего несколько дней, чтобы достичь Омеги Кентавра. Плюс пара недель на изучение Оси Зла. К моменту запуска Суперструнника он должен вернуться.

– Кто возглавит поход?

– Рудольф Маккена. Надеюсь, вы о нём хорошего мнения?

– Я его мало знаю.

– Он бывший заместитель командора Погранслужбы. Его хорошо знает Барранга.

Воеводин кивнул.

Эль Мата Барранга, афробразилец, возглавлял Службу безопасности до Джона Ву, и его суждения о людях всегда были точны.

– Материалы?

Джон Ву протянул хозяину просиявшую алмазом «чешуйку» флэшки.

– Будьте осторожны, Степан. Если права моя интуиция, мы на пороге контакта, причём не позитивного. Только вы, русские, ещё сохранили драйв и кипение крови, поэтому только вам под силу справиться с нависшей опасностью. Остальные – европейцы, американцы, австралийцы – практически атрофировались как люди действия, они не склонны рисковать, живут как трава на ветру. Но и вам понадобятся независимые оперативники экстра-класса.

– Найдём, – остался спокоен Воеводин.

– Выпить бы чего-нибудь, – вдруг проговорил директор СБ. Виновато сморщился. – Глоточек виски за удачу.

– Тогда лучше водки. У меня есть «Русский размер».

– Вы, русские, по-прежнему предпочитаете свои напитки.

– Так ведь в них нет никаких вредных примесей в отличие от ваших, чистый алкоголь на природных компонентах плюс особые технологии. Если от ваших текил и виски потом болит голова – жить не хочется, то от наших медовух и водки всё наоборот.

На лице Джона Ву отразилось сомнение.

– Вы случайно не владеете пакетом акций ваших алкогольных компаний? Уж очень активно и со знанием дела рекламируете товар.

Воеводин засмеялся.

– Нет, не владею, к сожалению, просто знаю качество напитка. По глотку?

– Наливайте.

Воеводин открыл в стене дверцу бара, достал вычурной формы бутылку с голографическим высверком названия и марки производителя. Булькнула прозрачная жидкость, заполняя небольшие прямоугольные стаканчики.

Воеводин поднял свой.

– За успех безнадёжного дела?

– Как? – удивился директор СБ.

– Это древняя присказка, передаваемая из поколения в поколение моими предками.

– Тогда за успех.

Они чокнулись. Воеводин опрокинул стаканчик в рот, захрустел орешками.

Джон Ву с колебанием выцедил треть налитого, прислушался к своим ощущениям, одним глотком осушил стаканчик. Помахал рукой у рта. Взял орешки.

– Выстрел в рот!

– Не нравится?

– Почему же, нравится… шариком катится… тепло…

– Потому что никакой химии. Может, ещё?

– Нет, в другой раз. У меня ещё рабочий день только начинается, надо быть в форме. До связи, советник. – Директор подал руку хозяину. – Как там вы говорите? Ни пуха ни шерсти?

– Ни пуха ни пера.

Джон Ву кивнул и пошёл к двери, явно слегка осоловевший. Русская водка подействовала на него расслабляюще.

Воеводин проводил гостя до ожидавшего у беседки такси, помахал рукой. Жёлтый, сверкающий огнями флайт «Калина» улетел. Воеводин потёр лоб рукой, проговорил задумчиво:

– К чёрту, сэр Джон! Я имею в виду противника.

Флайт влился в световую метель в небе над городом.

Воеводин вернулся в дом, принялся изучать полученные материалы. Неожиданность выхода службы на «структуру контроля», как именовалась ситуация такого рода в давно разработанных инструкциях внешней контрразведки, не пугала. «Сокол» и создавался на случай столкновения человечества с агрессивными видами разума в Галактике. Но масштаб явления всё ещё был скрыт от понимания, и только интуиция нашёптывала, что поступательное движение цивилизации заканчивается. Человечество начало натыкаться на владения других разумных существ, не желающих сдавать свои позиции.

Итак, кто вы, господа, оставившие такие страшные и недвусмысленные следы?