Читать книгу «Бесконечность не предел (сборник)» онлайн полностью📖 — Василия Головачева — MyBook.
 



– Завтра сдам дела напарнице, и всё.

– Не уезжай.

Варвара подняла бровь.

– Ты как капризный ребёнок, всё понимаешь, но пытаешься настоять на своём.

– Не уезжай, давай обсудим все «за» и «против». Ты знаешь, что в Москве у меня никого нет, пара знакомых чиновников да пара приятелей, поэтому устроиться там будет трудно. Здесь у нас есть спорткомитет…

– У нас?

Саблин замолчал, присматриваясь к подруге, по лицу которой бродили тени не слишком весёлых мыслей.

– У меня, я здесь на хорошем счету, тренирую молодёжь, заработок всегда обеспечен. Сыграем свадьбу, начнём поднимать твой бизнес.

– Ты хочешь сыграть свадьбу?! – не поверила Варвара.

– Сколько можно жить врозь? Или ты против?

Варвара какое-то время продолжала смотреть на него недоверчиво, потом потянулась к нему и обняла…

Утром она приготовила завтрак и убежала на работу, пообещав прийти в турцентр и там обо всём переговорить.

Саблин принюхался к долетавшим в спальню из кухни ароматам, улыбнулся, понимая, что назад хода нет, однако на душе стало легче, ему давно следовало сделать этот шаг и жениться, а не ждать, пока Варвара сама примет решение. Причём решение не в его пользу.

Да будет так!

Он вскочил и полчаса скручивался в узел и растягивал сухожилия и мышцы, чтобы чувствовать себя повелителем собственного тела.

Когда завтракал, в дверь позвонили.

Саблин вытер рот салфеткой, подошёл к двери, заглянул в глазок.

Перед дверью стоял толстяк в голубой рубашке, мокрой от пота под мышками.

Саблин открыл дверь.

– Вам кого?

– Вы Саблин? – извиняющимся тоном спросил толстяк; в руке он держал небольшой белый саквояжик.

– Да, а вы?

– Я из поликлиники, врач Гусинский, мой сын ходит к вам на тренировки.

– Не помню. Откуда вы знаете мой адрес?

– Узнал у сына. Я психотерапевт…

– Очень приятно. Покороче, пожалуйста, я тороплюсь.

Толстяк вспотел, принялся вытирать лоб и лысину скомканным носовым платком.

– Дело в том, что ваш друг Прохор Смирнов обращался к нам за консультацией и пропал.

– Какой ещё консультацией? – нахмурился Саблин.

– Он жаловался на галлюцинации, связанные с математикой. А вам не жаловался? – толстяк упёрся взглядом в глаза Данимира.

Тот понял, что Охотники, о которых говорил Прохор, продолжают его искать. Толстяк-врач в настоящий момент врачом не был, он искал жертву.

– Никогда! – мотнул головой Саблин. – Прохор очень спокойный и уравновешенный человек, ни о каких его видениях мы никогда не говорили. А он точно к вам заходил?

– Можете не сомневаться, – прижал пухлую руку к груди толстяк. – Почти неделю назад, выглядел утомлённым. Мы предложили ему курс терапии, он обещал подумать и вернуться. И с тех пор пропал. А галлюцинации вещь непредсказуемо опасная, они могут перерасти в стадию латентного психического заболевания, что потребует долгих лечебных процедур. Чем быстрее он решится, тем легче будет лечение.

– Понял вас, – сделал озабоченное лицо Саблин. – Дайте визитку. Как только найду Прохора, сразу перезвоню. По моим сведениям, он уехал на юг.

Толстяк порылся в кармашках, потом открыл саквояжик (Саблин заметил лежащее там полотенце, резиновую шапочку и нечто, похожее на стетоскоп), достал визитку.

– Звоните, случай серьёзный.

Повернувшись, он начал спускаться по лестнице, минуя кабину лифта, хотя Данимир жил на седьмом этаже и легче было бы использовать лифт.

Саблин вернулся в квартиру, позвонил Михаилу:

– Привет, строитель новой жизни. Что нового, как постоялец, не хандрит?

– Тихий очень твой дружок, больше лежит, читает или спит. Изредка открывает свой ноут.

– Никто им не интересовался?

– С тех пор как вы уехали – никто.

– А полиция?

– Уберёг господь. Скоро приедешь?

– Возможно, завтра, с делами управлюсь, уговорю Варвару не уезжать, а то она в Москву собралась, и приеду. До встречи, Михась. Не забывай, что за ним надо присматривать и по возможности одного никуда не отпускать.

– Да он никуда и не рвётся, по лесу разве что бродил пару раз. Не боись, Тимофеич, всё будет тип-топ.

После этого Саблин набрал номер Прохора, но тот не ответил ни через минуту, ни через пять. Вероятнее всего, формонавт снова ушёл в очередное путешествие по числомирам «матрёшечной» Вселенной. Шевельнулась мысль: не попытаться ли сделать то же самое самому?

Успокойся, остановило Данимира второе «Я». Без эргиона ты не сможешь это сделать, а эргион у Прохора. Да и помощник нужен, заблудишься ещё. Завтра встретишься с ним и слетаешь куда-нибудь. Хорошо бы ещё и Варвару с собой взять.

Он даже остановился, поймав эту мысль. Однако после зрелого размышления решил не посвящать Варю в чужие секреты. Прохору грозила нешуточная опасность, и все, кто становился причастен к его тайне, могли стать мишенью для Охотников.

Время до обеда промелькнуло быстро.

Саблин съездил в научный Центр «Осколково», встретился с начальником лаборатории метаматериалов профессором Чудиновым и убедил его дать Смирнову отпуск в связи с необходимостью подлечиться.

– Конечно, я готов дать отпуск, – ворчливо сказал Чудинов, – но он мог бы и сам приехать.

– Он сейчас под наблюдением врачей за рубежом, – развёл руками Саблин, – позвонит оттуда. Про него никто не спрашивал?

– Все спрашивали, девицы какие-то, коллеги, даже из полиции приходили.

– Из полиции? – удивился Саблин. – Что им было нужно?

– Спросили, где он, хотели получить характеристику. Я ответил, что он ни в каких дурных делах не замечен, они и убрались.

– Вы абсолютно правы, – раскланялся Саблин. – Уж в чём в чём его можно упрекнуть, только не в дружбе с дурными делами.

Поскольку речь зашла о полиции, пришла идея позвонить Юстине и подключить её к возникшей проблеме. Она была не только красивой девушкой, способной свести с ума мужика без конкурса красоты, но и служила в отделе полиции особого назначения, получив под своё командование два десятка не самых мягких парней.

Юстина неожиданно оказалась на рабочем месте, то есть в здании УВД на пересечении улиц Крупской и Слободской.

– А мы тебя искали, – обрадовался Саблин, разглядывая в крохотном видеообъёме айкома строгое лице Юстины Бояриновой, ставшей капитаном полиции в двадцать семь лет.

– Я отсутствовала, – коротко ответила девушка. – Только что вернулась с задания.

– Мы это поняли.

– Что-нибудь случилось?

– Я бы хотел поговорить с тобой не по телефону.

– Вечером, после девяти.

– Дело не терпит отлагательств.

– Какие мы таинственные. Что стряслось? Прохор с космодрома звонил, явно что-то скрывая. Подъехать ко мне сможешь?

– Могу, но говорить о делах в вашем учреждении, полном скрытых камер, не желаю.

– В моём учреждении сейчас пусто, как в мавзолее. Хорошо, давай встретимся…

– В парке, напротив твоего дома.

Юстина помолчала, пытаясь понять, к чему клонит Саблин.

– Хорошо, буду минут через сорок.

Связь прервалась, Саблин спрятал мобильный и подумал, что Юстине не хватает женской мягкости, которая ему больше нравилась. Да и Прохору тоже.

В два часа пятнадцать минут он оставил машину у входа в парк на Всполье, где несколько дней назад встречался с Прохором Смирновым.

Юстина подъехала на пять минут позже на бело-синем полицейском «Форде», приткнув машину сразу за спорткаром Саблина.

Вопреки его ожиданиям она была одета в обычный летний деловой костюм, хотя и весьма строгий, «чиновничий».

Быстро миновала резные ворота парка, огляделась, увидела сидящего на лавочке слева Данимира, села рядом.

– Почему здесь? Может, поговорим в машине? Не люблю светиться по поводу и без.

– Здесь нас никто не подслушает, да и легко увидеть, если кто заинтересуется.

– Боже мой, какие предосторожности! Что происходит? У Прохора снова проблемы?

– Ты говоришь как прокурор. Да, у него проблемы, хотя он ни в чём не виноват. И нам может понадобиться твоя помощь.

– Разве ты ему не помогаешь?

– Одной моей помощи ему мало. А ты имеешь вес в полиции, и у тебя под началом банда сорвиголов, способных на многое.

– Это государственная структура.

– А дружба уже ничего не значит?

Юстина собрала морщинки на лбу, разглядывая бесстрастное лицо Саблина.

– Хорошо, докладывай.

– Докладывай, – усмехнулся он. – Я же не в твоей команде?

– Извини.

– Он тебя не посвящал в свои изыскания?

– По математике?

– По формологии.

– Так, делился впечатлениями от экзотических формул, цифр и чисел, что-то с геометрией пытался делать, искал какую-то форму перехода.

– Формология – только начало, он добрался до формонавтики, после чего и начались проблемы.

– Я не в курсе, о формонавтике мы вообще не говорили. Что это такое?

– Сначала хочу предупредить.

– О чём?

– То, что я сообщу, относится к опасным сведениям.

– Математика содержит опасные сведения? – фыркнула девушка.

– Я реагировал примерно так же. Прошу тебя ни с кем на эту тему не разговаривать и по телефону ни о чём не спрашивать.

Юстина скрестила взгляд со взглядом Саблина, не зная, как относиться к его словам. Поняла, что он не шутит.

– Странно, Прохор ни разу не говорил мне о своих проблемах.

– Боялся за тебя, не захотел перекладывать их на твои плечи.

Она посмотрела на часы.

– Дан, я спешу, давай покороче.

– В пять минут я всё равно не уложусь. То, что я сообщу, потребует времени на осмысление и анализ ситуации. Раз ты спешишь, я выдам главное, а вечером желательно пообщаться без спешки. И ещё один нюанс: мой рассказ может показаться тебе сказкой или, того хуже, шизофреническим бредом, игрой воспалённого воображения. Так вот, я абсолютно здоровый человек!

Юстина поправила прядь платиновых волос, не сводя с Данимира пытливого взгляда.

– Я знаю, что ты здоровый человек. Но позволь мне самой решить, за что принять твой рассказ.

– Иного ответа я от тебя не ждал. Ты знаешь о хобби Прохора – о формологии, а формонавтика – это способ путешествий в параллельные миры, реальность которых оказалась обоснованной математикой. Их законы диктуют цифры и геометрические формы. Каждая цифра даёт привязку к простейшей форме – будь то тетраэдр или куб, либо к сочетанию этих форм, образующих многогранники. Чем больше цифра или число – тем богаче форма. Получается своеобразная «матрёшка», каждый слой которой имеет свои законы Бытия.

– Погоди, – прервала Саблина Юстина. – Не так быстро. Я по образованию преподаватель английского, а не физик и не математик. Ещё раз о формах.

– Существует спектр форм Бытия, каждая цифра определяет свой превалитет, как бы программу развития, матрицу существования, законы которой в каждом числомире слегка отличаются. Всё, что мы учили в школе о Вселенной…

– Чушь, – с иронией закончила Юстина.

– Нет, наши знания верны только относительно нашего слоя матрёшки», нашего числомира. Вселенная разбегается с ускорением, звёзды существуют на самом деле и так далее. Кстати, мы живём в одиннадцатом Ф-превалитете. Но главное, что во всех мирах, пронизывающих друг друга в каких-то совершенно невероятных с точки зрения науки измерениях, о чём учёные не имеют ни малейшего понятия, человек остаётся человеком. Впрочем, как и другие разумные существа.

– Ну да, учёные не имеют понятия, а вы с Прохором имеете.

Саблин озадаченно потёр кончик носа.

– Я предупредил, это звучит неправдоподобно, я сам реагировал на его слова точно так же. Но, – он помолчал, формулируя ответ, обозначил улыбку, – я сам проверил заявление Прохора.

– Как? – подняла бровь Юстина.

– Любой может, у кого твёрдая воля и сильная энергетика. Ты тоже. Я, конечно, ещё только учусь бродить по числомирам, но и в самом деле видел другой числомир, где живёт такой же Дан Саблин, хотя там он не тренер по выживанию, а экстремальный путешественник.

Юстина бросила взгляд на часы, но уходить не спешила, заинтригованная услышанным, думала, поглядывая на собеседника, что-то решала. С волей и энергетикой у неё всё было в порядке, и Саблин надеялся, что и воображение подруги Прохора тоже не является слабой стороной её интеллекта.

– Ты меня озадачил. Сейчас я сорвусь на доклад начальству, к вечеру освобожусь, и ты расскажешь мне всё подробно. Что от меня потребуется?

– За Прохором, к сожалению, пошли Охотники, подручные Владык, его надо подстраховать, взять под негласную охрану, а ещё лучше упрятать куда-нибудь на время, чтобы никто не мог найти.

– Час от часу не легче! Что ещё за охотники? Почему они пошли за ним? Кто такие владыки? – Юстина прервала поток вопросов, поднялась. – Освобожусь, позвоню.

Пошла к выходу из парка.

Саблин остался сидеть, глядя, как она пересекает дорожку, шагая размашисто, упруго, красиво. В ней сочетались грация, гибкость, женственность и сила, и приходилось только сожалеть, что сила эта командовала характером больше, нежели все остальные качества.

«Форд» Юстины тронулся с места, взвыл, исчез из поля зрения. Она и машину водила по-мужски, резко и спортивно.

Саблин вспомнил о своих планах, решительно направился к своему автомобилю. Решение съездить в поликлинику и разобраться с визитом Прохора к психотерапевту созрело окончательно.

Центральная поликлиника Суздаля располагалась на улице Энгельса.

Когда-то здесь высилась Златоустовская церковь, построенная в XVIII веке, но в середине XX столетия её снесли, и теперь на её месте красовался дворик детсада. От самой церкви не осталось ни одного камешка, ни следа.

Саблин оставил машину на противоположной стороне улицы, энергично двинулся к стекляшке входа в поликлинику, отмечая нарастающую духоту: температура воздуха достигла тридцати градусов, и люди двигались тяжело, глотая воздух раскрытыми ртами, как рыбы. Регулировать температурный режим организма, как Данимир, они не умели.

В холле поликлиники было немноголюдно.

Саблин подошёл к информколонне, с экранов которой можно было выяснить любые сведения о приёмах врачей, начал искать фамилию Гусинский и услышал за спиной вкрадчивый голос:

– Не меня ищете?

Саблин оглянулся. На него смотрел давешний толстяк-доктор, одетый на сей раз в голубоватый халат. Лысину его прикрывала медицинская шапочка.

– Да, здравствуйте, – неловко проговорил Данимир, досадуя внутри себя: он хотел сначала узнать в регистратуре, записывался ли к психотерапевту Прохор. – Вот хотел поговорить о моём товарище.

– Нашёлся?

– Он и не терялся.

– Пойдёмте в мой кабинет. – Доктор засеменил по цветным плитам холла в коридор, поднялся по лестнице на второй этаж, толкнул дверь с номером двадцать один, отступил в сторону.

– Проходите.

Ничего не подозревающий Саблин шагнул в кабинет… и на него упал потолок!

Во всяком случае, таким было первое впечатление.

Второе оказалось не слаще: голову прострелила насквозь холодная чёрная пуля! Но не вылетела из головы, а отразилась от черепа внутри и вернулась обратно, застряла глыбой тьмы во лбу между глазами!

Затем глыба эта метнула во все стороны огненные струйки, Саблин стал видеть и слышать как и прежде, но почему-то не мог шевельнуть ни одной частью тела: мышцы его не слушались!

– Всё хорошо, дорогой пациент, всё замечательно, – улыбчиво пропел доктор Гусинский, разглядывая Саблина разноцветными – красным и жёлтым – глазами. – Присядьте, я вам помогу.

Он вцепился Данимиру в локоть, повёл к столу, усадил в кресло.

Лицо его шаталось, словно внутри личности шла невидимая борьба, но тон голоса оставался прежним:

– Всё великолепно! Сейчас вам станет лучше, дорогой гость, и вы будете с нами, расскажете о вашем друге, где он прячется, что знает.

– Я… ничего… не… – расцепил челюсти Саблин.

Глыба тьмы в голове зашипела, как головешка, которую всунули в воду, и ему стало плохо, по голове поплыл звон, сознание стало мерцать и гаснуть.

– Отвечай на вопросы! – обрушился на череп чей-то шипящий, тягучий, нечеловеческий голос.

«Кто… ты?» – попытался определиться Саблин.

«Я тот, кем будешь ты! Освободи сознание! Впусти программу!»

«Охотник…»

Глыба снова «зашипела».

«Он говорил с тобой, это меняет дело!»

Новая «пуля тьмы» прострелила голову.

Саблин конвульсивно выпрямился, вцепившись руками в подлокотники кресла.

С любопытством наблюдавший за ним доктор Гусинский вдавил его спиной в спинку кресла, приблизил лицо к глазам Данимира.

– Не сопротивляйся, дружок, будет только хуже! Ты с нами! Открой сознание раппорту, ну?!

Сознание побежало пунктирчиками в разные стороны, будто из муравьиной кучи потоки муравьёв. Воля стала слабеть. Саблин понял, что его зомбируют каким-то странным способом – изнутри!

«Это вселение, – шевельнулась вялая умирающая мысль. – Охотник пытается влезть в голову из другого числомира…»

«Прекрати сопротивление, идиотом станешь!»

Саблин дёрнулся: сердце ответило сбоем.

Перед глазами мелькнуло сосредоточенное лицо мамы.

– Даник, милый, терпи…

– Дан, встряхнись! – А это уже тон Юстины, голос недовольный, сердитый, не допускающий возражений.

Легко сказать – встряхнись… сил нет никаких…

И ещё голосок пробился в уши, милый и встревоженный, Варвара вскинулась:

– Данчик, держись!

«Прекрати думать! – заскрипел Охотник. – Раскройся, прими программу, будешь жить!»

«Буду! – выговорил внутрь себя Саблин, выдирая из головы кусок тьмы. – Но не с вами!»

Визг пронёсся сквозь голову, пополам с удивлением и испугом, голова прояснилась.

Сознание ещё какое-то время продолжало плыть, качаться и искрить, но голос зомби-оператора, пытавшегося вселиться в голову Данимира, уже улетел в иные пространства.

Это понял и посредник – доктор Гусинский.

Он отпрянул, корча лицо, словно внутри его и вправду сидело другое существо, протянул к горлу Саблина руки со скрюченными пальцами и… уронил. Перестали передёргиваться мышцы лица, опустели глаза.

Саблин встал.

На лицо доктора снизошла благодать, сменившаяся растерянностью. В глазах проявилась мысль, ищущая опоры.

– Вы кто?

Саблин понял, что и доктора покинула сущность, вселённая в его психику из глубин «матрёшечной» Вселенной.

– Я к вам насчёт Смирнова.

– К-какого Смирнова? Вы мне звонили?

– Мой друг Прохор Смирнов собирался к вам на консультацию.

– Смирнов, Смирнов… – Толстяк наморщил лоб, бледно улыбнулся. – Нет, не помню, извините. Старенький такой, бородка клинышком?

– Молодой, безбородый.

– Нет, я не принимал, это совершенно точно. Может, мой напарник доктор Ващенко с ним работал? Да вы уточните в регистратуре.

– Разве вы лично не записываете пациентов?

– Сестра записывает, да вот и она.

В кабинет зашла худая женщина с лицом старой девы, с брезгливо поджатыми губами.

– Регина Александровна, у нас был на приёме… как вы сказали?

– Прохор Смирнов, – отступил к двери Саблин.

– Не помню такой фамилии, сейчас посмотрю. – Медсестра подсела к компьютеру, постучала по клавиатуре. – Когда он был?

Саблин уже сообразил, что Прохора здесь не было, но уйти без ответа на поставленный им же вопрос было бы невежливо, и он его дождался:

– Нет, Смирновых в этом месяце не было. Симонов, Собчак, Сучков…

1
...
...
24