На обед ищейкам достались: полента (кукурузная каша), индюшачья грудка, жареный картофель, варёная брюква и маисовые лепёшки вместо хлеба. В придачу ко всему – горячий и ароматный травяной чай. Люсиль Деверо поставила приборы на ближайший к кухне стол, но волшебники переместились вместе со всей едой поближе к камину, источавшему тепло. Два других посетителя никуда уходить не торопились, но Энвер и Кристофа это не заботило. Мыслеречь, владеть которой магов учили с детства, не раз помогала сохранить конфиденциальность там, где это было необходимо. Кроме того, обмен мыслями практически не вызывал возмущений в эфире, а значит, риск демаскировки отсутствовал.

«А ещё мыслеречь хороша тем, что можно болтать с набитым ртом!» – подумал Кристоф, с энтузиазмом пережёвывая мясо.

«С ночлегом и питанием разобрались, – ведьма решила начать с похлёбки. – Теперь нужно приступать к делу. С какого конца, есть соображения?»

«Есть, но пока только самые общие».

«Рутина, значит? Сбор информации?»

«Угу. На остаток дня сегодняшнего и день завтрашний предлагаю следующее: я, раз уж назвался кровельщиком, пройдусь по адресам и заведу знакомства. Надо разузнать больше о смертях тех волшебников, а людская молва порой осведомлена лучше официальных властей».

«Не вздумай нарваться на заказ – облажаешься на первой же крыше. Может, всё-таки я пойду?»

«Успеешь. Нынче я желаю блеснуть коммуникабельностью. Твоя задача – навестить местного старосту – или кто там у них? – и поднять архивы».

«Сценарий “Я – новосёл, и я люблю историю”», – улыбнулась Энвер.

«Ага. Изучай архивные записи, листай подшивки газет, смотри фотоснимки. Вдруг да найдётся что любопытное?»

«К примеру, семья из числа основателей, которую соседи обманули и пустили по миру, а потом кто-то среди потомков этой семьи вдруг заделался магиком».

«Верно мыслишь, Эн. Такой вариант исключать нельзя… В любом случае, надо с чего-то начинать», – волшебник положил обглоданные рёбрышки на дно миски и с наслаждением потянулся.

Кухонная дверь отворилась, и в зал вошла Сестра Лю-силь. Мельком взглянув на отобедавших постояльцев, девушка направилась к столу, занятому местными. Ищейки сделали вид, что увлечены лепёшками и настоем; на самом же деле внимательно прислушались.

– Люсиль, ты готовишь волшебно! – громко похвалил разомлевший от пива бородатый толстяк – тот самый, что неудачно шутил про лужу. – Отличное, говорю, угощение! Не то что стряпня моей старухи, хе-хе…

– Комплиментами сыт не будешь, Фрэнк, – хозяйка гостиницы покачала головой. – Ты должен мне талер за сегодня и ещё восемь с полтиной – за прошлые разы.

– Слушай, нет у меня сейчас столько. Сама знаешь, ливни проклятые пятую неделю, заказов нет. Сами едва перебиваемся.

– Не заговаривай мне зубы, Фрэнк, – выражение лица мисс Деверо не смягчилось. – Думаешь, не знаю, что на днях у Сайреса пару лошадей забил и освежевал? Известно всем: ты кониной плату не берёшь, только монетой. Даром что Сайрес после хвори едва на ногах стоит, и его семье туго сейчас как никогда. Ещё и дождь этот…

– Вот именно, что дождь! – подхватил толстяк. – У меня вон клети накануне протекли, за ночь несколько кадок солонины коту под хвост. Тоже, считай, убыток. Ну запиши в долг, а?

– Убыток? А каково, по-твоему, трактир в одиночку содержать? Может, мне к жене твоей пойти?!

– Да ладно тебе, сестрёнка, запиши ты ему в долг, – поддержал товарища второй посетитель, носатый и долголицый. – Неужто Фрэнка не знаешь? Он завсегда отдаст. У родителей твоих на хорошем счету был…

– Я тебе не сестрёнка! – взвилась девушка. Впрочем, она сразу овладела собой и, склонившись над столом должников, заговорила быстрее и тише: – Родителей моих не приплетай, Эзра! Не смей! Они людьми порядочными были, не то что некоторые. А ты и сам мне уже за четыре недели задолжал без малого одиннадцать талеров. Давай плати сию же минуту!

– А если не заплачу? – медленно проговорил долголицый.

В зале вдруг заметно сгустился мрак. Волшебники нутром ощутили возникшее меж спорщиками напряжение. Тот, кого звали Эзрой, исподлобья глядел на возвышавшуюся над ним хозяйку трактира. Люсиль, казалось, стала ещё выше и волнами излучала внутреннюю силу.

Обстановку разрядил толстяк.

– Ладно, Люсиль, не злись, будет тебе! Вот… – он порылся в карманах и вывалил на стол горсть монет. – Вот, держи: здесь талеров десять с мелочью. За сегодня, в мой счёт и в счёт Эзры. Погорячился он, с кем не бывает после кружки-другой доброго пива? Не обижайся. А родителей твоих я знавал и уважаю, потому и тебя не обману, уж будь спокойна. Как только лишними деньжатами обзаведёмся, тотчас уплатим всё остальное. Ты только это… старухе моей не говори.

– Сроку тебе – неделя, Фрэнк, – процедила Сестра Лю-силь. – Мне тоже нелегко в последнее время, и ты это знаешь. А трактир – всё, что осталось от моей семьи. Я не хочу его потерять.

– Я понял, Люсиль, я понял. Всё будет, – бородатый поспешно, с шумом встал из-за стола, подхватил шляпу одной рукой, а долголицего – другой. – Пошли, Эзра, обеденный перерыв давно кончился.

Парочка протопала мимо ищеек и покинула харчевню. Стало тихо. Чародеи перевели взгляды на хозяйку «Четырёх холмов». Та несколько секунд молча стояла у стола; даже в сумраке помещения было хорошо видно, как дрожат её руки. Потом у девушки подкосились ноги, и Люсиль, шелестя платьем, рухнула на стул, только что освобождённый Фрэнком.

Напарники не сговариваясь вскочили со своих мест.

– Мисс Деверо… мэм… – позвал Кристоф.

– Зовите меня Люсиль. Сестра Люсиль, – девушка протяжно вздохнула, пальцами коснулась лба. – Мне нужно отдохнуть. Оставьте посуду на столе, я уберу. Позже… Когда станет лучше…

Девушка медленно поднялась и неуверенной походкой направилась к лестнице.

– Может быть, вам нужна помощь? – бросил вдогонку Кристоф.

– Нет, – отозвалась мисс Деверо, не оборачиваясь. – Всё нормально. Просто нужно побыть одной.

Поскрипывая ступенями, хозяйка удалилась на третий этаж. Ищейки остались в трапезной одни.

– Что ты на это скажешь? – обратился Кристоф к волшебнице.

– Скажу, что ей тяжело, что она устала. Но она очень сильная. Ты тоже это почувствовал?

– Да. Сцена, невольными свидетелями которой нам пришлось стать, объяснила многое. Родители Люсиль умерли – поэтому у гостиницы такая молодая хозяйка.

– Она поднялась на третий этаж. Помнишь, он принадлежит её семье.

– Может быть, апартаменты родителей служат своего рода мемориалом? Вещи, принадлежавшие близким, часто становятся особенно дорогими.

– Целый этаж пуст и закрыт для всех? – усомнилась ведьма.

– Почему бы и нет? Мало какая сирота может себе такое позволить. Видимо, к Люсиль это не относится.

– Как думаешь, не связано ли всё это с нашим делом?

– Не знаю, – Кристоф покачал головой. – Я, как и ты, пока ничего не знаю.

Маг немного помолчал, обдумывая что-то. Затем сказал:

– Предлагаю придерживаться избранной стратегии. Я пойду и проведу разведку среди местных, ты отправишься в библиотеку. Надо уже начать действовать.

– Насколько я помню, как раз-таки действовать Жиро запретил, – с усмешкой напомнила ведьма.

Кристоф приподнял одну бровь:

– Ты что, Эн, всерьёз собралась следовать инструкциям?

– Издеваешься?

– То-то же! Собираемся и выходим.

Дождь слегка ослаб, но до наступления сумерек не прекратился. Светлый маг успел обойти десяток домов: где-то ему просто не открыли, где-то сразу и грубо советовали идти своей дорогой; в остальных случаях Кристофу сопутствовал успех. Втираться в доверие ищейке было не впервой, а селяне охотно жаловались на судьбу, делились робкими надеждами и обсуждали таинственные события последних недель. Энвер до вечера просидела в здании школы – там собирался деревенский совет и располагалась библиотека. Детективное расследование – не только путешествия, приключения и схватки с преступниками, но и нудная, утомительная работа с источниками информации. Колдунья давно поняла это, и горы пыльной бумаги её не пугали. Что касается Сестры Люсиль, то завязать с ней беседу ни до, ни после ужина не удалось. Хозяйка трактира отвечала невпопад, односложно, старалась избегать общества постояльцев. Она выглядела ещё более усталой, чем днём, и даже больной. Коротко посовещавшись, напарники решили: утро вечера мудренее. Зондирование мисс Деверо подождёт.

Ночью Кристоф долго ворочался в постели и не мог уснуть, как ни старался. Вначале мешала монотонная дробь назойливого дождя. Потом дождь как будто угомонился, но его партию подхватили стенания ветра. Спустя какое-то время чародей всё же привык к шуму непогоды и даже начал дремать. Но тут с потолка – вернее, с третьего этажа – на ищейку посыпались странные, раздражавшие слух и психику шумы. Сперва это были глухие, невнятные стуки и шорохи: они то прекращались, то начинались опять. Потом добавились ритмичные поскрипывания, будто бы кто-то наверху беспокойно шатался из угла в угол.

«Тебя тоже напрягает этот ночной концерт?» – долетело из комнаты напарницы.

«Напрягает. Это Люсиль так?»

«Люсиль, кто же ещё. Известный факт: вымотанные до предела люди часто страдают бессонницей. Только не очень понятно, почему окружающие должны разделять этот недуг».

«Может, она просто лунатик?» – предположил маг.

«В таком случае пусть пьёт снотворное».

Странные «шаги» прекратились, но их место заняли жуткие завывания, словно рыдал и жаловался на судьбу человек с отрезанным языком, вдобавок замурованный в стене.

«О, появился новый солист! Только с вокальными данными у него что-то не очень. Если б я верила в привидений, то решила бы, что это нытьё какой-нибудь неупокоенной души. А что? – развеселилась Энвер. – Мерзкая ночная погода – имеется. Большой старый особняк – имеется. Загадочная хозяйка – в наличии. Несчастные, что погибли таинственной смертью, – тоже есть. Всё сходится! Закрываем дело: всему виной проклятие злобного призрака».

«Не смейся над мёртвыми, Эн. Они этого не любят».

«Если так, то стоит смеяться в голос. Авось, мертвецы уберутся подальше».

Рыдания между тем становились всё громче и всё тоскливее. Когда они уже начали походить на вой и сделались совершенно невыносимыми, раздался звук сильного удара, а затем всё стихло.

«Похоже, Люсиль грохнулась на пол и наконец проснулась».

Несколько минут не было слышно ни звука. Затем осторожные скрипы появились вновь. Перемещаясь по потолку, они добрались до стены, за которой находился коридор, переместились в него и покинули зону слышимости волшебников.

«Должно быть, ей ОЧЕНЬ плохо, – подумал светлый маг. – Без близких, без поддержки… Днём она держится молодцом, а вечером, когда никто не может видеть, даёт волю эмоциям и плачет вдосталь».

«Пускай плачет, я не против. Только если прячешься от взглядов, постарайся спрятаться ещё и от ушей. Особенно от тех ушей, хозяева которых пытаются спать».

Кристоф не стал отвечать, перевернулся на другой бок и притворился, что уснул. Впрочем, притворяться пришлось недолго.

Следующий день решил не отставать от предыдущего и «порадовал» продолжением ветрено-дождливой диеты. Хорошо, что кулинарное мастерство мисс Деверо не зависело от погоды. Правда, сама хозяйка за всё утро на глаза так и не показалась. Пришлось оставить плату за первые сутки на столе, рядом с грязной посудой. Кристоф добавил записку: в ней он извинялся за их с «сестрой» отсутствие, нарушение правил расчёта и надеялся вечером увидеть хозяйку в добром здравии. Затем ищейки влезли в пока ещё сухие ботинки и туфли и не без сожаления покинули сень трактира.

Уже стемнело, когда ведьма вернулась к «Четырём холмам». Дождя не было, но вдоль улицы дул холодный, злой ветер. Чертыхаясь и спотыкаясь в потёмках, ориентируясь на свет, пробивавшийся сквозь ставни, Энвер отыскала вход в трактир. Она с облегчением ввалилась в тёплую, пахнущую уютом обеденную залу и сразу увидела напарника. Кристоф сидел за столом, попивал всё тот же превосходный травяной напиток и дожидался её. Больше в зале никого не было.

– А мне ча-аю? – поканючила волшебница, энергично потирая друг о друга озябшие ладони.

Парень широким жестом пригласил её к столу:

– Пожалуйста. Вот тебе чайник, вот кружка, вот жареные кружочки теста в сахаре.

– Это всё Люсиль?

– Ага. Она молодчина.

– Так ты с ней виделся?

– И даже перекинулся парой фраз. Кажется, ей лучше.

– А где она сейчас? – поинтересовалась Энвер, подсаживаясь к столу и хватая чайник.

– У себя, на третьем. Просила пока её не беспокоить.

– Отлично! – чародейка отхлебнула из щербатой глиняной кружки, с наслаждением причмокнула губами. – То, что доктор прописал. Ну-с, выкладывай, что удалось раскопать за два дня хождений по соседям?

– Сперва ты. Я ведь раньше пришёл.

– А я пью и буду жевать.

– Ну хорошо, – вздохнул Кристоф и слегка приуныл. – Рассказывать-то особо нечего. Вернее, рассказать могу много чего, но это в основном сплетни. Объективные же факты таковы: в начале июня в деревне появился волшебник. По описанию – типичный городской интеллигент, в очках и с кожаным портфелем. Остановился жить в «Четырёх холмах».

– Уже интересно, – заметила Энвер, отправляя в рот сахарный кружок.

– Да нет, скорее обычно – это ведь единственный постоялый двор в округе. Так вот, колдун несколько дней спокойно жил, никого не трогал, изредка произносил умные речи. А потом вдруг умер. Угадай, где было обнаружено тело?

– И где же?

– На вершине восточного холма. По крайней мере, так говорят люди.

Энвер недоверчиво повела головой:

– Это там, где стоят те три вышки? Ну, на которые ты ещё вчера…

– Именно. Подозреваю, место это не случайное.

– Что-нибудь узнал про него?

– Да ничего особенного: холм как холм, дурной славой не пользуется. И в самой деревне, кстати, всё спокойно было долгие годы.

– А что с вышками?

– Они стоят там ещё со времён Войны, а то и дольше. Местные сами не знают, для каких целей были поставлены эти конструкции. Сейчас они просто медленно ветшают.

– Ладно, проверим. Что дальше?

– Дальше начинаются совпадения: тело нашли в тот самый день, когда на деревню набежали тучи.

– Не совсем так, – возразила Энвер. Кристоф с интересом посмотрел на неё. – Не совсем так, но об этом позже. Продолжай.

– Хм… так вот: пару дней лил дождь, потом приехали детективы Конвента. Не таясь, начали ходить тут, колдовать и расспрашивать всех про таинственную смерть первого мага. Но не успел закончиться день, как обоих шандарахнуло молниями. Прямо перед гостиницей Люсиль, на глазах у изумлённой публики.

– То есть прямо… бах – и всё? – на всякий случай уточнила Энвер.

– Ну не то чтобы «бах». Скорее «бах-бах», – Кристоф почесал затылок. – Нашлись якобы очевидцы, но показания расходятся. Одни твердят, что молний было две и били они друг за другом почти одновременно. Другие уверяют, что молния была одна, но расщеплённая. В любом случае, от детективов остались две головешки. И никаких следов. Как будто колдуны, перемудрив с чарами, самоликвидировались, – маг пожал плечами. – Мрак.

Колдунья в раздумье постучала пальцами по кружке.

– Интересно, – заговорила она. – Это ведь произошло, считай, у порога «Четырёх холмов». А интеллигент был убит буквально на холме…

– Не убит. Там нашли тело. Где беднягу настигла молния – неизвестно. Быть может, его потом перемещали.

– Перемещали… А что с семьёй Деверо? Что-нибудь узнал?

Кристоф усмехнулся:

– Ждал, что спросишь. Разумеется, узнал. Они вроде бы чисты. Родители Люсиль переехали в деревню ещё молодыми. Были трудолюбивы, быстро разбогатели и выстроили своё дело вокруг этой гостиницы. В народе их уважали и, пожалуй, даже любили; врагов у семьи не имелось, равно как и магов среди предков. Обычная добропорядочная фамилия из глубинки. Мистер Деверо погиб четыре года назад, во время урагана. Миссис Деверо умерла год спустя, от осложнений после лёгочной болезни. Вот уже три года Люсиль – единственная наследница своих родителей и полноправная хозяйка гостиницы.

– Какие отношения у Люсиль были с погибшими волшебниками?

– Да никаких, наверное. Первый тихо проживал в статусе постояльца и, судя по всему, девушки не домогался. Двое детективов и вовсе даже познакомиться с ней не успели… А ты на что-то намекаешь?

– Просто спросила, на всякий случай.

– Тогда у меня всё, – Кристоф откинулся на спинку стула, заложил руки за голову. – Твоя очередь.

– У меня тоже не густо, однако более конкретно. Первым был Августус Росицки, светлый волшебник, дипломированный лекарь, доктор медицинских наук…

– Стоп! – напарник округлил глаза. – Откуда ты это знаешь? Такую информацию можно прочесть только в книге регистрации волшебников, а светской власти запрещено показывать эти записи простым людям!

– Ну… – ведьма скромно потупилась. – Я же девушка. А староста – мужчина ещё хоть куда… – Кристоф при этих словах чуть не упал со стула, и Энвер прыснула в кулак. – Шучу, шучу! Я попросила воды и, пока он ходил за ней, втихаря просмотрела журнал, хорошенько всё запомнив.

– Ты осторожнее с такими шутками! – погрозил пальцем напарник.

– Приму к сведению. Слушай: этот Росицки отметился в регистрационной книге 8 июня. Выписался он – а вернее, его выписали – 12-го. Через четыре дня.

– Выходит, тело нашли 12 июня.

– Ага. Хроника утверждает, что в этот день небо было ясным и безоблачным. После обеда же погода совершенно испортилась, зарядил ливень с грозой. А к вечеру было найдено тело. Знаешь, как его нашли?

– Говорят, Люсиль возмутилась, что постоялец не явился к часу расчета – это в полдень. Местные мальчишки вызвались поискать колдуна за пригоршню медяков. На труп наткнулись случайно.

– Странно, да? Не похоже, чтобы эта девушка могла поднять шум из-за такого пустяка. Колдун же был лекарем – вдруг да и задержался у какого-нибудь пациента?

– Насколько я знаю, он тут никого не лечил, не собирался лечить и вообще почти не покидал трактир. Так что реакция девушки обоснованна.