Цитаты из книг автора «Василий Чибисов»

Но даже у тупых психопаток есть свои бессознательные мотивы. Вполне возможно, что когда-то они были нормальными рубаха-бабами. Когда по нашему земному шарику ходили мамонты, а потом слоны. Когда же произошла мутация? Человек – существо социальное, ему строго необходимы контакты. И не просто контакты, а контакты с равными себе по уровню иерархии. И не просто с равными, а с эмпатичными. С теми, кто может проникнуться и посочувствовать. Эта потребность зашита на базовом психосоматическом уровне. Но вот беда. На низких уровнях иерархии с эмпатией дело плохо, потому что социальный интеллект – это в первую очередь интеллект, а уж потом социальный. Кстати, поэтому тетки ненавидят не только успешных красивых женщин, но и друг друга. Что не мешает им сообща атаковать одну жертву.

Типичный «аргумент» агрессора – ссылка на свой неудачный опыт. Неудачи и страдания преподносятся как подвиг. Например – «вот я в твои годы одна двух детей растила» или «вот у меня был муж, который меня лупил, зато любя лупил и зато штамп в паспорте был». Гениально. Нет, они не издеваются. Они просто тупые. Или психопатки. Или тупые психопатки. И вы не нанимались оказывать им поддерживающую терапию, поэтому на первых же подступах посылайте их. Прямо матом. Для них это как ушат холодной воды – они-то думали, что обеспечили себе монополию на агрессию.

Подадим на десерт эталон пассивной агрессии – навязчивую заботу о чужом будущем. Или просто – агрессия под видом заботы. Прямая противоположность заботы о себе. Тяжелая кавалерия (из бегемотов), которая хочет смять легионы наших свободных мыслей. Типичная жертва – молодые привлекательные успешные женщины. Типичный агрессор – стареющие толстые тупые тетки. Типичный сценарий – «а че ты еще не родила? а че ты еще не замужем? а че…» А ниче.

Психосоматика используется в патогенной семье как оружие против сепарации. И одновременно психосоматика является расплатой за нерешенный сепарационный конфликт. Субъект хочет быть субъектом, а патогенная семья относится к нему как к объекту – вот и вся суть этого конфликта. Субъект имеет право на собственные аутентичные пищевые привычки, распорядок дня, жизненное пространство, критерии успеха. У патогенной среды свое мнение на этот счет.

Но слабая психика демонстрирует выученную беспомощность. Помните опыт с блохами? Эти ребята умеют высоко и резво прыгать. Их помещают в банку, накрывают прозрачной крышкой. Блохи бьются о стекло и постепенно снижают высоту прыжков. Когда преграду убирают, ребята всё равно прыгают не выше воображаемого потолка. Так дрессируют блох. Так слабая психика уже не может вернуть в сознание агрессию, напрасно боясь не совладать с агрессивными импульсами. И вроде самостоятельная жизнь, достаток, жизненное пространство – а сепарации нет. Получите обильную психосоматику по примеру вышеупомянутого журавлевского клиента.

Как разорвать этот замкнутый круг? Есть тактика мятежного подростка, который в силу биохимических процессов не испытывает проблем с бурными проявлениями гиперагрессии и гиперсексуальности. Есть вариант капитуляции и вступления с агрессором в подобие коалиции (классика: мать-эпилептоид и сын-астеноид). Между этими двумя крайностями лежит третий вариант. Интроекция не происходит, психика не желает капитулировать перед семейным безумием. Агрессия есть, есть понимание неправильности ситуации. Но человек осознает свою объективную зависимость от семьи, поэтому вынужден подавлять агрессию. Жить с подавленной агрессией в сознании крайне трудно и затратно. Психика вытесняет агрессию в бессознательное до лучших времён. Достаточно сильная психика при первом удобном случае прекращает вытеснение и использует агрессию для резкой сепарации. В этом случае сепарация носит адаптивный характер – раннее взросление, самостоятельный заработок, самообразование, умеренная эмансипация.

Так как агрессор непредставим, то и ответную агрессию нельзя реализовать в полной мере (это вы уже знаете и понимаете – параграф 4.7). Полноценная коммуникация в патогенной среде тоже невозможна. Вернее, возможна, но только по правилам внешнего агрессора. Вот тут надо коснуться (слегка) еще одной темы: метакоммуникации.

Сами понимаете – психоанализ направился не в сторону пищевых расстройств, а по дороге межличностных отношений, проблемы доверия, уважения, открытости… Выяснилось, что дама, будучи сама из состоятельной семьи, бессознательно чувствовала себя «приехавшей из деревни теткой, которая навязалась погостить, да так и осталась». Психоанализ – на то и анализ, то есть разъединение с целью изучения. И от «тетки», и от «деревни», и от «приезда в гости» потянулись нейронные сети свободных ассоциаций… С виду никаких чудес или фантастических перемен с клиенткой не случилось. Она «всего лишь» перестала бояться осуждения со стороны семьи и мужа. А когда уходит страх осуждения, человек обретает способность к спонтанности. Спонтанно клиентка заказала пиццу (судя по двадцатиминутному рассказу, очень вкусную и очень вредную). Спонтанно клиентка потащила детей в кафе, и там они радостно наелись вкусняшек. Спонтанно клиентка нашла сервис по доставке не отдельных продуктов, а готовых домашних блюд.

И наоборот. Не любите готовить – не насилуйте себя. И другим не позволяйте. Попытки морально привязать женщину к кухне – это разве не агрессия? Самая настоящая. Заказывайте еду, покупайте готовое, сидите в кафе с блокнотом в компании своих мыслей… Вы можете, конечно, заставить себя постоять у плиты, но удовольствия от приготовленной еды ни вы, ни ваши сотрапезники не получите. Психическое послевкусие не сформируется. Почему многие домохозяйки потом «подъедают»? А вот поэтому. Они психически голодные.

Специалист попросил клиента разобраться, что же изменилось в этих визитах. И вы знаете, изменилось! Размер посуды. Клиент случайно заметил, что узор на тарелках какой-то не такой. И сами тарелки увеличились раза в полтора. И порции на них были навалены с горкой. Психотерапевт, рассказывая этот случай, не скрывал ужаса, произнося: «Вы представляете, мать его натурально закармливала, морила едой». Не то чтобы психотерапевт удивлялся, это довольно типичная патогенная семья, просто к такому невозможно привыкнуть.