Читать бесплатно книгу «В недрах ангелы не живут» Василия Федоровича Биратко полностью онлайн — MyBook
image
cover





– Не-а, чтоб этим заниматься, надо не лезть в воду много-много циклов, и то не факт, что получится.

– Дивно, променять все красоты океана на какую-то похоть в сыром промозглом шалаше, – встрял в разговор впереди плывущий Тмин. – Ну, вроде, прибыли, здесь ты в безопасности.

– Точнее, общество от твоего питомца, – с лихим разворотом на сто восемьдесят градусов стражи умчали в обратный путь.

– И снова один, когда хочется поговорить с нормальными афалиями, так у них служба, а если какой-либо идиот, так сам не знаешь, куда деться, – посмотрел им во след. – Может, и я идиот для них?

Немного поплавал с монстриком, наловили рыбы, накормили медузу, улегся отдохнуть после всех передряг. Сон не давал покоя: «афалия, разрезанная пополам моим злобоежем, в отместку взяла пилу и разрезала мою медузу, кислород весь вышел, и я погружаюсь в глубины…»

Очнулся в горячем поту, в воде это, конечно, не заметно, но жара оказалась наяву, я тонул, рядом со мной погружались дольки королевской медузы, моего лучшего райского островка. Надо мной вдалеке шел тихий бой, моего злобоежа окутала камелия, медленно нарезала его на дольки. Чудно, что не попал в кольцо и я. Все, что я видел во сне, видел сквозь дрему, ну почему я не проснулся раньше? Злобоеж ревностно охранял меня и медузу, это и усыпило мою бдительность, хотя что я мог бы сделать с пятиметровым гибким эластичным ножом. Теперь трепыхаться бесполезно, медузы нет, нет и кислорода, в голове уже возникают радужные леса, плыть куда-либо уже не поможет. Прокричал о помощи так, для успокоения души, зная, что здесь не людные места.

– Не везет мне в смерти… – улыбнулся я, вспомнив белозубого стража. – Стоп, а почему именно белозубый?

Предо мной в глубине сознания я мысленно сбросил с него доспехи – он был весь шоколадного цвета, как камень, выброшенный из вулкана, так же рельефно грубо отесан, одна яркая белая улыбка во мне что-то заводила.

Мысли, мысли, снова туман застилает разум. Возрождается перед глазами дивный мир фэнтези, надеюсь, что это в последний раз. Кислорода в крови не осталось ни крохи, по телу бегут судорожные мурашки, жара нестерпимо возрастает, но кожа ее уже не воспринимает как агрессивную среду. Толчок в зад, удар головой, прилив чистейшего кислорода проник в легкие.

«Успели спасатели, – мелькнула грустная мысль. – Но как? Они покинули меня за цикл ходу».

В надежде увидеть старого знакомого с его незабываемой улыбкой открыл глаза, вокруг никого нет, я приземлился задницей на крохотном выступе скалы, провалившись головой под козырек, в котором образовался пузырь воздуха. В воде возле вулкана мельтешит огромное полчище ракообразных – поглощают минералы, и чистые капельки воздуха от них, словно газировка, поднимаются вверх, заполняя нишу под козырьком с моей головой. В мозгу посветлело, кожа вернула ощущение жары, давление воды затрудняло дыхание, значит, тонул где-то километров десять. Огляделся, в стороне немного выше, метров на триста, снова просматривался пузырь. Не спеша, чтоб не обжечь тело от быстрой смены воды, доплыл до него, отдышался. Эхолокацией просканировал скалу вверх, насколько смог «кричать», и на счастье, еле слышный отряженный сигнал сообщил о пустоте выше на два километра, там вода должна быть попрохладнее, если вулкан не свеж.

В принципе, я мог с одиннадцатиминутной задержкой дыхания, плюс торба воздуха на два вздоха… да, торбы нет. Ладно, добрался бы и так до умеренной, обжитой глубины, только кто даст гарантию, что там обнаружится пригодный для дыхания пузырь или афалий с медузой. В принципе, другого выхода нет, на всякий случай насытил кровь кислородом до опьянения, сделал очередной заплыв повыше.

Здесь меня ожидал большой сюрприз: под нависшим карнизом имелась огромная дыра. Подтянувшись на руках, влез в грот, передо мной предстала целая пещера, по углам валялись кости неизвестных созданий, один скелет напоминал тело саламандры. Видно, она здесь не раз пировала, пока сама не склеила ласты. Местечко оказалось довольно уютным и просторным, заполненным кислородом, разбавленным скверным запахом, но дышать можно, вода при входе умеренно горячая, порядка +20–25о С. Снизу, откуда я вынырнул, струилась цепочка пузырьков, которые лопались на поверхности воды, подержал пригоршни над ними, вдохнул – он. Колония моллюсков внизу выделяла туман пузырьков, они, собираясь под нижним карнизом в крупные капельки, продолжали путь вверх, пока не достигали этого грота. Сбылась мечта идиота! Мечтал о собственном островке в небесном пузыре, а нашел пещеру с бесплатным подогревом и отличной вентиляцией, да еще с возможностью пройтись ногами по камням, но сил больше не было, борьба с погружением измотала вконец, ничего не хотелось, просто лежать и мечтать, любуясь свечением прозрачных сталактитов, преломляющих свет от плесени глубин.

Как здорово лежать на теплом камне: кожа высохла, стала упругой, зарумянилась от яркого блеска центра Мира. Интересно, что там в глубинах горит, что вода не может потушить его? Вулканы и те, с годами затухают, ученые, поди, все знают, они и огонь смогли развести в небесных пузырях, а до этого все жили одинаково, равными, как предначертано Природой. Правда, вокруг царил хаос, бесконечная борьба за выживание, кто сильнее, тот и прав. На то мы и умные создания (меня, коматозника, это не касается), чтобы взращивать моральные устои, воспитывать в себе и окружающих благородное отношение, выдумывать устройства на свою голову.

Интересно, есть ли конец познаниям афалий, есть ли граница всезнания? Начинать проще, большого ума не надо: убил злобоежа, вот тебе и сотня иголок для копий, затем первый арбалет из жил камелии. А что дальше?

Мысли оборвались, мозг, напрягаясь, с трудом выдал архивные данные, собранные со всех уголков водного мира афалий.

Следующим этап развития афалий – это освоения небесных пузырей под ледяным сводом Вселенной. Накачавши газом шкуры камелии, они всплывали на поверхность огромными шарами, на них укладывали скелеты рыб, переплетали водорослями и насыпали грунт, поверх всего укладывали створки ракушек, вырисовывая дивные узоры. На таких островах собрались Великие Мужи. Появился костер и пошло-поехало. Технический прогресс поднял на более развитую структуру жизни общества афалий. Магов и колдунов заменила медицина и ученые. Научились добывать железо, электричество. Теперь уже доктора принимали мальков у Небесной Матери.

Это какой фантазией должен обладать бог, чтобы сотворить водный мир под небесным ледяным сводом! А вообще, что я знаю о Мире в свои?.. М-да, даже большие циклы жизни не знаю, гребаный коматоз! – с досады сплюнул и повернулся на бок.

По заверениям ученых, толщина воды от пяти над вулканами до пропастей в сотню километров. Местами есть огромнейшие плато, которые располагаются на разных уровнях, поэтому отличаются разнообразием флоры и фауны. Средний уровень обжитого дна – десять-двадцать километров, остальное дно на уровне семидесяти, есть и огромная впадина с глубиной более ста двадцати.

Заканчивает строение твердое ядро Мира, которое плавает шариком в воде и притягивает все, что тяжелее воды. Сила давления с глубиной также растет слабо, что дает возможность афалиям нырять до двадцати пяти и жить на глубинах до пятнадцати километров.

Свет, исходящий из глубин, в основном синий, остальной спектр поглощается толщей воды, но серость, то есть синюжность, плюс возможность видеть в инфракрасном, немного разбавляется свечением минералов под воздействием радиации, исходящей из недр ядра, также участвуют в иллюминации многочисленные фосфористические моллюски, плесень, грибки и т.д. Ледяной небосвод преломляет лучи света, изменяя его спектр. Над Городом куполообразный ледяной свод с примесями солей, при неоднократном отражении лучей, создает белый свет, помогает видеть натуральные цвета предметов, он идет со всех сторон, короче, теней почти нет.

Центр Мира колеблется, смещается по отношению к ледяному небосводу, образуя постоянные течения с экватора к полюсам, преимущественно к южному, плюс вулканы вносят дополнительные потоки. На глубине более тридцати километров существует вода, которая плотнее нашей обычной, ученые, подкрасив ее в сосуде, выливали в океан под небосводом, и она каплей продолжала тонуть много километров. Этот феномен дал объяснение, почему горячая вода не может подняться вверх и растопить ледяной небосвод. Она остается тяжелой, даже если нагрета в два раза больше пресной воды. Конвекция, конечно, смешивает ее, но у самой поверхности ледяного свода концентрация очень ничтожна. Многокилометровая толща воды и повышение температуры к центру Мира не дают изучить подробнее. Ученые спускали батискаф из металла и достали исследователей, сваренных вкрутую, больше попыток не предпринимали. Говорят, что где-то к полюсу ледяной свод спускается на большие глубины. Вода, вращаясь вокруг Тверди в одном направлении, на полюсах образует мощные водовороты, которые засасывают все к Центру Мира.

После создания механического усилителя ультразвука молодой ученый-фантаст афалий Галилей вообще выдвинул самую абсурдную гипотезу, что ледяной небосвод – всего-то ледяная корка толщиной в тридцать-пятьдесят километров, а дальше распространению волн препятствует отсутствие материи, и бог Юпитер не что иное как такой же мир, как и наш, только в тысячи раз больше, если способен удерживать нас от падения в пустоте. И это все согласуется с циклами движения нашего ядра, равными семидесяти двум часам обращения вокруг него. При котором наблюдается изменения расстояния от вулканов до небосвода порядка до четырехсот метров. Это период, когда наш мир стремится убежать от потустороннего мира и, как на резинке, вновь притягивается к нему, в это время свечение недр и небесного свода увеличивается почти в два раза. В его теории все физические законы движения ядра, небосвода, формулы легко и точно ложатся на наш мир. И главный вопрос ученых решается сам собой: почему Центр Мира не падает в одну сторону небосвода, он же не магнит, отталкиваемый со всех сторон.

Стоп!

Наоборот, он притягивает лед по кругу, а вода не дает: если бы космос был цельным массивом, то обязательно притянул бы его к одной стороне.

Я вскочил так, словно током ударили, и не рассчитал с гравитацией, взлетел к потолку и сломал красивый, сверкающий радугой сталактит головой, и эта радуга вошла в мозг, вылетая из глаз.

– Если космос – это плотный бесконечный лед, то сила притяжения у него должна быть сильнее, и мы притягивались бы к нему, а не к ядру. Пусть ядро тяжелее, и оно падает на лед, растапливая его перед собой и создает течения, тогда позади был бы замерзающий к концу хвост, значит, наш мир должен висеть на одном месте или передвигаться с ледяным сводом в пустоте, как у Галилея…

Но боль и шишка на затылке помешала дальнейшему развитию моей гипотезы.

– Что дальше? Факты бурения льда гипотезу не подтвердили, с глубиной (или если быть точнее, с высотой, бурили скважину вверх), лед становится таким холодным, что металлы кристаллизовались и разрушались, и замерзали все известные антифризы, от крови мусорогов до мочи хандровников. При замере температуры на десяти километрах от воды мороз превышал минус пятьдесят градусов.

Ядро, или как называют – Центр Мира, вращается относительно небесного свода, очень медленно, даже циклы никто не знает.

Забыл про отсчет времени:

Год или Большой цикл = 100 циклов (102.8 для ученых);

Цикл = 85 часов (это время, когда Центр Мира делает полный круг колебания относительно небесного свода);

Год = 8760 часов (если поделить на 24 часа получим…).

В принципе, никто не считает ни часы, ни годы, в основном, пользуемся циклами, и то, плюс-минус десяток. Зачем они нам, афалиям, живущим в спокойном мерном подводном мире, еда всегда под боком проплывает, пить в любом уголке Мира, главное, чтоб был с собой всегда кислород, других и нет забот.

Весь мир можно обогнуть за четырнадцать циклов, если попасть в хорошее течение, или на скате, не утомляя его. На ластах без течения уложишься в двадцать восемь. Дрема сделала свое, мысли перешли в стадию сна.

Немного раздумий и крепкий сон после длительного кислородного голодания вернули мне силы и настроение. Теперь у меня был свой тайный мирок, кислород поступал с завидной скоростью, немножко бы уменьшить температуру, и это был бы рай.

Первый раз в жизни поднялся на ноги без поддержки воды, сильно качнуло, чтоб сохранить равновесие, взмахнул ногами, как ластами, в стороны, и опять получил сталактитом по голове. Снова туман в глазах, в дополнение шлепнулся на острые камни попой. Волосы, высохшие, взлетели, словно водоросли-нити, и мягко легли на плечи, грудь. Кожа, избавившись от лишней влаги, сделалась упругой, как у знатных особей.

Вторая попытка увенчалась успехом, ноги быстро привыкли к вертикальному положению тела. По мере продвижения в глубину грота кислород быстро уменьшался, затрудняя дыхание, из расщелины в скале струился вонючий сизый дымок, пару камешков с мокрым илом – и смрадный запах серы из пещеры заменился кислородом, за каменным сводом вверху что-то булькнуло, вероятно, смрад прорывался наружу. Желудок требовал питания, но как уйти отсюда, не теряя райского уголка? Конечно, соседство вулкана райским не назовешь, но это лучше, чем скитаться по Миру, боясь очередной потери сознания.

Сделал заплыв, осмотрел окрестности, собрал рачков: на вкус не то что бы вкусные, но и не мерзкие, горечь со сладостью смешались в кучу. Прихватил со скалы прилипшую камбалу, вынул из нее потроха, и получился довольно приличный мешок для кислорода. Казалось, отплывал недалеко, но попутал пещеры, и к последнему вдоху воздуха из мешка наконец-то попал в свой схрон. Эхолокация могла обнаружить воздушный пузырь тайной пещеры только снизу, а вниз, в пекло, опускаться желания не было.

За второй цикл освоил прибрежные скалы, собрал запас ракообразных и моллюсков, натаскал водорослей, решил обдумать свое положение.

– О чем это я размышлял? Кажись, о строении Мира, а толку? – растянувшись на сухих водорослях, принялся к обсуждению дальнейших действий.

– Что я имею – грот, подходящий для жизни, – подумав, продолжил. – Что имел медузу, жизнь не удалась, злобоежа – привело к гибели особи. Может, хватит экспериментировать, блуждать по течениям. Других городов больше не… стоп, еще есть один маленький возле Лона Матери. Может, проведать, вдруг и мне выделят малька на воспитание.

После этих слов я разразился диким смехом, представив себя, уродца, рядом с самым чудесным созданием Вселенной – детенышем.

– А что!? У меня теперь есть кислородный мирок с большим количеством пищи, бр-р, не очень вкусно, но много. Целый дом, где можно ходить ногами, кстати, ласты можно снять, – с этими словами я плюхнулся на камни и содрал ласты. – О-о! Без них приятнее ходить. Интересно, вообще снимает их кто-нибудь когда-нибудь за всю жизнь, кроме, конечно, тех, кто живет в городе? Кислород превышает норму, так что никто не скажет, что я коматозник. Можно устроиться на любую работу. Анализ крови, наоборот, приведет работодателя в замешательство, подумают, что я высший чин, с тайной проверкой пожаловал. Ха-ха. Будем менять жизнь! – рассуждая сам с собой, я бродил по кругу пещеры, строя заоблачные планы, и если я предоставлю свое жилье, то…, его сразу кто-нибудь отберет, а то просто меня убьют. Злобоеж мне в зад! Придется хранить тайну. Набросаем план:

Хорошенечко запомнить пещеру на много километров.

Найти высокооплачиваемую работу, кровь позволяет.

Отловить и приручить ската (до работы добираться).

Купить баллон с насосом для кислорода и арбалет.

Гм-м… Что на пятое? Полюбопытствовать, посмотреть полюс с водоворотом.

. . .

Первый пункт выполнил вскоре. Отплывая все дальше и дальше, запоминал место пещеры на горе и расположение вулкана в водах океана. Конечно, горы перемещались по отношению к ледяному небосводу или, наоборот, небосвод, но за свою жизнь, путешествуя по течениям, не единожды умудрился обогнуть Центр Мира, подсознательно запоминая рельеф Неба и Тверди средних глубин мирового океана. С двумя торбами воздуха и накачкой крови кислородом я обследовал радиус в часе плавания от пещеры. Поднявшись в жизненные воды, то есть 14–180С, просканировал склон горы: предо мной оказалось обитаемое плато. На чистых плантациях низкорастущих водорослей размещалась ферма по разведению лангустов. Полакомиться не успел, фермер с арбалетом на шее выплыл навстречу, пришлось включать дурака, переводя разговор в мирное русло.

– Извините, я нечаянно выплыл на вашу ферму.

– Ты кто такой, или чей будешь? – холодным вопросом встретил старик, мой смиренный вид заставил его руки опустить арбалет.

– Меня зовут, кхм, – заикнулся я (имени мне не дали, воспитателей у меня не было).

– Кхм? – удивленно переспросил фермер.

– Нет, я не знаю, как меня зовут. Я, я коматозник и уродец, – не сдержав нахлынувших эмоций от постоянных придирок окружающих к моей персоне, выпалил с мощным ультразвуком.

– Ну-ну, прекрати, коматозники тоже нормальные особи, как и все, просто им меньше везет по жизни. А насчет уродства готов поспорить, твои густые длинные нити шерсти при покачивании волн завораживают меня, старика, а что до гениталий, – фермер скосил взгляд вниз. – То это пережитки древних времен, когда скалы торчали из воды и афалии ходили по земле ногами.

– Ой! Как интересно, вы первый афалий, кто захотел со мной беседовать о высоком. Мы жили на островах? – нарочито взволновано произнес я, ослабляя суровость старика. – Так вот почему у нас нет жабр и ультразвуковую коррекцию делать приходится.

– Браво. Для коматозника это большие познания. Кстати, меня зовут Валерион.

– Я часто, точнее, когда выпадаю из мира сего, вижу Твердый Мир, воздушный мир. Я думал, это из-за нехватки кислорода, может, это память предков, а может, я жил в нем в детстве.

– Жить-то вряд ли, это было миллионы циклов назад, когда афалии отказались жить парами, по начертанному Природой, занимались только блудом. Господь разгневался, сбросил светило с небосвода наземь, оно пробило твердь и расплавило, образуя огромный шарик. Вода равномерно растеклась по нем, затопив все, но кипучая твердь до сих пор порой прорывается вулканами. Небеса остыли, превратившись в лед. От такого переустройства Мира слабейшие особи одного пола исчезли, оставив на вымирание вторую половину, – резко оборвал слова фермер. – Блудствуйте! Если сможете. Но детей вам не видать, – словно на митинге, он с новой силой вскрикнул, задрав голову вверх.

– Так откуда я появился? И другие младшие особи? – в недоумении я взглянул на печальный вид старика.

– Бог, смиловавшись над нами, раз в цикл из пещеры небесного свода ближе к южному полюсу, из Лона Матери, посылает нам малька для поддержания популяции афалий, видно, не пришло время искупления греха. Сейчас там обосновалась клиника, медперсонал дежурит круглоциклично, ведь младенец проходит многокилометровый туннель, прежде чем попадет в относительно теплые воды. Многие взрослые афалии годами стоят в очереди, в том числе и я стоял, на получения права воспитать ребенка, – старик тяжело вздохнул и с горечью в устах продолжил. – Мне уже не получить, не воспитать себе преемника. Боже, смилуйся! Верни вторую половину особей, верни возможность растить детей.

– Миллионы лет…. За это время Центр Мира может остыть, постоянно охлаждаясь водой, тогда и закончится Искупление, – предположил я.

– Это вряд ли. По преданиям, бог Юпитер терзает душу нашей Тверди, не давая ей остыть, этим он терзает и наши души.

– Разве боги есть?

– Бог был всегда и будет навеки. Вот мы создаем свой мир, зачем?

– Чтоб лучше жить.

– Зачем? – вопросительно взглянул Валерион в мои глаза. Острый пронизывающий взгляд, казалось, прошел насквозь, подавляя мои намерения сказать пакость в ответ. – Потому что мы строим его не только для себя, мы строим для будущих поколений.

– Зачем? – задал я его же вопрос.

– Не знаю. В поколениях наше будущее, чтобы достойно заняли наше место, и мы не только строим наш огромный мир, но и воспитываем его, лелеем, – помолчав, продолжил. – Так же с нами поступает Бог, он нас создал, как детей, и растит для настоящей взрослой жизни.





Бесплатно

3.86 
(7 оценок)

Читать книгу: «В недрах ангелы не живут»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно