Отзывы на книги автора «Василий Авченко»

Путь в герои и легенды открыт не всем — количество вакансий ограничено. Как будто в общественной памяти для каждого вида человеческих занятий есть особая ниша, куда помещаются лишь одно-два имени, а всех других помнят только узкие специалисты-историки.

Ну, что касается Василия Авченко, то, как будет дальше - время покажет, а сейчас его имя на слуху. Автор Тотального диктанта-2023, у меня, кстати, был второй вариант про Дерсу Узала, который всякую мелкую лесную тварь называл "люди" и про которого Акира Куросава снял фильм. Допускаю, что лично я знаю об авторе побольше прочих, три года назад читала его книгу об Олеге Куваеве, написанную в соавторстве с Алексеем Коровашко, пару лет назад "Дальний Восток. Иероглиф пространства",, а прошлым летом смотрела фильм Александра Замыслова «Картотека: Фильм-Карта», о пяти современных русских писателях, одним из которых был он. Смотрелся Василий в кадре замечательно, такой молодой, симпатичный, интеллигентный, эрудированный.

У Авченко две страсти, на самом деле, их может быть двадцать две, двести двадцать две, но те, что особенно заметны - Дальний Восток и железо: летающее, плавающее, стреляющее - которому и в "Иероглифе пространства" отданы были четыре из шести частей. "Красное небо", как несложно догадаться, о советской авиации. И когда он рассказывает о людях, стоявших у истоков воздухоплавания и самолетостроения, когда воскрешает забытые имена, это безумно интересно. Не в том дело, что я или кто-то другой запомнит этих людей, память человеческая, на самом деле, так устроена, что редко удерживает больше пяти объектов из области, напрямую не связанной с повседневными интересами, а чаще и вовсе единственный.

Если летчик-герой, то Чкалов (ну ладно, я назову полдюжины имен, но это потому что читала "Истребитель" Дмитрия Быкова), если авиаконструкторы, то Антонов, Ильюшин. Авченко приводит десятки, сотни имен и о каждом что-то интересное рассказывает Мы не запомним их, но книга даст ощущение огромной индустрии, на всех уровнях ковавшей мощь советской авиации, от ОСОАВХимовцев до конструкторов в закрытых "шарашках", от простых советских людей: "Нам разум дал стальные руки-крылья" до пилотов-испытателей. Всеобщего порыва в небо, чьим воплощением стала гайдаровская девушка, которая, проводив вполне наземного краскома отца, поет: "Летчики-пилоты, бомбы-пулеметы, вот и улетели в дальний путь. Вы когда вернетесь? Я не знаю, скоро ли. Только возвращайтесь хоть когда-нибудь".

Этим было пронизано все, интерес к авиации, престиж авиации. Занятно, что сравнивая летную романтику с морской, мы, вместе с автором и чтецом, потому что на Литресе книга появилась одновременно а электронном и аудиоформатах начитанная Игорем Князевым - мы отмечаем на порядок меньший интерес, хотя море и моряки во все времена до, и в немалой степени после -воплощение образа настоящего мужчины и объекта девичьих грез. Очевидно время было такое, так все сошлось. Главный герой книги, летчик и писатель-фантаст Лев Колесников, один из отпрысков многочисленной дальневосточной династии культуртрегеров (в лучшем из возможных смыслов) Матвеевых, к которой принадлежит поэт Новелла Матвеева. Автор и сам дальний потомок этого рода.

В повествование вплетена история переписки зрелого Александра Фадеева с его первой юношеской любовью Асей Колесниковой, мамой Льва. Да, того, который "Молодая гвардия" и да, он тоже дальневосточник, в юности был в партизанском движении. Я не большая поклонница Фадеева, просто потому что с детства не любила все советское, в отличие от автора, который не скрывал своих красных взглядов задолго до того, как это стало мейнстримом. Может быть потому часть лавстори детей, где он ее любил, а она не знала, и они встретились в эпистолярном романе, спустя годы, предвосхитив сетевую любовь, массово пережитую миром в нулевых - эту часть мне было куда интереснее читать, чем милитари про корейскую войну.

Корею я бы вообще хотела обойти молчанием, но это будет нечестно, тем более, что наиболее событийно насыщенное время в жизни героя пришлось на нее. Если честно, то настойчиво до назойливости повторяемая в этой части мысль о противостоянии Америки и СССР, как на мой взгляд, сильно отдает сегодняшней пропагандой. Повторюсь, это принципиальная и последовательная позиция Василия Авченко, которая мне-читателю не близка. И когда он рассказывает о своих поездках в Северную Корею, где на самом деле люди вполне неплохо строят социализм в самоизоляции, я переживаю род испанского стыда.

Зато предпоследняя часть, про второго американца на Луне, Эдвина Олдрина, он же Базз, совершенно вменяемая и чудесная, и в целом книга отличная. Пишет Авченко хорошо.

Отличная книга! Интересна тем, что похожа на художественную, временами на учебник, своего рода очерк. Интересный поток мыслей и воде, о Приморье и о многом. Мне, как ихтиологу, было чрезвычайно увлекательно! Я, хоть и один раз в жизни видела море, безгранично влюблена в него! И эта книга показывает мир, морской мир, людской мир, где люди тесно связаны с морем. Читается легко и интересно, на одном дыхании.

Автор знакомит нас, читателей, со своей родиной. С рыбами, камня и историей Дальнего Востока.

С одной стороны, это довольно интересные размышления и описания. Но с другой стороны, читать залпом у меня не получалось. Как-то много разной информации, которая больше воспринимается порционно.
Книга от человека, который любит свой родной край, и понимает, как ничтожен человек перед природой.

Неожиданно.
Берясь за чтение книги, подумала: ну какие ассоциации у меня вызывает Дальний Восток (конечно, они основаны на воспоминаниях детства и юности). Острова и океаны, тайфуны и обильные снегопады, тоннели на улицах в снежных сугробах; мягкие зимы, дождливое лето с мелкой моросью, золотой август-сентябрь и в ярких красках октябрь. Сопки с круглыми спинами, сочная, мясистая брусника огромными бордовыми бусинами рассыпавшаяся в траве (сибирская и рядом не стояла), шикша, клоповка :) И огромный круглый шиповник размером с ранетку вдоль морского побережья! Речки-речушки, кипящие от горбуши, идущей на нерест. Небольшие городочки, рыболовецкие колхозы, рыбзаводы. Закрытая пограничная зона, въезд только по специальному вызову. Обелиски воинам, отстаивавшим эти земли в войне с Японией... Люди...большинство с корнями на материке, осевшие в этих краях в разное время, каждый отпуск стремившиеся на большую землю...

Не ожидала, что книга окажется столь интересной, столь разносторонней, многогранной. Сколько нового для меня открыл автор, не раз заставив удивиться каким-либо фактам, тому, как этот, оторванный по сути и территориально и экономически, социально и культурно, огромный кусок страны все же неразрывно с ней связан, теснее, чем мы думаем. Не зря автор неоднократно восклицает сам, видимо, удивляясь своим открытиям и удивляя нас, читателей: "Все скручено, связано!"...."Все близко, все рядом!" Сколько героических страниц, нечасто упоминаемых и в истории и в культуре, он нам приоткрыл, сколько известных имен и при этом малоизвестных их биографических эпизодов, для кого Дальний Восток стал "взлетной полосой", кто, шагнув за горизонт, раздвинул его и для всей страны в целом.

Географические открытия, грандиозные стройки, боевые, трудовые подвиги... Читать все это невозможно, не преисполняясь гордостью за те поколения стойких, мужественных людей, движимых любовью к Родине. Подумалось: а какие поводы для гордости будут у авторов, описывающих лет этак через 30-40 наше время и события с конца 90-х ... печально (тут плачущий смайлик).

Поводов для гордости и за край и за страну при чтении было много. Поводов для печали, увы, не меньше. Практически в каждой главе между строк сквозит любовь автора к этой земле и боль за ее заброшенность сегодня - "...удержать бы оставшееся наследие..." Задворки империи, а какими несметными богатствами наделены - цените, пользуйтесь, стройте, развивайте, приумножайте! Дальний Восток - "территория самореализации" и для личности и для страны. Простор для самореализации безграничный, горизонты необъятные.

В своей рецензии на книгу Вадим Нестеров назвал ее "собраньем пестрых глав", сказав, что книга "при всей годности собранных в нее очерков, с точки зрения осмысления региона — рассыпается". Возможно, у каждого свой взгляд. У меня же сложилось впечатление обратное: эта книга помогла мне лишний раз увидеть, взглядом с востока величие всей нашей страны. Величие ее географическое, величие истории, народа. Пусть и звучит пафосно, но именно эти чувства я испытывала при чтении.

Написана книга увлекательно, прекрасным языком, с юмором и иронией. Слушала аудиокнигу, пришла к выводу, что нужно купить бумажную - хочется многие страницы перечитать, запомнить.
Василий Авченко - еще одно открытие этого года для меня.

«Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем» – такой подзаголовок В. Авченко дал своей книге. «Земля» – это большей частью Владивосток, Дальний Восток в целом, малая родина автора, о которой он пишет с нежностью. «Огонь» – это войны (Великая Отечественная и Корейская). «Человек летающий» – это в первую очередь Лев Петрович Колесников, главный герой книги, летчик, участник авиационных сражений Корейской войны и после армии писатель, чьи книги остались малоизвестными.

Свой рассказ о судьбе Л.П. Колесникова автор делает связующим звеном в книге между несколькими трудно связываемыми темами: история семьи Матвеевых, в которой все были поэтами, самая известная – Новелла Матвеева, трагическая судьба советского писателя и первого по рангу чиновника от литературы Александра Фадеева. Истории состоявшихся астронавтов Олдрина, Базза, не состоявшегося космонавта Нелюбова, их жизнь после подвига. Версии о происхождении Луны (оригинальные, синтетические, ударные, геологические и философские). О геологии почему-то, и при том чрезвычайно пространно.

Автор книги рассказывает об авиации американской и русской-советской, и подробнейшим образом пишет о применении МиГ-15 в корейской войне, как первом боевом испытании советского самолета реактивной эры.

Книга может показаться предметом науч-попа, устранением безграмотности в области космонавтики, авиации и авиационной промышленности и проч., но таковой не является. В концовке написано о том, что книга создавалась из желания написать о «маленьких людях в авиации». Но и это желание полноценно не реализовано.

По существу, книга В. Авченко – сборник разнообразных статей, ранее автором написанных, и довольно неуклюже связанных ( а порой и вовсе не совместимых), просто собранных под одной обложкой в якобы единое произведение.

На мой взгляд в книге только один-два положительных момента – история авиации написана хорошо, с любовью, имеется не плохой обзор отечественной авиационной литературы.

Авченко пишет про Дальний Восток так, как хотелось бы про все регионы.

Это нон-фикшн об истории и современности, о географии и самобытности, о больших идеях и больших людях, о больших деньгах и надеждах.

Хотелось когда-нибудь во Владивосток? Захочется.

Из 5 частей (история, море, воздух, огонь, слова) первые 3 читала через отпускную ленцу: я уже слышала об этих лëтчиках, самолëтах, капитанах, кораблях и сражениях дома, поэтому просто наслаждалась цельностью изложения событий и языком (у Авченко дар слова, он играючи им владеет – и за этой =игрой= уровня мирового чемпионата по футболу приятно наблюдать, выискивая забавные неологизмы).

А вот на четвëртой главе я «словила Макконахи» (тот мем, где он затягивается сигаретой в самом конце True detective, ОСОЗНАВАЯ – и глаза как блюдца). Два слова: отряд 731. Этот харбинский отряд и хабаровский трибунал были для меня белыми пятнами. Вряд ли гуглëж в интернете дал бы СТОЛЬКО эмоций.

Читайте Авченко, он чертовски хорош.

О писателе Василии Авченко я узнала из лекции Андрея Аствацатурова «Современная русская проза: основные тенденции», который назвал эту книгу одним из лучших документальных романов за последние десять лет. Конечно же, заинтересовалась, потому что я выросла в Приморье. Владивосток - один из красивейших городов России, город моего детства... Прошло уже много лет с тех пор как мы вернулись, как тогда говорили военные «на Запад», а мне всё ещё снится бухта Золотой Рог, полуостров Шкота и мыс Эгершельд, над высоким обрывом которого я когда-то стояла и даже не подозревала, что это и есть тот самый край света…
Вообще-то книга посвящена праворульным «японкам». Это настоящая ода Автомобилю, сдобренная тонкими наблюдениями за водительской братией. Машина как механизм познания себя:

Каждому человеку соответствует вполне определённый автомобиль. Некоторые не чувствуют этого, как другие не имеют музыкального слуха или не умеют со вкусом одеваться. Иногда я вижу, как из автомобиля выходит совершенно неожиданный, не соответствующий ему человек. Невозможно отрицать взаимное влияние конкретного автомобиля и конкретного человека. Как собака похожа на своего хозяина, так и автомобиль неизбежно перенимает черты внешности и характера своего водителя, и наоборот.

Книга будет интересна в первую очередь дальневосточникам и всем тем, кого волнуют проблемы современной России.
Раскрывая дальневосточный спорный вопрос правого руля, автор, в очень простом и довольно увлекательном повествовании, выразил искреннюю любовь к своему городу и тревогу за будущее региона. И я вполне согласна с его утверждением о том, что настоящая граница между Европой и Азией проходит во Владивостоке, а не где-то на Урале. Авченко анализирует феномен дальневосточников – «маргинального народа-пограничника», отрезанного огромным расстоянием от европейской части России, но сумевшего европеизироваться, отдалившись, как ни странно, от азиатов, и сохранив при этом свою русскую суть:

Мы – русские европейцы, выросшие на советской русской культуре в европейском городе Владивостоке (Европа вообще бесстыдно далеко вторглась в Азию; похоже, теперь начинается обратный процесс). Мы всё ещё русские. Пусть с камбалой вместо плотвы, гребешком вместо рака и лианой вместо берёзки.

Говорят, что если хоть раз в жизни увидишь Приморье, то никогда уже его не забудешь. Это, действительно, так: моё сердце южанки навсегда осталось далеко на востоке, на мысе Эгершельд, на самом краю земли…

Так странно: любовный роман о праворульных машинах и другом мире.
Самое интересное то, как автор описывает свои впечатления от нашего мира; того мира, который был в букварях. Мол, веселые пионеры ловили окуньков, а он даже в глаза не видел этих окуньков. Или : почему говорят. что Украина - Ближнее зарубежье, хотя оно самое, что ни на есть дальнее?
Привет с другого конца страны, где мы, скорее всего, никогда не побываем.

Про книги Василия Авченко слышала давно, думала почитать при случае, а тут меня очень неожиданно, и потому вдвойне приятно, догнал в моих дальневосточных далях такой подарок (спасибо!), вот и взялась читать без промедления.

Собственно, рассказывать тут много не надо: сюжет и интрига раскрыты в названии книги. Василий Авченко создал прекрасный труд о писателях, судьбы и творчество которых оказались связаны с Дальним Востоком. Труд кропотливый, бережный, проникнутый любовью к краю и людям. Здесь и Гончаров на своём фрегате,  и Арсеньев со своим проводником, и Чехов на своём острове, и Куваев - на своей территории (и нет, я не пропустила главы из книги про Джека Лондона, Несмелова и Пришвина, просто не придумала, как бы их покрасивше вписать в моё стройное перечисление. Про Несмелова и его белогвардейские мытарства и русский Харбин, кстати, было очень интересно читать; но может это профдеформация плюс корни во мне так заговорили. Про Джека Лондона тоже потрясающе интересно написано. Мне его судьба и скитания напомнили почему-то пути битников, которые пришли сильно позже, поколения спустя).

В книге много всего: судьбы, исторические факты, творчество, материалы, аккуратный и, повторюсь, бережный авторский подход, без излишней оценочности и (о)суждений. Белогвардейцы и красные, ниппонцы и удэгейцы - не регион, а прямо вавилонский котёл, хорошо, не всегда кипящий. Периодически встречались и корейцы, и я им радовалась, как старым друзьям)

Захотелось перечитать и про фрегат, и про проводника. И Пришвина заодно. Чеховский Сахалин я читала не так давно, да и надеюсь, никогда не окажусь в настока депрессивном настроении, чтобы захотеть его перечитать. Несмелов как поэт не вызвал интереса просто потому, что я глуха к красоте стиха. Джек-лондонская проза заинтересовала: автор обращает наше внимание на то, что не стоит её ставить в пыльную витрину и вешать ярлык "за былые заслуги". Надо перечитать-пересмотреть. С Куваевым любопытно: по всем параметрам - даже по происхождению, будучи ребёнком геологов, - я должна была захотеть прочитать Территорию, а вот нет. Подозреваю, что свободолюбивая и неформальная личность автора слишком далека от меня сегодняшняй. Лет 25 назад на ура бы пошло, странно, что родители мне не скормили эту самую Территорию (но это было тяжелое в нашей стране время, и родители всеми силами пытались отговорить меня от того, чтобы идти в геологи, археологи и палеонтологи. Отговорили, хотя маленький внутренний палеонтолог до сих пор живёт во мне там, где у остальных живёт их внутренний ребенок).

История нашего Дальнего Востока всегда стояла как-то особняком для меня: казалось, что это самодостаточный регион, целая страна, живущая собственной, не-московии-подчиненной-жизнью, дышащая своим воздухом. В общем, книга частично подтвердила мои представления.

Чтение самым удачным образом переплелось у меня с прослушиванием цикла лекций Алексея Пастухова "Встречь солнцу" (см. ютубчик)- об освоении этого самого Дальнего Востока от самого начала времен. Это не просто интересно и познавательно. Это серьёзно, это важно,  это нужно знать. Это тот пласт истоии, который по стечению обстоятельств превратился в слепое пятно у многих из нас. Страницы истории нередко бывают круче самого крутого вымысла. Такой крутизны, как, скажем, с осадами Албазина не пожелаешь и врагу. Да и методы Хабарова в освоении новых территорий и при руководстве собственными подчинёнными вызывали периодически оторопь, а я не самая нежная натура. Из любопытного - всплывает там и мой предок Гантимур, и это мимими что такое: сбежал от ханьцев, укрывался в России, ханьцы просили выдать, наши не дали))) Благодаря лектору, кстати, поняла, почему у одного из самых интеллигентных и образованных людей, из тех, которых я знаю, страшным ругательством и оскорблением является слово "иезуиты". Действительно,  кошмарные личности)))

Лекции в процессе,  вышло не все. И я буду не только дальше слушать, но и переслушаю еще обязательно.

По Василию Авченко новую территорию недостаточно нанести на карту, недостаточно застроить ее портами, городами и деревнями, в обязательном порядке ее необходимо прописать в культурном пространстве страны. Только после того, как прозаики напишут про нее романы, поэты – сложат стихи, а музыканты - сочинят мелодии, можно будет сказать, что теперь эта территория наша. Книга Василия Авченко о тех писателях, кто вписал Дальний Восток в русскую культуру и таким образом сделал его частью России. Отсчет литературного покорения Дальнего Востока автор начинает с «Фрегата «Паллада»» Ивана Гончарова, а многоточие ставит после книг Олега Куваева. В этом отношении еще многое предстоит сделать, так как Дальний Восток все так же остается темой в отечественной словесности не до конца разработанной. Надо думать, что и сам Василий Авченко по итогу сделает большой вклад в эту работу, благо живет он во Владивостоке и много пишет про свою малую родину.
«Очарованные странники» состоят из семи эссе, каждое про отдельного важного для Дальнего Востока писателя. Расположены они, что логично, в хронологическом порядке, и через биографии этих тружеников пера проступает биография региона. Автора, конечно, интересуют, прежде всего, люди, но их судьбы настолько переплелись с Дальнем Востоком, что именно он неминуемо оказывается в центре повествования. Люди уходят, край остается. И именно поэтому данная работа Василия Авченко гораздо лучше смотрится отдельным изданием, чем в «Жизни замечательных людей», где ее первоначально выпустили.
Страницы «Очарованных странников» пестрят как известными, так и малоизвестными именами. Литературных первопроходцев Дальнего Востока было, конечно, гораздо больше, чем кажется (особенно во времена Гражданской войны), но волны истории выбросили на берег немногих. Потому выборка персоналий осуществлена Василием Авченко достаточно произвольно. Без Ивана Гончарова с уже упоминающимся «Фрегатом «Паллада»», Антона Чехова с «Островом Сахалин», Владимира Арсеньева с «Дерсу Узала» и Олега Куваева с «Территорией» было и впрямь не обойтись. А вот Джек Лондон, который что-то там про Дальний Восток написал, Михаил Пришвин, устремившийся во Владивосток в неблагополучные для себя годы, и Арсений Несмелов, интересный по большей части не поэзией, а абсолютно безумной биографией, кажутся случайными персонажами. Лондон нужен для того, чтобы протянуть ниточку к зарубежной культуре, вписать Дальний Восток в мировую литературу; история Пришвина является лишь иллюстрацией того, как в XX веке люди добровольно устремились на Дальний Восток, чтобы вкусить свободы и оказаться подальше от централизованной власти; а Несмелов выступает в качестве повода для рассказа про Харбин. Держа в уме эти задачи, можно признать, что Василий Авченко сделал неплохой выбор, но на месте Лондона, Пришвина и Несмелова мог быть и кто-нибудь другой. Суть не поменялась бы.
Василий Авченко хорошо понимает, что каждый из выбранных им героев достоин отдельной толстенной биографии. Про некоторых уже написали, причем не одну. И читатели, обратившиеся к этим тестам, узнают об их героях гораздо больше, чем из «Очарованных странников». Некоторые же так и не стали объектом объемных персональных биографических исследований. Это повлияло на то, насколько много внимания Василий Авченко уделяет каждому из героев на страницах своей книги. В эссе про Гончарова написано в основном об его эпохальном путешествии, в эссе про Чехова – только про его поездку на Сахалин, то же и с Лондоном, Пришвиным и Куваевым. Продолжение читайте в иных книгах. Другое дело с Арсеньевым (то, что про него пока еще не вышла книга в «Жизни замечательных людей», можно смело назвать колоссальным упущением составителей этой серии) и Несмеловым (а вот он мог бы стать героем увлекательного авантюрного романа). Даже если вы уже что-то о них знаете, автор «Очарованных странников» точно сможет рассказать что-нибудь новое и интересное.
Каждый герой у Василия Авченко получился живым и любопытным. Это не парадные портреты, это хорошие фотографии, на которых человека запечатлели в естественной и непринужденной позе. Ни один из героев не существует в некоем повествовательном вакууме, все они связаны друг с другом. Иногда даже кажется, что слишком уж настойчиво автор ищет эти связи. Подобное стремление понятно: таким образом текст получает дополнительную цельность и приобретает некоторый литоцентричный лоск, ведь все мы знаем, что лучшие романы пишет жизнь, а даже у самого талантливого писателя выйдет лишь подобие. Но ценно в «Очарованных странниках» далеко не то, как Василий Авченко строит на всем этом материале подобие не то романа, не то сериала. Ценно то, с каким жаром и энтузиазмом автор рассказывает обо всех этих писателях и их творчестве. После Авченко хочется заглянуть под обложку «Фрегата «Паллада»», полистать (с некоторым опасением) «Остров Сахалин», закопаться в «Дерсу Узала», по-другому взглянуть на «Морского волка», все-таки ознакомиться с «Женьшенем», попробовать на вкус стихи Несмелова и если уж не прочитать «Территорию», так хотя бы посмотреть ее недавнюю экранизацию. Самое главное – удержаться от покупки билета во Владивосток. Хотя почему бы и нет? Особенно – если у вас в распоряжении длинный отпуск. Потому что книга Василия Авченко, как уже и говорилось, не только про людей, но еще и про край. И вот этой вот романтикой Дальнего Востока текст заряжен более чем полностью. Да, после прочтения «Очарованных странников» вы и сами вполне можете стать очарованным странником, думается, цель сделать подобное с читателем автор перед собой и ставил.
Да, Василий Авченко сознательно мифологизирует освоение Дальнего Востока. Его герои – подлинные великаны духа. Их поступки – величайшие подвиги. Читаешь и – в этом отношении – оторваться невозможно. Но даже если вам не симпатичен такой подход (мало ли, вдруг интересна более интимная манера изложения?), по итогу вы все равно уже никогда не сможете отмахнуться от дальневосточной литературы. Она есть и пребудет, благодаря очарованным странникам. И благодаря, собственно, Василию Авченко.