Цитаты из книг автора «Василий Аккерман»

Иногда ты встречаешь девушку и не говоришь ей, что любишь. А она и не просит. Проходит месяц, полгода, два и вот уже три, а она всё не просит. Видимо, спалился вначале. Мы больше не целуемся в душевой, чтобы потом раздвинуть твои ноги и войти до конца. Сделать больно и кончить на десять секунд раньше твоего. Ты больше не сглатываешь меня. Не стираешь губы до ожога. Не просишь, чтобы я трахнул тебя у стены. Мы больше не вместе, но я всё ещё представляю тебя, когда не могу кончить с другой.

Полжизни на разочарования, вся – на опыт и лишь миг – на счастье

А сейчас вся правда о единорожках. Рано или поздно, когда братья Гримм окажутся для вас просто безумными алкоголиками, вы поймёте, что жизнь – не только про фей, чудо и вкусно пахнущий кал. Вы начнёте думать о партнёрстве, а это всегда про выгоду.

У всех разные потребности, но счастье – это главное требование мозга, и тело обычно всегда соглашается. Любовь хавает всё – щепки трусости, брёвна ошибок и даже кочергу комплексов, вымоченную в маниакальных идеях. Любовь умеет терпеть, но скольким из вас она досталась?

Я всегда ухожу, чтобы не вернуться. Я всегда ухожу, чтобы навсегда. Иногда так хотелось оглянуться, но иногда – это только иногда», – пел Шнуров, с которым я полностью согласен. Я не верю в отношения 2.0 и жизнь после смерти. И в то, что стерва может стать доброй феей. По юности мы все не хотим признавать константу натуры, но практика надрывает иллюзии. Повторять отношения так же

бессмысленно, как и курить чай, – только кашляешь. Всё, что ты можешь отжать из этой попытки – это сентиментальный секс, чужие хламидии и доказательства необратимости поступка. Даже если твой бывший партнер по каким-то причинам смог поумнеть и выработать навыки хорошего человека, любая сомнительная ситуация напомнит тебе причину, из-за которой вы расстались. Что ты можешь мне предложить?

Качественная страсть случается именно в момент, когда мы ничего не контролируем и жадно поглощаем друг друга. Незащищённый секс всегда вкуснее, поэтому мы будем ссать по коленкам во время задержек и анализов, но продолжать рисковать. Да их хер с ними, с обоссанными коленками, моча заживляет раны. Сложно выбрать одну

Бывшие Ну, тут, что называется, – по старой памяти. Он ведь столько раз в неё любил. Грязных воспоминаний – хоть уголовное дело заводи. Поэтому практически все мальчики тренируют свои пальчики, вспоминая или пролистывая свой личный архив с бывшими.

Она постоянно признавалась мне в любви и делала всё наоборот. Всё то, что не надо вовсе. Мне хотелось пытать эту девочку, но каждый раз, зажимая руками хрупкую шею, я слышал, как она стонет от удовольствия и просит больше боли. Больше крови. Я не входил, но рвал её, и счастье разливалось румянцем на её впалых щеках. Я хватал её до синяков и прокалывал зубами грудь. Это как когда ты копишь обиду и в какой-то момент берёшь карандаш и сухими монотонными движениями втыкаешь в брюхо обидчика, пока не занемеет рука. Я переставал быть человеком рядом с ней и бился в неконтролируемых судорогах. И кончал негодованием. Словно порох, я возгорался каждый раз, когда на её лице была колика, мигрень, горе. Когда она плакала и по её коленкам текла незапланированная кровь. И тысячные казались жирными, грубыми – задохнись с улыбкой на лице! Простыня заставала нас врасплох. Бледные лица, модные шарфы, и, будь добра, поскромничай плакать, я всё ещё живой. Она упиралась в мои лопатки слезами, пока я притворялся, что сплю. Она прижималась к моей спине всем лицом в попытках стать частью меня. Она была одержимой, и осенью я переехал в город побольше. А зимой она приехала ко мне в последний раз. Ещё немного, ну, хотя

За 26 лет от меня требовали столько вечности, что пора становиться бессмертным. Плакали мне в предплечье, чтобы я сознался в любви. Шантажировали беременностью, лишь бы я сидел на краю кровати и отложил «прощай». И я сидел какое-то время, но всё равно уходил – свобода сильнее январского лета. С ней сложно блефовать. Я прощал неровности, терпеливо ждал четыре часа, когда она одевалась, но – не враньё. За 26 лет я ни разу не обещал вечную любовь. Даже когда это стоило мне чьих-то слёз, даже если я любил как в последний и задыхался от каждого её взгляда. Даже когда ей это было нужно, как при остановке сердца, я – молчал. Обещать кому-то вечность – это значит быть вруном, как и все остальные