Сергей Иванович любил кипучую деятельность, движение, новые знакомства, удачные сделки, часто удивляясь, то и дело, отрывающимся перспективам. Он без стеснения и комплексов мог громко охать, ахать, бурно выражать благодарность или недовольство. Такой уж как есть, принимайте.

Оркестр наконец-то более-менее слаженно доиграл «Дунайские волны». Дирижер в изнеможении облокотился на пюпитр и грозно помахал палочкой.

– Ад! Вы устроили сегодня сущий ад! Штраус, слушая вашу фальшивую игру, двадцать раз бы уже утопился в грязных водах Дуная! Скажите, за то вы так с ним? Почему вы так издевались надо мной! – Дирижер распрямился и зычно крикнул хору. – Все вон из зала! Сегодня вы нагадили в храме искусства! Идите теперь в церковь и замаливайте грехи. Завтра собираемся в двенадцать дня. Никаких возражений! Вначале генеральный прогон, а потом выступление на Главной площади. Подите, все прочь!

Дирижер устало взмахнул рукой и, отвернувшись от копошащегося с инструментами коллектива, направился прямиком в зал к Сергею Ивановичу.

– Я дико, дико извиняюсь за, я бы сказал, ущербное выступление! – Запричитал дирижер.

– Да что вы! Штраус всегда божественен! И, скрипочки, надо заметить, были не так уж и плохи. – Сергей Иванович успокаивающе подхватил собеседника под локоть и показал на сцену. – Завтра вы ещё раз по репетируете и выступите, как всегда, великолепно! Нисколько не сомневаюсь! В нужный момент ваш прекрасный коллектив умеет собраться и показать себя с лучшей стороны. Вначале День Города отведем, а там, глядишь, в сентябре известного баритона Славочкина привезём. Будите ему аккомпанировать.

– Славочкин! К нам! Честь-то какая! – Ахнул дирижер. – В нашем захолустье будет петь звезда мирового масштаба! Он зачастую и хор задействует!

– Именно, – поддакнул Сергей Иванович. – Договор со Славочкиным практически подписан. Хоровые и инструментальные партии вышлют через неделю.

– Вот радость! Умеете вы, Сергей Иванович, поднять настроение. Даже усталость разом прошла.

– Рад, очень рад! Добрые вести всегда настроение улучшают, – меценат хотел ещё что-то добавить, но в кармане гулко завибрировал телефон.

Сергей Иванович и дирижер быстро попрощались.

– Слушаю, – ответил меценат. – Как не получилось? Почему не получилось? И что вы намерены делать? То есть, договоренность в силе? Тогда жду вашего звонка. До свидания.

Как это – не получилось? Что значит – возникли осложнения?

Сергей Иванович нахмурился. Он привык выполнять свои обещания и того же требовал от других. Ладно, пока подождём. Может, правда, осложнения?

Сложности начались сразу по приезду на дачу. Сразу после того, как с трудом, жалостливо поскрипывая, открылась калитка. Сорняки буйным цветом вместо грядок, пыльные стекла в облупленных бледно-синих ставнях дома, ворох перегнивших листьев на некрашеной веранде. Лишь любимая яблонька и кусты сортовой малины радовали урожаем.

Пока Катюша ошарашено оглядывалась вокруг, прикидывая будущий фронт работ, на скрип калитки забежала соседка, добрейшая баба Соня.

– Девочка моя, Катюшенька! – Старушка обняла девушку, словно родную и запричитала. – Я уж хотела звонить, да телефон потеряла. А вчерась сходила до председателя. Думала, у него номер есть, но куда там! Телефоны были только отца твоего покойного и бабули, земля им пухом. И не связаться никак!

Баба Соня, не обращая внимания на Катины возражения, притащила её к себе и накормила вкусным ужином. А после, спокойно, с расстановкой выспросила о делах и сказала, чем заняться в первую очередь. Ночевать Катя тоже осталась в гостеприимном доме.

– Даже не возражай! Ночь скоро на дворе, а у тебя в хате неведомо, что твориться. Раз пять только в ентом годе бичей гоняли. Учуяли запущенную дачу и хотели мародёрничать! Но мы с Федей, – баба Соня кивнула на мужа, – оборону держали! Потому ложись спать, а завтра вместе утром сходим. Глянем чего и почем.

И весь следующий день Катюша под руководством соседей дергала сорняки, вычищала теплицу, мыла в доме и вытаскивала накопившийся хлам. Зато никакого уныния!

Катя вернулась с дачи вечерней электричкой. Медленно открыла дверь, бросила у порога вещи. Доплелась до зала, и устало рухнула на диван. Тело болело, на правой ладошке саднила мозоль, ноги отказывались передвигаться.

Не прошло и пяти минут, как Катюша уже крепко спала, прикрывшись лежащим на диване тонким покрывалом.

Она проснулась почти в семь утра. Проснулась и поняла – ожила! Выглянула в распахнутое окно, сбегала в душ, быстро сварила сладкую овсяную кашу и начала разбирать корзину. Ягоды малины и клубники чуть подвяли, дав сок. А, ладно, сварим варенье. Огурцы и помидоры, заботливо уложенные бабой Соней, отправились в холодильник. Сделаем отличный салат с душистым подсолнечным маслом. В рюкзаке лежала зелень, кабачок и несколько вещей, которые Катя решила перестирать.

Как приятно заниматься простыми будничными делами, будто именно они наполняют жизнь смыслом. Для кого-то обыденность – смерть, а для Кати она стала спасением.

Девять утра. Августовское знойное плотное солнечное сияние. Ягоды засыпаны сахаром, вещи в стиральной машине, кабачок с помидорами под майонезом и сыром готовится в духовке. Ожила!

Ирга! Еще же банка с иргой в сумке-бауле! Катюша быстро прошла в коридор и вытащила пакет с банкой доверху наполненной темно-фиолетовой мелкой ягодой. К ногам из сумки выпала бумажка. Катя наклонилась и прочитала: «Верни то, что тебе не принадлежит. Брось в почтовый ящик и тогда избавишься от очень больших проблем. Иначе, огребёшь по полной. Предупреждений больше не будет».

Дурь, какая-то! Катя окинула взглядом квартиру. Тут всё моё! Разорвала бумажку на мелкие части и выкинула в окно. Летите, голуби, летите!

Сварив кофе, Катя включила компьютер. Что там с предложениями от работодателей? Два отказа, трое никак пока не среагировали, предложение о собеседовании через три дня от небольшой фирмы в розницу торгующей «уникальными» шерстяными изделиями. О! Катюша чуть не поперхнулась кофе. Крупнейшая сеть магазинов предлагает ей поучаствовать в конкурсе на вакантную должность старшего маркетолога с очень приличной зарплатой. Крайний срок подачи заявки – сегодня.

Катюша быстро зашла на сайт компании, удостоверилась в наличии вакансии и заполнила заявку, предлагающуюся с письмом. Неужели долгожданная удача? Она бы и простым сотрудником пошла. А тут такая должность! На сайте написано проведении самого конкурса в ближайшую неделю. Отлично. Готова работать, тем более за приличную зарплату.

К вечеру пришло уведомление. «Ваша заявка рассмотрена и принята. Конкурс состоится 17 августа в 15:00 в большом конференц-зале. Просьба подойти на полчаса раньше для проведения регистрации участников».

Катюша вдумчиво перечитала сообщение. Семнадцатое августа. Через пять дней. Надо подготовиться. Во-первых – купить новую блузку и юбку. Позавчера ей помешал капитан Домостроев со своей очередной «дачей показаний». Тьфу. Со стороны и вправду, кажется, будто таких случайностей не бывает. Но она-то точно знает – ни к кому в душеприказчики не напрашивалась. Или уже совсем из дому никуда не выходить? А если в дверь позвонит соседка, которой стало плохо? Дверь не открывать? Не помогать? Ах, ладно. Есть дела важнее.

Во-вторых, надо прочитать больше информации о компании, подготовиться. Клиентская база, возрастной разброс, разветвленность, доходы-расходы. Сейчас очень много материалов в открытом доступе. Заодно, вспомню работу, займусь анализом.

Вот и славно! Катюша обрадовано потерла руки, наметила на завтра поход в магазин и изучение документации. Неплохо бы еще парочку предложение подготовить по улучшению работы предприятий. Такие вопросы обычно задают на собеседовании. Будем во всеоружии.

Обрадованная и полная идей, Катюша нашла в интернете свой любимый фильм и, удобно устроившись на диване в зале, загрузила кино на телевизоре.

Семнадцатое августа. В конференц-зале приятная прохлада. Отбирают претендентов трое экзаменаторов – пожилой мужчина и две женщины лет сорока. Деловая остановка, вежливые улыбки.

Конкурс заключался в прохождении ряда тестов и умении быстро решать логические задачи. На всё про всё давался час. Претенденты на должность, человек пятнадцать, расположились за небольшими столами. Она самая младшая, в новой строгой черной юбке, милой легкой белой блузке, с аккуратной прической.

С первой частью Катюша справилась быстро. Перепроверила и осталась довольна. Вроде ничего не упустила. Теперь осталось рассчитать вторую часть, представить экзаменаторам и защитить мини проект по правильному распределению продукции в нескольких точках условно большого города. Катюша начертила схему, выписала нужные цифры и кратко набросала тезисы будущего выступления. Готова. Сдала папку с тестами и стала ожидать своего выступления. Через двадцать минут подошла её очередь.

И тут на Катюшу накатило! Откуда-то из глубин подсознания, видимо от нервного стресса, всплыли пласты нужных, изученных в институте знаний. Она то и дело рисовала на графическом столе новые схемы, ссыпала терминологией, приводила примеры из жизни, вовлекая в беседу экзаменаторов.

– Ну, что же. Не дурно, – одобряюще закивала комиссия в конце выступления.

Катя приободрилась. После защиты последнего проекта соискателям объявили:

– Комиссия изучит ваши материалы. Через два дня вам позвонят и объявят результаты. А пока, отдыхайте.

Лето, лето, лето. Катюша в благостном настроении шла по небольшому тенистому скверику. Её совершенно перестала раздражать знойная духота, комары и запах пыли вперемешку с асфальтом. Разве не чудо? Она увидела в жарком августе своего союзника, словно энергия, излучаемая солнцем, стала наполнять душу, излечивая и вдохновляя. И какая разница, почему это произошло! Главное – мир поменялся, раскрасился.

В кармане у одного экзаменатора завибрировал телефон.

– Да, приходила. Впечатление самое приятное. Не идеально, конечно, но перспектива есть. Я вас понял. Как и договорились. Донесу информации в лучшем виде. Не беспокойтесь. Отзвонюсь завтра. До свидания.

Кате было совершенно не важно – прошла она или нет. Вспоминала своё выступление и искренне гордилась. Смогла! После года депрессии и горевания смогла преодолеть страх, лень, инерцию. Решив отпраздновать маленькую победу, зашла в кафе. Эх, гулять так гулять! Большой кусок сладкого-пресладкого торта, мороженное и кофе по-ирландски.

Домой Катя возвращалась уже после девяти. Спешить ей некуда. Вся жизнь впереди.

Отчего-то постоянно казалось, что папа рядом. Смотрит с небес, улыбается и может, даже гордится. Очень его не хватало. Хотя бы ещё раз обнять, подержать за руку, рассказать последние новости, просто услышать голос.

«Больше не буду плакать. Ни к чему. Папе наверху хорошо. Он ангел и охраняет меня», – сказала Катюша и посмотрела на прозрачное августовское небо.

По горизонту разлился оранжево-розовый закат.

Где-то там, далеко-далеко, высоко-высоко есть волшебная страна, где живут души наших самых любимых людей. Они свободны, могут летать, дарить нам во снах радостные воспоминания и предупреждать о будущих испытаниях. Они тревожатся за нас, отмаливают наши грехи. Они не ждут за это награды. Они счастливы нашим счастьем.

Катюша задумалась и не заметила, как налетела на мужчину.

– Ой, простите, – испуганно стала оправдываться Катюша.

Мужчина, довольно молодой брюнет, симпатичный, в белоснежной рубашке, светло-серых отглаженных брюках, озадаченно рассматривал растекающееся по рубахе коричневое пятно от кофе.

– Я-то прощаю, а вот она, похоже, нет, – мужчина ткнул пальцем на рубаху. – Кофе отстирывается?

– Конечно, – горячо заверила Катюша. – Папа был художником и не такие пятна научил выводить. Пойдемте ко мне. Поверьте, дело пяти минут.

– Да не стоит, – замялся мужчина. – Вы же не специально. Сейчас дома отбеливателем залью и нормально.

– Ничего нормального! – Настаивала Катюша. – Я виновата, и всё исправлю. Пойдемте.

Катюша решительно взяла мужчину за руку и потащила домой, то и дело извиняясь.

– Вы понимаете, был очень напряжённый день. Ходила на собеседование. Волнение и прочее. Хорошая работа намечается с нормальной зарплатой. Потом погуляла, потом вспомнила папу, задумалась и наткнулась на вас.

– Да, да. Я понимаю, – мужчина с интересом поглядывал на собеседницу и послушно шёл за ней.

– А за пятно вы, правда, не переживайте. Папа с бабушкой многому научили. Они даже масляную краску с одежды выводили. У меня дома полно химии, – тараторила Катюша.

– Не стоит так волноваться по поводу рубашки. Запасных много. В химчистку сдам, если что.

– Зачем же в химчистку? – Возмутилась Катюша. – Я же говорю – у меня дома своя химчистка.

– Ладно, ладно, – мужчина пошел на попятную. – Согласен.

Они почти дошли до подъезда, как Катюшу окликнули.

– Катюша, девочка моя! – Раздался звонкий женский голос.

– Матильда Аристарховна! И Додочка! – Катюша кинулась к пожилой женщине в ярко-голубом хлопковом брючном костюмчике и, наклонившись, погладить кошку. – Нагулялись?

– Лично я, да. – Матильда Аристарховна поправила соломенную шляпку с ярко-розовым цветком на боку и обратилась к мужчине. – Максим, уж не ко мне ли в гости?

– Вы знакомы? – Удивилась Катюша. – Матильда Аристарховна, я случайно наткнулась на вашего знакомца. Представляете, облила ему рубашку. Вот, веду к себе выводить пятно.

– О! – Матильда Аристарховна пригляделась к пятну. – Дело пустяковое.

– И я про тоже! Две минуты и никакого пятна.

– Вы вот чего, почистите рубаку и айда ко мне. Сегодня мы с Додочкой испекли пирог с вишней. Вкуснятина, язык проглотишь!

– А наливочка сливовая с прошлого года осталась? – спросила Катюша.

– Обижаешь, для хороших людей у нас с Додочкой завсегда наливочка найдется. Правда, Додочка?

Кошка громко мяукнула.

Пятно, как и обещала Катюша, исчезло за пару минут. Макс с интересом наблюдал за девушкой. Вначале она взяла рубашку, намочила пятно водой и после потерла пятно ватным диском, смоченным едкой жидкостью. Как только следы кофе исчезли, Катюша тут же тщательно замыла рубашку под проточной водой и развесила на балконе.

– Вот и всё! – Радостно объявила Катюша. – Пусть сохнет. Сейчас выдам папину футболку, и пойдем в гости пить чай.

– С удовольствием, – Макс быстро натянул предложенную футболку.

– Вам она впору, – грустно сказала Катюша, оглядывая гостя. – Не смогла избавиться от всех папиных вещей. Батюшка в церкви разрешил оставить то, что сама буду носить. Так положено. Теперь у меня на память о папе несколько футболок, его свадебная рубашка, любимый галстук и много картин.

– Вы не хотите продать картины?

– Пока нет, – Катя подошла к одному полотну, висевшему в зале, и ласково погладила раму. На холсте молодая рыжеволосая женщина держала в руках букет крупных ярких ромашек. – Мама умерла при моем рождении, и папа написал портрет. По памяти писал, с любовью. Я верила, мама видит меня и разговаривала с ее образом. Делилась проблемами, тайнами, просила совета. Потом вглядывалась в изображение и иногда, казалось, будто мама улыбается. Значит, беспокоится не о чем. А вот если мама хмурилась – будут проблемы.

– И действительно совпадало?

– Всегда, – Катюша еще раз погладила картину и перевела разговор. – Вы давно знакомы с Матильдой Аристарховной? Она никогда о вас не упоминала.

– Совсем недавно познакомились, – ответил Макс. – Мне стало нехорошо от жары, и Матильда Аристарховна спасла.

– Напоила китайским чаем и накормила бутербродом с красной рыбкой? – Засмеялась Катюша. Ее волосы совсем выбились из уложенной еще утром прически. – Любимое лекарство Матильды Аристарховны – помогает и от пониженного давления, и от депрессии с пневмонией. Подождите минуточку, посмотрите пока картины, а я переоденусь. Давно не носила деловую одежду. Устала.

Макс с интересом разглядывал портреты и пейзажи, размышляя о странностях жизни. Уже неделю он строил планы знакомства с Катей. Именно это поручение дал Лев Натанович, надеясь на скорейший результат. Но Макс ничего не мог придумать так, чтобы естественно, и необременительно. А тут всё само произошло. Как специально.

Макс стоял неподалеку от дома, пил кофе, строил планы и поджидал Катюшу, которая буквально врезалась него со всего маха. Вот и не верь после такого в судьбу! Да еще и Матильда Аристарховна словно по заказу рядышком прогуливалась. Случайность? Случайность расшифровывается как «слияние лучей». Значит, всё они делают правильно и двигаются в нужном направлении.

Ах, какой шикарный рояль! Макс бережно открыл крышку и быстро пробежал пальцами по клавишам. Хороший инструмент, настроить бы только.

– Ты умеешь играть? – Катюша, хорошенькая, чуть растрепанная, в зеленом летнем платьице удивленно смотрела на Макса.

– Семь классов музыкальной школы. Спасибо маме, – улыбнулся Макс. – Отец, военный, был против. Мы же постоянно переезжали, съёмные квартиры, часто меняющиеся школы. Но мама говорила, что музыка будет меня дисциплинировать и учить находить красоту в любом, даже самом страшном захолустье.

– И вы таскали за собой инструмент?

– Нет, конечно! – Рассмеялся Макс. – Иногда брали в аренду, иногда я вечерами занимался в клубе офицеров, а однажды пианино нам просто подарили. Хозяева не знали, куда его деть. Мама тогда быстро наняла носильщиков, притащивших инструмент в квартиру аж на двенадцатый этаж. Папа потом ещё очень долго пыхтел, мол, если не станешь вторым Рахманиновым, то выброшу пианино в окно. Рахманинова из меня не получилось, но иногда музицирую, так для души.