Читать книгу «Принцесса в Академии» онлайн полностью📖 — Вари Медной — MyBook.
cover

















Я перехватила поудобнее вещи и завертела головой, даже встала на цыпочки, но в такой толчее сложно было что-то отыскать. Поэтому вскоре я обратилась к уютного вида толстушке, торгующей жареными морскими ежами. При этом я старательно пищала, изображая свой прежний голос. То ли получалось у меня удачно, то ли голосом здесь никого не удивишь, но она даже бровью не повела и пустилась в объяснения. Примерно на середине я поняла, что Шебутной переулок стоило переименовать в Шебутной лабиринт. Отчаявшись втолковать всё на словах, добрая женщина взялась нарисовать мне карту, использовав для этого бумагу, в которую заворачивала свой товар. Дело осложнялось тем, что я не местная. В противном случае, как пояснила торговка, я преспокойно добралась бы напрямки, сдвинув пару досок в заборах и шепнув разок-другой пароль часовым в переходных точках. Окончание пути она выводила, высунув кончик языка, уже в самом уголке.

От души поблагодарив её и пообещав накупить дюжину кульков с ежами, как только устроюсь на работу, я продолжила путь.

Через час настрой был уже не таким бодрым.

– Долго ещё? – спросил Магнус, обмахиваясь листиком герани, который сорвал на ходу из какого-то цветочного горшка. Успел нахвататься местных приемчиков.

– Кажется, мы почти на месте, – сообщила я, снова разворачивая карту. – О нет!

– Что такое?

Я показала ему рисунок – окончание пути смазалось. Я в досаде шмякнула вещи о землю:

– Мне никогда в жизни не найти эту лавку! Теперь я знаю, что девятый круг ада называется «Эксклюзив-нюх»!

– Вы ищете лавку магических цветов? – вежливо спросил кто-то.

Я опустила глаза и обнаружила того самого мальчика, любителя мороженого. Он уже успел расправиться с лакомством, о котором теперь напоминали только розовые усы и липкие губы.

– Да, ты знаешь, где она? – с надеждой спросила я.

– Все знают, где она, – кивнул он и подхватил мой сундучок. – Идёмте, я вас отведу.

Магнус бросил на меня выразительный взгляд и едва слышно прошелестел.

– А чертята в том аду исключительные сладкоежки.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за маленьким провожатым. Признаться, я ему не слишком доверяла. Магнус, видимо, придерживался того же мнения – он не спускал все восемь глаз с сундучка, которым тот непринужденно помахивал, что-то напевая. Правда, одет мальчик был на порядок лучше большинства местных: в бархатную куртку и полусапожки с загнутыми носами. Голову прикрывала треугольная шапочка с петушиным пером.

Мы попетляли минут пять и, к полному моему изумлению, вышли туда, откуда я начинала свой путь.

– Ты уверен, что это здесь?

– Абсолютно, мы почти на месте.

– Тогда как ты объяснишь это? – Я протянула ему карту.

Мальчик развернул её, лизнул пятно от ежового соуса и кивнул:

– Всё верно: любой, на месте мамаши Пикус, объяснил бы так же. Вам ещё повезло, что встретили её. Она всегда рисует самый короткий путь.

– Но это ведь скорее антикарта! – воскликнула я. – У меня было больше шансов найти лавку, делай я всё с точностью до наоборот!

Малыш пожал плечами:

– Это же Шебутной переулок, здесь никто не отвечает на поставленный вопрос прямо и не ищет легких путей.

Я вздохнула, слишком уставшая для споров и выяснения других особенностей здешнего менталитета.

– Так, говоришь, мы совсем близко?

– Да, – он махнул рукой в сторону чистых и радующих глаз магазинчиков, – просто идите прямо и ориентируйтесь на необычный запах, не собьетесь.

– Что ты за это хочешь, мой прекрасный спаситель?

Мальчик поставил поклажу на землю и заломил шапочку:

– Поцелуй прекрасной девы.

– Ещё чего, перехочешь, – отрезала я.

– Я имел в виду в щечку, – пояснил он с самым оскорбленным видом.

Даже золотые локоны и те колыхнулись невинным ореолом.

– А, ну раз так, получай! – Я наклонилась к нему, но сорванец в последний момент повернулся, чмокнул меня в губы и отскочил с самым хитрым видом.

– Теперь всем расскажу, что целовался с принцессой!

– Что ты, тише, – я беспокойно заозиралась по сторонам. – Никакая я не принцесса, а самая обычная продавщица. Вернее, даже будущая обычная продавщица.

– А вот и нет! Только принцессы бывают такими красавицами! – выпалил он в совершенном восторге и бросился прочь вприпрыжку, на ходу выкрикивая: – Принцесса-принцесса!

К нему тут же начали подтягиваться местные мальчишки, что-то возбужденно спрашивая. Получив ответ, принялись выворачивать шеи в мою сторону и тыкать пальцем.

– Ты мастерски умеешь не привлекать к себе внимание, – констатировал Магнус.

– Я-то здесь при чем?! Всё королевская кровь, народ не обманешь!

Ладно, сознаюсь, досаду пришлось изображать: было чертовски приятно, что даже такой мелкий догадался, кто перед ним.

Мы с Магнусом резво припустили в указанном направлении.

– Тебе стоило уточнить, что он имел в виду под необычным запахом, – заметил паук, трясясь на моём запястье.

– Мог бы и подсказать.

– Чтобы все вокруг знали, что в цветочной лавке работает принцесса с говорящим пауком? Да к тому же ещё и… – Тут он едва не слетел с моего запястья, накрытый волной того самого необычного запаха. – Что это? – выдавил он, вдыхая воздух маленькими порциями и исключительно через мой платочек.

– Думаю, наше новое место работы, – ответила я, в свою очередь, прикрывая нос рукавом.

Запах не был неприятным – он был непередаваемым. Ну, представьте, как если бы вы велели своей кухарке вытащить из погреба абсолютно все продукты и залить их всеми имеющимися в доме духами. Вот примерно то же чувствовали и мы.

Снаружи лавка смотрелась просто изумительно: чистенькая, с нарядной фигуристой вывеской и лаковым крылечком. Похожа на пряничный домик. Название переливается самыми радужными оттенками и увито цветами – такого многообразия я не видела даже на королевских приёмах, а я, поверьте, повидала их во дворце немало.

– Уверена, что нам стоит туда идти? Может, поищем другое место? В переулке полно лавок – что-нибудь, да подвернется.

– Нет, мы искали её, и мы её нашли, – возразила я и уже не так твердо добавила: – Озриэль не посоветовал бы плохое место. Наверняка, всё не так уж страшно, а к запаху мы постепенно привыкнем. Совсем скоро перестанем его замечать, а, может, даже полюбим… Мне уже нравится… – Я отлепила нос от рукава и сделала пассы в воздухе, подгоняя его для ускорения процесса привыкания, но тут же снова закашлялась и уткнулась в рукав.

– Пожалуй, привыкать стоит постепенно, – прогундосила я.

Магнус лишь слабо кивнул, и мы направились к крыльцу.

Когда мы вошли, дверной колокольчик (в котором я узнала самый что ни на есть настоящий цветок) мелодично звякнул, одарив нас запахом имбирного эля.

Я замерла, изумленно оглядываясь. Внутри лавка оказалась почти круглой. На видном месте висел портрет короля, надменного брюнета с породистым носом и бледной кожей. Пол был выложен разноцветными камешками, похожими на карамельки, а стены – мозаикой, изображавшей цветы, нечто похожее на цветы, а ещё всё то, что хотя бы отдаленно напоминало цветы. Их живые оригиналы стояли повсюду: в кадках, вазах, вазонах, вазочках, горшках, всевозможных сосудах, не совсем сосудах (я сейчас про настурции, торчащие из винтажного башмака) и даже креманках! Именно они и распространяли эту невообразимую смесь несовместимых запахов. Воздух можно было резать и мазать на хлеб. На втором этаже имелась небольшая галерея, куда вела деревянная лестница. Там помещалось всё то, что не поместилось на первом этаже.

– Магнус, ущипни меня… – выдохнула я.

Я так увлеклась разглядыванием, что едва не села в кадку с гладиолусами, услышав вежливое:

– Вам помочь?

За прилавком стояла девушка, моя ровесница, плюс-минус год. Сразу видно, что помесь, вот только непонятно, кого с кем: высокая – на две с половиной головы выше меня, чуть полноватая и слегка лопоухая. Зато смотревшие на меня глаза были изумительного лазурного цвета и такие честные, что сразу стало неудобно, оттого что придётся ей врать.

Но, раз уж это неизбежно, лучше скинуть бремя в самом начале. Я решительно подошла к ней и протянула руку, на которой сидел Магнус. Тут же спохватилась и протянула другую:

– Да, здравствуйте, – я взглянула на приколотый к фартуку лепесток с именем, – Эмилия. Меня зовут Ливи.

Я слышала, что именно так простым людям следует начинать знакомство. В лице девушки отразилось удивление, но она ответила вежливым пожатием.

– Мне сказали, что вам требуется продавщица, и я с удовольствием оказала бы вам эту услугу. Понимаю, что вы не сможете платить мне столько, сколько подобает при… – тут Магнус ущипнул меня, и я прикусила язык, – …при…при моих способностях, но я всё равно согласна работать у вас, вот.

Она немножко поморгала и так же вежливо уточнила:

– А какие у вас способности?

– Ну…я отлично умею обращаться с цветами.

Разумеется, умею: мне их столько надарили за всю жизнь!

Девушка выдвинула ящик, достала анкету и сделала там пометочку.

– То есть у вас уже имеется опыт работы в цветочном магазине?

– Ээ…не совсем. Зато я превосходно подбираю нужные цветы.

Это совершенная правда: однажды папа спросил, какая из двух брошек больше подходит к его парадному мундиру: бриллиантовый ландыш или изумрудная орхидея.

– То есть сможете составлять букеты? – уточнила сотрудница.

– Безусловно! Мне всегда делали комплименты за превосходный вкус.

По правде говоря, тут я слегка засомневалась, вспомнив, что делали их придворные льстецы. Но лгать о таком – просто низость!

– Ваше семейное положение?

– Совсем скоро я выйду замуж, – уверенно ответила я.

– О, мои поздравления! – просияла она, но тут же слегка нахмурилась и, перегнувшись через стойку, сообщила доверительным шепотом: – Только лучше не говорите об этом хозяйке. Она ищет на эту должность одинокую девушку.

– А разве хозяйка не вы?

– Что вы! Я лишь обычная сотрудница. Просто с некоторых пор я не могу работать в лавке по вечерам, поэтому было решено нанять напарницу, которая сменяла бы меня во второй половине дня.

Я слегка расстроилась: я ведь уже расположила её к себе, а тут придётся очаровывать кого-то ещё, но что поделать.

– А почему нельзя говорить хозяйке о моем статусе?

Девушка перешла на такой шепот, что ответ пришлось практически читать по губам:

– Она считает, что разбитые сердца плохо сказываются на работе.

– А причем тут разбитые сердца?

– Мадам уверена, что любые отношения рано или поздно заканчиваются разбитыми сердцами, а клиентам будет неприятно видеть за стойкой страдающую цветочницу. Всё это она точно знает, потому что у неё самой разбито сердце из-за многочисленных измен её возлюбленного.

– Тогда я не буду говорить ей о свадьбе, – кивнула я. – Всё равно сперва надо найти жениха.

Эмилия одарила меня ещё одним честно-удивленным взглядом.

– Так когда мне начинать?

Девушка вытащила из ящика стопочку заполненных анкет, присовокупила к ним мою и, перевязав ленточкой, вернула всю пачку на место.

– Сперва вам нужно побеседовать с мадам. Запишу вас на один из ближайших дней.

– Зачем? Кажется, я идеально подхожу на эту должность.

– Это так, но, боюсь, может возникнуть загвоздка из-за вашего голоса. Сами понимаете: от цветочницы требуется коммуникабельность, улыбчивость и приятный голос. А ваш больше похож на мужской баритон.

Тут я сообразила, что, разговаривая с ней, забыла пищать.

– Что вы, это не мой! – воскликнула я и тут же поправилась: – Вернее, мой, просто сейчас он сам на себя не похож: я объелась мороженого. Знаете, продаётся тут на углу – клубничный пломбир с шоколадной крошкой, кусочками печенья, лепестками миндаля, воздушным рисом, карамельным сиропом, мятными пастилками и торчащей сбоку трубочкой.

– А рожок ещё закручивается вокруг запястья?

– Да-да, он самый!

– А, ну тогда, думаю, проблем не возникнет.

Знаете, врать – это как спускаться с горы на ледянках: достаточно в самом начале посильнее оттолкнуться ногами, а дальше несет уже само.

Эмилия снова достала стопочку, открепила верхнюю анкету и протянула мне:

– Вам повезло, хозяйка сейчас у себя и, наверняка, сможет с вами пообщаться. Отдадите это ей. И… – тут она искренне улыбнулась, – желаю удачи. Очень надеюсь, что вас примут. Мне недавно напророчили, что девушка с пауком и странным голосом, которая придёт в лавку, станет моей хорошей подругой. Правда в пророчестве уточнялось, что паук говорящий, поэтому речь, скорее всего, шла о какой-то другой девушке.

Я потеряла дар речи, зато Магнус его обрел.

– Слава Пряхе! – выдохнул он. – А то у меня уже жвалы свело.

– О, – сказала девушка безо всякого удивления, – ну, надо же! А я ещё спорила, что пауки не умеют разговаривать. Кстати, раз уж ты говорящий, отличная татуировка: сердечко – так романтично! Уверена, от паучих отбоя нет.

– Да чего уж там, – небрежно отмахнулся Магнус.

Сердечко вспыхнуло густо пунцовым. Эмилия снова повернулась ко мне:

– Поскольку мы теперь подруги, предлагаю перейти на «ты». – Она сделала паузу, и, дождавшись моего кивка, продолжила: – Тогда постой тут, я сообщу о тебе мадам Гортензии.

– Мадам…кто?

Нет, таких совпадений просто не бывает! Уверена, в этом королевстве полно жительниц с именем Гортензия, при этом необязательно гномок, и…

Тут наверху хлопнула дверь, послышался цокот каблучков, и на площадку вышла хозяйка лавки. Глаза заплаканные, ридикюль с киркой где-то оставила.

Подружка любвеобильного Рудольфо – а это, разумеется, была именно она – тоже меня узнала, я поняла это по прищуренному взгляду и собравшимся в гузку губам.

Эмилия подняла голову:

– О, мадам Гортензия, я как раз хотела идти к вам. Эта девушка откликнулась на объявление и…

Та жестом остановила её, не отрывая от меня пристального взгляда:

– Я всё слышала, Эмилия, можешь не утруждаться пересказом. Я с огромной охотой побеседую с этой барышней.

Морковные губы раздвинулись в широкой улыбке. Она сделала мне знак подниматься:

– Прошу в мой кабинет.

Не то чтобы я невезучая принцесса, но результат почему-то всё время получается не тот, на который я рассчитывала.

Эмилия ободряюще мне кивнула и я, вздохнув, поплелась на второй этаж.

* * *

Стоило мне зайти, позади раздалось какое-то шуршание. Я обернулась и увидела, что вьюнки оплетают дверь прочной сетью, отрезая обратный путь.

– Садись.

Голос мадам Гортензии сделался холодным, как вода для закаливания.

Стул с визгом отодвинулся, заехал сбоку, поднырнул под меня и придвинул к столу. Я даже ойкнуть не успела. Опустив глаза, я обнаружила, что им управляют другие цветы, похожие на те, что оплели дверь, только с гораздо более толстыми стеблями. Они стелились по полу змеевидными лианами. Магнус тут же оказался отсоединен от моего запястья и помещен на крупный желтый цветок, как на креслице, рядышком. На рот ему опустился лепесток-кляп. Паук возмущенно вытаращился, но мог только мычать.

– Итак, где и при каких обстоятельствах ты познакомилась с Рудольфо?

Низенький силуэт мадам Гортензии четко выделялся на фоне окна с цветными ромбовидными стеклышками. Свет бил мне прямо в глаза, и её рыжие волосы вихрились огненным ореолом. Рядом на стене висел под стеклом засушенный букет ирисов. Отчего-то он мне хорошо запомнился.

– Мы не знакомы! Я только сегодня прибыла в Затерянное королевство и…

Договорить я не успела, потому что с боков выбросились две лианы и пригвоздили мои руки к подлокотникам стула. На каждом запястье пристроилось по одному молочно-перламутровому цветку, похожему на кувшинку. Они обернулись к хозяйке в ожидании дальнейших распоряжений.

– Эй, вы не имеете права!

– Спокойно, детка, если ты говоришь правду, волноваться не о чем. Это всего-навсего правдоцвет. Ты ведь хорошая девочка, и тебе нечего скрывать?

Я сглотнула и кивнула.

– Чудно! А теперь ещё раз: откуда ты знаешь Рудольфо?

– Никогда его прежде не видела! – выпалила я.

Цветы на моих запястьях мягко колыхнулись, мигнув нежным перламутром.

Складка между бровей гномки разгладилась, она приметно успокоилась и кивнула. Правдоцвет слегка ослабил хватку, но не отпустил.

– Как тебя зовут? – задала она новый вопрос.

– Ливи.

Тот цветок, что был справа, не изменился, а вот лепестки левого начали активно пропитываться предупреждающим багрянцем. По прожилкам забегали искорки, запястье защипало.

– Ай!

Мадам Гортензия подошла ближе и удивленно нахмурилась:

– Это правда лишь наполовину.

– Ну, это сокращенное имя.

Тут какой-то небольшой бутончик, похожий на синий тюльпан, только с длинными колышущимися тычинками, взобрался к ней на плечо и что-то зашелестел лепестками на ухо. Мадам внимательно его выслушала и кивнула:

– Лизоблюдка прав: назови-ка полное имя.

Я в досаде уставилась на коварного Лизоблюдку: терпеть не могу проныр и стукачей!

– Имею полное право не называть, – отрезала я. – Друзья зовут меня Ливи.

Юркий цветок опять что-то зашептал ей на ухо. Она только кивала, изредка роняя: «ага» и «ты прав-ты прав».

Я сверлила советника взглядом: погоди, вот устроюсь на работу, и не видать тебе прохладной водички и щедрой подкормки!

– Хорошо, – неожиданно легко согласилась гномка, – тогда скажи вот что: ты действительно пришла сюда в поисках работы, ничего не замышляешь против меня лично и не подослана конкурентами, чтобы выведать секреты моего бизнеса?

– Я действительно всего лишь хочу устроиться на работу! – взвыла я.

Никогда бы не подумала, что цветочницы проходят такой жесткий отбор.

Мои слова были тут же подтверждены жемчужно-серебристыми переливами, но хозяйка «Эксклюзив-нюх» явно не намеревалась так просто сдаваться:

– Тогда ты, без сомнения, собираешься постоянно отвлекаться от службы на дела сердечные, потому что, подобно множеству других девиц, прибыла в Затерянное королевство в поисках мужа?

Я стиснула зубы:

– Нет.

Цветы тут же красноречиво засигнализировали об обмане, от оков начал подниматься дымок. Мне отчаянно захотелось почесать запястья.

В лице экзаменаторши проступило торжество:

– Девицы слетаются на Принсфорд, как бабочки на огонь. Глупенькие создания. В мире нет никого легкомысленнее принцев!

– Хорошо, это неправда, – выдавила я, борясь с желанием вскочить вместе со стулом и выдрать лианы из пола. – Но где гарантия, что одинокая девушка, которую вы наймёте, не встретит на следующий день любовь всей своей жизни? Что вы тогда сделаете, уволите её?

Гномка неожиданно смутилась.

– Нет, конечно, нет, – забормотала она, но тут же приняла прежний надменный вид. – Кто я такая, чтобы вставать между девушкой и её разочарованием? Ладно, последнее: есть что-то, о чем ты намеренно умолчала?

Я уже поняла, что лгать правдоцвету бессмысленно, поэтому обреченно выдохнула:

– Да. – И тут же добавила: – Но это касается только меня, и не имеет отношения ни к вам, ни к вашей лавке, ни к Рудольфо.

Глядя на сложенные на груди руки, я уже смирилась с приговором, но тут скользкий советник шепнул ей на ухо своё веское слово, и мадам Гортензия кивнула:

– Добро пожаловать в «Эксклюзив-нюх». Начнёшь с завтрашнего дня. Эмилия введёт тебя в курс дела.

Травяные оковы мгновенно спали, снова сделавшись обычными цветами.

Из кабинета я вышла под неустанное ворчание Магнуса, потирая распухшие запястья и продолжая удивляться, что меня всё-таки приняли.

* * *

Вопрос с жильём был решен на месте. Узнав, что я пока ни с кем не договорилась, мадам предложила мне занять свободную комнату на втором этаже. Может, я всё-таки в ней ошиблась?

Провожая меня туда, Эмилия (сама она жила над лавкой волшебных книг), неустанно щебетала, радуясь новой напарнице и время от времени стукаясь о потолочные балки, когда забывала пригибать голову.

– Тебе повезло: мадам далеко не каждой предлагает остановиться у неё. И до работы недалеко – всего-то на этаж ниже спуститься. – Она распахнула дверь, и мы замешкались на пороге какой-то прихожей. – Здесь чудесно, правда?

– Чудесно, – согласилась я, – но ты не могла бы поскорее показать мне комнату, я очень устала с дороги.

Мысленно я уже принимала ванную и задергивала шторки балдахина.

Эмилия повернула ко мне удивленное лицо:

– Так это она и есть.















1
...
...
7