Глава 2

Наташа резко затормозила на светофоре, чуть не влетев в серебристый капот впереди идущей машины. Так, мы отвлеклись, пора начать ориентироваться! Наташа погладила рукой новенькую торпеду: машинка моя, прости за невнимательность, ты у меня такая хорошенькая, новенькая, я тебя буду беречь! Тронулась по всем правилам, поехала, соблюдая 5 метров дистанции. Она ещё не привыкла к обновке, относилась к ней как к живому существу, как к подружке. Или младшей сестре? Кстати, о младшей сестре: к ней-то Наташа сейчас и ехала, перебирая в уме перемены, произошедшие в их жизнях за последние полтора года.

Она покосилась на огромную подарочную коробку, лежавшую на соседнем сидении. Надо же! Женька замуж выходит! Раньше, чем старшая сестра. Ну, тут уж Наташа сама виновата, ничего не скажешь. Если бы хотела, могла бы и раньше выйти, да не один раз! Но пока не складывается. Как тогда со свадьбы убежала прошлой весной, так и несёт её жизнь стремительным потоком, быстро несёт, по прямой, без завихрений лишних, без омутов и водопадов, да только не в том направлении, не в сторону свадьбы, мужа, деток, хозяйства.

Грязный фартук, руки в муке, чёлка лезет в глаза, а её не поправить, дети кричат, муж голодный, да все ютятся в малюсенькой съемной квартирке, или, чего доброго, с родителями… Нет уж, мне такого счастья не надо, не для этого я училась шесть лет, не для этого книжки читала, по выставкам бегала, о больших проектах мечтала. И всё получила! Вместо того, чтобы выскакивать за первого встречного она, Наташа, к двадцати пяти годам – ведущий сотрудник крупного дизайн-бюро, без пяти минут совладелица нового филиала, каждый месяц ездит в командировки то в Милан, то в Париж, то в Лондон, и все за казённый счёт.

Машинка её любимая, гордость ее заслуженная, тоже не с неба упала, а стала очередным вещественным доказательством успешного продвижения хозяйки. Машину Наташа получила от фирмы в качестве новогодней премии – за отличные продажи, повышение рейтинга компании, улучшение её имиджа. Вот как покатило Наташе, вот чему завидовать-то можно, вот о чём мечтать другим, тем, у кого всё сложилось по-другому.

Приехали! Навигатор закончил маршрут во дворе нового многоквартирного дома. Так, места для парковки есть – наверное, не все ещё заселились. Наташа вышла из машины с коробкой в руках, взяла с полочки над багажником букет роз, не поленилась, присела, чтобы взглянуть на себя в боковое зеркало машины. Отлично! Новая креативная стрижка, матовая помада «Благородный кармин», тёмные тени делают глаза глубокими и манящими. Годится!

Впрочем, никого манить на этой вечеринке Наташа не собирается. Сегодня она – просто гостья у сестры на свадьбе. Какой там подъезд? Долго искать не пришлось: на третьем этаже открылась балконная дверь, и весёлые люди высыпали из квартиры проветриться – загомонили, похохатывая, как это бывает с уже подвыпившими людьми. Один из них свесился вниз с балкона и наблюдал за манипуляциями Наташи у подъезда. Ну что ж, она не из стеснительных:

– Эй, вы там, наверху! Вы – у Ковалевых? – её голос прозвучал неожиданно громко, усиленный акустикой закрытого домами со всех сторон двора. Ребята на балконе услышали, не поняли, переспросили и обрадовались:

– Девушка, к Ковалёвым сюда! Мы Вас заждались!

Ступеньки, дверь подъезда, лифт не понадобился – Наташа стремительно взлетела на 3-й этаж, столкнувшись у дверей нужной квартиры с каким-то пожилым дядечкой. Гость спускался на площадку от лифта, держа в руках большую коробку в подарочной упаковке. Наташа усмехнулась – коробка была почти такая же, как и у неё. «Вот глупо получится, если у него такой же блендер! Впрочем, Евгения, кажется, хозяйка практичная, сдаст обратно и деньги вернёт. Отдел возврата есть в каждом гипермаркете». Перестав беспокоиться о подарках, она начала прикидывать, кем доводился жениху гость с коробкой. Ясно, что он – родня жениха, ведь невестина родня Наташе была хорошо знакома.

– Здравствуйте! –Наташа улыбнулась пожилому гостю, решив, что инициативу в разговоре может смело взять на себя как более молодая, активная и актуальная персона. – Вы тоже опоздали? Видели снизу, как они там уже отжигают?

Дядечка не отвечал. Как будто не замечая Наташу, не слыша её, он поставил коробку на пол рядом с собой и нажал на кнопку звонка. Дверь никто не открывал.

– Конечно же, такой шум, нашего звонка там никто не услышит, – Наташа подумала, что дядечка, или лучше назвать его – дедушка, может быть, глуховат, и сама чуть ли не кричала ему в лицо, – да и не надо звонить, дверь открыта, ребята с балкона крикнули меня видели и обещали впустить!

Решительно отодвинув неразговорчивого гостя, она толкнула дверь. Дверь гостеприимно распахнулась, обдав их запахами вкусной еды и шумом большой весёлой компании. Гомон и музыкальная какофония, из каждой комнаты раздавался свой музыкальный позывной, а здесь, в прихожей, эти зажигательные ритмы, медляки и просто гитарный перезвон с хриплым басом сливались в единый трудно усваиваемый коктейль. Мелодичная трель звонка вплеталась в винегрет звуков естественно, как будто ещё один музыкант вернулся из буфета в свою оркестровую яму и начал разыгрываться перед началом третьего акта.

– Я же говорила, нас никто не услышит, – перекрикивая шум, Наташа пыталась разыграть перед незнакомцем роль радушной хозяйки. – Проходите, раздевайтесь, оставьте пока свою коробку, сейчас мы вместе попробуем найти молодых.

– Я принес доставку. Ковалёвы здесь проживают?

Почему-то именно его голос заставил Наташу всмотреться внимательнее в лицо того, с кем она так долго и бестолково толклась на лестничной площадке перед квартирой молодоженов. Фотограф! Это же был фотограф из ЗАГСа! Конечно, она видела его всего один раз, мельком, в полутьме, и случилось это уже полтора, почти два года назад, но сейчас её охватила непоколебимая уверенность, что он – тот самый. «Ну да, это он, точно! – думала Наташа, снимая шапку и шарф, отыскивая свободные плечики на вешалке, расправляя на них шубу. – Было в его голосе что-то запоминающееся, надтреснутое, фальшивое. И откуда он здесь взялся, интересно?» – Наташа стягивала сапог, соображая, а могла ли она в этом адском шуме реально услышать в чьём-то голосе какую-то мало знакомую надтреснутость?

Курьер, оказавшийся фотографом, ждал, глядя на Наташу бесстрастно, как на стенку. «Чёрт, да ерунда это всё!» – Наташа тоже застыла в одном сапоге, мучительно пытаясь вспомнить, зачем же он был ей нужен, этот фотограф из ЗАГСа, ведь она не раз и не два вспоминала о нём, о том, что нужно бы зайти в этот ЗАГС, найти эту полутёмную фотолабораторию и спросить… Лицо курьера вдруг оживилось, он как будто впервые заметил Наташу и радостно протянул ей бланк и ручку.

– Давайте Вы распишетесь за доставку, и я пойду!

– Как это – я? Я же не хозяйка, это не я заказывала!

– Девушка, это праздничная доставка, она уже оплачена по специальному тарифу, кто-то на свадьбу подарок прислал, отправителя здесь и нет, наверное. Пока вы там его найдёте, а мне ждать некогда. Расписывайтесь, и я пойду. Подарок доставлен? Доставлен. По адресу? По нему. И всё оплачено уже. Так что давайте, черкните, что приняли, что вам, трудно, что ли?

– Да нет, не трудно! – Наташа взяла предложенную курьером ручку, машинально поставила галочку в указанной графе, – ведь я о чём-то ещё хотела его спросить, это очень важно, я должна его спросить. – А почему вы больше фотографом не работаете в ЗАГСе? – вырвалось у неё, помимо воли.

Курьер не подал вида, что вопрос его удивил или озадачил. Он просто сделал вид, что не услышал вопроса. А, впрочем, при таком шуме, может быть, и действительно не услышал? Экс-фотограф дежурно улыбнулся Наташе, забрал ручку и бланк, кивнул и вышел за дверь. Наташа бросилась было бежать за ним, но тут в прихожую из комнаты вышли знакомые девчонки – Лена и Света. И что было делать? Она – в одном сапоге, туфли ещё лежат в сумке, причесаться так и не успела, выглядит, наверное, как чумичка. Ну и что, вот так, не поздоровавшись, рвануть сейчас прочь из квартиры? Непонятно, зачем – и за кем, если уж на то пошло! Ведь она так и не вспомнила, почему ей было так важно найти фотографа.

А девчонки – вот они, здесь стоят, высыпали из парадной залы, где шумит свадьба, и глазеют на неё, родимую. Зыркают, переглядываются. Любопытствуют, подруженьки, как она выглядит, как поведёт себя сейчас, когда вот сию же минуту войдёт в просторную гостиную и начнёт поздравлять молодых – свою сестру и своего бывшего. Ага, интересно, а кому было бы не интересно, скажите?

Наташа встряхнула своими теперь уже привычно короткими и медовыми волосами, своей счастливой причёской, и тут же забыла о чудном курьере-фотографе. Она любила принимать вызов и чувствовала, что сейчас как раз тот случай: все ждут, что она будет растеряна? А то и – кто-то думал – что вообще не придёт? А она придёт! Пришла уже. Здесь!

Наташа посмотрела на себя в зеркало. Сапоги, наконец, оба сняты и стоят себе в стороночке. Туфли заняли своё место на Наташиных ногах, и ой, что это за туфли, ой, что это за ножки! Любо-дорого! Да и вся остальная она – лёгкая, стройная, летящая, звенящая – схватила коробку, вроде бы, свою! – и ворвалась в затихшую гостиную.

То есть думала, что ворвалась. На самом деле для того, чтобы предстать перед молодыми, ей нужно было пройти по длинному коридору. Она шла и заглядывала в раскрытые двери: спальня, кабинет, что там ещё?

А квартирка-то очень ничего себе! И прихожая, гардеробная, никакой тесноты-толчеи, вся одежда гостей аккуратно висит, да и ещё место осталось. И обувь не валяется вповалку на полу, а занимает специально отведённые галошницы. Светильники точечные, стены без обоев, выкрашены в пастельные цвета. Да, это Борькины родаки такой подарочек молодым отстегнули. Молодцы, ничего не скажешь! И сама себя поддела: – «Ну что, Наташка, завидуешь?» И сама же себе честно ответила: «И впрямь, немного завидую. Квартирка что надо!»

– А ещё у них целых две лоджии! – это Ленка сзади нагоняет, заметила, наверное, цепкий взгляд, которым Наташа окидывала всё вокруг. – И в спальне молодых тоже гардеробная огромная, а уж ванная комната – просто закачаешься. Повезло-то как Женьке!

– А могло бы – тебе! – в другое ухо Света поёт. Вот злые девчонки, ну чего вы подзуживаете, чего соль на раны сыплете? А, с другой стороны, какие это, на самом деле, раны? У неё и у самой, между прочим, уже квартирка присмотрена. Не такая огромная, конечно, без двух лоджий, без гардеробной. Зато своя будет. Кровная. Компания даст кредит, почти беспроцентный, потому что Наташа – ценный и перспективный сотрудник. «И сама себе я буду в ней хозяйка, никому ничем не обязанная», – подумала Наташа, гордо расправив плечи и подняв голову. Вот, наконец, и гостиная. Народу – не протолкнуться!

Нашла глазами в торце стола молодых, помахала рукой – привет, совет вам да любовь! Подняла над головой коробку разноцветную, встряхнула, коробка громыхнула, как бубен – вот какой я вам, дорогие и любимые, подарочек припасла, не поскупилась! И начала протискиваться к своему месту – девчонки его заняли заранее, теперь показывали на стул, который стоял между ними, давай, мол, Наташка, к нам, сюда! Девчонки угнездились, Наташа, тоже села и перевела дух. Она была рада снова оказаться между Светой и Леной. И рада была видеть возле жениха знакомое лицо Юрки. Да и другие лица были, в большинстве, свои. Всё же молодых, и того, и другую, она знала давно, знала и их друзей. Наливай!

Когда Наташа собиралась на свадьбу, честное слово, она даже не думала: «идти или не идти?» Не сомневалась ни секунды, вообще не чувствовала никакой неловкости. Ну и что, что жених сестры раньше был её женихом? Дела это давние, потом они с Борькой обо всём поговорили, объяснились, простили друг друга – и всё. Быльём поросло. Для всех к лучшему. Борька, вон, женится. Сестре её, получается, повезло. Но и она, Наташа, вовсе не в проигрыше! У неё прекрасная, стремительная карьера и очень насыщенная личная жизнь. Да, до свадьбы дело ещё не дошло, но, как все мы здесь с вами помним, её-то лично замужество не слишком привлекает. Так что всем сестрам по серьгам.

Так думала Наташа до того, как переступила порог новой квартиры Ковалёвых. Потом была минутная слабость. Накатило просто что-то, какая-то растерянность, неуверенность, смущение… Накатило – и прошло. Сейчас, сидя между Светкой и Леной, которые наперебой подкладывали ей – то слева, то справа – горячего и холодного, острого и сладкого, мучного и овощного – Наташа почувствовала облегчение и настоящую, искреннюю радость за сестру. И за бывшего. Бывшего жениха, ныне – зятя. Так, кажется, это называется?

Ладно, надо скорей вливаться в свадебные ряды. Наташа подняла бокал, наполненный заботливым соседом напротив и прислушалась к поздравительной речи. Говорил незнакомый парень. Значит, не студенческий друг, а, скорее, по работе. Наверное, вместе с Борькой рекламу клепают.

– Я тебя, Женечка, поздравляю и желаю, чтобы ваша жизнь была бы такой же красивой и безоблачной, как в нашей рекламе туалетной бумаги, – тут все засмеялись, а незнакомый рекламщик изменил голос и пропел, пародируя бодрый рекламный джингл: “И это тоже у вас есть”. За здоровье молодых! И за наш рекламный бизнес, который приносит счастье! Хотя бы тем, кто им занимается!

Рекламщик широким жестом обвёл вокруг себя, демонстрируя результаты совместного с женихом труда. Гости засмеялись, потянулись со стаканами, бокалами и рюмками друг к другу через стол. Светка рядом с Наташей истошно заорала «Горько!», и многоголосый хор нестройно подхватил. Молодые чинно поднялись со своих мест во главе стола, повернулись друг к другу…

Крупный, высокий Борис склонился к крошечной – рядом с ним – Женьке, заслонил широкой спиной от насмешливых гостей, и молодые начали целоваться. Целовались, целовались, целовались. Гости устали кричать, устали преувеличенно громкими вскриками и вздохами подбадривать супругов, но и заняться своими делами было как-то неудобно. Свадьба же, надо отыгрывать!

Наташа, однако, не хотела идти на поводу у этих старых глупых традиций. В конце концов, и поесть тоже нужно. И она оторвалась по полной, наплевав на диету. Какие, к чёрту, диеты, когда на столе такое роскошество!

Стол был устроен следующим образом: в разных его концах имелись разные сюжетообразущие центры. Рядом с молодыми стоял роклет, на котором тут же, не отходя от кассы, поджаривались в небольших лоточках кусочки мяса и сыра. Ближе к Наташе таким центром была фондюшница с горевшим под ней живым огоньком специальной свечки. Дальше по столу, она видела, стоит фондюшница поменьше, и ароматы оттуда доносились другие, сладкие, фруктовые.

– Там шоколадный фондю, – просветили Наташу девчонки, – виноград, клубника, бисквит, пойдём, ты должна обязательно попробовать!

Наташа ни от чего не отказывалась, и пробовала, пробовала, пробовала без конца! Помимо блюд, которые готовились прямо тут, стол был уставлен судками и лоточками разных размеров со всевозможной снедью, выглядевшей так аппетитно, что отказаться от неё не было никакой возможности.

«Ничего, – думала Наташ, за обе щёки наворачивая салат с копчёностями и фасолью, – с завтрашнего дня каждый день в тренажёрном зале, к следующей субботе отработаю все килокалории до единой!»

Наташа так увлеклась яствами, что не заметила, как взоры всех присутствующих обратились к ней. В чём дело? А вот в чём: только что, минуту назад, со своего места, слева от жениха, поднялся свидетель, Юрка. Смешно! Свадьба другая, а свидетель тот же. Разве это правильно? Разве же разумно? Если он за одной невестой уже не уследил и одну свадьбу жениха уже проворонил, разве логично доверять ему другую? Ему доверили, а он как будто хочет ещё раз, чтобы, не дай бог, не забыл никто, напомнить о той, предыдущей. И о той роли, которую сыграла в ней она, Наташа.

– Во исполнение возложенных на меня обязанностей, я предлагаю поздравить молодых вновь прибывшей, – Юрка уже изрядно набрался, поэтому слова выговаривал с избыточной чёткостью, что придавало сказанному незапланированный комический эффект. – Пусть скажет! Вновь прибывшая! Хотя ей это будет и не легко.

Юрка, а вслед за ним и все остальные, те, кто знал её, повернулись в сторону Наташи и зашикали, захлопали, показывая жестами, что она должна сделать: ну, вставай же, вот так, вот так! И они, всем столом, дружно, как в детском саду, поднимали руки, ладонями вверх, от стола на уровень головы.

Ну что ж! Наташа действительно пришла не так давно, оставалась поэтому чуть ли не самой трезвой в зале, за исключением невесты, так что была уверена в том, что пройдёт тест легко. Подняла бокал, постучала по нему чистой вилкой, добиваясь тишины. Когда все затихли, Наташа громко и чётко, самым мелодичным и ласковым из своих голосов, этот голос она на презентациях доставала в последнюю очередь, когда надо окончательно дожать клиента, пропела:

– Прошу прощение за опоздание, наверное, я буду повторяться, и все-таки: дорогие Боря и Женя! Будьте счастливы! Дорогие мои, если бы вы знали, как я за вас рада!

Оставив остальным додумывать, как именно она рада за молодых, Наташа первой чокнулась с соседом напротив и сделала большой глоток. И вдруг сосед напротив – тот самый, пока ещё незнакомый ей коллега Бориса по рекламному цеху – ехидно запротестовал против такого быстрого сворачивания животрепещущей темы:

– А вы сначала расскажите о себе, у нас все так делают. Вы, собственно, девушка, кому из молодых кем доводитесь?