– Только так, – заверила Хлоя. – Значит, он набросился на тебя, и между вами завязалась борьба. Дорогая, я не хочу показаться бестактной, но… как сильно ты пострадала?

Виктория зажмурилась, прокручивая в памяти кошмарную сцену.

– Не сильно. Он успел только разорвать лиф платья и оцарапать меня. Сущие пустяки по сравнению с тем, что могло бы быть.

Аден тихо, но вполне отчетливо выругался. Сэр Доминик промолчал, однако переменился в лице. Виктория от души порадовалась, что они на ее стороне. Не дай бог испытать на себе силу гнева таких людей.

– Флетчер повалил меня на пол, но мне удалось ударить его локтем в челюсть, и он упал не на меня, а рядом. Поэтому я смогла быстро вскочить на ноги. Мое сопротивление привело его в бешенство. Он был готов… готов… – Она прерывисто вздохнула. – Готов растерзать меня.

Хлоя взяла ее за руку.

– Успокойся, дорогая. Он больше не сможет причинить тебе никакого вреда.

– Я об этом позаботилась, не так ли? – попыталась пошутить Виктория, но ее робкая попытка явно не увенчалась успехом.

– Если вам тяжело, не надо рассказывать до конца, – участливо предложила Вивьен.

Виктория покачала головой. Что сделано, то сделано. Нечего малодушничать и жалеть себя.

– Спасибо, я справлюсь. Тем более, осталось совсем немного, – ответила она. – Флетчер схватил меня за ноги. Я вырвалась и пнула его. Он кубарем скатился с лестницы и через несколько секунд неподвижно лежал на плиточном полу в неестественной позе. Я бросилась вниз в надежде, что ему еще можно помочь. Но, заглянув в его неподвижные стекленеющие глаза, поняла, что убила человека. И это ужасно, каким бы мерзавцем он ни был.

– Виктория, тебе не в чем себя винить, – твердо произнес Аден. – Не ты затеяла эту грязную игру.

– Аден прав, – сказала Хлоя. – Флетчер пал жертвой собственной низости. Он предвкушал легкую победу, но просчитался. Слава богу, у тебя хватило сил и отваги одолеть его.

– Я вовсе не такая отважная. Мне было страшно, – призналась Виктория. – Но я внучка хозяина постоялого двора. Дед с ранних лет учил меня давать отпор пьяным и развязным посетителям. Очевидно, я хорошо усвоила его уроки. Может быть, даже слишком хорошо.

– Итак, Томас Флетчер отправился к праотцам. А ты? – спросил Доминик.

– Я побежала наверх, разбудила одну из нянь, сказала ей, что с мистером Флетчером произошел несчастный случай, и попросила привести дворецкого и экономку. Потом пошла к себе в комнату и набросила шаль, чтобы прикрыть разорванное платье. – Она поморщилась: – Напрасный труд. Няня, безбожно преувеличивая и на ходу выдумывая пикантные подробности, рассказывала каждому встречному и поперечному, в каком непристойном виде я к ней явилась после происшествия.

– Как отнеслись к ее россказням экономка и дворецкий? – спросил Доминик.

– Они знали ей цену и не поверили. В отличие от многих других обитателей дома.

Леди Уэлгейт точно поверила. Она снова и снова расспрашивала говорливую няню, а та заливалась соловьем. Эта девица терпеть не могла Викторию, утверждая, что «она слишком много о себе воображает». Такова участь гувернанток. Хозяева смотрят на них свысока, а слуги завидуют якобы привилегированному положению.

– Вскоре вернулись хозяева дома. Сначала приехала леди Уэлгейт, не так ли? – уточнил Доминикк.

Виктория кивнула.

– Да. Ее светлость, едва войдя в дом, увидела двух лакеев, несущих тело, и немедленно забилась в истерике.

К тому времени Виктория успела переодеться, причесаться и коротко изложить свою версию событий дворецкому и экономке. Слава богу, они поверили ей, а не пресловутой няне. Умудренные опытом слуги не любили мистера Флетчера, хотя, конечно, держали свое мнение при себе. Жаловаться леди Уэлгейт на выходки ее брата было бессмысленно и опасно. Никому не хотелось в мгновение ока вылететь с работы без рекомендаций.

– Ты говорила мне, что лорд Уэлгейт вел себя очень достойно, – напомнил Доминик.

– Да. Он уговорил жену прилечь в спальне, потом послал за коронером, рассказал ему о домогательствах мистера Флетчера и твердо заявил, что не считает меня виновной в его гибели.

Хлоя с облегчением выдохнула.

– Страшно представить, чем бы все обернулось без поддержки лорда Уэлгейта.

– Я ему безмерно благодарна, – сказала Виктория. – Сначала коронер был настроен против меня, поскольку леди Уэлгейт не пожелала отлеживаться в спальне и довела до его сведения, что я убила ее брата с заранее обдуманным намерением.

– С каким таким намерением? – изумился Аден.

– Заранее обдуманным, – повторила Виктория, чувствуя, как горят ее щеки. – Видите ли, по мнению леди Уэлгейт, я пыталась соблазнить ее брата и вынудить его на мне жениться. Он не поддался на мои уловки, и тогда я убила его из мести.

– Сущий бред! – воскликнула Вивьен. – С чего ей вздумалось сочинять подобные небылицы?

– Леди Уэлгейт намного старше мистера Флетчера. Их мать умерла, когда он был еще ребенком, и ее светлость практически вырастила его. Она обожала брата и потрясена его смертью, – объяснила Виктория.

– Безусловно, леди Уэлгейт постигло большое горе, – сухо произнесла Хлоя. – Но это не дает ей права вопреки очевидности обвинять тебя в умышленном убийстве.

– Она чрезвычайно настырна и вполне могла убедить коронера, – сказал Доминик. – Еще раз спасибо лорду Уэлгейту. Он позволил Виктории послать мне записку с просьбой о помощи. Это была отличная идея, дорогая.

– Я просто не знала, к кому еще обратиться, – призналась она. – Мои брайтонские родственники не смогли бы помочь мне в такой ситуации, даже если бы захотели.

Не то чтобы родные плохо к ней относились, вовсе нет. Они были по-своему привязаны к ней, особенно тетушка Ребекка. Однако им вполне хватало ее скандального появления на свет, и они наверняка не жаждали вновь оказаться в центре скандала.

– Рад, что пригодился, – улыбнулся Доминик.

Он приехал в Уэлгейт-Мэнор на следующий день после происшествия. Лорд Уэлгейт сразу провел его в кабинет, где уже ждали коронер и врач. Посовещавшись, они сошлись на том, что смерть Флетчера стала результатом случайного падения с лестницы, а Виктория свободна и может уехать с Домиником. От воплей леди Уэлгейт едва не полопались окна, но лорд Уэлгейт был непреклонен. Он явно стремился избежать публичного дознания, не желая предавать огласке неприглядное поведение своего шурина.

– Ну, вот и славно, – обрадовалась Вивьен. – Все прояснилось, и можно вздохнуть спокойно.

– Не совсем, – сказал Доминик. – Сегодня утром я получил письмо от лорда Уэлгейта.

– Возникли некоторые осложнения, – пояснила Виктория. – Вчера вечером в Уэлгейт-Мэнор приехал отец Томаса Флетчера. Его не удовлетворяет решение коронера. Мистер Флетчер старший и его дочь требуют арестовать меня за преднамеренное убийство.

– Они ничего не добьются, – сердито отрезал Адам.

– А вдруг добьются? – с дрожью в голосе спросила она.

– Виктория, вспомни, о чем мы с тобой говорили сегодня утром, – ответил Доминик. – Предоставь мистера Флетчера мне. А сама подумай о том, что ты собираешься делать дальше.

Она только об этом и думала – когда ей удавалось отогнать навязчивые мысли о виселице.

– Я должна найти работу. Хотя без рекомендации вряд ли могу рассчитывать на хорошее место.

Совсем недавно Виктория надеялась через несколько лет накопить денег и открыть частную школу для девочек. Теперь ее мечта казалась почти неосуществимой.

– Может быть, не стоит так быстро возвращаться к работе? – спросила Хлоя. – Мы будем рады, если ты поживешь у нас.

Это было заманчивое предложение. В уютном доме Доминика и Хлои царила атмосфера мира, согласия и изысканной простоты. Здесь жили в полном достатке, но без показной роскоши. В отличие от большинства представителей знати, сэр Доминик Хантер не кичился богатством и могуществом, хотя был влиятельным вельможей из узкого круга приближенных принца-ре- гента.

Принц-регент…

Виктория ни разу не видела своего отца и не надеялась когда-нибудь увидеть. Сэр Доминик мог сколько угодно повторять, что она равноправный член семьи, но на самом деле это не так. Внучка хозяина постоялого двора никогда не станет ровней хозяевам жизни.

– Вы очень добры, – сказала она, – но мне нужно найти новое место. И чем скорее, тем лучше.

Хлоя покачала головой.

– Не понимаю, зачем так торопиться.

– Совершенно незачем, – вмешалась Вивьен. – Вы можете погостить и у нас с Аденом. Вам нужно прийти в себя и отдохнуть в теплой семейной обстановке.

– Я вам необычайно признательна, – ответила Виктория. – Но мне правда не терпится побыстрее заняться делом. Я люблю свою работу. Мне нравится учить детей. Больше всего на свете я боюсь, что после этой кошмарной истории не смогу…

У нее перехватило дыхание. Работа наполняла ее жизнь смыслом, давала пищу уму и согревала душу. Какое удовольствие видеть счастливое лицо ребенка, впервые самостоятельно прочитавшего сказку или стихотворение. Что может быть лучше, чем вместе с детьми каждый день открывать мир заново.

Хлоя подала Виктории бокал бренди.

– Не волнуйся, дорогая, Доминик и Аден обо всем позаботятся.

– Безусловно, – сказал Доминик. – Однако я считаю, что Виктории нужно как можно скорее уехать из Лондона.

Аден кивнул.

– Как говорится, с глаз долой, из сердца вон. Это самый надежный способ предотвратить слухи и сплетни.

Виктория понимала, что даже малейший намек на скандал перечеркнет ее мечты об открытии частной школы. Единственное ее достояние – безупречная репутация. Если ее имя свяжут со смертью Флетчера, она не отмоется от этой грязи до конца своих дней.

– И куда же мне деваться? – спросила она. – Если у вас нет на примете подходящего места, сэр Доминик, я размещу объявление в газете.

– Ни в коем случае, – возразила Вивьен. – Не хватало еще устроиться по объявлению в первую попавшуюся семью и вновь оказаться в сомнительной ситуации.

В разговоре возникла пауза.

Доминик погрузился в задумчивость, затем пристально посмотрел на Викторию.

– Собственно говоря, я знаю семейство, которое нуждается в услугах гувернантки. Скажи, дорогая, как ты смотришь на то, чтобы провести зиму в Шотландии?