Глава 10

Утром ко двору прибыл король Приморья Лиран Быстроногий. Прозвище свое он получил вовсе не за выдающиеся способности к бегу, а за свои прекрасные корабли, равных которым не было во всем королевстве. Эти стремительные парусные суда успевали везде и всюду, а сам Лиран слыл не только умным и проницательным правителем, но и опытным капитаном.

Отец Эннобара даровал отцу Лирана право на свободное владение своими землями в тесном союзе с Таумратом – в награду за то, что тот поддержал его во время битвы у Каменной реки. С тех пор Лиран всеми силами стремился выказывать Эннобару уважение и дружбу, прекрасно понимая, что Приморье всего лишь часть Таумрата и на троне он держится лишь благодаря помощи могущественного соседа. А сосед в любой момент может напомнить Лирану о том, что его отец был всего лишь вассалом.

Когда Старший Ворон явился просить руки средней дочери Морны, Лирана разом охватили радость и тревога. Породниться с родом Воронов, одним из четырех великих родов, было почетно, но вместе с тем и опасно: про леди Ворон шла дурная слава, а после кончины Аодха род остался без главы. Таким главой со временем должен был стать старший сын, который уже подавал блестящие надежды при дворе, да еще и настолько вошел у Эннобара в милость, что тот назначил его Хранителем Печати, фактически сделав своей правой рукой.

Лиран прекрасно понимал, что Эннобар сам хочет закрепить связь с родом Воронов через брак одного из сыновей Аодха и своей средней дочери Лорны – и потому некоторое время тянул с ответом, выясняя, что на уме у Эннобара. Однако король поддержал выбор Старшего Ворона и освятил брак у алтаря, а это не только было знаком почета, но по сути делало Эннобара вторым отцом для брачующихся.

Лиран понимал стремление Эннобара скрепить государственные связи кровным родством, а потому с охотой отдал Морну будущему главе рода Воронов. Правда, впоследствии выяснилось, что леди Ворон своего согласия на брак не давала и Старший женился если и не вопреки ее воле, то уж точно не по согласию. Это сулило неприятности.

Вот почему, явившись на совет к Эннобару, Лиран сразу отправился со своим старшим сыном, принцем Куленом, в покои Старшего Ворона. Зятя он не застал, зато сразу же попал в объятия счастливой Морны.

– Отец, я так рада! – дочь ластилась к Лирану, не знала, куда его посадить и как приветить. Даже расплакалась.

– Ну, развела сырость, – притворно поморщился Кулен, хотя и сам сиял от радости.

– Ничего, дочери Приморья сырости не боятся, – заступился за Морну Лиран. – А где твои сыновья?

– Приведи детей! – крикнула Морна воспитательнице.

Лиран залюбовался на дочь: в материнстве она расцвела и стала еще красивей. Тем временем привели внуков, глазастого шестилетнего Ангуса и пухлощекого крепыша Альпина.

Лиран усадил обоих мальчиков к себе на колени и принялся расспрашивать о делах. Отвыкший от него Альпин надулся и молчал, а Ангус пытался подражать любезным ответам взрослых. Потом Альпина заинтересовало ожерелье деда: одна из подвесок представляла собой фигурку дельфина, усыпанную сапфирами. Малыш стиснул ее в пухлом кулачке и стал играть, воображая, что дельфин плывет по волнам.

– Мне кажется, или ты чем-то озабочена? – спросил Лиран у дочери.

– Да как сказать. – Морна неосознанно взялась за свой большой живот. – Вроде все хорошо. Но говорят о войне.

– О ней говорят, сколько я себя помню, – рассмеялся Лиран.

Когда он смеялся, то становился очень привлекательным, не зря про его романтические похождения до сих пор сочиняли баллады.

– Кстати, как у тебя наладилось с леди Ворон? – спросил Лиран.

Морна опустила глаза:

– Пока она меня не навещала. Я видела ее только на пиру, когда она приехала, но сидела далеко и рано ушла, мне сейчас тяжело пиры выносить.

– Это плохо, – помрачнел Лиран, поглаживая пыхтящего Альпина по голове. – Леди Ворон ничего не делает просто так. Значит, не простила сыну женитьбы.

– Отец, не говори так, мне страшно, – Морна побледнела.

– Я сам побеседую с ней, – отец сжал ее руку. – Сегодня мы все отправляемся на королевскую охоту, и леди выразила желание ехать с нами. Там я найду удобный случай и постараюсь с ней помириться.

– Я ее боюсь, – призналась Морна. – Когда я на нее смотрю, у меня мурашки по коже. Как она может так молодо выглядеть в свои-то годы? И этот ее ледяной взгляд.

– Горный воздух известен своими целительными свойствами, – Лиран по очереди передал внуков воспитательнице, поднялся и нежно поцеловал дочь в лоб. – Не беспокойся, я теперь здесь и не уеду, пока не уверюсь, что леди Ворон настроена дружески.

* * *

Красный и Дикий Ворон стояли в конюшне. Дикому обязательно хотелось лично увидеть, как кузнец проверит подковы у его огромного и злющего серого жеребца. С кузнецом Ворон сцепился сразу же, и теперь они злобно поливали друг друга такой громкой и отборной бранью, что отовсюду сбежались конюхи – послушать.

– А ну-ка прикрой свою сточную канаву, дерьма кусок, говенный рот! – костерил кузнеца Дикий Ворон.

– Да чтоб тебе хребет по позвонку рассыпали и не собрали! – разорялся в ответ кузнец. – Да чтобы тебе за такие слова все свои кишки наружу выблевать!

Они так орали, что в конце концов явился начальник конюшни и пригрозил вызвать стражу, если оба не уймутся. В итоге лорд и кузнец расстались неимоверно довольные друг другом. Дикий Ворон оценил мастерство соперника и щедро заплатил тому за труды.

– Не возьму в толк, откуда у тебя такая страсть ругаться со всякой деревенщиной, – упрекнул брата Красный. – Охота была позориться на весь дворец.

– Ха, зато как следует отвел душу! – фыркнул Дикий Ворон. – Давно такого ругателя не встречал. Ну он и выдавал, клянусь нутром нашей матушки! От иных коленец у меня чуть глаза не лопнули. Вот гадюка, умеет завернуть с присыпкой!

– Тише, – вдруг прошипел Красный и низко поклонился.

Мимо них по коридору стремительным шагом шла их мать в сопровождении Ройле. Лицо леди сияло от радости, она вся прямо-таки лучилась счастьем и довольством. На ходу кивнув сыновьям, она быстро скрылась за углом.

– Ты видал? – опешил Дикий. – Что это с ней? Последней раз я ее видел такой, когда на пожаре сгорела сестра нашего отца, храни Небеса его надзвездные дороги.

– Нет, тут другое, – пристально глядя вслед леди Ворон, Красный щипал себя за нижнюю губу. – Сдается мне, нашей маменьке кто-то хорошенько почесал там, где давно у нее чесалось.

– Да иди ты! – во все глаза уставился на него Дикий. – Быть того не может! Она же мужчин ненавидит как собака палку!

– Видать, для кого-то во дворце решила сделать исключение, – Красный Ворон сильно оттянул губу. – Поверь, я в таких делах разбираюсь. Провела наша госпожа сегодня веселую ночку. А судя по походке, кто-то славно на ней проскакал нынче все равно что туда-обратно отсюда и до городских ворот.

– И кто же это может быть? – усомнился Дикий. – Не могу я в такое поверить, хоть ты тресни.

– Можно выяснить сегодня вечером, если прийти к ней вроде как по делу, – сверкнул глазами Красный.

Что братья и исполнили, явившись к покоям матери за полчаса до полуночи. У дверей стоял Ройле. Завидев его, Вороны переглянулись.

– У нас дело к леди, – выступил вперед Красный.

– Она уже спит, – коротко ответил Ройле.

– Но нам надо ее срочно увидеть! – потребовал Дикий.

– Она ничего такого не говорила, – ответил Ройле. – Наоборот, сказала, чтобы ее не тревожили.

– Ты разговариваешь с двумя высокородными, – надменно напомнил Красный. – А это покои нашей матери, которую нам надо срочно видеть.

– Она ничего такого не говорила, – повторил Ройле.

– Я тебя сейчас располосую, как свинью, – злобно процедил сквозь зубы Дикий Ворон и вытащил охотничий кинжал – острый, блестящий и тяжелый.

– Попробуйте, – предложил Ройле, не двигаясь с места, и зевнул.

– Стой, – остановил брата Красный Ворон. – Не нужно устраивать семейных сцен во дворце. С деревенщиной разберемся потом. А завтра расскажем все матери. Не думаю, что ей это понравится.

Братья развернулись и ушли, причем Дикий ругался себе под нос последними словами и грозил Ройле жестокой расправой. Некоторое время стояла тишина, а потом скрипнула дверь, и из покоев выглянула леди Ворон.

– Убрались они наконец? – шепотом спросила она.

Ройле молча кивнул, и леди быстро схватила его за пояс, дернув на себя. Ройле подхватил ее на руки, захлопнув за собой дверь.

Больше они ни о чем не думали: все смешалось в полумраке, полном вздохов, приглушенных стонов и шелеста одежды. Ройле удерживал леди на весу, прижимая ее к стене. Она обвила его шею руками и тяжело дышала, извиваясь и выгибая спину. Ройле быстро и ловко распутал платья, прижал охнувшую госпожу к себе и поцеловал, вздрагивая от возбуждения.

Она мычала ему в рот, все теснее сдавливая парня ногами и руками. Ройле старался сдерживаться, но все равно за те несколько минут, что они жадно ласкали друг друга, ее спина, ударяясь о стену, превратилась в сплошной синяк. У леди Ворон была на редкость нежная кожа.

Когда Ройле вскрикнул, вжимаясь в разнеженную леди, она притянула его голову к себе на грудь, и некоторое время он просто держал ее на весу. Ройле внюхивался в опьяняющий запах волос, чуть задевая их носом, и от этого у него чуть кружилась голова, а по губам расползалась улыбка. Потом леди сползла на столик, стоявший у стены, и облизнула покрасневшие губы.

Конец ознакомительного фрагмента.